***
Заметив, что Айк не справляется с тем, чтобы надеть на плечи рюкзак, Кайл отвлекся от своих мыслей и поспешил помочь ему. Спина младшего Брофловски, судя по всему, ещё болела, и поэтому брату приблизиться он позволил, хоть и нарочито изобразил равнодушие, будто и нет никого рядом. Характер у Айка ещё тот! Натянув на его дутую куртку лямки ранца, Кайл расправил их, подтянул и отступил к двери. Айк обернулся к нему, посмотрел в глаза снизу вверх, но ничего не сказал. Да, Кайл тоже, бывало, гневался на многое в возрасте одиннадцати лет, но на брата — никогда. В этом сумасшедшем доме, где они жили, Айк был для него единственным человеком, разговор с которым не обязательно было вести на повышенных тонах. Открыв входную дверь, Кайл позволил Айку выйти на улицу первым и проследовал за ним. Морозный воздух хлынул в легкие, забрался под одежду. Заскрипел под ногами снег. Кайл на пороге задержался, огляделся. Мать вашу, все стало казаться каким-то другим… Будто то, что произошло вчера ночью, оставило на холодном пространстве едва различимый особый налет. Кенни. Блять. Случившееся в парке вполне можно было посчитать случайностью. Можно было даже сделать вид, что ничего и не было. Но Кайл не смог. Когда вчера решили расходиться по домам, Стэн и Венди направились к парковке, где оставили машину. Кенни же последовал за Кайлом: по пути ведь. Он принялся воодушевленно рассказывать о младшей сестре, всерьез увлекшейся танцами (Кенни даже купил ей в подарок на Рождество специальные туфли). Старшего брата, перебравшегося в другой город, тоже упомянул. Кайл слушал, кивал, какие-то вопросы задавал, но голова его неумолимо тяжелела от количества мыслей, заполняющих ее все больше и больше. Возле дома он все же не выдержал этого распирающего черепную коробку давления. — Кенни, мы должны это обсудить, — прервав товарища на полуслове, сказал он, останавливаясь. Ублюдское клише, но на ум ничего лучше не пришло. Плюс, именно эта фраза наиболее точно описывала его желание. Кенни обернулся. Удивление на его лице сменилось привычным выражением полной безмятежности, и он пожал плечами. — Я же объяснил. Хотя бы изображать непонимание не стал. Брофловски сгорел бы со стыда, если бы ему пришлось вслух сказать, что их поцелуй его… беспокоит. — Это все не совсем правильно, — сдавленно произнёс он. Словарный запас как-то резко иссяк. — То, что мы сделали, Кен… — Кайл выдохнул, надеясь обрести над собой контроль, но язык упрямо деревенел. — Мы же… Кенни шагнул навстречу, и тело Кайла оцепенело вовсе. — Если человек нравится, разве важно, какого он пола, какого цвета его кожа, в какого Бога он верит? — Маккормик сунул руку в карман, достал пачку сигарет. — Тебе как никому другому должен быть понятен ход моих мыслей. Зажигалка щелкнула у лица Кенни, пламя осветило его губы и щеки. Кайл кивнул. До сих пор были в их городе те, кто притеснял отличающихся: темнокожих, гомосексуалов, евреев… А для остальных существовали стереотипы о тех или иных представителях меньшинств, в правдивость которых почему-то верил почти каждый. Кенни выдохнул дым, отвернувшись от Кайла, но терпкий сигаретный запах все равно разнесся по воздуху между ними. — Кай, мы с тобой знакомы много лет, — рассудительно начал Маккормик, — но время вдвоём почти никогда не проводили. Мы не знаем друг друга так хорошо, как хотелось бы. И я думаю, что исправить это сейчас, не самая плохая затея. Что скажешь? Брофловски тряхнул головой. Слишком сложно и неоднозначно это все звучит. Да и спрашивал он о другом, а Кенни… А Кенни, собственно, прав: Кайл попросту не имел представления об его отношении к большинству вопросов. Для него Маккормик — тот мальчик, который любил порнуху и начал дрочить раньше других. Только выросший. Может, уже давно Кенни заинтересовался парнями. Или ему вообще все равно, и любой эксперимент воспринимается им как новый опыт. Сам Кайл