Путь к Метрополису

      Когда-то это был рыбацкий поселок. Местные жители на утлых лодчонках ходили в море, ловили сетями рыбу, часть съедали сами, а часть продавали на рынке Арконцци – тем и жили. Но со временем рыба ушла от берегов. Рыбаки были вынуждены оставить свои жилища и отправиться искать счастья в другие края. А хижины их остались.       В тот вечер тишину заброшенного рыбацкого поселка огласил стук копыт. Энцо и Ганил скакали впереди, верхом на гнедом жеребце; таинственный спутник на сером коне следовал за ними       – Здесь мы нашли временный приют, – объяснил Энцо, остановив своего коня. – Мне нужно разобраться с давними долгами, прежде чем я навсегда покину эти края.       – Навсегда? А что случилось?       – Ну, мне не хочется загадывать… – Энцо передал Ганилу фонарь с зажженой свечой внутри. – Иди, посмотри, где тебе можно устроиться…       Внутри хижина не выглядела заброшенной. Зола в очаге была свежей – совсем недавно здесь готовили еду. В закрытых бочонках хранилась снедь – сухари, солонина, сушеные овощи. Под лавкой лежали свернутые туфячки из конского волоса, а также одеяла и прочие постельные принадлежности. У двери Ганил заметил глиняный кувшинчик, в котором стояли цветы – сорванные, судя по всему, где-то в окрестностях.       При виде этого кувшинчика в голове Ганила заворочились некие подозрения – слишком туманные, чтобы оформиться в слова. Подойдя поближе, он услышал разговор двух голосов – один голос, без сомнения, принадлежал Энцо, а вот второй был слишком тихим, и Ганил не мог разобрать ни слова.       – …что он порядочный человек, и не будеть тебя обижать.       – …       – Но ты же не собираешься скрываться от него, пока он будет здесь?       – …       – Ну, это ты зря. Я, конечно, доверяю твоему чутью, но и сам кое-что могу…       – …       – Ну что с тобой поделаешь…       Ганил едва успел отскочить от двери, когда та открылась, и в хижину вошел спутник Энцо. Теперь юноша смог разглядеть его получше. На спутнике Энцо была мешковатая холщовая роба с капюшоном, похожая на монашескую рясу, подпоясанная широким кожаным поясом; такие носят странствующие батраки-наемники, в поисках заработка путешествующие по всей Талласии. На поясе висели сума и кинжал.       – Ну, Ганил, – промолвил вошедший следом Энцо, – твои дела идут хорошо, я надеюсь?       – Да. – Ганил присел на скамью. – Простите… а как звать вашего спутника?       – Тидор. Зови его Тидор. Это, по правде говоря, не совсем его настоящее имя, но… Ладно, перейдем к делу. Ты знаешь, что происходит в Арконцце?       – Да, знаю. Принц Монте хочет взойти на престол, опустевший после смерти короля Маженто. Местные патриции всячески противятся этому. Кроме того, я слышал, что у Монте конфликт с Его Святейшеством. На стороне Монте – «потато» из северо-восточных земель, плюс наемники… Один человек сказал мне, – Ганил понизил голос, – что Инквизиция пытается склонить Монте к примирению с папистами…       – Хм, любопытно, любопытно… Хотя я должен кое-что уточнить. Начнем с того, что патрициев-республиканцев в счет можно не брать. Эти люди уже доказали, что покойный Гаэтани был не так уж и плох. Если победитель, кто бы он ни был, повесит их на центральной площади, вокруг тут же соберется народ, возмущенный слишком мягким наказанием… Далее, конфликт между папой и Монте – это в действительности конфликт между папой и северо-восточными землями; Монте просто встал в этом споре на ту сторону, которая сулила ему преимущества в его собственных делах. Как только помощь «потато» станет не нужна – Монте сразу побежит целовать понтифику его расшитую камнями туфлю. И я не сомневаюсь – понтифик примет его покаяние.       – А что вы думаете о Божьем воинстве?       – Хм, эти сумасшедшие во главе с безумным пророком Эвролой? В случае, если дело дойдет до войны, они окажутся между молотом и наковальней. Хотя… кто знает, может, в этом вся соль?       – Как вы сказали?! Эврола?       – Да, странноватый тип. Два года назад он объявился в Тиронне, объявил себя воплощением святого Голеана, обличал власти и Церковь… Вокруг него быстро собралась община восторженных почитателей, и это сильно не понравилось местному управителю. Говорят, последователи Эвролы, будучи окруженными войском, заперлись в церкви и подожгли ее. Но сам Эврола, похоже, сумел спастись…       – Но каким образом?       – Естественно, чудом, как же еще? Но я, кажется, знаю секрет этого «чуда»… – Энцо вытащил из висящего на поясе футляра завернутый в тонкую кожу предмет. – Видишь?       Он развернул кожу, и перед взором Ганила предстал хрустальный шар. В его глубине что-то едва заметно мерцало опаловым блеском.       – Что это? – Ганил поглядел на шар, затем на Энцо.       – Артефакт, оставшийся от Древних. Неизвестно, для чего он был нужен – и, скорее всего, мы этого так и не узнаем. Но он работает – реагирует на человеческие чувства, главным образом негативные. Видишь, внутри него что-то мерцает? Это флюиды горя и отчаяния, доходящие из города. В городе он будет светиться ярче; в таком состоянии его можно даже использовать для связи…       – Связи?       – Именно. – Энцо протянул руку и взял лежащий на скамье у изголовья деревянный футляр, затем раскрыл его и достал из него такой же шар, как и первый, также завернутый в тонкую кожу. – Между этими шарами имеется некое… взаимодействие, скажем так. Видимо, это как-то связано с пространством. Такие шары время от времени находят искатели древности; но, как правило, если у них есть пара, то она потерялась. Парные шары – это редчайший случай. Как я уже сказал, в действие их приводят негативные чувства человеческие: гнев, горе, страх… И более того, под воздействием особо мощных чувств… например, предсмертной муки нескольких десятков человек, сгорающих живьем… между этими шарами может открыться портал.       – Портал? Думаешь, именно так Эврола сумел спастись?       – Я почти не сомневаюсь в этим. Скажу тебе по секрету: подобные эксперименты проводились в свое время. Нет, я не участвовал в них, если что… – Энцо закрыл футляр. – Держи… Возможно, это тебе пригодится.       Лекция в академии прошла как обычно, вот только там, где Ганил привык видеть Эствано, теперь зияло пустое место. После лекции юноша отыскал профессора Чикконду.       – Скажите, – начал он напрямик, – что с Эствано? Его все-таки отчислили?       – Да, отчислили. Говоря по правде, я удивляюсь, что этого не сделали ранее, ибо его возмутительные выходки портили репутацию Академии… Все-таки знатность – не всегда залог благонравного поведения; в наши дни, увы, все чаще бывает наоборот. Мальчик мой, послушай меня – не как преподавателя, а как повидавшего жизнь человека – если встретишь Эствано, передай, что он встал на опасную дорожку…       – Обязательно передам… если встречу, конечно…       – Да, вот еще что. Один человек очень хочет тебя видеть…       Несмотря на напряжение последних дней, в Арконцце чувствовалось приближение праздника. Еше в языческие времена Латрисской империи день осеннего равноденствия отмечали играми, пиршествами и плясками; считалось, что в этот день дочь бога Солнца, богиня жизни и плодородия, нисходит в царство мертвых к своему мужу – богу смерти, царю подземного мира. После того, как в Латриссии окончательно победили сторонники Голеана, языческие праздники были запрещены; но, говорят, люди продолжали тайно отмечать их. Впрочем, скоро людям стало не до праздников – Латрисская империя рухнула. Наступили черные времена; казалось, богиня жизни навсегда покинула людей, и ее место занял ангел Смерти, собирающий обильную жатву душ человеческих.       