Смерть солнца начинается в полдень

♫ Hans Zimmer - …To Die For

— Этого слишком мало, — возразил Му Цин, когда Вэй Чжилун осторожно, но очень требовательно вывернул руку из его пальцев. — Мастер Вэй! Течение ци между ними остановилось, и теплый поток вновь ушел на свой цикл внутри тела. Он будто стал тоньше и прозрачнее. Му Цин впервые ощутил, каково это — лишиться части духовной энергии. По позвоночнику пробежал легкий озноб, посылая по рукам и плечам ледяные мурашки. — Тебе самому потребуется ци, — сказал Вэй Чжилун. Новые доводы так и не сорвались с языка, потому что он был прав. Если все четверо учеников передадут ему всю духовную силу, они станут бесполезны в схватке с демоном. Рано или поздно ци восстановится, как и у всех во Дворце Четырех, так как духовное ядро не разрушено, но на это уйдет слишком много времени. — Хорошо, — кивнул Му Цин, сжимая в кулак одеревеневшие от внутреннего холода пальцы. — Мы будем сражаться вместе с вами, мастер Вэй, — сказал Чжу Ань, тоже опускаясь на колени рядом с учителем прямо на пол и протягивая ему руку. Вэй Чжилун приложил к его ладони свою. — Не будете, — ответил он. — Как? — изумленно выдохнул Цзинь Шань. — Мастер Вэй, вы же не собираетесь усмирять тварь в одиночку? Мастер повернул к нему голову и спокойно произнес: — Собираюсь. Пока я буду занят ритуалом усмирения, я не смогу защищать остальных. Этим займетесь вы. Вас четверо, так что разделите всех людей в зале на четыре группы, за которые будете отвечать. Как только основной барьер ослабнет, вы должны будете создать защитное поле и охранять учеников, слуг и наставников. Му Цин замер. Сердце судорожно дернулось и забилось быстрее, из-за чего потревоженную ци всколыхнуло в груди, как воду брошенным в нее камнем. Лицо Чжу Аня стало суровым и решительным. — Учитель, тогда возьмите больше духовной силы. Мы справимся, — сказал он. Вэй Чжилун убрал руку, оборвав поток точно так же, как несколько минут назад сделал с Му Цином. — Вы ни разу не применяли на практике усмирение. Если не будете защищать остальных, многие погибнут. Начнется паника. Я должен сосредоточиться на чем-то одном и хочу быть уверен, что люди будут под защитой. Если ослушаетесь — только навредите. Все замолчали. Му Цин прикусил нижнюю губу и повернул голову, чтобы посмотреть на других учеников. Се Лянь сидел на своем месте, сосредоточенно выводя печати на талисманах. Рядом с ним под локтем уже образовалась целая стопка, из которой неровно торчали сбитые листы желтоватой бумаги, как перья из взъерошенной птицы. Фэн Синь примостился рядом, занятый тем же. Му Цин и не думал, что он знает начертания защитного поля. Почувствовав его взгляд, юноша поднял глаза. Вопросительно изогнул брови: что такое? Му Цин покачал головой и отвернулся. Мастер Вэй как раз отводил руку от ладони Цзинь Шаня. Тот еле заметно побледнел и сел на пол, неловко привалившись плечом к Чжу Аню. С младшим Мо, который тоже был в их тесном кругу, учитель лишь на короткое мгновение соприкоснулся самыми кончиками пальцев и почти сразу разорвал течение силы, взяв совсем немного ци. — А теперь идите, — велел он, принимая на подушке позу для медитации. Все молча послушались. Му Цин тоже поднялся и подошел к наследному принцу. Се Лянь вскинул голову и тепло улыбнулся ему. — Му Цин. Поможешь нам? Защитные талисманы смогут какое-то время поддерживать барьер и заполнять его слабые места, но хватит их ненадолго. Даже если каждый в этом зале изготовит по дюжине, это будет чудо, если они продержатся до вечера. Му Цин бросил взгляд на окно с резным узором. Снаружи виднелась тихая кленовая роща. Отбросив мысли, легко было вообразить, что ничего и не произошло. Небо, по-прежнему серое и тяжелое, роняло на землю редкие крупные капли дождя. Эта ночь будет решающей. Не поможет никакое оружие. Все, что у них есть, это один-единственный человек, готовый сражаться с тварью, чтобы изгнать ее и запечатать. Наставник Чжао прав — мастер Вэй после прерванной медитации, и его ци все еще плохо подчиняется контролю. Им остается только ждать, не зная, что именно принесет им сегодняшняя ночь. — Свет загораживаешь, — пробурчал Фэн Синь, ткнув Му Цина в ногу над коленом. — Делом займись, не стой столбом. Наследный принц невесело усмехнулся и покачал головой, вновь возвращаясь к прерванному занятию. Му Цин окинул взглядом лежавшие перед ними заготовки для талисманов. Некоторые были перепачканы по краям киноварью, будто об них порезались, оставив