Красная нить

Элла пришла в себя на полу в одной из спален дворца. Хоть в глазах все ещё плыла картинка, девушка смогла различить знакомый интерьер. Всё тело болело, ломило кости, даже вздохнуть было невозможно. Брюнетка сразу почувствовала, что её руки и ноги были связаны. Она не понимала, что с ней происходит. «Я в аду?» — пронеслось в голове у девушки. Облизнув губы, она почувствовала яркий металлический привкус крови, всё говорило о том, что девушка подвергалась избиению и не раз. Окончательно Элла пришла в себя, когда её с ведра окатили ледяной водой. Прислуга Розалин увидела, что их «рабыня» очнулась и решила ускорить процесс.  — Я, если честно, думала, что ты уже откинулась — усмехнулась женщина и наступила брюнетке на горло — Ну ничего у нас ещё есть время! Элла задыхалась, она жадно глотала воздух и старалась выбраться из-под неё. На что Розалин лишь рассмеялась. Убрав ногу, она подняла девушку за волосы, и стала рассматривать разбитое лицо. — Я уничтожу всё то, что было ему так дорого, а ты… Будешь страдать до конца жизни — Роза схватила кинжал, что лежал неподалеку, и одним движением обрезала волосы — Ты и так красоткой не была, а теперь совсем на чушку похожа! — рассмеялась женщина. Элла стояла, не дергаясь, она понимала всю серьезность ситуации. Она не могла её убить, но и чем меньше девушка будет реагировать на её провокации, тем быстрее рыжей бестии это всё надоест. Увидев нулевую реакцию, Розалин пришла в ярость, она ударила Эллу по лицу и та упала обратно на пол. — Не строй из себя сильную! Я сломаю тебя! Брюнетка лишь ухмыльнулась. — Ты… сама говорила… что я лишь раб… я уже сломлена — каждое слово давалось нелегко, Элла стала кашлять кровью, возможно, это её конец. — ЗАТКНИСЬ! — от Розы последовал удар в голову. Женщина металась по комнате в бешенстве, она уже не знала, чем таким ударить Эллу, ведь всё что у неё было в комнате, она уже сломала. Но тут ей пришла гениальная идея. Подозвав прислугу, она потребовала принести всё необходимое. Брюнетка лежала почти без сознания. Киллиан был последней надеждой, который, как она думала, ищет уже её. Ей больно осознавать тот факт, что она может умереть лишь от того, что полюбила принца. По лицу скатилась обжигающая слеза. Её жизнь круто изменилась за последнее время, в лучшую сторону. Но также внезапно она может оборваться, лишь из-за какой-то стервозной дамочки. Скорбь Эллы быстро сменилась на злость, она решила, что точно выживет. Не раз ей приходилось переживать избиения и унижения, волосы ещё отрастут, а раны заживут и она будет счастлива. А эта женщина поплатится за то, что сделала с ней. Но подняв глаза, девушка ужаснулась. Перед ней стояли две служанки они держали ведра с кипятком. Брюнетка не могла понять, что же за идея пришла в этот извращенный мозг. — Я предупреждала тебя, чтобы ты не прикасалась к моему принцу! Так вот, я сделаю так, что ты в ближайшее время ничего касаться точно не сможешь, а в следующий раз, уж поверь, я не пожалею, что отрежу тебя твои противные ручонки! Ха-ха-ха! — по команде Розалин, служанки стали лить воду на руки девушке. Элла не смогла сдержать крик. Боль была невыносимая, кисти сразу же покраснели и покрылись волдырями. Это было уже похоже на какую-то пытку. Её всю затрясло, из-за боли она перестала мыслить, всё закрыло пеленой отчаяния, брюнетка не могла поверить, что подобное происходит с ней. Увидев, в какой агонии сейчас Элла, Розалин была довольна своей работой. Взяв всё тот же кинжал она подошла к полуживой девушки. — Я уже подумала ты, и боли не боишься! — крикнула красотка. Элла сидела все на том же месте, с трясущимися руками и запрокинутой головой, так как солёные слезы, что, не переставая, шли, приносили лишь больше страданий. Розалин понимала, что ещё немного, и она сведет девушку с ума, а ей «рабыня» нужна при памяти, так как всё это просто потеряет смысл. Напоследок, она сделала несколько порезов на стопах девушки и засыпала туда пепел от сигарет, а выкурила она за это время немало и приказала выкинуть её куда-нибудь за двор. Повезёт ей, её найдут, а Роза лишь надеялась, что её собаки раздерут. Так же рыжая бестия не поленилась