Boy Epic - Wicked
Пелена глубокого сна постепенно рассеивалась, стоило Гермионе сменить положения тела. Правую руку неприятно вывернуло, и она сморщилась от впивающегося в кожу металла. Плечо заныло от скрученных мышц, когда девушка переместила весь свой вес на бок. Что-то отталкивало её руку, оказывая сопротивление. Гермиона тяжело вздохнула. Дымка сладкой бессознательности отступала назад, давая пространство трезвой реальности. С каждым движением свободной руки, Грейнджер натыкалась на преграду, и это заставляло тело напрячься от непонимания. Ресницы девушки волнующе задрожали, стоило опухшим от сна векам подняться. Сквозь пугающую темноту кареглазая явственно ощущала чужое присутствие, которое будоражило своей опасностью задворки сознания. Её глаза напряглись, пытаясь разглядеть в черноте очертания причины пробуждения. До обостренного от страха слуха дошло низкое размеренное дыхание, которое неожиданно замерло, словно прислушивалось в ответ к исходящим звукам от девушки. Сердце пропустило несколько отчетливых ударов, прежде чем Гермиона опасливо отпрянула в сторону, перетягивая за собой что-то тяжелое. — Это я. Хриплый шепот раздался близко к уху, обволакивая мурашками женское тело. Теплое дыхание щекотало щеку, и Гермиона громко сглотнула панический ком в горле. Она напряглась, когда холодная ладонь Тома легла поверх её руки, сжимая и неторопливо поглаживая костяшки пальцев. Грейнджер чувствовала продолжение чужой кисти на своей, и это показалось ей странным, будто их насильно что-то скрепляло. — Что это... — Наручники, — перебил мужчина, в подтверждение заставляя руку Гермионы подняться наверх в унисон с его. Раздражение незамедлительно вспыхнуло в глазах девушки, но в темноте этого не было видно. Теперь их руки были вместе. — Мне неудобно, — сдавленным шепотом прошипела Грейнджер, отодвигаясь подальше от тела Тома. Бархатный смех коснулся слуха. Гермиона была уверена - в чернильной темноте она увидела хищную улыбку похитителя. Том резко перевернул испуганную девушку в противоположную сторону, кладя их сцепленные руки на вздрагивающий живот Гермионы. Её спина была прижата к твердой вздымающейся груди мужчины, из-за чего при каждом движении лопаток она ощущала перекатывающиеся мышцы. Нижняя часть девушки ощутимо касалась паха Тома, отчего внутри Гермионы возгоралась с новой силой смесь страха и отвращения. Будто уловив её настроение, мужчина усмехнулся и сильнее прижал хрупкое тело к своему корпусу, утыкаясь носом в приоткрытый изгиб шеи. Нежный естественный запах желанной девушки заставил его блаженно закрыть глаза, испуская жаркий выдох на молочную кожу. — Слишком близко, — она попыталась дернуться вперед, но Том предупреждающе надавил их руками на грудь, останавливая попытки Гермионы уйти от контакта. — Волнующе, правда? — управляя сцепленными ладонями, мужчина начал мягко поглаживать низ живота кареглазой, стараясь незаметно проникнуть под длинную рубашку. Гермиона вжала голову в плечи и подвинула под себя ноги, моментально пожалев о том, что дала похитителю возможность обхватить её тело крепче. — Нет, я не могу, хочу спать... — Это моя спальня, Гермиона. Тихий смешок завибрировал на коже девушки, и Грейнджер со свистом втянула тяжелый от близости воздух в себя. Глупая, как же она могла так просчитаться. Надеясь на заветное одиночество, Гермиона не учла то, что он жил один и явно не имел в своем распоряжении баснословное количество свободных комнат. Теперь она вынуждена делить кровать с мужчиной, наплевавшим на её будущее. — Сегодня был напряженный день, — неожиданно тихо прошептал он, прикасаясь теплыми губами к месту под маленьким ушком Гермионы, — так устал. Тебе понравились книги, которые я оставил? Сердце гулко забилось, когда Том приподнялся над ней, придавливая к кровати сцепленную наручниками руку, не давая девушке отвернуться от него. Она видела перед собой нависшую тяжелым грузом тень, которая медленно приближалась к ней, едва касаясь выступающими изгибами лица девушки. На пересохших губах Гермиона уловила медленное дыхание, опаляющее нежную кожу жаром. Она дернула головой, ожидая внезапного поцелуя, но Том не торопился