тоже, кстати, не выглядел так, будто… — Когда думаешь так усердно, ты забавно хмуришься, — усмехнулся Кенни и снова затянулся. Поперек горла встал ком. Как тогда. В парке. На той самой куче снега. Блять, как он делает-то это? Кенни приблизился ещё на шаг. Холодный воздух, показалось, воспламенился, и лицо Кайла обдало жаром. Он заставил себя не отвести взгляд, хотя Маккормик смотрел так пристально, что хотелось спрятаться во что бы то ни стало, как от хищника. — Если хочешь, забудем обо всем этом, — сухо сказал он. Кончик сигареты вспыхнул и вновь угас. — Вот так просто? — выдохнул Кайл. — Вся наша жизнь состоит из маленьких желаний, — мягко улыбнулся Кенни. — И мы лишь выбираем, потакать им или нет. Кайл невесело ухмыльнулся. Для него философия Кенни абсурдна. Брофловски просто не мог желать некоторых вещей. Хотя… желал же. Запрещал себе думать об этом, скрывал ото всех, но желал. «Я делаю то, что хочу», — так сказал ему Кенни после того, как поцеловал. Может, и в этом он прав. — Ладно. — Маккормик бросил под ноги докуренную сигарету, и та, зашипев, погасла. Он положил ладонь Кайлу на плечо. По-дружески. Без подтекста. — Извини. Я наверное запутал тебя. Говорю всякую чушь. — Усмехнулся. Кенни убрал руку, и Кайл схватился за его пальцы так порывисто, сжал так сильно, будто тот мог исчезнуть. В голове помутилось, как от алкоголя. Запах сигарет, оставшийся на губах Кенни, ударил в нос, и только в этот миг Кайл понял, что начал целовать его. Посреди улицы, под окнами родного дома, но не назло, а лишь потому, что это приятно до непроизвольной дрожи, до мурашек. Кайл отпрянул, когда воздуха стало не хватать. Мокрые губы обожгло холодом. Он опустил взгляд. Не смог всё-таки посмотреть в глаза. Реальность медленно начала обретать очертания, и мозг прямо-таки заболел. А затем вновь раздался гипнотизирующий голос Кенни: — Не красней ты так. И снова поцелуй… — Ты идёшь? Вопрос Айка вернул к действительности сегодняшнего дня, и только сейчас Кайл ощутил, как сильно, оказывается, бьется его сердце. Он встрепенулся, глянул на брата, смотрящего на него с тротуара, и поспешил догнать, старательно игнорируя навязчивые мысли о случившемся на этой самой дороге. Но буквально каждый сантиметр упрямо напоминал об этом. — Рад, что сегодня последний учебный день? — поинтересовался Кайл, чтобы хоть как-то отвлечься от парализующего смущения. Будто весь мир знает, что произошло. — Да, — буркнул Айк. Бешеный стук в груди унялся, чуть остыла кровь. Дома Айк избегал брата, но дорога до школы у них одна — подходящее место для того, чтобы поговорить, наконец, по душам, обсудить сложившуюся в семье ситуацию. — Айк, выслушаешь меня? — осторожно начал Кайл. Младший Брофловски ничего не ответил. Дерьмово. — Я понимаю, что ты обижен. — Он посмотрел перед собой (на мигающий зеленый свет светофора для пешеходов). — Ты имеешь полное право злиться на меня, потому что я виноват перед тобой, но… — Можешь не утруждать себя извинениями, Кайл, — холодно процедил Айк, останавливаясь перед переходом. Загорелся красный. — Нихуя не значат твои сраные извинения. Уши резануло. Кайл за плечо развернул мальчишку к себе. — Не выражайся, — строго приказал ему Кайл, но тот пренебрежительно двинул плечом, распаляясь сильнее. — Разве я не прав? — прошипел Айк. — Я попросил тебя не творить херню, а вчера вечером ты опять ушел из дома. Я видел. Кайл похолодел. Блять… Чувствовал же, что нужно оглянуться. — Айк, я… — Что с тобой не так? — Недовольный голос мальчика стал больше походить на раздражающий визг. — Разве так сложно делать то, что просит мама? — Делать, что просит мама?! — громко возмутился Кайл, не сдержавшись. — Ты хотел сказать: бешеная тварь, считающая нормальным хлестать розгами своих детей? Подтянувшиеся к переходу люди удивленно посмотрели на ребят. Кто-то предпочёл отойти в сторону. Кто-то неодобрительно цокнул. Айк, краснея то ли