Иней!

— как же меня всё…заебало! — жаловался мужчина лет тридцати, опрокидывая в себя очередной стакан виски. Гриша понимающе кивнул и долил из бутылки ещё выпивки. Бедный несчастный мужчина, даже не вызывал раздражения тот факт, что он прервал их со Славой разговор своим появлением. — вот тебе…как тебя… Гришаня, — всмотревшись внимательно в надпись на именном бейджике, пьяно вещал темноволосый. — хорошо тебе, наверное, живётся… — ну в последнее время налаживается. — согласился он и чистой тряпкой прошёлся по барной стойке. — то-то же…друг умер, нелюбимая жена, нежеланный ребёнок, — откровенничал он. — вот я бы хотел жить как ты, у тебя и работа пиздаче, целыми днями только выпивай, и красивые девочки тебе за барной стойкой сосут. — бывает, конечно, да уж не так часто, как кажется, — усмехнулся Гриша и наклонился к нему, по голове кудрявой погладив. — дружище, всё наладится, ты, главное, больше думай о себе и попробуй смотреть на всё по-другому…может, не такая плохая твоя жена, если ты на ней всё-таки женился? А ребёнок? Неужели, ты не проникся любовью к этому маленькому существу? Это же часть тебя. — а ты прав, Гришаня… — подумал мужчина. — точно…пойду-ка я домой, я же сам это место сделал своим домом… Допив содержимое стакана, мужчина словно бы испарился. Гриша выдохнул с облегчением, как иногда бывает тяжело здесь работать. Вроде платят только за бар, а ты ещё и психолог. — жалко пацана… — обернулся на него Слава, а после взгляд внимательный на Ляхова вернул. — ну и как…тебе правда…сосали за барной стойкой? Гриша поднял на младшего глаза весьма неоднозначно и брови вскинул, усмехнувшись. — если тебе интересно, то было пару раз. — признался он и стакан чистый в сторону отставил. — и что я теперь должен делать с этой информацией?! — надул губы Слава, локти на стойку закинув. — м-м…не знаю, тебе виднее, ты же сам спросил у меня, я тебе честно ответил, — улыбнулся Гриша. — много чего было, я давно барменом работаю, да и уж живу на свете немало. Слава демонстративно отставил в сторону свой полупустой стакан и огляделся. На сцене начиналось выступление, на бар внимания ноль. Ещё несколько секунд подумав, Михайлов перемахнул за барную стойку, едва не снеся половину бутылок, спасло только то, что Гриша его поймал. — ну и что ты делаешь? — усмехнулся тот. — я хочу тебе отсосать. — решительно сообщил Слава. Кажется, выпитый алкоголь неплохо так ударил ему в голову. Пока никто его не видел, Михайлов нырнул вниз, поравнявшись с ширинкой старшего, и Грише оставалось лишь вниз взгляд скосить в ожидании. Слава вообще слабо представлял как будет это делать, но его ужасно заводила мысль о том, что вокруг полно людей. Кажется, Гришу это возбуждало не меньше, потому что у него встал, едва только Слава успел избавиться от ремня и расстегнуть ширинку. Оттянув резинку белья, он вытащил член и несколько раз обвёл его рукой. Брать в рот не торопился, не сразу набрался уверенности. Слава дрочил ему и стрелял глазками снизу-вверх, Гриша неотрывно смотрел на него и ладонью в светлые волосы зарывался. Как же шикарно этот малыш смотрелся, стоя перед ним на коленях. У Гриши внутри всё сводило от одной только мысли о том, как он будет выглядеть с членом во рту. — пиздец ты секси, малыш, — на выдохе прошептал Ляхов и оглянулся, чтобы убедиться, что никого нет рядом. — сделай это, возьми его в ротик. Мальчик возбуждённо выдохнул, ведя ладонью