Дорогая мама! Ты просила написать тебе, как всё пройдëт. Эбигейл пришла с осмотра, сказала, что тревога была ложной. Что такое малокровие? Мы все-все следим, чтобы она ела. Эби старается. Профессор Снейп назначил ей отработку, потому что днём она обозвала Поттера оборванцем. Они первые начали! Уизли сказал, что нам не хватает денег на еду. Он же врёт, противный мальчишка! Что говорит отец? Эбигейл переживает, что он на неё злится. Пришли нам, пожалуйста, шоколадных лягушек. С любовью, Твой сын Драко
Дорогая тëтя! Простите меня за то, что случилось. Колдомедик из Мунго сказал, что всё в порядке, никаких проклятий он не нашёл, взял кровь на анализ. Мадам Помфри объяснила, что это когда проверяют, что там есть. Мне прописали больше спать, есть и бывать на прогулке. Сейчас всё хорошо, я сижу в гостиной Слизерина, мы с Драко пишем письма, потом пойдём на ужин. После ужина профессор Снейп сказал зайти к нему. Мне не нравится наш новый преподаватель по ЗоТИ. Он заставил нас ловить пикси, а они совсем не опасны. Я написала на «Превосходно» контрольные по Защите и Трансфигурации. С октября я буду ходить на факультатив по колдомедицине. А Драко, оказывается, теперь в команде Слизерина по квиддичу, он будет ловцом, я так за него рада! Можно мне приехать на рождественские каникулы, или лучше не стоит? Прости, мне пора идти, Драко закончил письмо. Жду ответ! С наилучшими пожеланиями, Эбигейл Беллатриса
Девочка вошла в кабинет Зельеварения. Декан молча указал ей на стул перед своим столом. — Мисс Лестрейндж! — тон профессора не предвещал ничего хорошего. — Расскажите мне, пожалуйста, о сегодняшнем инциденте в Большом Зале. — Мистер Уизли начал оскорблять мою семью, — Эбигейл поëрзала на жëстком стуле. — Драко ответил ему, что ему не хватает мозгов… — Дальше! — тон профессора Снейпа стал ещё резче. — Я добавила, что если ему так хочется заниматься чужими прошениями, может оказать услугу своему другу, а то он ходит, как оборванец… — Вы понимаете, что вы натворили? — спросил Снейп, постукивая пером по столу. — Вы поставили под сомнение его опекуна! — Но… Но я не знала! Я просто сказала, что Поттер носит маггловские старые вещи! — запротестовала Эбигейл. — Мисс Лестрейндж, — чуть мягче обратился к ней декан. — Ваши слова спровоцировали новый скандал. Я не оспариваю того, что вы сказали, но магическим опекуном Поттера на данный момент является профессор Дамблдор, поскольку крëстный мальчика находится в Азкабане за убийство двенадцати магглов и Питера Петтигрю. — Сириус Блэк был крëстным Поттера? — округлила глаза девочка. — Откуда вы знаете? — удивился профессор. — Ах да, с вашим бесконечным любопытством вы можете узнать вообще всё. Так вот, вы оспорили компетенцию профессора Дамблдора. Поздравляю, прекрасный ход для отвлечения внимания от вашей семьи. — Я не хотела ничего подобного! — с жаром отозвалась Эбигейл. — Какая разница, хотели или нет, — отмахнулся Снейп. — Теперь Поттер подвергнется той же процедуре, что и вы. И, поверьте, я не знаю, во что это выльется для всех нас, и для вас конкретно, может, директор посчитает нужным исключение. Присматривайтесь к другим магическим школам. Как вам академия Шармбатон? Вырастете настоящей леди. Или, может быть, институт Дурмстранг? Самое то для вашего характера. — Вы издеваетесь, профессор? — уточнила девочка. — Это вы издеваетесь, Лестрейндж! Я не понимаю, что с вами в этом году. Не успели начать год, уже замешаны в двух — ладно, пока в полутора — скандалах. Не даёт покоя слава Поттера? — декан факультета Слизерин был в ярости. — Вы не понимаете, насколько шатко ваше положение? Это не Малфой-мэнор, здесь вам всё