от стыда, то ли от гнева, опустил голову, злобно посмотрел на брата из-под сдвинувшихся к переносице бровей. — Замолчи, — проскрежетал он. Кайл всплеснул руками, захлебываясь негодованием. — Айк, знаешь, это удивительно! — желчно усмехнулся он. — Она тебя ударила, а плохой почему-то я! — Да! — выдохнул Айк, решительно поднимая взгляд. — Ты плохой. Ты, блять, какой-то мудак, который не может придерживаться простых правил! — Я в рот ебал правила этой полоумной суки! — выкрикнул Кайл, багровея. Загорелся зеленый. Собравшиеся на тротуаре, как один, двинулись через дорогу. Скривившись от отвращения, Айк шагнул вперед, но Кайл преградил ему путь. Надменному пиздюку захотелось, блять, отвесить подзатыльник. — Какого хера ты ведешь себя так, Айк? Стиснутые зубы того скрипнули. — Потому что я огребаю за то, что ты развлекаешься! А на тебе, сука, ни царапины! — Ладони Айка уперлись в грудь старшего брата. — Лучше бы ты не возвращался вообще! — Толкнул, приложив все силы. Кайл, не ожидая такого напора, пошатнулся, но, обретя равновесие, отступил сам. От ошеломляющей злости затрясло. Он подался за братом, но тот рванул через переход, мельком успев заметить догорающий зеленый свет. Кайл замер. Красный. Блять. — Хер с тобой, — проворчал он, складывая руки на груди. Мелкий тупица не хотел понимать вообще ничего! И всему виной Шейла — мразь, здорово промывшая ему мозги ебучим иудаизмом. Поведя плечами, Кайл сбросил возникшее чувство омерзения к самому себе. Заебало одергивать себя на каждой второй мысли!***
День не задался с самого утра. Придурок-Рэнди объявил, что завтра на рассвете отправится на охоту. Блять, на охоту! Он собрался подстрелить дичь для праздничного стола, хотя у Шерон все уже было готово. Но разве его переубедишь? Возможно, не при детях она и выскажет мужу мнение насчет его сомнительной инициативы, но за завтраком все промолчали. К причудам Рэнди, в конце концов, привыкли уже давно. Стэн прикинул, что машина понадобится ему только вечером, чтобы добраться до дома Венди, поэтому он оставался спокойным, пока неожиданные обстоятельства не вынудили его матом во все горло орать на отца по дороге в школу. Резко затормозив на одном из светофоров, Стэн почувствовал, как забуксовали колеса в снегу, а затем услышал, как что-то скатилось с задних сидений. Пришлось извернуться, ослабив ремень безопасности, чтобы разглядеть, что именно упало. Удивлению и ужасу Стэна не было предела, когда он увидел подготовленное к завтрашнему дню ебаное ружьё отца! Стоило хоть одному патрульному остановить юного Марша для проверки документов и глянуть в салон, его ждало бы долгое разбирательство на тему того, какого хуя он тащится в школу с огнестрельным оружием. У Рэнди, блять, совсем нет мозгов! Пронесло. Но желание ударить отца по тупой роже никуда не делось. Впрочем, можно было бы начистить физиономию кому угодно другому, чтобы выпустить пар. Раздражающих людей вокруг, очень кстати, сегодня было непривычно много. К слову, первым, кого Стэн мысленно обозвал ебланом, оказался Кайл. На уроках умница Брофловски бесил одним лишь своим напыщенным видом. Такой он разумный (на все вопросы знает ответы), такой правильный (все записывает). Позер, наверняка догадывающийся, что образ отличника ему чертовски идет, и умело пользующийся этим. Когда Кайл думал над чем-то, между его бровей появлялась небольшая складка. Когда ему в голову приходила какая-то мысль, он улыбался левым уголком губ. Стэну даже видеть его лицо не нужно было, чтобы быть уверенным, что все это происходит. Он знал друга хорошо. А из-за ебаного Маккормика узнал ещё лучше: с тех сторон, с каких не должен был. Изнутри и на ощупь, блять! Стэн заерзал на месте. В своих размышлениях о последних событиях он пришел к выводу, что во всем виноват Кенни. Складывалось впечатление, что этот никому не нужный мудак решил вдруг обзавестись другом, воспользовавшись