следы крови. Кровь… Му Цин огляделся в поисках чаши, в которую собирал свою кровь для проведения проверки на демоническую ауру. Заметив пиалу, оставленную на полу, он быстрым шагом направился к ней. Юн-Юн все еще сидел перед пьедесталом, отодвинувшись поближе к стене и обхватив себя руками. Увидев подошедшего Му Цина, мальчик запрокинул голову и посмотрел на него. — Гэгэ. — Что такое? Юн-Юн завозился, кутая руки в широкие рукава. — Болит? — тихо спросил он. Му Цин нахмурился, потом понял, что мальчик имеет в виду порез, и покачал головой. — Нет. — Зачем тебе кровь? — заметив, что он взял пиалу с уже успевшей загустеть кровью, удивился Юн-Юн. — Для талисманов. Кровь куда лучшая защита, чем киноварь, — ответил Му Цин. Ребенок удивленно округлил глаза, но промолчал и только коротко покосился на чашу в его руке. Когда Му Цин вернулся к Фэн Синю и Се Ляню, обнаружил, что Юн-Юн тоже неслышно подобрался поближе и сел неподалеку. Так даже было спокойнее. Как только демон начнется пытаться пробиться в зал, удобнее будет держать мальчишку на виду. — Что ты делаешь? — возмутился Фэн Синь, когда Му Цин взял из стопки уже готовый талисман и, окунув палец в собственную кровь, выделил на нем основные черты печати. Се Лянь тоже поднял голову. Его лицо мгновенно посветлело. — Отличная мысль! Фэн Синь только рот успел открыть, когда наследный принц без промедления поднес руку ко рту и прокусил кончик пальца, продолжив после наносить им линии на бумагу. — Разве это не темное искусство? — напряженно спросил юноша. — Нас учили остерегаться талисманов, на которые что-то нанесено при помощи человеческой или звериной крови. — Нет, — ответил Се Лянь. — Мы не меняем черты. Талисман можно превратить в источник темной силы, если нанести кровью исправления. А так они просто продержатся чуть дольше. Этого мало, но Му Цин прав: раз можно помочь хотя бы этим, лучше использовать любые методы. Немного поразмыслив, Фэн Синь выдернул из-за пояса короткий кинжал и провел острием по ладони. Му Цин посмотрел на выступившую крупными каплями на чужой коже кровь. Фэн Синь взглянул на него, вытирая лезвие об штаны и пряча его обратно. — Что? — Ничего. Другим не показывай, иначе все начнут пускать себе кровь. Много не нужно, достаточно усилить несколько талисманов по краям барьера. — Умник, — буркнул Фэн Синь и склонился над своей бумажной заготовкой. На пол попало несколько маленьких багровых капель. Если они не смогут должным образом защититься, сегодня драгоценный мрамор, устилающий Дворец Четырех, окажется улит кровью. Все раненые при попытке бегства от сгустков темной энергии ученики собрались у дальней стены. Их всех стоит определить в группу под защитой Чжу Аня. У него самая сильная основа ци для усмирения. Если демон станет нападать, он сможет не только удерживать защитное поле, но и дать хороший отпор. От раненых мало толку. Му Цин прислушался к собственной духовной энергии. Он потратил силы, когда выводил мастера Вэя из медитации, потом еще совсем немного — на проверку воды на кухне. Учитель взял для восстановления хорошо, если десятую часть остатка. Но даже эта потеря сейчас была ощутима. Позволив себе чрезмерный эмоциональный всплеск во время допроса советника, Му Цин только выбил себя из равновесия. Ци реагировала на острые чувства быстрее, чем кровь — на смертельный яд. Внезапно плеча коснулись чужие пальцы. Му Цин посмотрел на сидевшего рядом Се Ляня. В глазах принца плескалось уже изученное до каждого оттенка медовое тепло. — Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это, — с горечью в голосе сказал он. — Это было несправедливо. Му Цин стряхнул с талисмана подсохшие крупицы крови. — Нет. На месте советника я бы тоже, возможно, подозревал себя. — Он пожал плечами. — Да я и начал подозревать. У него было еще слишком мало знаний, чтобы точно быть уверенным в том, что он не мог стать причиной появления духа крови. Кроме собственных ощущений, интуиции, ему не на что было опираться. Да и кто в этом зале из учеников уже успел столкнуться с такой опасностью? Да, Му Цина мутило от страха оказаться причастным к зарождению твари и унижения перед всеми собравшимися, но он не хотел перекладывать вину за это на Мэй Няньцина. В конце концов, тот действовал в интересах целого монастыря. А они для него уж точно стояли выше, чем чувства одного из учеников, которого он к тому же и не хотел видеть среди монахов. Се Лянь смотрел на него со всей серьезностью и не заговорил, пока