касаться её. Мужчина молчал, но требовательно смотрел ей в глаза, посылая через темноту холодный взгляд серых перламутров. — Хорошие книги, — выдавила из себя Гермиона, сильнее вжимаясь головой в подушку. — Какую ты читала? — Том тихо выдохнул вопрос ей в губы, но так и не позволил себе дотронуться до желанных очертаний. Низкий тембр его голоса выдавал недавнее пробуждение из дремоты. — "Таинственный остров", Жюль Верна, — Гермиона перевела дыхание, когда мужчина довольно промычал, подталкивая её говорить дальше, — я читала эту книгу в детстве. — Значит, тебе было не интересно? О, я предвидел это, — мужчина ухмыльнулся, дотрагиваясь свободной рукой до прохладного лба девушки, невесомо смахивая выбившуюся прядь волос, — поэтому оставил несколько других книг. Как тебе Маркиз де Сад? Пламенный румянец предательски выступил на щеках, окрашивая кожу в алый цвет. Гермиона была рада, что в темноте Том не мог разглядеть её смущение. Но мужчине хватило одного прикосновения кончиками пальцев, чтобы понять, как сильно покраснела женская кожа. Легкий смешок разбавил висящую напряженную тишину в комнате. — Не особо понимаю его творчество, — поджала губы Гермиона, стискивая от чужой насмешки зубы, — "Жюльетта" тому подтверждение. — Он был проповедником абсолютной свободы, и многие люди завидовали его смелости бросить вызов устоявшемуся обществу и неоднозначно интересной философии жизни. Есть то, что тебя смущает, Гермиона? — Основной ценностью жизни Маркиз де Сад считал утоление стремлений личности. Его абсолютная свобода не предполагала ограничений, наверное, во всем. Эта книга полна откровенных садистских сцен! — девушка почувствовала внутреннее негодование, и сон мгновенно улетучился, — в произведении описаны сцены жестокого насилия, когда маленькую девочку лишают девственности посторонними предметами, а она истекает кровью и умирает! Но герои продолжают измываться над телом, считая важным осквернить его до безобразия. Грудь Гермионы быстро вздымалась от произнесенной речи. Внутри неё разгорелось пламя бурных протестующих эмоций. Она чувствовала необходимость доказать ему как он неправ, как мужчина глубоко заблуждался в своих представлениях об этом человеке. Гермиона знала эти книги, но они вызывали лишь отвращение и желание выбросить их в вонючую помойку. Но значило ли это, что такая литература нравится Тому? — Считаешь его произведения бульварными романами? — мужчина с интересом протянул вопрос, приближая свое лицо ближе к девушке так, что их носы соприкоснулись. Она задержала дыхание, стараясь не дотронуться губами до кожи Тома. — Хуже, чем это. — Ты такая недотрога, — томно прошептал мужчина, приближаясь к медовым губам Гермионы, из-за чего девушка судорожно выдохнула воздух в мужской приоткрытый рот, — но твои размышления вызывают больше, чем просто возбуждение. — Что же именно? — она попыталась отвернуть голову в сторону, но Том быстро схватил её за щеки, надавливая на них в усмиряющем жесте. Низкий тембр голоса, наполненный едва сдерживаемой страстью, ласково обдал жаром дрожащие губы Гермионы: — Желание чувствовать и всецело обладать.***
Ночью он не тронул её. На своем теле Гермиона помнила ленивые поглаживания открытых участков кожи их соединенными руками. Внешне она казалась отстраненной, но внутри пылало пламя сумбурных чувств, искры которых пытались вырваться наружу. В голове творилась неразбериха, вызывая порывами колющую боль. Гермиона металась в противоречиях: Том начал вести себя с ней немного иначе. Это настораживало. Выбивало из состояния равновесия все то, что он говорил и делал. После того, как Том сгреб её в сильные объятия и уснул, зарывшись носом в пышные волосы, она пыталась здраво анализировать происходящее. В воздухе витал необычный терпкий запах мужского тела, выбивая из сосредоточенности своим таинственно приятным шлейфом. И её пугало то, что этот аромат проникал в сознание все глубже и глубже, пробираясь корнями к далеко сокрытому природному женскому ядру. На уровне инстинктов Гермиону очаровал шлейф, но вместе с тем основное рациональное чувство упорно твердило об обманчивости желаний. И тогда она успокаивалась, отгоняя