тем, что между Маршем и Брофловски разлад. И наивный Кайл велся на его обаяние, как обделенная мужским вниманием девица без мозгов. Тупой педик! Стэн сжал в руках карандаш так сильно, что тот надтреснул. Блять, психует из-за какой-то хуйни! Хотя разве ж это хуйня? Неизвестно, что Кайл мог вытворять дома у Кенни, если в школьном сортире без зазрения совести принялся сосать лучшему другу. А в парке вчера эти двое были такими запыхавшимися и взмокшими из-за игры в снежки, как после секса! От разгорающейся внутри злости заболела голова. Сказать бы Кайлу быть осторожнее с этим чмошником, да он попросит аргументировать. Интересно, сойдет ли за аргумент то, что Брофловски наглотался спермы Марша? Стэн упал лбом на лежащую перед ним тетрадь. Нельзя было допустить, чтобы Кайл обо всем этом узнал. И это означало одно: нужно снова попытаться вразумить Кенни, но этот мудак сегодня в школу не явился. До столовой Стэн шёл в сопровождении Венди, которая, не унимаясь, объясняла, что именно сегодня ему предстояло делать с музыкальным оборудованием. Да, именно Тестабургер и Стивенс были теми самыми активистками, вызвавшимися организовать дискотеку для учащихся. И, конечно же, Венди попросила Стэна помочь. Отказать девушке он не посмел, несмотря на понимание, что времяпрепровождение его ждёт не слишком увлекательное. Та же ситуация у Клайда, которого Бебе ловко убедила посодействовать им и настроить освещение. В качестве награды за свою терпеливость и отзывчивость Стэн позволил себе вздохнуть с облегчением, когда Венди сказала, что в столовой сядет с Бебе отдельно ото всех, чтобы обсудить детали предстоящего мероприятия. Однако наслаждаться покоем долго ему не пришлось. Присоединившись к уже занявшим свободный стол Токену и Баттерсу, он оказался вынужден выслушивать восторженные предположения Стотча о том, как замечательно завтра все проведут время на катке. Стэн слушал его безрадостно, медленно и с ужасом осознавая, что перспектива оставить друзей на Рождество без присмотра, его не устраивает совсем. По правде, не друзей, а друга. Кайла. Но изменить он ничего не мог. В какой-то момент к ребятам присоединились Крэйг и Твик. Тема разговора сменилась, и Стэну удалось хоть немного поесть. Однако, все, что он так старательно заталкивал в желудок, вставало поперёк горла. Пиздец. Давно ничто не нервировало его настолько сильно, что хотелось блевать. Приоткрыв рот, Твик поднял вилку с лежащим на ней картофельным пюре. Твёрдую пищу он есть не мог — это стало ясно за завтраком, когда Лаура предложила парням тосты с ветчиной и сыром, и Твик выплюнул то, что откусил, так и не сумев прожевать. На лица Такеров в этот момент ему даже смотреть не пришлось, чтобы понять: они его осуждают. Даже Крэйг, блять, застыл в недоумении, глядя на урода перед собой. Еще один повод для него задуматься, стоит ли тратить время на заботу о безнадежном. Твику меньше всего хотелось сейчас не нарочно сделать еще что-либо отвратительное. Он рассудил, что еду лучше сразу запить, чтобы скользнула в горло. Поднял второй рукой стакан с апельсиновым соком, и отчаяние сковало его тело. Блять. Ожоги будут щипать. Не подумал, когда выбирал, что взять на обед. Действительно немощный выродок, нуждающийся в постоянной опеке. — Принести тебе воды? — спросил Крэйг, обращаясь к нему. Твик вздрогнул. Он начал поворачиваться к Такеру, но остановил себя. После случившегося утром в глаза смотреть ему он не мог: наверняка же Крэйг его ненавидит за запоротый первый поцелуй. Твик и сам себя ненавидел. Спазмом приподняло плечи, и усилием Твик заставил их опуститься. Задрожавший в руке стакан он поставил обратно на поднос, пока содержимое не расплескалось, и, опустив голову, нервно кивнул несколько раз. Как унизительно-то! Крэйг поднялся, рассматривая сжавшегося на скамье друга. Мысль, еще утром пришедшая в голову — самая отстойная из всех, но именно она