Му Цин снова не перевел на него взгляд. — Я знал, что это не ты. И не считаю, что в таких вопросах нужно опираться лишь на факты. Поэтому я не поддерживаю решение учителя. — Он здесь не для того, чтобы все поддерживали его решения, Ваше Высочество, — выдохнул Му Цин. — Но спасибо. Фэн Синь напротив фыркнул и бросил на него взгляд. — Ты так ринулся на эту проверку. Подождал бы немного, и мастер Вэй не позволил бы ее провести. Так что не пришлось бы себя резать. Стоял там бледный, будто из тебя уже вся кровь вытекла. Я думал, ты рухнешь. — Не рухнул же, — огрызнулся Му Цин, садясь ровнее. Се Лянь вдруг усмехнулся куда веселее, чем до этого, посмотрел на них обоих по очереди, покрутив головой, а потом как ни в чем не бывало занялся талисманами. Му Цин закатил глаза и опустил палец в пиалу, но она уже была пуста. Остатки крови засохли бурыми потеками на белых фарфоровых стенках. — Хватит, — сказал Фэн Синь и, дотянувшись, бросил в общую стопку готовый талисман. — В тебе по виду только эта чашка крови и была. Вот привязался. Му Цин и без него прекрасно знал о своей бледности. Даже мать родную не мог убедить, что это от природы, хотя она должна быть и так об этом осведомлена раньше всех. Мысль о матери больно кольнула изнутри. Она сейчас внизу, в столице, шьет или чинит что-нибудь, потому что в это время всегда занимается работой. И не подозревает о том, что творится на горе Тайцан под облаками. Если все закончится плохо… Му Цин стиснул зубы. Вспомнил разговор с Лю Чэнь и то, как чертил на дорожной пыли тропу и спуск к источнику, чтобы показать ей место, где спрятал золотой листок наследного принца. Он не сомневался в том, что она запомнила и этот рисунок, и его просьбу позаботиться о матери, если с ним что-то случится. Конечно, Му Цин не рассчитывал на то, что это может понадобиться так скоро, но лучше так, чем опасаться худшего, понимая, что за ней некому будет присмотреть. Не столько некому, сколько не на что. Они втроем продолжали работу над талисманами. Некоторые группы учеников занимались тем же и сносили готовые печати к столу, так что за спиной Се Ляня вскоре выросла целая гора. Спустя время, к ним подошли Мэй Няньцин и наставник Чжао, чтобы забрать часть талисманов и начать размещать их на стенах, укрепляя барьер. Каждый раз, когда советник приближался к их небольшой группе, Юн-Юн нырял носом в собственные рукава, свисавшие с его согнутых под подбородком коленей. Му Цин сразу обратил на это внимание. Нужно будет поговорить с мальчишкой, когда все это закончится. Он не должен бояться своего покровителя только из-за того, что произошло сегодня на его глазах. В конце концов, именно благодаря Мэй Няньцину, Юн-Юн жил при монастыре, имел еду и крышу над головой после смерти своего отца. — Барьер слабеет, — сказал советник, когда вернулся за последней стопкой талисманов уже один. — Совсем скоро демон нас почует. Печати ненадолго удержат его, но не помешают ему понять, где мы. Му Цин повернулся и посмотрел на неподвижного Вэй Чжилуна. Его умиротворенное лицо уже было не таким бледным, но все равно выглядело уставшим. — Мастер Вэй просил всех разделиться на четыре группы, — сказал он. — По группе на каждого, у кого остались духовные силы. — Да, — кивнул Мэй Няньцин. — Ваше Высочество, будешь со мной в группе Чжу Аня. — Учитель, — обратился к нему Му Цин, подняв взгляд. — Чжу Аню лучше взять на себя защиту раненых и младших. Они для твари, как легкая добыча, а он из нас самый сильный. Советник нахмурился. — Все верно, — сказал Се Лянь. — Я согласен с Му Цином, так что останусь здесь. — Ты хорошо изучил защитное поле? — спросил Мэй Няньцин, строго посмотрев на Му Цина. — Времени на это было не так много. — Да, учитель. Было заметно, как тяжело давался советнику этот выбор, но спорить с Се Лянем, уже что-то для себя решившим, всегда оказывалось бесполезным занятием. Младший Мо был слишком слаб, а Цзинь Шань, обладая прекрасными навыками ближнего боя и высокой мощностью атак, все же проигрывал в защите, особенно длительной, где требовалась выносливость больше, чем сила. Других вариантов у Мэй Няньцина не оставалось. Отвернувшись и сжав руки в кулаки, советник громко объявил: — Я прошу всех разбиться на четыре группы! Раненые и младшие ученики — в одну. Займите места вдоль стен. Все понимали, что установившиеся на короткое время тишина и спокойствие во Дворце Четырех были не более, чем отсрочкой перед неизбежным. И теперь, когда Мэй Няньцин