и предложила некоторым солдатам, что были на посту возле входа в царский двор, воспользоваться « непослушной рабыней», которая получила заслуженное наказание. Они сначала отказались, но через некоторое время решили проверить, что же там за « красотка». Но увидели там лишь изуродованное издевательствами тело. Прислушавшись, они поняли, что девушка не дышит, и им стало, искренне, жаль её. Тогда один из них решился пойти к доктору Мэйеру, что бы тот, хотя установил факт смерти. В это же время Мистер Мэйер и Сойка никак не могли найти себе место. Эллы не было уже почти сутки, и никто её не видел с самого утра. Они даже явились к Розалин, но та лишь усмехнулась и сказала, что ей не интересна эта « заморашка». Киллиан тоже никак не мог понять, куда же делась девушка. С утра всё было хорошо, она же не могла убежать? О пропаже Эллы ему сообщил доктор, ближе к вечеру, хотя уже в это время принц искал её по всему дворцу. Мужчина был в бешенстве, эти игры ему изрядно надоели, сколько можно прятаться от собственных чувств. Весь день он был зол на Эллу, пока не узнал, что он был последним, кто видел её. Тогда остаётся два варианта: либо девушку кто-то украл, либо она сама сбежала с концами, ни первый, ни второй вариант его не устраивал. Сердце Мистера Мэйера было не намести, он чувствовал, что-то произошло. И когда в кабинет влетел страж и сообщил о «мертвой» рабыни возле дверей дворца, он как обезумевший бросился туда. «Это просто не может быть Элла, это просто совпадение» — крутилось у доктора в голове. Но придя на место, его сердце чуть не остановилось. Это «его девочка», отцовское сердце вот-вот выпрыгнет наружу. Упав на колени, он наклонил голову к груди, чтобы окончательно убедиться в том, что Элла мертва, но Мэйера словно ударило током. Она жива! Он приказал поднять девушку и срочно нести в лазарет, её ещё можно спасти. К счастью Элла оказалось очень крепкой. Переломов на ней не было, но ушибы, порезы и ужасающие ожоги уродовали девушку. Сознание она видимо потеряла от потери крови и болевого шока. Киллиан до сих пор находился в неведении, на него просто не было времени. Ближе к обеду следующего дня брюнетка пришла в себя. Несколько часов она ещё проплакала, рассказываю эту ужасную ночь. Сойка и Мэйер находились в ужасе, они не знали даже что сказать.  — Мы должны всё рассказать принцу! — решил доктор стремительно направился к выходу, но Элла его остановила.  — Дайте мне немного оправиться, он, скорее всего, захочет прийти, а мне даже дышать тяжело…- девушке было так больно и обидно, ведь завтра ночью бал, и она не сможет на нём присутствовать. Киллиан зол и разочарован, он не может найти собственную женщину. Он прогонял мысли о её предательстве, но и думать о том, что кто-то выкрал её из-под него носа он тоже не мог. Прейдя в беседку, где он прежде уже находил Эллу, принц решил подумать о том, что же ему делать на балу. Но тут тишину нарушил звонкий, женский голосок. — Мой принц, вы не против, если я присяду! — заявила Розалин и села напротив Киллиана. Тот лишь нервно выдохнул и добавил: -Уходи! — Почему вы так грубы со мной? — поинтересовалась женщина, но ответа она на это не услышала — Я знаю, что ваша Элла пропала… Принц молчал и лишь буравил её взглядом. — Вам не кажется это странным? — Розалин разговаривала, будто сама с собой — Она до этого тоже избегала вас? — это полное игнорирование уже стало её изрядно бесить — Что ж, я ничего такого, наверное, вам сверхъестественное не скажу, но… Не кажется ли вам странным, что её могли «выкрасть» из замка, где всё охраняется, да и кому она может быть нужна? Обычная медсестра! — закончив свою мысль и увидев в глазах принца полное отчаяние и признание факта, что Элла всё-таки сбежала, быстренько собралась и покинула беседку. Всё шло по её чудесному плану, единственное, она не подрасчитала тот факт, что девушка оказалась куда более живучей. Киллиан был зол и уничтожен. Как она могла сбежать, он открылся ей, а она только воспользовалась. Может быть, всё это была просто ловушка с самого начала? И она на много хитрее чем кажется? Это было уже не важно, лишь малейшие воспоминание о ней приносило ему боль.