навязчивые мысли в сторону. Девушка чувствовала нутром, что поведение похитителя можно охарактеризовать, как затишье перед бурей. Она до сих пор не верила его словам о безопасности итальянца. Должна ли Гермиона ожидать прибытие полиции? Или хотя бы объявление в розыске? На эти вопросы Грейнджер могла дать предположительные ответы, которые точно свелись к одному простому предложению: Том не настолько глуп, чтобы отпускать жертву насилия, которая знает больше, чем следовало бы. В голову закрадывались мрачные мысли о судьбе Маттео, вызывая ненавистные слезы. И больше всего Гермиона боялась позволить себе подпустить их ближе. Утром она проснулась от ноющей боли в затекшей руке и от звуков фотографирующего полароида. Её напрягало то, как виртуозно Том делал снимки, будто придавал этому огромное значение. Но больше всего Гермиону пугал вопрос - что же он делает с фотографиями после? Был ли в этом намек на фетиш? Она никогда не поймет истинных намерений этого человека. Если только не расспросишь. Но, боюсь, тебе дорого обойдется. — насмешливо хихикнул внутренний голос. После небольшой прелюдии и слов восхищений, Грейнджер буднично проделала серию утренних процедур, удивляясь, как спокойно и методично все выполняла. Можно ли было найти в этом что-то успокаивающее? Или клочок надежды на помилование судьбы, которая по непонятным для неё причинам решила жестоко пошутить? Гермиона эмоционально всхлипнула, когда в стоящем на раковине стаканчике она обнаружила вторую щетку, явно предназначавшаяся для неё. По обыкновению Том скрепил их наручниками, касаясь жесткой ладонью тыльной стороны руки девушки, сжимая в крепком обхвате. Гермионе захотелось отпрянуть от него, но длина цепочки издевательски не позволяла ей сделать это. Попытки вырваться вызывали у похитителя едкую насмешку. Отвращение с отчаянием словно яд постепенно охватывали её. Снова и снова, стоило Тому жадно провести пальцами по аккуратным фарфоровым впадинам на коже девушки. Мужчина проделал прошлые действия со стулом, освобождая их сцепленные руки друг от друга. Гермиона раздраженно отвернулась от него в сторону, когда его лицо оказалось на одном уровне с ней. Незамедлительный тягучий поцелуй задержался на щеке дольше обычного, оставляя на коже обжигающий след губ. Брюнетку затошнило. В этом жесте она не нашла ничего милого. О нет, Гермиона была реалисткой: только в сопливых романах отношения между жертвой и маньяком окрашиваются Стокгольмским синдромом. Грейнджер прекрасно знала - это явление к ней не относится, скорее, оно больше являлось особым исключением в данной ситуации. — Тебе что-то нужно в магазине? — небрежно спросил Том, подавая девушке чашку ароматного горячего чая. Гермиона удивленно вскинула брови, пытаясь понять, когда он стал таким заботливым. Синяки на коже иногда давали о себе знать. — Я...не знаю, — растерянно пробормотала Гермиона, нахмуриваясь. Том цокнул. — Женские принадлежности, должно быть? Брось, дорогая, я знаю физиологию женщин, — сказал он, намекая на менструацию. Девушка мысленно хлопнула себя по лбу, когда почувствовала смущение от вопроса. Заботливый маньяк? Какая абсурдная шутка. — Ты собираешься держать меня взаперти целый месяц? — процедила Гермиона, кидая на умиротворенное лицо Тома сердитый взгляд. Мужчина широко улыбнулся ей, но его улыбка напоминала больше животный оскал, нежели дружелюбный жест. — Твое общество всяко лучше, чем гордое одиночество. Том сделал глоток чая, не отрывая задумчивого взгляда от Гермионы. Девушка нахмурилась: от нервов она стала теребить край длинной мужской рубашки под столом. Он не дал ей точного ответа, из-за чего внутри все покрылось коркой льда. Грейнджер чувствовала надвигающиеся слезы, но из последних сил старалась сдержать порыв зареветь от гнева. Женские плечи задрожали, как крылья у бабочки, и это сравнение невольно подтолкнуло её к воспоминанию из детства. Паук плетет смертельный кокон вокруг неё. — Отпусти, Том, пожалуйста. — Больше тебе ничего не нужно в магазине, Гермиона? Горячая влага покрыла нежные щеки девушки, и она не сдержалась, горько всхлипнула, шмыгнув носом от щекочущей боли. Невидимые руки вновь