отдал приказ к действиям, отрицать надвигающуюся опасность и гнать от себя страшные мысли стало бессмысленно. Юн-Юн подобрался к Фэн Синю, который находился к нему ближе всех. — Вот правильно, сиди тут, — сказал тот, обернувшись на мальчика через плечо. Ночь приближалась. Во дворце становилось холоднее. С каждым потерянным оттенком блеклого света из окон все в зале делались мрачнее и тише, но одновременно с этим и сосредоточеннее. Даже ученики, которых Му Цин всегда видел в приподнятом настроении, вели себя сдержанно и мало говорили. Первое время он ловил на себе взгляды знакомых слуг, с кем когда-то вместе работал и жил через тонкие деревянные стены, но вскоре они тоже перестали глазеть и перешептываться. Выходило, что в момент, когда требуются помощь и спасение, становится не так и важно, из чьих рук их принимаешь. Бедняк, умирающий от голода, даже не задумается о происхождении, статусе, помыслах человека, протянувшему ему маньтоу. Талисманы без духовной силы бледными пятнами покрывали темные стены дворца. Зал был очень большой, так что мрак, клубившийся у дверей, скрывал все очертания предметов от глаз. Казалось, что полосы бумаги с красными линиями печатей уходят в бесконечность и тонут в ночных тенях. По указу советника, все разделились на четыре группы и сели у стен как можно плотнее. У дверей образовалась пустота, как и в центре зала. Му Цин старался туда не смотреть. Самой немногочисленной оказалась группа младшего Мо. Ученик хорошо держался и уже не позволял себе паники, как в момент попытки пробуждения Вэй Чжилуна в храме Шэньу, но был бледным до синевы. Мелькнула мысль, что куда проще было бы попросить его передать духовные силы кому-то из наставников, чтобы заменили его в удержании защитного поля. Однако Му Цин быстро отмел эту идею. Важна выносливость, а не сила. С чужой ци в меридианах о ней не могло быть и речи даже в случае старейшин. Младший Мо, как ни крути, продержится дольше, применяя собственную энергию. — Нужно сосредоточить основной барьер над группой, но между нами тоже нужна связка, — произнес хмурый Чжу Ань, когда они собрались вместе, чтобы обсудить свои действия. Старейшины зажгли несколько свечей в передней части зала, и его лицо в таком мрачном свете выглядело тоньше и взрослее. — Если кто-то не сможет удерживать защиту, другим придется это восполнить. — Лучше не тратить силы, пока демон не пойдет в атаку, — сказал Цзинь Шань. — Не нужно вливать в барьер много ци, если он не рядом. Тебя это особенно касается, — посмотрев на младшего Мо, добавил он. — Понял я, — буркнул тот. Му Цин отошел от них и вернулся к Се Ляню и Фэн Синю. Юн-Юн дремал, свернувшись так, что со стороны его можно было спутать с маленьким ворохом одежд. Наследный принц сидел в позе для медитации с закрытыми глазами. Фэн Синь смотрел прямо перед собой немигающим взглядом, привалившись спиной к стене. — Как это вообще происходит? — спросил он, когда Му Цин опустился на пол. — Что? Усмирение? — Да. — Этот дух пожрал ци всех в этом монастыре, включая наставников, — тихо ответил Му Цин. — Его сила превосходит нашу в несколько десятков раз. Как ты помнишь, сначала это были сгустки темной энергии. Если… если все пойдет хорошо, ослабев, он вернется туда, откуда пришел. И потом мы уже сможем поставить сдерживающую печать. — Не говори «если»! — вдруг возмутился Фэн Синь, нахмурив брови. — Почему ты все время ожидаешь худшего? — Я не ожидаю! — огрызнулся Му Цин. — Слепо верят в то, что все будет хорошо, только недалекие! — Его Высочество верит, — напряженным голосом сказал Фэн Синь. Му Цин устало покачал головой. — Ты на что намекаешь? Мне нужно медитировать. — Да пожалуйста. — Юноша нервно отвернулся, поелозив на месте, и уставился на старейшин, вновь занявших места за столом, где горели свечи. У Фэн Синя в голове не могло не быть худшего сценария, иначе чему-то не тому его учили в школе. Защищая, ты вынужден во всем видеть как раз такие варианты развития событий, даже когда над головой светит солнце, а тот, кого ты охраняешь, беспечно смеется и, демонстрируя боевые приемы, машет свернутым свитком, потому что под рукой не нашлось оружия. Вся разница была лишь в том, что Му Цин не боялся высказывать это вслух. Он сконцентрировался на дыхании, чтобы отгородиться от лишних звуков и мыслей. Тело устало, нервы были напряжены, но Му Цину необходимо было любой ценой успокоиться и добиться максимальной сосредоточенности. Такая ответственность требовала