не сойдёт с рук парой нотаций, молчаливым бойкотом или… Не знаю, чем, мне незнакомы методы воспитания вашей семьи. — Профессор Снейп… Я правда не хотела… — растерянно произнесла Эбигейл. Угроза отчисления подействовала на неё, как вылитое на голову ведро ледяной воды. — Что мне делать? — Для начала — помочь мне с Бодроперцовым зельем. Уж с этим вы прекрасно справитесь. По вашей милости, времени на него у меня нет. И помогите мне очистить фиалы. Не руками, магией, у меня, опять же, нет времени ждать. Только никому об этом не говорите, иначе я заставлю вас чистить котлы. Эбигейл ликовала. «Отработка» на самом деле обернулась приятным заданием. Насвистывая, девочка принялась за работу. Северус Снейп мрачно посмотрел на неё. «Вот же глупый воронëнок, всё ей нипочëм. Настроение меняется, как погода по весне, только что готова была зареветь, а сейчас радуется зельям, будто уроков не хватает». Против его воли на лице расцветала улыбка. Эбигейл не была похожа на Лили: чистокровная высокомерная девица и открытая магглорождëнная волшебница; тьма — представленная наскоро собранными в хвост пружинками тëмных кудрей — и свет, живительный огонь рыжих локонов. И всё же любовь к зельям объединяла их, умершую и ныне живущую. ***Дорогая моя Белла, Мне наконец-то разрешили переписку с тобой, разумеется, под строжайшим контролем Министерства. За эти одиннадцать лет многое поменялось: Друэлла, Сигнус, Вальбурга и Орион умерли, Люциус обзавëлся ещё большим количеством связей, дети успели вырасти, в прошлом году они пошли в школу. Твоя дочь закончила первый год с превосходными результатами, несмотря на травлю, организованную гриффиндорцами под попустительством Дамблдора. В нынешнем году Драко стал ловцом слизеринской сборной по квиддичу, а Эбигейл оказалась в центре скандала. Сначала она заставила меня поволноваться из-за своего обморока — девочка занималась всё лето и переутомилась, но злые языки решили, что это наша вина — а теперь умудрилась перевернуть половину Хогвартса одной фразой. Мы не знаем, что из этого выйдет. Я не знаю, как тебе помочь, Белла. Всё, что я могу сделать для тебя сейчас — это обивать пороги Министерства, но ты же понимаешь — если за столько лет я добилась лишь права переписки, всё остальное практически безуспешно. Вечно твоя, Цисси
Беллатриса прочитала письмо. Сургучная зелëная печать с гербом Малфоев, конечно, была сломана задолго до того, как конверт попал в руки женщины, но это не было главным. Впервые за долгие годы, проведëнные в заключении, мадам Лестрейндж получила весточку из внешнего мира. До того максимум, что перепадало им — «оцензуренные» канцелярским ножом номера Пророка с вырезанными статьями, да и те нечасто. Снова собачий вой. Беллатриса злобно потрясла решëтку камеры, с громким лязгом ходившую ходуном. — Сириус Орион Блэк, недостойный предатель крови, мать твою! — завизжала женщина. Собака заскулила, и вот в камере по диагонали — пленников рассаживали так, чтобы видеть друг друга они не могли — раздался хриплый мужской голос. — Чëртова ты сука, Беллз, чтоб тебя Тëмный Лорд драл, чего тебе? Опять побеседовать охота? — Да иди ты к Мордреду со своими беседами! — огрызнулась Беллатриса. — Я получила письмо. Письмо от моей Цисси. Она меня не бросила, а кому нужен ты?! У меня есть дочь, у меня есть сестра, а кто есть у тебя, а, псина ты вшивая? Даже твои родители, считавшие тебя ошибкой, померли! — У тебя есть две сестры, — огрызнулся Сириус, и, судя по звукам, вновь обратился в пса. Так он заканчивал любую перепалку — но продолжал ввязываться в них вновь. — Она меня не бросила, не бросила, не бросила, — подвывала Белла, с