посещала сегодня Такера снова и снова. Он обещал себе, что никогда не станет лечить Твика методами родителей того. Но, видя глубокое уныние юноши, Крэйг не мог перестать… бояться. После завтрака, пока Лаура помогала Твику обработать ожоги, Крэйг нашел антидепрессанты среди выданных ему Ричардом таблеток, положил с собой. Он сомневался, конечно, в правильности своего решения… И сомневался до сих пор. Смять бы лежащий в кармане блистер и выбросить нахрен, но чего-то лучше придумать не удалось. Добравшись до кулера в другом конце столовой, дрожащими руками Крэйг принялся наполнять одноразовый стаканчик. За количеством мыслей он почти не видел происходящего, поэтому вода внезапно для него заструилась по пальцам. — Блять. Крэйг слил лишнее, отошёл к ближайшему пустому столу, поставил стакан, отряхнул руку и ее же сунул в карман. Одна секунда на то, чтобы подсунуть Твику амитриптилин в надежде, что эти таблетки избавят того от суицидальных мыслей. И одна секунда на то, чтобы отказаться от хуевой затеи без указаний врача пичкать друга антидепрессантами. — Чувак, ты чего застрял? — Чья-то рука легла на плечо. Крэйг вздрогнул и посмотрел на улыбающееся лицо Клайда. Кажется, пережив сердечный приступ, выдохнул. Ощущение такое, будто его за совершением преступления застукали. Блять, паршиво это все! — Твику не очень хорошо, — хрипло от волнения произнес Крэйг, опуская взгляд на стакан перед собой. Нехорошо… И он начал говорить о Твике как о больном. Клайд обернулся, поднялся на носках, чтобы разглядеть одноклассников. Нашёл. Твик выглядел понуро. Особо ничем не отличался от себя обычного. Разве что с большим, чем обычно, ожесточением впивался вилкой в пюре. Возможно, его злило, что болит рот… Воспоминание о внезапно охватившем вчера ночью возбуждении и последующей мастурбации прострелило голову, и Клайд поежился. Неловкость сегодня возникала лишь периодически. Вот и сейчас. Он, правда, думал, что сгорит со стыда, увидев Твика в школе, но тот ведь не знал ни о чем. Понимание этого неожиданно дарило спокойствие. — Я думаю, что… — Крэйг посмотрел на таблетки. Крохотные такие, а мозг превращают в фарш. — Не знаю. — выдохнул он. — Ты хочешь дать ему успокоительное? — догадался Клайд. Он чуть было не заулыбался, возликовав: упертый Такер, наконец, понял, что рядом с ним долбаный псих! — Думаю, это правильно. — Крэйг нахмурился, и Донован унял свои эмоции, чтобы звучать убедительнее. — Это же не наркота, чел, — пояснил он. — Лекарство. Тело Клайда прямо-таки распирало от неудержимого желания убедить Такера накормить Твика таблетками. Этот шизик перестал бы быть раздражающим и, возможно, даже не испортил бы всем веселье на Рождество. — Они растворяются в воде? — ненавязчиво поинтересовался Донован. Пусть Крэйг проверит! Крэйг кивнул. Надавил на блистер. Блять, хоть бы кто-то увидел, чем они занимаются, и остановил их. — Растворяется, — констатировал Такер, когда упавшая в стакан таблетка характерно запузырилась. Посмотрел на Клайда. — Твик почувствует вкус. — У него язык обожжен, — тут же нашёлся с ответом Донован. С какой же легкостью удается манипулировать идиотами! — Сейчас ему любая жидкость покажется мочой. — Он сделал шаг в сторону. — Пойдём, — скомандовал. Смирившись с перспективой гореть в Преисподней, Крэйг взял стакан, двинулся за Клайдом, и уже через минуту поставил воду на занятый одноклассниками стол. — Вот, — не своим голосом выговорил он, садясь рядом с Твиком. Твик в благодарность кивнул. Знал бы он, за что благодарит! Крэйг, не выдержав, отвернулся от него. Выглядит, наверное, так, будто ему не хочется наблюдать за тем, как трясущимися руками Твик сминает пластиковый стаканчик сильнее, чем следует, как кривится, когда пьёт. Но, блять, смотреть, за тем, как близкий человек травится, было выше его сил! Клайд занял место напротив Крэйга, расположившись рядом со Стэном, кислая мина которого