Путь к Метрополису

      Если когда-то время в Арлонде рванулось вперед, то ныне оно затормозилось. Один день походил на другой, старая неделя сменялась новой, ничем от нее не отличающейся, и когда на смену старому году придет год новый – в новом году все останется по-старому. Люди изнывали от скуки, и многие уже вслух говорили о жажде больших потрясений, что положат конец однообразной череде дней.       Однако Энцо уже видел, какова бывает цена избавления от этой скуки. По большому счету, эти люди должны радоваться, что завтра будет так же, как и сегодня, и вчера. Что их не изнасилует пьяный рейтар, что их дом не разрушит шальным ядром из пушки, что их родных и близких не загонят палками в армию, чтобы они бесславно сложили свою голову в очередном бою, исход которого в конечном итоге ничего не изменит.       Именно так Энцо и ответил сыну профессора Горбайерса, нескладному мальчишке-подростку Эдвиану.       – Ты завидуешь мне, что моя жизнь полна приключений? – говорил он, повернувшись от стола, где лежал объемистый фолиант по древним языкам. – Да, это так; но я предпочел бы, чтобы их было поменьше. Это как алхимия: алхимики ведь искали магистерий вовсе не для собственного обогащения…       – А для чего?       Энцо взял со стола книгу.       – Видишь? Книга напечатана на хорошей бумаге, тиражом в пятьсот экземпляров. Немного, да; но для жителя Талласии это все равно, что дворец, отлитый из золота. Книги в тех краях печатают исключительно с дозволения Церкви; к тому же хорошая бумага там – без преувеличений – на вес золота. А Аквилания может производить это золото в тех количествах, в которых ей надо. И это – заслуга твоих предков, которые искали приключений, чтобы избавить от них тебя. Помни это, мой друг…       – Мистер Энцо? – В комнату вошла служанка. – Вам письмо… В руке она держала запечатанный сургучом конверт.       Королевский Музей размещался в здании классического стиля, с колоннадой. Возле служебных ворот стоял высокий мужчина в темно-сером сюртуке.       – Ох, это вы! – Завидев Энцо, мужчина двинулся ему навстречу. – Рад видеть вас в добром здравии, мистер Энцо!       – Я тоже рад, сэр Саймер! – В знак приветствия Энцо приподнял шляпу над головой. – Я получил ваше письмо…       – Очень хорошо. Давайте пройдем внутрь, где нам никто не помешает… Энцо и Саймер вошли в музей. Они миновали закуток, где за столиком сидел низенький человечек – музейный сторож. Бросив на гостей взгляд, сторож кивнул и повернул располагающийся сбоку рычаг. Тут же впереди открылась стальная дверь.       – Вперед, мой друг! – улыбнулся Саймер. – Это особое хранилище Музея; кроме особо доверенных сотрудников музея, сюда имеют право входить только Ее Величество и я.       Спустившись по винтовой лестнице в подвал, Саймер и Энцо оказались в скупо освещенном коридоре. Здесь их встретил охранник в легко полудоспехе, вооруженный пистолетом и шпагой.       – Саймер? – Охранник пристально поглядел на визитеров. – А кто это с вами? Вы же знаете, что посторонним…       – Это не посторонний. Я считаю, что он имеет полное право идти со мной.       – Хммм… – Поразмыслив, охранник посторонился, пропуская Саймера и Энцо в святая святых. – Что ж, раз вы так считаете…       Пройдя еще немного по коридору, Саймер остановился возле тяжелой двери. Достав два ключа, он вставил их в замочные скважины и по очереди повернул. Дверь с глухим лязгом открылась.       За дверью царила полная темнота. Энцо в нерешительности замер, борясь с подступающей паникой; ему вдруг вспомнились катакомбы Кальцифьоры.       – Смелее! – произнес Саймер, зажигая взятый у охранника фонарь. – Здесь нет ничего опасного; то, что опасно, хранится не здесь.       Свет фонаря выхватывал из темноты новые и новые предметы: гротескные доспехи (доспехи ли?), заключенные в стеклянные ящики мумии странных существ, лишь отдаленно напоминавших людей… Казалось, они отчасти были живыми и под лучом света напряженно замирали, с тем, чтобы вновь ожить с возвращением тьмы.       Саймер остановился перед нелепой формы доспехом. Луч фонаря пробежал по громадным наплечникам, бочкообразному тулову, затем поднялся выше, выхватив из темноты шлем (или его подобие) с передней частью, вытянутой в удлиненное рыло. Шлем был разрублен, словно когда-то по нему пришелся удар топора; края разруба покрывали черные застывшие потеки.       – Он видел Метрополис… – медленно произнес гроссмейстер «неспящих». – С него все началось… Мы, прочитавшие послание, отправленное в никуда, сумели понять хотя бы малую его часть. Самую малую; но даже этого хватило, чтобы Аквилания рванулась в сияющее завтра. Как далеко мы сумеем зайти, если припадем к началу?.. Открою вам секрет, мистер Энцо: хоть мы и обогнали весь мир – боюсь, это не повод расслабляться! Знаете ли вы, насколько велика наша зависимость от импорта? Гестинамия проиграла нам войну за море и в одиночку вряд ли возьмет реванш в обозримом будущем; однако ее король может склонить на свою сторону правителей Талласии и Люцерии. Король Лодвик уже готов присоединиться к блокаде; остановка только за Талласией. Его Величество Маженто особо в государственные дела не вникал, перепоручая их своему фавориту Гаэтани. Гаэтани был ярым сторонником ориентации на Гестинамию; но теперь, когда он повешен, связи с этой страной ослабли. Таким образом, мы получаем отсрочку; но если Талласия все же примкнет к коалиции – Старая Земля для нас будет потеряна. Колонии в Новой Земле пока недостаточно развиты, чтобы возместить эту потерю. Технологии Древних, скрытые в Метрополисе – вот наша последняя надежда…       Он замолчал. Воцарилась напряженная тишина. Откуда-то из темноты доносились звуки на грани слышимости – шорохи, щелчки; впрочем, Энцо не был уверен, что это ему не мерещится.       – Что же я должен делать в этом случае?.. – негромко произнес он.       – Думаю, вы уже достаточно опытны, чтобы решить это самостоятельно. Вполне возможно, что ваша помощь и не понадобится – если летучий корабль сэра Горбайерса оправдает ожидания. Если же нет – тогда придется действовать вам. Взгляните вот сюда… – Подняв фонарь, Саймер взмахом руки пригласил Энцо проследовать за ним. – Вот… Он открыл крышку ящика. В свете фонаря Энцо увидел округлые блестящие предметы, завернутые в паклю.       – Что это?..       – Хрустальные шары, артефакт эпохи Древних. Полюбуйтесь-ка на это зрелище… – С этими словами Саймер закрыл фонарь заслонкой. Энцо оказался в темноте – впрочем, приглядевшись, он понял, что тьма была не абсолютной…       – Они… светятся?!.       – Именно. Но главное даже не в этом… Приглядитесь – с одного бока их свечение заметно ярче, как будто они чувствуют взаимное присутствие…       – …Сенсация, сенсация! – кричал продавец газет, потрясая увесистой пачкой. – Новое преступление Гауверского Упыря! Несчастная жертва – падшая девушка! Обескровленное тело обезображено самым жутким образом! Стражи снова в тупике!       Энцо, уже почти перейдя улицу, рванулся назад, услышав крики газетчика за спиной. При этом он едва не попал под кэб; в самый последний момент возница развернул свой экипаж, лишь чудом его при этом не опрокинув.       – Пьяный ублюдок, мать твою! – рявкнул возница, силясь перекричать ржущую в испуге лошадь. – Что, решил, что бессмертный, да? Я тебе покажу бессмертного! – Кнут в его руках со свистом рассек воздух, задев Энцо за плечо. Тот даже не обратил на это внимания – настолько он был возбужден.       – Идиот, собачье дерьмо! – летела ему вслед площадная брань. – Я тебя вздую, и маму твою вздую, как надо, негодяй, гад!.. – Мне газету! – Энцо сунул газетчику золотую монету. – Сдачи не надо! Развернув газету дрожащими руками, Энцо буквально впился в текст взглядом.       – Проклятье!.. – бормотал он про себя. – Что, Рэдлоуф, ты и теперь будешь утверждать, что это дело рук прячущегося во мне Жнеца?..       – Что случилось, Энцо? – В голосе Саймера чувствовалось недовольство.       Энцо назначил Саймеру встречу в Джайт-Парке – излюбленном месте отдыха арлондцев. Парк выглядел так, словно цивилизация заглядывала сюда лишь мельком. Над зарослями кустарника, словно бы никогда не знавшими ножниц садовода, простирали кроны вековые дубы. Говорили, что многие из этих дубов помнят Железного Крэнгуэлла, сэра Ниттоуна и других выдающихся деятелей прошлого Аквилании. На полянах парка вполне могли бы танцевать спригганы и сидхе.       – Вы читали газеты?       – Газеты врут. То, что мне действительно важно, я обычно узнаю из первых рук.       – Вот! – Энцо протянул Саймеру вырезку из газеты, повествующую о деяниях Гауверского Упыря.       – Хммм… – Взяв вырезку, Саймер пробежал ее глазами. – Да, я слышал об этом… хм, ужасном инциденте. Но в Гаувер-Сити убийства – это повседневная быль, и с этим ничего не сделаешь. Не хочешь же ты сказать, что Общество должно взяться за расследование этого дела?       – Тут особый случай. Возможно, преступник состоит в Обществе, или еще как-то с ним связан… – И Энцо рассказал Саймеру об убийствах Камеллы и Энриэтты, подозрительно схожих с деяниями Гауверского Упыря.       – Так ты кого-то подозреваешь? – Саймер пристально взглянул на закончившего рассказ собеседника. – Считаешь, что Рэдлоуф…       – Я не хотел бы его подозревать в чем-то конкретном, и тем более обвинять. Но он явно что-то скрывает.       – Хорошо, я проведу внутреннее раследование относительно Рэдлоуфа. Кстати… я слышал, вы делаете успехи в изучении языков?       – Да, а что?       – Я хочу предложить вам присоединиться к миссии лорда Вантгомери, в качестве переводчика. Как вы на это смотрите?