обхватили в железной хватке тонкую шею, унизительно сдавливая. В голове хаотично перемещались мысли, сбегая от рождающейся паники. Том проигнорировал её, подтверждая то, что любые уговоры он будет пресекать всевозможными способами. Мужчина поставил недопитый чай на стол, вставая со своего места. Гермиона опустила голову вниз, стараясь скрыть вопиющий страх на своем лице. Она мечтала выбраться из золотой клетки как можно скорее. Чем дольше кареглазая будет находиться наедине с Томом, тем меньше у неё шансов на побег. Все потому, что похититель обязательно найдет нужные нити, за которые проще всего потянуть. Лучший способ манипулировать — заставить жить «здесь и сейчас». Неожиданно Том включил телевизор, переключая на новостной канал. Гермиона медленно оторвала взгляд от острых коленок, обращая внимание на мелькающие изображения. Она жадно впилась глазами в экран, пытаясь отчетливо уловить своё имя из потока информации. Ведущий продолжал вещать новости внешней политики, отмечая новые принятые договоры с соседствующими континентами, иногда затрагивая глобальные проблемы. Вот корреспондент начинает говорить о предстоящих событиях в Лондоне, Эдинбурге, Манчестере и Ливерпуле, но ничего о розыске бесследно пропавшей Гермионы Грейнджер. Она с надеждой внимала новости, которые раньше ненавидела всеми фибрами души. И то, что девушка не услышала заветных слов, заставило надежно укорениться нелюбви к информационному каналу. — Видишь, Гермиона, — Том оказался позади неё также внезапно, как и погас матовый экран телевизора, — твоими поисками не занимаются. Начинающая модель, с выдающимися параметрами и таинственной врожденной очаровательностью вдруг остается забытой обществом. Заслуживают ли они после такого твое внимание? Готова ли ты продолжать работать с теми, кто не бросился искать тебя в этом большом городе? — Прекрати, — сквозь стиснутые от боли зубы прошипела Гермиона, закрывая помутненные от слез глаза. Их коллизия будет бесконечной. — Я позабочусь о твоей безопасности, Гермиона. Настанет момент и ты признаешь, что кроме меня у тебя больше никого нет. Она отчаянно заревела, уклоняясь от навязчивых рук Тома, которые опасно сомкнулись на плечах, обхватывая дрожащие ключицы сильными кистями. Он уткнулся ей в шею, нашептывая на ухо утешающие слова, из-за которых в груди нещадно рвало все к чертям. Она чувствовала обугленные от неистового жара органы, сжимающиеся от властолюбивого ужаса. Гермиона была пленницей страхов. — Вечером устроим ужин, за которым я бы хотел прояснить некоторые аспекты нашей ситуации, — девушку передернуло от слова "нашей", — думаю, тебе стоит отдохнуть, пока я отъеду в супермаркет. Он отцепил её лодыжку и в такой же манере сцепил их руки. На негнущихся ногах Гермиона последовала за Томом, дергаясь в сторону, словно от тока, когда он собственнически поглаживал подушечками пальцев её кожу. Она была уверена, что мужчина делал это намеренно, вызывая шквал противоречивых эмоций внутри неё. Превосходная манипуляция, чтобы сбить жертву с толку. Гермиона услышала справа от себя несколько ударов в дверь. Свободной рукой похититель моментально закрыл ладонью рот девушки, выбивая отчаянный писк. Тело брюнетки стало извиваться в стальных объятиях Тома, пробуя вырваться из захвата. Он опасно прижал её к себе, сдавливая с силой напряженный живот. За дверью послышались детские голоса, которые что-то весело обсуждали, продолжая стучать. — Один твой звук и я убью их. Девушка тяжело задышала, сглатывая стоящий ком в горле. Сцепленной рукой Том надавил на шею Гермионы, предупреждая, что последствия будут плачевны, если она ослушается его. Там был выход. Мужчина с силой повел девушку в комнату, плотно захлопывая за собой дверь. Он небрежно толкнул хрупкое тело на кровать, моментально оседлая её, чтобы она не попыталась вырваться. Гермиона учащенно задышала, испуганно глядя в потемневшие глаза похитителя. Из груди вырывался панический крик. Том предупреждающе приподнял бровь, не соглашаясь с тем, чтобы она вопила во всю глотку. Гермиона Грейнджер захлебывалась в собственных слезах, забывая напрочь о возмущающих словах про сильного человека. Удостоверившись по отдаляющимся голосам, что дети ушли, Том ослабил крепкую хватку на рте девушки. — Я скоро вернусь, — похититель прицепил наручники к батарее, вставая с Гермионы, — можешь кричать сколько угодно. В этой комнате тебя никто не услышит. И она надрывно закричала, стоило ему покинуть помещение, оставив терпкий шлейф на память о своем присутствии.***