холодного разума. В медитации ци немного замедлилась, мягко переливаясь из одного энергетического канала в другой. Ее было не так много, и восстановить ее быстро не получится. Му Цин не так давно сформировал духовное ядро. Если бы только у них оставалось чуть больше времени… Сложно было понять, сколько он просидел вот так, но в какой-то момент темнота колыхнулась, будто движимая порывом ветра. Му Цин открыл глаза, уговаривая себя не делать это резко, как хотелось и как подсказывали инстинкты. По залу по-прежнему расползались пятна мрачного света от свечей, и сейчас они подрагивали, как язычки пламени на сквозняке. Что-то затрещало под потолком. Так трескается тонкий лед ранней весной у самого берега реки. Му Цин вскинул голову. Се Лянь тоже напряженно смотрел вверх пристальным, тяжелым взглядом. — Барьер, — сказал он. Высокие своды дворца было плохо видно, к тому же мрак там сгущался, становясь черным, как тушь для каллиграфии. Треск повторился, на этот раз куда громче. В центр зала вышел Мэй Няньцин. — Никому не покидать пределы защитного поля! — приказал он. — С благословением небес, — добавил он уже тише и направился к Цзинь Шаню. Чжу Аня Му Цин видел прямо напротив. Юноша стоял, напряженно вглядываясь в темный потолок. За его спиной на полу плотными рядами сидели ученики и слуги. Му Цин обернулся на своих. Встретился глазами с испуганным Ян Яо, который всегда играл с Ли Шэном в кости. — Му Цин, — окликнул голос наследного принца. Му Цин повернулся к нему. — Ваше Высочество. — Если в какой-то момент это потребуется, ты можешь передать мне часть духовной силы. Мы хорошо изучили друг друга за это время, мне будет проще держать контроль над твоей ци. Му Цин видел, что Се Ляню тяжело держаться в стороне. Он хотел помочь любыми способами и не собирался просто отсиживаться за спинами других. Когда-то давно, до знакомства с ним, Му Цин никогда не поверил бы в подобное. Однако наследный принц не просто заслуживал учиться в Хуанцзи и идти по пути самосовершенствования — когда-нибудь наступит день, когда на него будут смотреть снизу вверх не по причине царственного статуса, а за заслуги, талант и проницательный ум. — Спасибо, Ваше Высочество, — сказал он. Се Лянь кивнул и не сел, как другие, а остался стоять. Стены содрогнулись. Вскрикнул кто-то из слуг, когда вслед за этим послышался скрежет, словно огромные когти пытались расцарапать крышу. В центр зала вышел Вэй Чжилун. Его белая фигура, как одинокая статуя, замерла в проходе между сбившимися к стенам людьми. У него в руках не было оружия. Во Дворце Четырех не хранили основную часть мечей и сабель, они находились в оружейной, но все равно можно было что-то найти. Простые клинки не причинят демону никакого вреда, но с духовной силой такой шанс есть. Почему мастер отказался им воспользоваться? Му Цин пытался поймать взгляд учителя, но тот не смотрел ни на кого и просто ждал. От вибрации воздуха часть талисманов слетела со стен и теперь подрагивала на полу, как опавшие осенние листья. Так же трепетало сердце каждого в этом зале в ожидании нападения. Внезапно все звуки смолкли. Тишина была абсолютной и гулкой, как в темном омуте. Даже крупный дождь за окнами падал бесшумно, исчезая во мраке. — Смотрите, — судорожно прошептал один из учеников, и все запрокинули головы. Вэй Чжилун лишь возвел к потолку глаза. Под сводами огромными сгустками клубилась темная энергия, и в следующее мгновение она вся обрушилась вниз, как плотная капля смолы. Этот черный покров, едва достигнув пола, принял очертания твари с вытянутой мордой и массивными когтистыми лапами. Она не походила ни на одно животное, напоминая скорее человека с чрезмерно большими конечностями и звериной пастью. От ее тела вился красноватый дым. Глаз не было вовсе, как и носа. Казалось, демон дышал каждой своей частью, потому что его хрипящее дыхание слышали все. Дух крови весь состоял из ненависти, жажды мести и гнева того, кто его создал. У него не могло быть единого обличья, потому что любая темная сила внутри человека так же уникальна, как и его светлая ци. Му Цин смотрел на тварь и не мог не вспоминать кривые губы Ли Шэна, его утопленные в череп глаза и бугристый шрам над левой бровью. Никто не двигался. Демон принюхивался, возвышаясь перед Вэй Чжилуном, как черная гора без единого выступа. Му Цину до боли захотелось схватить учителя за руку и увести прочь вместе со всеми людьми в этом зале. Может, если бы они прятались в горах, у них было