softcore

PlayBoy Carti - Molly (slowed)

Прислоняясь к холодному запотевшему от обогревателя стеклу, Гермиона невольно поежилась. На улице была дождливая погода, что было неудивительным для Лондона. Крупные капли дождя дорожкой спускались вниз по стеклу, визуально лаская прижавшуюся к нему щеку девушки. За окном расплывались огни зданий и все это выглядело так, будто художник в порыве вдохновения не удержался и размазал яркие краски по холсту, чтобы выплеснуть накопившиеся эмоции. В такси тихо звучала музыка, а водитель изредка отбивал такт по рулю. Казалось, его ничуть не огорчает погода и то, что сейчас он не проводит время с семьей в теплом доме. Девушке же напротив - не хотелось вылезать из-под теплого пледа, но обещание посетить выставку итальянца маячило перед глазами все утро. После той съемки Гермиона не могла прийти в себя долгое время. Ее тревожили мысли о том, что тот энтузиазм, что был раньше, спадает. И это было не в первый раз. Но почему, ведь это делает ее уверенной в себе! К тому же, приносит неплохой доход и своего рода популярность. Есть ли этому объяснение? Она понимала, что если прекратить это дело, то ей придется искать альтернативу. Но чтобы перестать быть той загадочной девушкой, Гермионе нужно заботиться о другой работе прямо сейчас. Угнетающие мысли хаотично мешались в голове Грейнджер, что вызывало боль в висках. Сейчас ей было необходимо провести этот вечер в компании ценителей искусства, возможно итальянец не удержится и познакомит ее с потенциальными работодателями. Но эта мысль не вызывало у нее восторга, ведь в его окружении были такие же развращенные эстеты как и он сам. Долю интереса у нее вызывало то, какие фотографии Маттео представит обществу. Зацепят ли они толпу? Девушка подумала, что начинает противоречить самой себе. Нет, своей работой она точно не одержима. Значит внутренние страхи и комплексы все еще не ушли в тень. Но с этим Гермиона разберется позже, обязательно. Такси плавно остановилось около светлого здания. Расплатившись, девушка быстро побежала к входу, опасаясь, что после влаги ее укладка превратиться в неудачу на голове. В просторном зале ее сразу же встретил Маттео. — Я не удивлюсь, если все это время ты стоял тут и ждал меня, — улыбнулась Гермиона, позволяя брюнету снять с нее песочного цвета пальто. — Я не позволю, чтобы кто-то первый перехватил тебя, — рассмеялся тот и приобнял девушку за талию. — Прежде чем ты увидишь работы, я хочу познакомить тебя с очень знаменитыми фотографами Франции. О, не спрашивай, почему не из Италии! Это же очевидно, Гермиона, что на тебя одну должен приходиться один итальянский фотограф. — Твоя логика просто потрясающая. Воодушевленный мужчина перехватил два бокала с шампанским, и повел девушку к тому месту, где стояли что-то громко обсуждающие французы. На каждом была дорогая одежда, которая сочеталась между собой невероятным образом. Гермиона могла признать в каждом свой неповторимый стиль. Она давно научилась понимать, что представляет из себя собеседник, особенно если это какая-нибудь творческая личность. Обычно, их можно было читать как открытую книгу. Такие открытые для закрытой Гермионы. — Matteo, mon ami*, мы все продолжаем наш спор про постановку света новой немецкой марки! Боюсь, это никогда не закончится. — Господа, оставьте это. Не могу не представить Вам мою музу, — подведя ее ближе к кругу мужчин, Маттео продолжил, — Гермиона Грейнджер, или мое сокровище. Но к ней только мисс Грейнджер! По-другому я буду ревновать. Гермиона смущенно улыбнулась и подала руку одному из французов. — Вы выглядите великолепно, — поцеловав тыльную сторону ладони, проговорил он, - меня зовут Жерар. Это мои коллеги Люциус, Валентин и Люк. — Приятно познакомиться. — отпивая из бокала шампанское, ответила Гермиона. — Мисс Грейнджер, позвольте узнать, Вы свободны? Ох, нет, ничего не подумайте, просто у меня есть сын, и я представил, что из вас двоих могла выйти красивая пара... Люциус пристально наблюдал за Гермионой. Казалось, что мужчина разглядывал все то, что было доступно его глазам. Девушка ухмыльнулась про себя. Честно признать, она не ожидала такого предложения от незнакомого ей человека. Возможно, приятно впечатлившись ее внешними данными, ему не терпелось узнать о ней все, даже больше, чем нужно. — К сожалению, мое сердце не свободно, мистер...? — Малфой. Она видела, как он поджал губы и выдавил подобие на улыбку. Верил ли Люциус в ее слова или нет, Гермионе было все равно. Грейнджер было комфортно в своем жизненном темпе. Логично предположить, что она в любой момент может выйти из своей зоны комфорта и найти того, кто будет с ней рядом. Для начала нужно позаботиться о себе и своих интересах, как бы грубо это не звучало. — Мы позже присоединимся к Вам. Я, как организатор этой выставки, обязан показать ее своей модели, — вмешался Маттео. — И часто французы ищут пары своим детям? — насмешливо спросила Гермиона. — Все мужчины падки на красоту, не забывай про это. Особенно фотографы. Итальянец завел ее в выставочный зал. Стены были полностью покрыты темной краской, создавая в комнате пугающую темноту. По углам висели лампы, от которых рассеивался теплый свет. На стенах Гермиона увидела свои фотографии, которые резко контрастировали с дизайном интерьера. Свет был поставлен так, чтобы снимки ловили взгляды людей. На секунду возникло ощущение, будто в комнате нет пола, и ноги ступают по