сразу бросилась в глаза. — Чувак, чего невесёлый такой? — толкнув Марша плечом, полюбопытствовал Донован. — У Венди месячные начались? — Иди на хуй, — огрызнулся Стэн и под раздавшийся смех ребят, не замечающих его дерьмового настроения, поднял взгляд. Как почувствовал, блять, куда смотреть! С подносом в руках Кайл двигался между рядами учащихся к столу одноклассников. — У тебя еще есть возможность пойти с нами, — радостно продолжил Клайд. — Старая добрая сосисочная вечеринка! — Доебись до кого-нибудь ещё, ладно? — теряя остатки неумолимо истончающегося терпения, повысил голос Стэн. Клайд замахал на него руками, смеясь. — Что случилось? — спросил Кайл, остановившись возле стола. Глянул на Стэна. Тот мрачнее тучи! Даже вчера не был таким раздраженным и злым. Стэн поднял на друга взгляд и тут же опустил. Ох, это невинное выражение на лице Брофловски! Сука. Голова кругом шла от воспоминаний о том, насколько эту невинность стирает возбуждение. Брофловски поставил свой поднос напротив подноса Марша, скинул с плеч рюкзак. Решил сесть напротив. Будто специально! Стэн прикинул, что смотреть на Кайла будет невыносимо тяжело, поэтому принялся торопливо собираться: сложил тарелки, вилки. Не доел, конечно, да и похуй. Аппетита все равно не было. Стэн уже было встал, когда к их столу приблизилась ещё одна фигура. Кайл почувствовал чье-то присутствие рядом за секунду до того, как чужая ладонь скользнула в задний карман его брюк. Он повернул голову и различил лицо Кенни так близко, что едва узнал. Положив голову на плечо Кайла, Кенни свободной рукой вытащил изо рта карамельную трость, чуть подтаявшую от соприкосновений с его губами и языком, и дружелюбно улыбнулся. — Всем привет, — радостно сказал он. Повернулся к Кайлу, посвятил секунду разглядыванию его глаз и, отпрянув, протянул ему леденец. — Будешь? Как завороженный, Брофловски безотчетно взял конфету из рук Маккормика и прижал к губам. Раньше, помнится, он загонялся из-за мыслей о бактериях… Карамель начала таять, когда сжатая в руках Стэна тарелка заскрипела. Марш поднялся с места молниеносно. Остатки еды соскользнули, упали на стол и пол, а через мгновение керамическое дно встретилось с лицом Кенни. Раздался чей-то визг, и осколки разбившейся тарелки посыпались на кафель. — Блять! — Стэн! Кенни согнулся пополам, прижав руки к лицу, но на ногах устоял. — Ебаный мудак! — проорал Марш, и последующий удар кулака все же повалил Маккормика на колени. Ближайшие столы опустели. Пространство наполнилось встревоженными криками. — Остановись, блять! — Клайд отдернул вновь замахивающегося Стэна от Кенни, схватив за локти, но напор того оказался таким бешеным, что хуй справишься. Токен вцепился в плечи Стэна, потянул его назад тоже. — Я прикончу тебя, уебок! — взревел Марш, оскаливаясь, как дикий зверь. Поскальзываясь на остатках еды, он продолжил рваться вперёд. — Ты ебанулся что ли?! — крикнул Крэйг, упирая руки в грудь Стэна, чтобы оттормозить. Мышцы юноши дрожали от напряжения, на покрасневшем лице раздувались ноздри, едва ли не выкатывались из глазниц слезящиеся глаза. Оцепенение длилось те несколько секунд, за которые все это произошло. Сначала Кайл различил доносящиеся отовсюду визги, затем смог сфокусировать взгляд на Кенни, тщетно пытающемся подняться, хватаясь за ножки ближайшего стола. Он ринулся к нему, как только смог пошевелиться, опустился рядом на корточки, бережно отнял от скривленного лица ладони. Пиздец. Раны на разбитой брови и щеке сочились кровью. Ошалелый взгляд блуждал из стороны в сторону. — Ненавижу тебя, Кайл! — надрывно крикнул Стэн, совершая еще одну попытку вырваться, но силы были неравны, да и тело уже не слушалось. — Ебаный пидорас! — Угомонись ты, блять! — Крэйг надавил на его плечи сильнее. Лопатки Стэна пригвоздило к груди Клайда. Не поднимаясь, Брофловски обернулся к лучшему другу. Марш разъяренно смотрел на