бы больше времени и больше шансов победить его. Но скольких бы они лишились в таком случае? Тварь повернулась к Чжу Аню. Му Цин почувствовал вибрацию защитного поля, когда юноша вскинул руки. Она прошла невидимой нитью вдоль стен, поддерживаемая Цзинь Шанем и младшим Мо. Сам он не торопился выставлять этот щит из собственной ци, выжидая момент, когда без этого уже нельзя будет обойтись. Слишком рано, еще слишком рано. Демон озирался по сторонам. Пусть у него не было глаз, легко было понять, куда именно он смотрит, и взгляд этот ощущался всем естеством. Так смотрел Ли Шэн, наваливаясь на Му Цина и тараня его телом острые камни на дне источника. И сейчас он был направлен на него снова. Тварь захрипела и двинулась в их сторону, но Вэй Чжилун преградил ей путь. Вспыхнуло льдистое пламя, озарив холодным голубым сиянием темный зал. Взревев, дух крови бросился на Вэй Чжилуна черной тучей, но наткнулся на его силу, как на стену. Заметался, вытягивая морду, словно желая поглотить этот небесный огонь. Он все наступал, но мастер Вэй твердо стоял на ногах и не позволял себе делать ни шагу назад. Это их противостояние продолжалось какое-то время, пока тварь не пробила брешь в броне учителя и не взмахнула когтистой лапой с такой силой, что по залу пронесся стремительный поток воздуха. Вэй Чжилуна отбросило в сторону под крики учеников, которые смолкли на середине, оборвавшись, когда мастер вновь поднялся. Ци с его рук закрутилась ледяным пожаром, а потом приняла форму длинного сияющего лезвия, которое светилось изнутри. Оно выглядело невесомым, но превосходило в длине рост любого в этом зале. — Духовное оружие из ци, — произнес рядом с Му Цином наследный принц. Высшая степень мастерства совершенствующегося — превращать свою ци в оружие, не используя при этом ни меч, ни боевой лук, ни дао. Му Цин не дышал, глядя на то, как Вэй Чжилун, обхватив двумя руками массивную рукоять, направляется на демона. Духовное лезвие разрубило воздух в цуне от морды монстра. Сияние окатило волной вытянутые окна, взлетело под потолок синими искрами, прогорая во мраке. Поняв, что столкнулся с сильным противником, дух крови метнулся от учителя к Чжу Аню и вжался в его защитное поле всем весом. Ученики за спиной юноши вздрогнули и плотнее прижались друг к другу. Некоторые закрывали головы, не в силах смотреть на это порождение тьмы. Чжу Ань сдерживал этот натиск. На его лбу блестел пот. Вэй Чжилун снова взмахнул острой переливающейся саблей, и демон заревел, молотя когтями по защитному полю. Чжу Ань вдруг опустил руки, а потом, резко осев вниз, ударил ребром ладони по полу. Между барьером и демоном разгорелся алый огонь. — Не трать ци! — крикнул мастер Вэй. — Держи защиту! — Я хочу вам помочь, учитель! — ответил Чжу Ань. — Ты выбьешься из сил! Му Цин сжал зубы до ломоты в челюстях. Демону было нанесено множество ударов, но он выглядел таким же сильным, как и когда только появился в этом зале. Сколько еще будет продолжаться эта битва? Пока мастер Вэй только выматывал противника, а ведь предстояло усмирить его и изгнать, и ему неоткуда было ждать подмоги. Дух крови метнулся к младшему Мо. Было заметно, как ученик дрожит всем телом, удерживая свой барьер. Его группа защищена слабее всех. Му Цин подумал о том, чтобы поддержать его поле своей ци, но понял, что еще слишком рано. Если будет так поступать, сам истратит духовную силу и уже ничем не сможет помочь ни себе, ни тем, кого обязан защищать. Мастер Вэй продолжил атаковать, оттесняя демона от младшего монаха. Тварь, казалось, рассвирепела еще больше, потому что не могла получить желаемое. Она начала наносить Вэй Чжилуну удар за ударом так быстро, что отражающее их лезвие духовного оружия превратилось в смазанные вспышки света, и в этом сиянии лицо учителя выглядело мертвенно бледным. Они перемещались по залу. В какой-то момент дух взмыл к потолку, врезаясь в каменные своды. Затрещали удерживающие крышу колонны. — Он собирается обрушить крышу! — воскликнул Фэн Синь. Му Цин и сам заметил трещины, расчертившие гладкие колонны. В центр зала рухнуло несколько крупных камней. Они развалились на части от падения с такой высоты и разлетелись крошкой по полу. Вэй Чжилун бросился за тварью, и их сражение продолжилось уже в воздухе. Му Цин с ужасом понял, что демон слишком умен. Осознавая, что у противника рано или поздно иссякнет духовная сила, он стал разрушать дворец, чтобы заставить его тратить еще больше ци для противостояния. Одним