невесомости. Вспоминая слова Маттео, она еще раз убедилась, что выставка безупречна. — Я хочу, чтобы ты без меня посмотрела работы, а потом рассказала, что же Маттео хотел показать людям. Как освободишься, буду ждать тебя в том месте, где мы были, - мужчина подтолкнул удивленную девушку вперед и тут же исчез. Гермиона поняла, что в помещении была совсем одна. Улыбнувшись про себя от осознания того, что итальянец, возможно, еще никого не запускал сюда, она двинулась к работам. На стене была представлена серия фотографий. Она вспомнила, как изначально Маттео снимал ее почти без макияжа. Тогда девушка выглядела хрупкой и беззащитной, и ее кожа дышала. На первой фотографии она лежала на кровати среди белых простынь, свернувшись клубком с закрытыми глазами. Тени бережно закрывали обнаженные участки кожи, стараясь защитить ее от пристального внимания зрителей. Ноги были полностью запутаны в шелковом платье, но это выглядело так, будто девушка нежилась в объятиях ткани. Гермиона задумалась на секунду: открылась ли она в тот момент? Показала то, какая она внутри? Казалось, что камера ехидно посмеялась, когда той удалось поймать состояние Гермионы. На второй фотографии девушка сменила позу. Теперь она чуть уверенней открывала свое молодое тело. Волосы беспорядочно раскинулись на подушках кончиками касаясь нежной кожи плеч. Из под пышных ресниц невольно виднелся смущенный взгляд, а губы слегка приоткрылись в заинтересованности, словно она ожидала что-то интересное и забавное от мира. Обнаженную шею обнимала тонкая золотая подвеска, которая переливалась на искусственном освещении. Платье, что было на Гермионе, раскрывало всю прелесть девичьего тела. Сквозь ткань виднелись очертания сосков, и шелк выгодно подчеркивал округлости кареглазой, визуально делая их чуть больше. Тонкие руки все еще прятались среди тканей. На третьем снимке на губах Гермионы уже была красная блядскаяпомада. Невинность сменялась откровенностью. Теперь ее глаз касалась уверенность, готовая бросать вызов каждому, кто к ней подойдет. Ткани лежали где-то у ног, открывая вид на красивые бедра. Но что-то настораживало Гермиону в этом снимке. Она понимала, что это не она. Не Гермиона Грейнджер, а другая девушка, которая охотно демонстрировала свою исключительность. Хотелось ли настоящей Гермионе быть такой? И да и нет. — Я бы разместил эти фотографии в обратном порядке. Рядом с ее ухом послышался легкий смешок. Девушка резко развернулась и столкнулась взглядом со стоящим рядом с ней мужчиной. Он был выше ее примерно на голову. Черная рубашка подчеркивала широкие плечи, а расстегнутая верхняя пуговица открывала вид на выпирающие мужские ключицы. В его светлых глазах утопала темнота, а заинтересованный взгляд вызывал небольшую дрожь. — Разве уже запускают людей? — успокоив дыхание, спросила она. Неужели она так долго тут находится? — Еще нет. Гермиона нахмурилась. Что он тут делает? И словно читая ее мысли, мужчина ответил ей бархатным голосом: — Я был настолько заинтригован слухами о грандиозной выставке итальянского фотографа, что не мог не воспользоваться отсутствием людей и зайти сюда. — Во всяком случае Вы посетитель и не можете быть тут без разрешения. — пробормотала девушка и двинулась дальше к другим снимкам. Этот человек начал настораживать ее своим присутствием. — Как много Вас фотографировало мужчин? - проигнорировав ее замечание, спросил он. — Как это относится к выставке? — резко ответила Гермиона, пристально наблюдая за мужчиной, который остановился около второй фотографии. — На фотографиях я не вижу стеснения, — отстраненно ответил он, — много? Девушка раздраженно повела плечом в сторону. — Послушайте, Вам стоит вернуться в зал. Вы хотите конфликта с организатором? Итальянцы очень темпераментные и своенравные, поэтому настоятельно прошу уйти Вас. — Вы бы согласились позировать мне? Рот Гермионы приоткрылся от внезапно накатившей злости. Какого черта тут происходит? Что хочет от нее этот человек? Эмоции грозились вырваться наружу и Гермиона, стараясь максимально сдержаться не закричать, процедила: — Кем бы Вы не были, мистер, я не хочу продолжать этот разговор! Я вынуждена позвать сюда охрану, если Вы не хотите услышать меня. В глазах собеседника выступили смешинки. Ему было интересно наблюдать за ее реакцией, однозначно. Оглядев девушку с ног до головы, мужчина медленно подошел к ней, и облизав языком пересохшие губы, мягко выдохнул воздух. — Вы напуганы, — делая грациозные шаги в ее сторону, сказал он, и ухмыльнулся, когда заметил напряжение в теле девушки, — но я не собирался Вас пугать. Мне просто интересно узнать ответ на свой вопрос. Гермиона сжала руки в кулачки и, собравшись с мыслями, максимально холодно ответила ему: — Это не Ваше дело, для скольких людей я позировала. А теперь отойдите, пожалуйста и дайте мне пройти. Неожиданно Гермиона оказалась прижата к стене. Дыхание сбилось и губы дрогнули от страха. Руки предупреждающе уперлись в широкую твердую грудь, стараясь оттолкнуть человека от себя. В нос ударил запах мяты, и голова резко закружилась от переизбытка эмоций. Когда-то светлые глаза собеседника теперь полностью утонули в темноте и покрылись угрожающей пеленой. Она почувствовала, как чужие руки легли на ее плечи и крепко сжали, буквально впиваясь холодными пальцами в чувствительную кожу. — Это мое дело, — прошипел мужчина и встряхнул испуганную девушку, и холодно улыбнулся ей, — Гермиона. И ушел.