безумным хохотом продолжая трясти решëтку. — Я вылезу отсюда, любой ценой вылезу! — Лестрейндж, — неразборчивая, но экспрессивная брань на едва знакомом языке выдавала Долохова. За годы в заточении Белла научилась вычленять отдельные слова, начисто лишëнные для неё смысла, но богатство и разнообразие оценила. — Я спал, чтоб тебя к Моргане! — Да закрой ты к чëрту свой грязный рот, Тони! — вопила Белла, колотя ладонями по каменному полу, вновь орошая его кровью из давно сломанных, незаживающих ногтей. — Хоть сдохни, как твоя любимая мегера Вальбурга Блэк, мне вообще плевать! Я выживу! Я вылезу отсюда! Я найду Тëмного Лорда, о-о-о! Дементоры кружили над Лестрейндж, но она лишь завывала и хохотала: истерия оказалась отличным щитом от дементоров, ведь исступление имело непригодный для охранников Азкабана вкус. Её вою вторила косматая чëрная собака.Моя милая Цисси, Столько лет (бурое пятно с железистым запахом не оставляло сомнений о своём происхождении)…ала этого момента, и теперь знаю точно — скоро мой час придëт. Побереги Гел. Она нужна мне живой и невредимой. Расти сына. Передавай привет своему павлину, он ещё поцелует меня в зад. Лучше помощи не придумать. Твоя Белла
Измятый конверт с отвалившейся сургучной печатью снова был в руках Нарициссы, но женщина видела — скомканный пергамент с бурыми следами пальцев, весь в разводах от сырости, кое-где порванный, побывал у сестры. Она трепетно прижала к сердцу письмо и поспешила удалиться из Министерства.Мои милые дети! Пишу вам одно письмо на двоих, слишком много всего на меня сейчас свалилось. С утра пришло заключение колдомедиков из св. Мунго. «Пророк» согласился дать опровержение. Что происходит в школе? Эбигейл, я наконец-то добилась разрешения на переписку с твоей матерью. Леди Беллатриса рада твоим успехам! Что ты хотела бы передать ей? Умоляю вас, не ввязывайтесь в неприятности. С нетерпением ждëм вас на Рождество! С любовью, мама P. S.: сладости пришлю на выходных.
*** Профессор Снейп в привычной манере: собранный, с идеально прямой спиной, столь стремительным шагом зашëл в класс Зельеварения, что мантия развевалась за его спиной крыльями ворона. Сдвоенный урок Гриффиндора и Слизерина пришёлся как нельзя кстати: слизеринскому декану хотелось проверить одну из своих странных догадок — а если уж Лестрейндж портит кровь двум деканам и директору, ей стоит услышать и подтверждение или опровержение своих слов. Эбигейл к слову, не могла усидеть на месте: вечером девочка получила из рук преподавателя крохотную порцию зелья Сна-Без-Сновидений, и, по всей видимости, отлично выспалась, в отличие от клюющего носом Драко рядом с ней. — Начнём урок с проверки знаний. Мистер Поттер, — профессор кинул беглый взгляд на мальчишку — как и следовало ожидать, растрëпанного и одетого, по обыкновению, в тряпьë. — Зелье Виггенвельд. Состав и действие. — Я… Я не знаю, сэр, — произнёс мальчик, глядя снизу вверх на мрачного преподавателя. — Как и в прошлом году, предлагаете мне опросить мисс Грейнджер? Опустите руку! — резко произнëс Снейп, оборачиваясь к гриффиндорке. — Мистер Поттер, вы даже не удосужились открыть учебник, хотя прекрасно знаете, что на каждом уроке я провожу устные опросы. Вы считаете себя лучше других, такой же наглый, заносчивый, самовлюблённый, как и ваш отец! Кто вас так воспитывал? — Да какое вам дело, кто? — взорвался Избранный. — Почему вы ко мне цепляетесь? И вы, и ваша слизеринская Пож… Эбигейл нехорошо сверкнула тëмными глазами, благо Поттер стоял спиной и не видел гневного взгляда. Его внимание было приковано к стылым чëрным колодцам глаз профессора. Последний перебил подростка, не давая тому