по стволу, и коснулся головки языком, мазнув по ней слюной. Славе, в конце концов, самому ужасно хотелось попробовать. Гриша вызывал в нём просто дикое желание, и как же Михайлову понравился его член, он ещё с той ночи несколько раз поймал себя на мысли о том, что хочет отсосать. Не став долго дразнить старшего, Слава взял головку губами и опустился ртом на член. Не очень глубоко, но очень старательно. Гриша вцепился ладонями в стойку и тихо замычал, будучи не в силах оторвать взгляда от этого зрелища. — только будь нежнее, малыш, не задень его зубками. — почти шёпотом напомнил мужчина, губу прикусив. Слава втянул щёки, плотнее обхватив его губами, и начал сосать. Он двигал головой, пытаясь вобрать поглубже, и Грише очень нравилось, вот только с трудом выходило не подавиться. Очень быстро он устал и выпустил член изо рта, вновь обхватив его ладонью. Гриша резко отвлёкся, потому что кто-то уселся стойку и сделал заказ. Слава провёл языком по губам, и в голову закралась шаловливая мысль, что сейчас, когда Гриша готовит коктейль, самый подходящий момент, чтобы продолжить. Михайлов снова насадился ртом на член, в этот раз сумев подавить рвотный рефлекс и взять так глубоко, что головка упиралась ему в глотку. Слава практически застыл в таком положении, но его горло непроизвольно начало сокращаться, и из-за этого внутри стало очень узко. Гриша зарычал сквозь зубы и едва сдержал себя от того, чтобы не застонать громко и пошло, потому что сейчас ему стало очень приятно. Ему ужасно хотелось перестать сдерживать себя и выебать Славу в рот так, чтобы тот никогда не забыл, но обстоятельства не очень позволяли. Горло сводило, поэтому Слава снова вытащил ствол изо рта, но на этот раз, закончив обслуживать клиента, который сразу же ушёл к сцене, Ляхов сам схватил младшего за волосы и заставил заглотить член. Он всадил очень глубоко, Слава чуть не поперхнулся, но ему жесть как понравилось. Михайлов с большим энтузиазмом работал ртом, невзирая даже на то, что очень скоро скулы начало сводить. Он был пиздец как возбуждён, и ему очень нравилось сосать у Гриши. Славик ловил себя на мысли, что он в восторге от члена в своей глотке, он готов был делать это вечно и послушно проглотил странную вязкую жидкость, когда Гриша кончил ему на язык. Отдышавшись, Слава поднялся и сразу же столкнулся с ничего непонимающим взглядом Феди, который в этот момент проходил мимо бара. Гриша не сдержал шумного смешка. — Слав, а ты чё там делал? — удивлённо спросил Инсаров. — я… Грише помогал… — не задумываясь ответил Слава, понимая, что выглядит, наверное, очень глупо. — всё нормально, я ему милкшейк сделал, — захохотал Гриша, едва не схлопотав от младшего подзатыльник. — малой, у тебя в уголке губ что-то белое, кстати. — что?! — испугался Слава и прикрыл рот ладонью, после поняв, что над ним очень плохо пошутили и всё же влепив Грише заслуженный подзатыльник. — там ничего нет, дебил! — вы двое ужасны, — закатил глаза Федя. — сначала засос, теперь это…вы подозрительные, что пиздец. — ничего подозрительного, он мне только что сосал, — довольно похвастался Гриша. — кстати, Федь, у Славы неплохой рот, вы отлично его воспитали. — блять, ты бесишь! — встретившись с чужим хохотом, злился мальчик. — Слав, иди возьми у девочек тоналку и замажь засос, если он реально от Гриши, то я просто тебе сочувствую. — только и смог ответить на это всё Инсаров, головой покачав.

