Сборник «Твиттерский Детройт»

      Из подвала продолжали доноситься воистину жуткие, пугающие звуки, но Ричард уже привык к ним, почти не реагируя. Лишь морщась, когда что-то с грохотом падало, когда опасные когти шкрябали дверь и цокали по полу, и когда вой за ней превращался в истошный вопль животного.       И всё же было больно. Больно слушать мучения того, кого любишь. Гэвину явно не нравилось находиться в четырёх стенах, его сущность взывала к свободе и хотела выбраться, мельтеша по всему подвалу в поисках выхода или места, где можно сделать подкоп. Гэвин — оборотень осознанный. Даже в облике волка он может контролировать своего внутреннего зверя, думать рационально. Однако полнолуние, проклятье всех оборотней, лишало его здравого рассудка. Сознание Гэвина словно уходило в спячку, оставляя за штурвалом животное, которое руководствовалось инстинктами. И это было поистине страшно, ведь так Рид мог навредить всем в округе, даже Ричарду. Декарт сделал глоток крови из бокала, смакуя и растягивая своё наслаждение. Это одновременно мучило и вызывало восторг. Вампирская тяга к крови не доставляла ему проблем, ибо десятилетия тренировок давали плоды. Ричард мог чуять её, мог измазаться в ней, но держать себя в руках. Однако многое всё же зависело от уровня голода, поэтому Ричард всегда старался быть относительно сытым. К сожалению, вампирам не дано познать чувство истинного насыщения, чувства, когда ты действительно сыт. Голод преследует их всегда.       Ещё один грохот. Надрывный скрип двери. Декарт медленно оторвал взгляд от старинной книги в своей руке, посмотрев в сторону подвала, и отставил бокал с недопитой кровью на круглый кофейный столик под рукой. Разъярённое рычание сопровождалось шумом у двери, который заставил Ричарда напрячься и нахмуриться. Гэвин... пытается выбить дверь? Нет, он и раньше так делал, но сейчас...       ...сейчас дверь издавала такие звуки, словно вот-вот слетит с петель. Ричард отложил книгу на столик и резко встал с кресла-мешка, в одно мгновение, благодаря своей невероятной скорости, оказавшись у ступеней в подвал, которые выходили прямиком на кухню.       Дверь не выдерживала. Она трещала, ныла, скрипела, не в состоянии противостоять силе оборотня.       В голове Декарта только мелькнула мысль о баррикаде, как дверь с грохотом упала на пол, слетев с петель. В следующую же секунду Ричард, округлив в ужасе глаза, было метнулся прочь, но крепкие зубы волка успели вцепиться в лодыжку до хруста костей. Декарт упал на пол и закричал от боли, обернувшись на грозное рычание и встречаясь взглядом с бурым волком.       — Гэвин! — единственное, что успевает воскликнуть Ричард перед тем, как на него бросается оборотень, которого он откидывает от себя в сторону. Рид пролетает над барной стойкой их кухни, по пути зацепив графин, пару стаканов и вазу с фруктами. Всё разбилось со звоном, фрукты покатились в разные стороны, а оборотень лишь встряхнул головой, вскочил на лапы и, зубоскаля, набросился вновь.       — Чёрт, Гэвин! Гэвин! — кричит Ричард, которого к полу прижали мощные лапы, бесполезно пытаясь воззвать к рассудку любимого.       Со сломанной лодыжкой убежать сложно, и всё становится ещё хуже, когда крепкие клыки вонзаются в плечо. Волк целился в шею, но Декарту удалось перенаправить его морду на менее опасный участок. Несмотря на это, Ричард зашипел, извился, закричал от боли, чувствуя, как дробятся кости под невероятным натиском оборотня. Вампир оскалил свои острые клыки, зарычав, но вовремя остановился, поняв, что укус выведет оборотня лишь на бо́льшую ярость.       Однако Рид явно ничего не понимал и даже не думал. Ричард приложил все свои усилия на то, чтобы оттолкнуть от себя волка. Животное завалилось рядом, прохрипев, но неустанно продолжило кидаться на отбивающегося Декарта, стоило только встать на лапы.       Тяжело дыша, Ричард приподнялся на локтях, отползая, хватая ножку кофейного столика и ударяя столешницей по морде Гэвина, заставляя того отшатнуться. Со звоном разбился бокал крови, книга прокатилась по полу под диван, а янтарные глаза Рида неустанно горели дикостью, первозданной злостью и жестокостью. И вот клыкастая пасть вновь мелькнула перед взором Ричарда, но он успел прикрыться рукой. Зубы вонзились в предплечье, и вновь раздался хруст костей, за которым последовал истошный вопль боли. Это лучше, чем дать растерзать себе шею. Однако Декарт рано выдохнул.       Волк быстро потерял интерес к бою с рукой и, воспользовавшись слабостью вампира из-за потери обильного количества крови, дорвался до шеи, вгрызаясь со звуком рвущихся мышц и оглушительным рёвом. Всё что мог сделать Ричард - ещё целой рукой вцепиться в морду оборотня и попытаться откинуть того, но всё, что получалось - лишь сдерживать клыки от того, чтобы проломить шею, а, следовательно, лишить Ричарда жизни.       Декарт мог бы. Мог бы в ответ впиться клыками, но это могло бы закончится необратимыми последствиями. Хотя сейчас, кажется, исход не сильно изменится... Силы покидают Ричарда, он уже не может как-то сдерживать Гэвина, но... Тот тоже словно с меньшим напором давит и прижимает к полу. Оборотень замирает, выдыхает шумно, расслабляя пасть, и Декарт наконец отталкивает от себя Рида, заставляя спиной впечататься в кухонную тумбу.       Полнолуние теряет свою силу. Светает.       Волк словно растерялся на мгновение, не спеша вставать, а затем его взгляд резко изменился. Хруст костей, теперь доносящийся от Гэвина, скулеж, и вот через несколько секунд на полу сидит голый мужчина. Его лицо в крови, как и руки, дышит он тяжело, осматривается словно потерянный котёнок, пытаясь понять, где же он находится. Но стоит наткнуться взглядом на еле шевелящегося Ричарда, как Рид приходит в ужас. Ричард измазан в собственной крови, из шеи она продолжает хлестать, выплескиваясь словно порциями, под биение сердца, из плеча торчит сломанная кость, лодыжка неестественно вывернута пяткой вперёд, рука похожа на лоскуты мяса, висящие на кости, а в серых глазах немая паника, смешанная с облегчением.       — Блять... Господи. Ричи, — хрипит в шоке Гэвин, начиная видеть хуже из-за подходящих слёз, ощущая давление в горле от фантомного комка. — Прости... Боже... Ричард чувствует обильно стекающие по щекам слёзы, которые щекотят уши. Он может лишь зажать ладонью шею, но это мало помогает.       — Всё будет хорошо. Всё будет в порядке, слышишь? Я рядом. Господи, Ричи... Мне так жаль, мне так жаль, я... — дальше лишь неясный гул, какофония звуков. Из-за слёз Ричард видит лишь силуэт, нависающий над ним, но и этого вскоре он лишается.       Дальше лишь темнота.