возможности продолжить обвинения. — Мистер Поттер, вопрос о воспитании был риторическим. Очевидно, что навыки взаимодействия в обществе не были вам привиты. Минус десять баллов с Гриффиндора за хамское поведение. Почему вы не подготовились к занятию? — У меня не было возможности, — соврал Поттер, глядя в пол кабинета. — Не надо лгать, — слизеринский декан уже нависал над мальчиком угрожающей чëрной тенью. Весь класс обратился в слух. — Я не лгу вам, сэр, — упрямился Поттер. — Мои дядя и тëтя-магглы заперли мои вещи! — Да как вы смеете! — не выдержал Рон. — Гарри заперли в спальне на всё лето и кормили раз в сутки, а вы только и можете, что баллы снимать! — Помолчите, мистер Уизли. Ещё десять очков с Гриффиндора по той же причине, вопиющее неуважение — выкрикивать с места подобное. Садитесь, Поттер. Начнëм занятие… Класс возмущëнно гудел: Гриффиндор роптал на потерю двадцати баллов и обсуждал неожиданную новость — Избранного воспитывают магглы? Магглы, позволяющие себе запирать его в комнате и морить голодом? Как это возможно? Гарри был готов провалиться под землю от стыда, проклиная и свой длинный язык, и болтливость Рона, но больше всех — ненавистного профессора Снейпа. Но двум слизеринцам, сидящим в самом конце класса, было не до болтовни об избранном: под мерный стук ножей, измельчающих мяту и мандрагору, разгорался жаркий спор. — Драко, пойми, где-то в Хогвартсе находится ещё одна наша кузина, — возбуждëнно шептала Эбигейл. — Я хочу её найти! — А я хочу, чтобы ты отказалась от этой идеи, — Драко отправил мяту в котëл и принялся растирать в ступке коренья асфоделя. — Если её мать выжгли с гобелена, то это значит только одно — что она совершила что-то недостойное семьи Блэк. Может, служила Сама-Знаешь-Кому? — Ему служили и мама, и дядя Реджи, — покачала головой Лестрейндж. — Их имена на месте. — Значит, она предала семью. Может, убила кого-то, или, не знаю, родила вне брака, водится с магглами… Тебе так нужно иметь с этим дело? И так уже подставила семью! — отрезал блондин. Брюнетка возмущëнно сжала несчастного флоббер-червя, выдавливая слизь. — Я подвела, Драко? Я подвела? Ты помнишь, что сказал отец в Лютном? Он велел мне молчать, и я промолчала! Хотя это он всунул мне какой-то зачарованный дневник, и он же его отобрал! Девочка с силой смахнула в котёл хребты рыбы-льва. — Что здесь происходит? — профессор зельеварения оценивающим взглядом окинул содержимое котла. — Убавьте огонь, засеките пять минут, внесите аконит и погасите пламя. И прекратите шипеть друг на друга на весь класс! — Просим прощения, профессор, — проговорил Драко. Эбигейл промолчала, прожигая его гневным взглядом. Декан факультета Слизерин пожал плечами: У него не было повода влезать в семейные дела Малфоев. У профессора Снейпа не было повода помогать сыну школьного врага — если бы Гарри Поттер не был сыном Лили; если бы Избранный высказался не на Зельях, а где-то ещё; если бы сам слизеринский декан не знал слишком много о трудном детстве; если бы не именно с его факультета была студентка, бросившая звонкое, будто Сонорусом усиленное: «оборванец Поттер!» У профессора МакГонагалл не было повода доверять словам мисс Эбигейл Беллатрикс Лестрейндж, хотя девчонка попросту отметила очевидный факт. Однако, когда в руках женщины оказалась служебная записка от профессора Снейпа, декан факультета Гриффиндор больше не могла отрицать, что происходящее заслуживает внимания. У Альбуса Дамблдора не было повода волноваться, пока перед ним не оказались сразу двое мрачных, будто тучи, подчинëнных: и если сам Ужас Подземелий вступился за мальчика, дело принимало весьма неприятный оборот.