***

Зеркало слабо подсвечивалось белой неоновой лентой, Слава вот уже минут пять крутился перед ним с Валиной тоналкой, пытаясь скрыть засос на шее. — блять нахуй, что делать?! — в дверь влетел Святковский с телефоном в руках и баночкой. — да Лёша, надо предупреждать о таких вещах! Они не имели права! Михайлов вздрогнул, опрокинув тюбик с кремом, и оглянулся на Никиту, как на всполошного. — что случилось? — спросил он, глядя, как старший прячет телефон в карман брюк, круги нервно наворачивая. — Слава, ты-то мне и поможешь, — убеждённо озвучил блондин, резко затормозив. — мне нужна твоя моча. — чего?.. — охуело хлопая глазами, переспросил светловолосый. — блять, да мусора нахуй ебучие, пришли без предупреждения, мол, сдавай анализы, у меня же суд через месяц, — трагично вещал Никита, из угла в угол мотаясь. — сука, они должны были мне прислать…в чёткий день в нарколожку, ну нельзя же так… — а в чём проблема? — недогадливо сощурился Слава и наугад рукой по раковине повёл, пытаясь тоналку достать. — ты же чистый с больницы? — бля, это очень долгая история, — пытался отвертеться парень. — Слава, пожалуйста, помоги, а, я знаю, ты точно не употребляешь, ну будь другом, иначе мне пиздец прямо сегодня, а Диме как в глаза смотреть, если узнает… — хуй с тобой… — протянул Михайлов, тем самым согласившись помочь. Он, конечно, понял всё, но оба эту тему не поднимали, зачем оно надо? — спасибо тебе огромное, ты не представляешь, как сильно помог, — поблагодарил его Никита и обнял крепко, сердце у него стучало бешено. — если надо, я даже готов тебе оплатить там сок, лимонад или чё ты пьёшь…ну ты реально пиздец поможешь. — не надо, слишком долго Грише объяснять почему ты оплачиваешь мне три литра лимонада. — пошутил Михайлов, забрав из рук старшего баночку. — давай я в магаз сгоняю, там что-нибудь возьму? — неловко предложил Никита. — как только потом Диме объяснить, если спросит… — да забей, просто подожди немного, я занят и… Следовало только послышаться каким-то шагам, как Никита залетел в кабинку и резво захлопнул дверь. Слава успел лишь похлопать густыми ресницами и неловко повернуться к зеркалу, вспомнив о своём прежнем занятии. В зеркало Михайлов увидел вошедшего, и уже через секунду его руки развернули Славу к себе, крепко обняв за талию. — и что ты делаешь? — спросил Ляхов, с усмешкой проведя пальцами по мокрому пятну на шее. — тон не твой, и очень видно, что ты засос закрашивал…да и зачем, если Федя уже его видел? — ну… — задумчиво протянул Слава, на пару секунд подвиснув, потому что и правда, а смысл уже? — не знаю, вдруг он посмотрит ещё раз, потом посмотрит на тебя и увидит, что это твоими губами сделано? Гриша кратко посмеялся, затем, не выпуская младшего из своих объятий, потянулся к бумажному полотенцу, намочил его и трепетно повёл по чужой шее. — если тебя так это смущает, то я больше не буду оставлять на тебе никаких следов, но сейчас это тебе не поможет его спрятать. — да нет…я не против, просто, оказывается, возникает очень много вопросов… — так не хочешь говорить, что со мной спал? Слава, едва стерпев, промолчал. Он и правда не был против того, чтобы Гриша оставлял на нём засосы, это было приятно и в процессе, и после, а ещё Слава бы с гордостью заявил всем, что был именно с Гришей, если бы не одно «но». Хотелось бы всем рассказать, что их сердца заняты друг другом, хотелось бы сказать, что у них это серьёзно, но какая же паршивая складывалась ситуация. Славе хотелось на месте расплакаться, он смотрел в глаза старшему, а тот не мог понять почему Славе так стыдно признаться в том, что между ними что-то было. Само собой, Ляхов «всё понимает» и давить на Славу не станет, он вообще никак не будет это комментировать, но сам Слава отчётливо слышал отголоски печали в чужих словах, и глаза зелёные смотрели как-то разочарованно. Видно было, что Слава его расстроил, а тот и не мог придумать себе ни одного оправдания. Он видел, как пагубно сказывается его молчание, как плохо влияет на их отношения то, что Слава откладывает злополучный разговор, но у него язык немел лишь от мысли о том, чтобы сказать Грише, что он его не любит. Слава чувствовал свою вину, от начала до конца не стоило этого всего допускать, нужно было сразу