него, раздираемый на части безудержной злостью. — Этому мудаку ты тоже пытался отсосать, как и мне?! — Что?.. — Лицо Кайла потемнело. Десятки чужих взглядов скользнули по нему. — Заткнись, Стэн, — сквозь стиснутые зубы процедил Кенни, решительно выпрямляясь. Кайл тут же положил руки на его плечи, не позволяя встать. Если эти двое сцепятся, им пизда! — Кен, не вздумай, — строго сказал он, ловя взгляд Маккормика. Тот послушно осел. — Катись к Дьяволу, Кайл! — не унимался Стэн. — Гори, блять, в Аду! — Хватит! Прошу! — Голос Венди стал различим в общем тревожном гомоне. Отделившись от глазеющей на происходящее толпы, она метнулась к Стэну, положила руки на его все ещё бешено вздымающуюся грудь. — Господи… Прекрати! — Он на неё не посмотрел. В столовой повисла относительная тишина, когда в центр вышел директор школы, приведенный кем-то из учеников. — Марш! — рявкнул он, и температура в помещении упала на несколько градусов. Даже Стэн стушевался, успокоился настолько, что Крэйг смог отпустить его и отступить в сторону. — Совсем осатанел, Стэнли?! Живо в мой кабинет!***
Несмотря на то, что было нужно идти на урок, Кайл сел на скамью возле медицинского кабинета и опустил раскалывающуюся голову на руки. Обычно в кино мучительные воспоминания визуализируют как последовательные черно-белые вспышки. Нихуя это не так! В мозгу просто невпопад крутится услышанное настолько навязчиво, что не удается думать вообще ни о чем, кроме этого. Кайл хотел бы трезво проанализировать, что произошло, но эмоции мешали. И их было так много, что он даже понять не мог, что чувствует. Злость? Обиду? Разочарование, может? Стэн поступил несправедливо: сам он проводил время так, как хотел, и никто за это его не избивал. Или страх? Теперь ведь все в школе будут обсуждать ориентацию Брофловски… «Этому мудаку ты тоже пытался отсосать, как и мне?!» Чушь какая-то! Чем больше Кайл думал об этом, тем меньше понимал, почему Стэн так сказал. И все же что-то в этой фразе напрягало очень сильно. Брофловски зажмурился, надавил пальцами на виски. Пиздец. Он достал телефон. Стэн наверняка до сих пор находился у директора. Можно было бы с ним встретиться, обсудить все, но Кайл знал, что не решится на это. Если Марш скажет, что в курсе, как Брофловски к нему относится, это будет конец. Смелости хватило только на то, чтобы начать печатать сообщение. Кайл: Я никогда и никому не пытался отсосать, Стэн. Что ты имел в виду? Отправить. Вот так. Ответ должен будет успокоить. Когда дверь ближайшего кабинета открылась, Кайл, встрепенувшись, встал с места, чтобы встретить Кенни. Оставшиеся от удара тарелкой царапины на чуть более бледном, чем обычно, лице Маккормика теперь были заклеены пластырями. Бровь его, однако, распухла, и красноватое верхнее веко стало заметно больше другого. Видимо, удар кулаком пришёлся туда. Блять. Ебаный Стэн. За что вообще? Кенни закрыл дверь, прошел чуть вперед, опустил взгляд. — Прости, — виновато улыбнулся он, впервые не став смотреть на собеседника. — Я совсем не подумал. — О чем ты? — Кайл нахмурился. Кенни взглянул на него и двинулся вдоль коридора к выходу. Ему директор разрешил отправиться домой почти сразу после того, как начал беседовать со Стэном. Вероятно, тот признал, что виноват один. — Я слишком откровенно флиртовал с тобой, — безрадостно усмехнулся Кенни. — А ты еврей. Такие штуки для тебя под запретом. — Он непроизвольно замедлился. — Прав был Стэн, когда просил держаться от тебя подальше. Кайл остановился. Врос в пол. — Стэн просил об этом? — ошарашено произнёс он. С чего бы Маршу так заводиться из-за того, что два его друга общаются между собой? Проявление заботы? Если да, получается у него хреново. Ревность? Похоже, но в это лучше не верить. Кенни посмотрел на него, и огорчение на его лице оказалось таким очевидным, что Кайлу стало не по себе. Маккормик открыл было рот, но тут же закрыл. Видимо, передумал