из ударов мастер Вэй сбил демона на землю, и тот грузной тушей упал на мрамор, разбив его на осколки. Сам Вэй Чжилун спрыгнул на пол у дверей и сдернул тяжелый засов, распахивая их. В зал хлынул прохладный поток влажного от дождя ночного воздуха. Капли воды барабанили по каменному крыльцу. Учитель ждал. Тварь тоже застыла в центре зала, принюхиваясь к его духовной силе. — Нет! — закричал Цзинь Шань. — Учитель! Не делайте этого! Он собрался увести демона из дворца! Му Цин внутренне содрогнулся. Снаружи тварь не сможет ничего разрушить, но и Вэй Чжилун останется с ней совершенно один. Оружие в руках учителя уже не светилось льдисто-голубым, а стало пронзительно синим, как вечерние сумерки. — Мастер использует энергию духовного ядра, — произнес Се Лянь. Его лицо было напряженным, глаза горели, как две свечи. — Что это значит? — спросил Фэн Синь. — Что его ци на исходе, он применяет чистую силу самого ядра. Голову сжало невидимым обручем. Вэй Чжилун с самого начала знал, что так получится, и теперь собирался увести демона подальше от них так далеко, как сможет, чтобы уже там использовать последние свои силы для усмирения. Он просто умрет, защищая их. — Мастер Вэй! — сорвалось с губ. — Вэй Чжилун! — вмешался советник. — Встаньте за защитное поле! Вам нужно восстановиться! — Да! — крикнул Цзинь Шань. — Возьмите часть моей силы! Вэй Чжилун бросил на них короткий взгляд, но ничего не ответил. Только ему одному сейчас была известна вся сила демона. Если он не собирался принимать этот вариант, это значило лишь одно — он счел его бессмысленным и не хотел ослаблять защиту учеников. Однако и тварь не собиралась следовать за ним и покидать дворец. Она снова заметалась по залу, вгрызаясь в колонны и продолжая крушить крышу. Вниз сыпались камни. Се Лянь рядом вдруг пошатнулся и упал на пол, придавленный Фэн Синем. Му Цин повернулся к ним как раз в тот момент, когда прямо рядом с головой Фэн Синя разлетелась в крошки каменная глыба. Тот быстро вскочил на ноги и поднял принца, дернув на себя. Из глубокого пореза на его лбу шла кровь, и Фэн Синь стер ее рукавом. — Гребаная тварь! — выругался он. Оружие Вэй Чжилуна исчезло, растаяв в воздухе. Дождь за его спиной ревел, осыпаясь потоком на плиты за раскрытыми дверьми. Он вновь вернулся в центр зала. Демон наблюдал за ним из-под потолка, пока не слетел вниз ночной хищной птицей. Мастер Вэй вскинул руки и сдержал тварь в нескольких цунях от себя. Демон взревел и попытался вырваться, но его словно сковало невидимой цепью. Все его тело содрогалось и билось в судорогах. — Усмирение, — прошептал Му Цин. — Еще слишком рано! Что им делать? Вэй Чжилун рисковал уже не просто духовными силами, а собственным ядром. Если оно не выдержит такой нагрузки, просто расплавится прямо внутри его тела! — Цзинь Шань! — закричал Чжу Ань. — Усиль защиту! — Что ты собрался делать?! — спросил Цзинь Шань. Чжу Ань опустил руки, которыми сдерживал барьер, и бросился к учителю. — Вернись… на место! — приказал Вэй Чжилун. — Нет! Вы так погибнете! Защитный барьер теперь держался лишь на силах трех учеников. Му Цин судорожно размышлял. Если он сейчас тоже бросится на помощь мастеру Вэю, демон почувствует ослабленное поле и может вырваться. Барьер просто не выдержит, и он растерзает людей. — Ваше Высочество! — позвал он. — Ваше Высочество! Ему никто не ответил. Скорее всего Се Лянь просто не услышал его за криками и шумом в зале. Му Цин зажмурился. — Се Лянь! Наконец, наследный принц оказался рядом и без лишних слов понял его. Му Цин сжал чужую мягкую ладонь, передавая часть своей духовной силы. Ци влилась в энергетические каналы Се Ляня легко и податливо, как по проторенной и знакомой тропе. Се Лянь занял его место, удерживая защитный барьер. Му Цин сделал лишь шаг вперед, когда в плечо впились пальцы. — Куда ты собрался?! — заорал почти в ухо Фэн Синь. Запахло кровью. Му Цин повернул к нему голову. Кровь из раны на лбу юноши уже не шла так сильно и теперь засыхала потеками на щеке и шее. Объясняться было некогда, поэтому Му Цин вывернулся из его хватки и бросился к Вэй Чжилуну. Он изучал усмирение при помощи огненных заклинаний, но никогда не применял его на практике. И теперь предстояло воспользоваться этими знаниями. — Гэгэ! — Голос Юн-Юна утонул в общем гуле. — Гэгэ! Демон извивался перед Вэй Чжилуном и Чжу Анем, которые теперь вдвоем подавляли его силу. У Чжу Аня на губах блестела свежая кровь. Му Цин встал по другую руку от учителя. — Му