сказать Грише, почему же Михайлов не нашёл в себе сил? Почему не сделал этого? А почему должен был? Это было слишком несправедливо. Слава вынужден был винить себя за то, что позволил то, чего сам ужасно хотел. Было невыносимо смотреть на то, как Гриша печалится от, казалось бы, сравнительно мелочи, и как теперь Слава должен был сказать, что они вместе вообще не будут? — можно я тебя хотя бы поцелую? — осторожно спросил Ляхов, по щеке младшего погладив. — ну…нас тут могут увидеть и… — ладно, я понял. — отвержено кивнул Гриша, постаравшись звучать как можно более равнодушно, и отдалился, намереваясь уйти. У Славы что-то болезненно кольнуло в сердце. — Гриш, стой! — кинул он, и как только мужчина развернулся, резко прижал его к себе, поцеловав. Он не мог, просто не мог. Не хватало сил оттолкнуть его. Гриша целовал его очень нежно, и от этого лишь больше сжималось сердце, по щеке слеза побежала. — извините, что отвлекаю… — твёрдо прозвучало со стороны. Узнав такой знакомый голос и сразу распознав его владельца, Слава испуганно дёрнулся и прикусил Грише язык, из-за чего тот заматерился, резко оторвавшись от Славы и прикрыв рот рукой. — Гриша, прости! — стыдливо закудахтал Слава, подойти к нему боясь. — иди нахуй, Слава! — шепеляво выкинул Ляхов, от боли корчась. — Вячеслав, я могу поговорить с тобой…наедине? — спросил вошедший мужчина, руки на груди сложив требовательно. — блять… — заныл Слава, понимая, что находится в полном дерьме. — я пойду. — прошипел Гриша, всё прикрывая рот ладонью. — ну и какого хуя ты тут с ним лижешься?! — выкрикнул Глеб и прижал Славу к стене, как только Гриша отошёл на приличное расстояние, чтобы всего этого не слышать. Михайлов сглотнул, снизу-вверх стрельнув на него глазами, как побитая собачонка. — ты решил, что умнее всех, я не пойму?! — рычал Глеб, за руки его хватая. — ну хули молчишь, а? Или себе ты тоже язык прикусил? Несмотря на вызывающие слова блондина, Слава так ему и не ответил. Он отвернул голову в сторону, зажмурившись, потому что смотреть в потемневшие от гнева глаза Голубина было невыносимо. Тот схватил его за горло и заставил повернуться к себе. Слава напугано замельтешил. — молчишь, маленькая сучка? — ухмыльнулся Глеб. — так что, мне прямо сейчас повязать его? У меня даже есть, что ему подкинуть. — нет! — внезапно завопил Слава. — пожалуйста, я сегодня с ним поговорю… — у тебя была на это целая неделя, но почему-то ты предпочёл стоять здесь и сосаться с ним как шлюха, — злобно произнёс блондин. — и какого хуя? — Глеб, я люблю его, я не могу вот так взять и… — мне похуй, веришь? — прервал его старший. — люби его сколько угодно, но если сегодня ты его не отошьёшь, то завтра он будет в ментовке, ты понял меня? — понял… — повержено пролепетал кареглазый. — вот и умничка, — гадостно протянул Глеб и к лицу его своим приблизился. — поцелуешь своего папочку, а? — отвали. — воспротивился Слава и вновь отвернулся. — это ты зря, — осведомил его зеленоглазый. — не думай, что у тебя есть выбор, маленькая шалава. Я сказал целуй меня, и делай это так, как целовал своего уёбка до того, как я зашёл. Слава ещё несколько секунд помешкался, с отвращением взглянул на чужое лицо, а после смиренно выдохнул и неуверенно поцеловал старшего. Стоило лишь коснуться его губ, как Глеб сразу же перехватил инициативу и очень настойчиво прижал его к себе. Славе было мерзко пихать язык в его рот, было мерзко изображать взаимность, но он успокаивал себя лишь одной мыслью — «это всё ради Гриши».  — это было несложно, правда? — издевательски спросил Глеб, отстранившись. — ну всё, я так-то искал вашего торчка, так что мне пора, не забудь написать мне, когда закончишь с меховой шапкой. Глеб ушёл, оставив Славу в полном отчаянии. Он прижался спиной к холодной плитке и заныл устало, лицо руками закрыв. Ещё примерно через минуту из кабинки вывалился знатно ахуевший от всего услышанного Никита.  — пиздец…ты…и Гриша, и этот мент… — начал он неуверенно, с неловкостью глядя на то, как Слава утирает слёзы.  — да, а ты не слез с наркоты, — машинально начал защищаться парень. — мы оба узнали друг о друге то, чего знать не следовало, да?  — верно. — согласился Никита и вновь спрятался за дверью кабинки, покосившись в сторону.