Том вернулся достаточно быстро. Или это время пролетело с бешеной скоростью для бездумно смотрящей в потолок Гермионы? Такой вариант был вполне возможен. Ей понадобилось много времени, чтобы прекратить издавать скулящие звуки, которые начали неимоверно раздражать её саму. Она видела взрослую Гермиону разбитой об асфальт куклой, нити которой оторвались от основания палочки в надежде на побег. Но её нашел опытный кукловод и достал совершенно новые и крепкие веревки, намертво привязав угрозами и предубеждениями. — Примерь это. Том положил на кровать плотный пакет, внутри которого лежали вещи. Он что, теперь её еще и одевает? — Что там? — недоверчиво прошептала Гермиона, подгибая под себя ноги. Мужчина картинно закатил глаза. — Просто примерь. Я посмотрел размер на твоем платье, и в честь сегодняшнего ужина решил порадовать тебя, — он подвинул пакет ближе, попутно сбрасывая с себя кожаную куртку, — будешь должна, дорогая. — Я ничего тебе не должна, — Гермиона тихо рыкнула, бросая вызов горящими от злости глазами, — это была твоя инициатива, не более того. Она понимала, что еще немного и набросится на похитителя. У неё болела голова. Нужен свежий воздух. — Я не хотел обидеть тебя этими словами, Гермиона, — Том наигранно вздохнул, доставая из пакета белую ткань, которая тут же превратилась в платье, — тебе нравится? Девушка бросила внимательный взгляд на вещь, которая показалась на первый взгляд достаточно симпатичной, но в то же время отвратительной из-за того, кто купил ей её. Судя по силуэту это было платье с запахом, в меру подчеркивающее женское декольте. Она тихо застонала про себя. Стоит ли думать об ужине, как о свидании? Какая романтика - только жертва и похититель. Увы, но синдром выживающего заложника никак не связан со мной, — саркастично подумала Гермиона. Она не будет подыгрывать. Девушка вошла вместе с ним на кухню, сразу же замечая наполненный посудой стол. Столовые приборы были идеально разложены по поверхности, вызывая странное недоумение. Том был перфекционистом? Гермиона окончательно убедилась в этом, каждый раз подмечая, как он критично укладывает волнистые смольные волосы. Но были моменты, когда мужчина оставлял небольшой вихрь локонов на голове. Том по-джентельменски отодвинул стул, приглашая девушку сесть. Отцепив оковы от своей руки, он защелкнул их на ножке стула, слегка дернув, проверяя, сработала ли защелка. Гермиона шумно втянула в себя воздух, бросая быстрый взгляд по помещению. Окна были закрыты наглухо рольставнями, поверх которых спадала занавеска. Она удрученно скривила губы, осознавая, что в этом доме все давно продумано. — Тебе очень идет это платье, — нарушил тишину Том, осматривая сидящую девушку оценивающим взглядом. Грейнджер посмотрела на него, но промолчала. Она заметила, что в его внешности есть занимательная харизма, если разглядывать пристально каждую часть тела. Его волосы были убраны назад, открывая фактурное лицо Гермионе. Серые глаза с легким прищуром выдавали внутреннее довольство, царящее в ясном сознании. Прямой нос, высокие скулы и четко очерченные губы говорили о том, что в поколении мужчины точно могли быть аристократы, иначе тонкие черты лица не смотрелись бы так выразительно. Самым удивительным для Гермионы было то, что с такой внешностью человек стал потенциальным убийцей. — Ты пьешь вино? — мужчина тихо усмехнулся, когда девушка качнула по инерции головой. Бокал наполнился рубиновой жидкостью, дразня сладковатым запахом обоняние. Она напряженно закусила губу. Хватит ли ей смелости напиться и упасть в непробудный сон? — Некоторые блюда я купил готовыми. Думаю, ты оценишь итальянскую кухню. Гермиона горько улыбнулась про себя, пытаясь унять колющую дрожь в пальцах рук. Это была её любимая кухня.Бабочка запуталась в липкой паутине.