Цин, — с трудом проговорил Вэй Чжилун. — Немедленно… вернись на место. — Нет. — Это… приказ. — Простите, учитель. От применения огненного заклинания усмирения мгновенно разболелась и без того тяжелая голова. Ци в теле осталось так мало, что энергетические каналы напрягались и дрожали, как струны, и это напоминало момент формирования духовного ядра. Сейчас нельзя было допустить ни единой ошибки. Сила демона, которую приходилось подавлять, напоминала густую растертую тушь, что норовила залить глаза, хлынуть в рот и ноздри, лишив способности дышать. Сдерживать ее приходилось изо всех сил, и каждая попытка твари освободиться отзывалась в теле болью. В какой-то момент поток ци прервался, и Му Цин с ужасом подумал, что она иссякла. На языке отчетливо ощущался металлический привкус крови. Она хрипела в горле при каждом вдохе, и все тяжелее было не кашлять, но, если сделать это, кровотечение станет только сильнее. Казалось, что меридианы в теле застыли, готовые сломаться, как хрупкая кость на морозе. Но неожиданно по энергетическим каналам вновь хлынула обжигающая сила. В груди будто зажглось пламя, от которого становилось нестерпимо горячо. — Ты используешь ядро! — крикнул Вэй Чжилун. — Немедленно отступай! Му Цин взглянул на него. Лицо учителя было белым, на скулах и под глазами проступили глубокие тени. С губ капала кровь, заливая ворот и запахнутые на груди одежды. Внезапно послышался звук глухого удара. Чжу Ань уже сидел на полу, рухнув на него, как подкошенный, а потом завалился набок. Из его рта на камни вытекла струйка крови. Сила твари поддавалась. Ее становилось все меньше, и теперь, по ощущениям, беспроглядный мрак, с которым они сражались, был чуть прозрачнее и тоньше. Еще немного, нужно было продержаться еще немного. От духа крови в стороны растекались потоки темной энергии, которые исчезали в раскуроченном каменном полу, будто впитываясь сквозь него в землю. Му Цин почувствовал прилив сил. Они должны победить. Совсем скоро этот кошмар закончится. Демон внезапно взметнулся, собираясь опять броситься под потолок. Му Цин едва не вскрикнул от боли. В руках, сквозь которые пропускалась основная часть огненной ци, будто ломались по очереди кости. Вэй Чжилун закашлялся. На полу под ним расходилась в стороны темная лужа крови, что текла безостановочно из его рта. — Учитель, — прошептал Му Цин. К ним подбежал Цзинь Шань. Он только успел схватить Му Цина за локоть, чтобы встать на его место, но демон, на мгновение вырвавшийся из-под контроля, с такой силой ударил его, что юноша отлетел к стене. Вэй Чжилун направил еще больше ци к твари, пригибая ее к земле. Грудь выжигало изнутри. Все потонуло в реве и криках. — Я прошу… тебя. Отступи, — хрипло произнес Вэй Чжилун. Му Цин хотел ему ответить, но не смог выдавить из себя ни звука сквозь стоявшую в горле кровь. Перед глазами плясали темные пятна. В следующее мгновение твердая рука оттолкнула его в сторону. Зал взорвался криками и рычанием демона, но потом на долю секунды затихло все, кроме дождя, так и продолжавшего лить снаружи. Му Цин лежал на полу, пытался открыть глаза, но не мог. Под ребрами продолжало жечь раскаленными углями. Он слышал все какими-то обрывками. Вопли. Треск. Хрипение демона. Пространство вдруг осветилось голубым сиянием, которое было видно даже сквозь закрытые веки, а после все окончательно померкло. Что-то глухо ударилось об пол. — Фэн Синь! — разобрал Му Цин сквозь пульсацию в голове голос наследного принца. — Скорее! Рядом раздались торопливые шаги. На плечи легли горячие ладони. — Му Цин! — Фэн Синь слегка встряхнул его. Вокруг безостановочно кричали ученики. — Учитель! — Мастер Вэй! Мастера звали разные голоса, часть из которых срывалась. Кто-то рыдал. Му Цин все же открыл глаза и хотел повернуть голову, чтобы посмотреть на Вэй Чжилуна, но Фэн Синь удержал его на месте, обхватив ладонями лицо и не давая ни встать, ни приподняться. — Смотри на меня, — сказал он. — Мастер Вэй? — с трудом спросил Му Цин, но в ответ услышал лишь: — Смотри на меня. Только на меня. У Фэн Синя дрожал голос. — Пожалуйста. Нет. — Му Цин проглотил новую порцию густой крови и снова попытался повернуться. — Учитель... Фэн Синь напряг руку, которой придерживал его лицо, тронул щеку большим пальцем, оставляя на ней липкий кровавый след. Бросил взгляд в сторону, но тут же снова перевел его на Му Цина. В его темных глазах стояла пелена слез. — Смотри на меня, — повторил он отчаянным шепотом.