***

Дверь закрылась на ключ. Кристи толкнул Роберта на диван, а сам залез на него сверху, развязно целуя. Тот довольно промычал в поцелуй и разместил ладони на чужой пояснице, мягко оглаживая. Сложно сказать, кто из них это начал, но теперь оторваться друг от друга никак не получалось. Языки сплетались вместе, руки скользили по всему телу. Как во сне они целовались, снимая одежду друг с друга. Мягкая шёлковая рубашка сползла с худых плеч, обнажив ключицы и грудь, затем Роберт кое-как расстегнул последние пуговицы и вовсе отбросил рубашку в сторону, залипнув на подтянутый торс Кристи, который как всегда был прекрасен. В этом голубом отблеске он снова был самым красивым, самым потрясающим, теперь он просто сидел на бёдрах Плаудиса, позволяя быть так близко к себе, что дыхание сводило. Берт смотрел с восхищением, обводя языком потрескавшиеся губы, и ладони уложил на упругий зад. Сжал довольно, руками оглаживая, а Уланс тихо, с наслаждением замычал и прижался губами к его шее. Оставляя много поцелуев таких мягких и едва заметных, но приятных до дрожи. Изящными ладонями он залез под рубашку Берта, грудную клетку пальцами огладил и всё продолжал приникать губами к шее, с наслаждением выдыхая. Это похоже было на сказку, Кристина искренне старался доставить удовольствие своими ласками, он мягкими пухлыми губами водил по коже, кусал мелко, а бёдрами скользил по робертовым, приятно надавливая и заставляя трепетать от возбуждения. Кристина за плечи его придерживал и тёрся задом о стояк, стонал как шалава настоящая, и это очень сильно заводило. — Берт, а-ах…боже. — он голову откинул назад, шею тонкую показывая, и только сильнее надавил весом на него, заставляя изнывать от желания получить больше. Кажется, то, чем они занимались, называется петтинг, но Роберту хотелось больше, он столько времени мечтал о том, чтобы Кристина наконец-то прикоснулся к нему, что это было уже невыносимо. Внизу живота сильно тянуло, и это заставило Плаудиса расстегнуть ширинку на чужих брюках. Он подхватил Уланса под бёдра и завалил на спину, чтобы брюки снять с него. — прикамская роспись? — не спрашивай. — ладненько. Не было времени выяснять откуда Роберт знает, как выглядит прикамская роспись, ведь даже эксперты это гуглили, но сейчас было совсем не до этого. Откинув в сторону брюки и бельё, Берт прижался к младшему с очередным долгим и влажным поцелуем, между ног его устроившись. Теперь он имитировал глубокие толчки, заставляя Кристину громко выстанывать его имя и ногтями впиваться в спину. Да, ему тоже хотелось большего. — а-ах, Берт, — тянул он сладко, губы кусая. — выеби меня, Берти. — блять, Кристи… — Роберт шумно сглотнул, едва ли веря в то, что слышал это от Кристины. Он в спешке снял джинсы, не забыв вытащить из кармана презерватив, который открывать пришлось зубами. Кристи без лишних просьб раздвинул ноги, ёрзая от нетерпения. — бля, малых, погоди пять сек… — неловко попросил Берт, уже секунд пятнадцать потратив на то, чтобы порвать упаковку от презерватива. — ты нахуй стебёшься? — наблюдая за всем этим, выдохнул Уланс. «Угораздило же влюбиться в придурка» — в который раз подумалось Кристине, но он лишь терпеливо склонил голову набок. Расправившись с упаковкой, голубоглазый раскатал презерватив по члену, и спустя ещё несколько организационных моментов, приставил головку ко входу. Сил терпеть и дразниться уже не оставалось, он медленно, но глубоко вошёл, прижавшись своим телом к телу младшего и издав удовлетворённый стон. — м-м, Кристи, — тихо протянул Берт, глаза прикрыв от наслаждения. Он трахал Кристину не грубо, но жадно, каждым толчком показывая всё своё желание. Вообще-то, хотелось оттаскать его за волосы — «какая же ты шлюха, моя шлюха, Кристи». Хотелось никогда не останавливаться. Уланс ритмично качал бёдрами, ногами в какой-то момент обвив чужую талию, и на языке вертелось лишь сладкое, полное удовольствия «Роберт». Всё казалось очень правильным, и его член внутри, и его руки, крепко обнимающие, его голос, грубеющий от возбуждения, и все ощущения, которые внизу живота сменяли друг друга ярким фейерверком. Познакс сел сверху, и придерживая член у основания, насадился на него. Теперь Роберт смотрел прямо ему в лицо из-под полуприкрытых глаз, это лишь больше возбуждало, и Уланс почти сразу начал двигаться, довольно постанывая. — быстрее!.. — застонал Плаудис, сжимая ладони на бёдрах. Это каждую секунду приносило массу удовольствия, они наслаждались друг другом так самозабвенно, будто не было всех этих сложностей между ними никогда в жизни.