Прошло время, и осколки погибшей империи – Талласия, Гестинамия, Люцерия, Глодивия – сами стали государствами, готовыми поспорить с ней в величии. Постепенно старые обычаи возвращались; даже Церковь была вынуждена признать их. Осеннее равноденствие стало Судным днем, когда святой Голеан спускался с небес, чтобы судить и наказывать демонов, незримо присутствующих меж людей. Демоны пытались скрыться от суда в людях; чтобы избежать одержимости, люди в этот день носили маски. В этот день везде звучала музыка, люди пели и танцевали – ибо демоны не любят искреннего, задорного смеха и веселья. Веселье продолжалось допоздна; а когда начинали бить колокола в соборе святого Маркоза и на городской ратуше, возвещая полночь – люди срывали маски, дабы святой Голеан увидел их лица, не отягощенные грехом и пороком.       Ганил и Альбертин сидели за столиком в таверне. Это было не то дешевое заведение, где Ганил и Эствано встретили Дитера. Здесь подавали лучшее вино и закуски, а также совсем недавно вошедшую в моду новинку – напиток из привезенных с Юга бобов; чашка такого напитка стоила всю месячную стипендию студента Академии. Из окна с улицы доносились звуки лютни – кто-то готовился поразить народ своим мастерством на маскараде Судного дня.       – …Итак, – говорил Альбертин, прихлебывая горьковатый напиток из чашки, – ты встретился с Энцо?       – Да, встретился… Правда, он не сказал мне ничего конкретного…       – Будь осторожен. Инквизиция уже выпустила приказ о его аресте. Этого никак нельзя допустить.       – А что в нем такого, что вы так оберегаете его даже от своих?       – Ты слышал что-нибудь о Метрополисе?       – Метрополис?! Да; Энцо как-то помянул это слово… Но что за ним скрывается?       – Тайна. Великая Тайна, за которую многие и многие поплатились жизнью и рассудком. Магистр Жийом де Марэ мечтал найти этот город; за свои мечтания он в итоге был сожжен… Говорят, где-то на Юге, посреди бескрайней пустыни стоит город Древних. Легенды называли его Ирам, Сарнат, Селеваис… Но с некоторых пор у него появилось новое название. Метрополис.       – Что же в нем такого?       – Легенда говорит,что там до сих пор спят его обитатели. Говорят также, что лишь тот, кто сможет стать наравне с Древними, сделаться могучим и безгрешным – будет удостоен чести войти в его врата. И еще говорят, что когда-нибудь все люди уподобятся Древним, отринут ограничения и запреты, став свободными, словно дикие звери… Тогда врата Метрополиса откроются, и его обитатели выйдут к людям… чтобы…       – Чтобы – что?!.       – Не кричи, мальчик мой, я и так хорошо тебя слышу. И вообще, это не те вещи, о которых стоит говорить вслух. Так вот, группе исследователей-магосов удалось выяснить точное местонахождение Метрополиса – удалось, сказать по правде, весьма… грязными методами. Вплоть до сотрудничества с бандами культистов, вроде той, что поймали три года назад. Однако в итоге, сколь веревочке не виться…       – Их поймали…       – Не всех. Двух или трех; остальные бежали, или… в общем, неважно. Разумеется, их знания сгинули вместе с ними. Единственный, кто мог бы знать их тайну – сотрудничавший с магосами авантюрист Энцо. Мы неоднократно пытались выйти на связь с ним, но все было бесполезно… а с некоторых пор – еще и опасно. Ибо пока мы искали связи с ним, другие стали следить за нами, надеясь через нас настигнуть Энцо и схватить его. Скажу тебе по секрету, – Альбертин пригнулся к собеседнику и громким шепотом произнес, – я почти уверен, что меня еще не задержали только потому, что надеются с моей помощью выйти на след неуловимого авантюриста-исследователя. Так что будь осторожен, мой мальчик. Внимательно гляди по сторонам; ведь даже стены могут иметь уши – и не только уши!..