говорить. — Нам, наверное, не стоит общаться, — все же заключил он. — Почему? — Брофловски шагнул навстречу. — Я не злюсь на тебя и… Кенни скептически усмехнулся, но над самим собой. Покачал головой, вздохнув. — С тобой непросто дружить, Кайл Брофловски, — мягко проговорил он. — Я привык, что у меня все под контролем. Но, когда ты рядом, даже за себя не могу отвечать. Кайл поджал губы от недовольства. Как же сложно понимать витиеватые изъяснения Маккормика. — Делаю то, что хочу, помнишь? Ты сказал мне это. — Он приблизился еще. Черт возьми, ощущение такое, словно Кенни отдаляется от него с каждым сказанным словом все больше. Кайл этого не хотел. Они друзья, даже когда их губы соприкасаются. Кенни отступил назад, возвращая прежнее расстояние между ними. — Не тот случай. — Он натянуто улыбнулся. — Но было действительно клево. — Глаза Маккормика стали стеклянными. Он махнул рукой и, развернувшись, двинулся дальше по коридору. — Увидимся завтра на катке.***
— Парни! — крикнул кто-то. — Как чувствуешь себя? — поинтересовался Крэйг, следя за тем, как Твик застегивает куртку. Вроде немного успокоился. Или не изменился абсолютно… Хрен поймёшь. Из того стакана Твик успел сделать всего несколько глотков до того, как в столовой Марш устроил заварушку. После обедать никто уже не захотел. Может, и не подействовало лекарство. Может, совсем чуть-чуть. И пусть так… Крэйг не прекращал думать о том, что поступил, как конченный мудак. Никогда больше он не подсунет Твику ничего тайком. Блять, никогда! — Я почти готов, — проговорил Твик. Занятия кончились, и теперь ребята, столпившись у шкафчиков, одевались. Клайд провожал их, жалуясь на необходимость помогать девчонкам, хотя согласился сам. Из вежливости, конечно. И немного из-за нежелания идти домой. И чуть-чуть из-за призрачной возможности поприставать к Бебе. Эта высокомерная шлюха обычно уморительно психует в такие моменты. — Парни! Запыхавшаяся Стивенс протиснулась к ним и, выдохнув, оглядела всех. — Нужна ваша помощь. Ребята многозначительно переглянулись, перестав одеваться. Не к добру эта ее излишняя взбудораженность. — Маршу из-за того, что он сделал, запретили участвовать в организации дискотеки, — протараторила девушка, не дожидаясь вопросов, — а нам нужен кто-то с хорошим музыкальным вкусом и шарящий, как работает сраный микшерный пульт. — Твик музыкой увлекается, — припомнил Токен. Он сказал это негромко, случайно, но Стивенс распланировала все сразу же. — Чудесно! — подпрыгнув, радостно воскликнула она и подскочила к обескураженному ее вниманием Твику. — Составишь убойный плейлист, и Венди не спустит с нас шкуру. — Вообще-то у нас другие планы, — сухо заметил Крэйг, выходя вперёд. — Нет, нет, нет… — простонала Бебе. — Твик мне нужен! — Она умоляюще посмотрела на Такера, сложив руки перед собой. — Если хочешь, я тебя с ним пущу в комнату управления, но только вы там не… — Бебе, у нас другие планы, — повторил он доходчивее. — Я помогу, — отозвался Твик. Он принялся снимать куртку, пытаясь игнорировать удивление Крэйга. Такер наверняка считает его ни на что неспособным… Твик, конечно, не спасет планету, как супергерой, но проявит себя и поможет однокласснице. — Я дам тебе ключи от дома, — продолжил говорить он. — Забросишь мои вещи к себе, и встретимся у школы. — Но… — Мне хочется, Крэйг. — Не поднимая глаз, Твик сунул руку в рюкзак, протянул Такеру ключи. Мельком глянул на юношу, но объяснять свои мотивы не стал: пусть Крэйг просто увидит, что он не совсем бесполезен. — Спасибо! — заверещала Бебе, вцепилась в плечо Твика пальцами, потащила за собой. — Пойдём скорее. Все покажу тебе. Крэйг озадаченно уставился на них, замерев с ключами от чужого дома в руках. Он даже начать волноваться о состоянии Твика не успел. Вообще не понял, что произошло. Клайд приблизился к нему. — Я присмотрю за ним, — полушепотом сказал он. — Не парься, дружище.