***
Танаку окружала толпа восторженных фанатов, каждый из которых поднял свои бокалы в честь его победы ранее в тот же день. Они занимались этим почти три часа. Я надеялся пропустить толпу, но не мог больше ждать, чтобы поднять свой любимый стул в баре в офицерской гостиной. В конце концов, с измученным лицом из-за моего избиения на «Андромеде» и ущемленного эго из-за поражения в стрельбе, у меня были две веские причины, чтобы утопить свое горе. Я заказал большую порцию своего любимого канадского виски, но прежде, чем я успел хотя бы сделать свой первый глоток, мой наручный комм дико завибрировал, а верхние динамики взвыли сердитым клаксоном, призывая к общей тревоге. Я огляделся, чтобы убедиться, что никто не обращает на меня внимания, и выпил свой напиток, прежде чем присоединиться к остальным в безумном рывке к нашим местам службы. К тому времени, как я добрался до мостика, большая часть команды уже прибыла, чтобы сменить ночную вахту. Я занял свое место за командирским возвышением в тот момент, когда капитан Райт быстро вошел в дверь, натягивая свою форму. «Статус?» — рявкнул он. Уокер начал передавать свой отчет, но резко остановился, просматривая показания и результаты. «Его больше нет, Сэр». «Что пропало, Лейтенант?» Раздражение в голосе капитана разделили все присутствующие. Но вместо того, чтобы уточнять, Уокер просто покачал головой и показал нам изображение черного пространства. «На что мы смотрим, Уокер?» — спросил Райт. «Это Разлом, Сэр. Если быть точнее, это место в космосе, где он был ранее». Райт застегивал свою форму. «Дайте мне визуализировать последнее известное местонахождение аномалии, Лейтенант». Стол набрал команду и воспроизвел на экране тридцати-секундную запись. Андромеда и Уолл-стрит были хорошо видны, заняв позиции ближе к Разлому, так что SciCorp могла легче проводить сканирование. Однако, пока Андромеда оставалась неподвижной, Уолл-Стрит внезапно исчез и попал в водоворот красных завитков энергии, исходящих из Разлома. Затем произошло немыслимое. Без видимых указаний на причину, Уолл-стрит начала неловко отклоняться в сторону, прежде чем взорваться ослепляющим шаром света. Даже с активными фильтрами, предоставляемыми видеосистемой Икара, взрыв был настолько ярким, что нам всем приходилось закрывать глаза. К тому времени, когда мы могли что-либо увидеть, фрегат исчез, как и Разлом. Не осталось ничего, кроме слабого отблеска далеких звезд. Первой моей мыслью было, что нам повезло. Никто не знал, что заставило Разлом сколлапсировать, и никто не мог предсказать, что может случиться, если гигантская червоточина внезапно захлопнется. На мой взгляд, худший вариант развития событий — это что-то вроде падения в лапы черной дыры; разорванный атом за атомом на стороне, ближайшей к аномалии, при этом растянувшись в цепочку молекул длиной в сотни тысяч километров. Полагаю, я мог винить все старые научные документальные фильмы, которые я смотрел в детстве, в этих ужасных изображениях. Моей второй мыслью было число: сто двадцать четыре — именно столько людей было на каждом из этих фрегатов. Количество мужчин и женщин, которые только что потеряли свои жизни. Глубокая грусть захлестнула меня, как волна, обрушившаяся на берег. Но это быстро превратилось в панику. Где был размещен Лейтенант Хименес? Я быстро посмотрел на Деззи, которая просматривала показания и данные на своей консоли. Каким-то образом она знала, о чем я думаю. Не знаю как, но она знала. «Он до сих пор находится на исследовательской станции Эдем», — сказала она. Не было холодности, притворства ради других, только забота. Однако мое облегчение было недолгим. Осознание того, что наш единственный путь домой, обратно в Галактику Млечный Путь был разрушен, высосало из моих парусов весь ветер. Все были в ступоре, поскольку тяжесть нашего положения становилась все более очевидной с каждым тиканьем часов. «Ищите радиосигналы. Нам нужно искать выживших», — приказал Райт. Обычно мой фильтр речи был лучше, но в этот момент я выпалил первое, что пришло мне в голову. «Выжившие? Уолл-стрит просто разнесло на осколки! Как здесь могли быть выжившие?» Уокер покачал головой. «Это не совсем так, Коммандер. Обычно это поле обломков; остатки корабля — осколки, как вы их так метко назвали. Но там ничего нет. Посмотрите сами, — сказал он, указывая на свою консоль, — ни мусора, ни осколков, ни даже остаточного электромагнитного статического электричества, ничего. «Что ты сказал?» — спросил Райт, начиная прикрикивать. Уокер повернулся на своем сиденье, чтобы посмотреть на капитана. «Как будто Уолл-Стрит никогда не было, Сэр. То же самое и с Разломом». В этот момент Ричардс, телохранитель Тейлора, подошел к нам и прижал ладонь к виску, отдавая честь. «Капитан… Адмирал Тейлор настроил безопасный круговой алгоритм и просит все оставшиеся командирские экипажи…» «Я возьму его в Военной комнате», — сказал Райт, прерывая Ричардса на полуслове. Он встал и стал расстегивать последние три пуговицы своей формы. Затем он посмотрел в мою сторону и кивнул в сторону двери. «Коммандер, вы с Деззи идете со мной. Лейтенант Уокер, вы выдвигайтесь на мостик». Я последовал за Деззи и Капитаном за дверь, едва осознавая, куда меня вели мои ноги. Мой разум был переполнен вопросами, а моя грудь взрывалась эмоциями. Почему Уолл-Стрит влетела на свою Конечную Остановку? Что заставило его закачаться в последнюю секунду, как лодка, плывущая по воде в бурном море? Я надеялся, что у Тейлора будут некоторые ответы, но можем ли мы доверять ему, что он скажет нам правду? Я намеренно замедлил дыхание и приготовился противостоять нежелательным эмоциям. Но как я ни старался, я не мог не чувствовать, что Вселенная перевернула нас. Тейлор не только велел нам отправиться прямо в ад, но и, казалось, намеревался убедиться, что мы там и останемся…Конечная Остановка
14 марта 2021 г. в 11:33
Примечания:
Говорят, всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Это всегда верно в вопросах любви, но лишь иногда это верно в войне. (Жуан Гонсалес)
Я закрыл глаза и медленно выдохнул, обхватив деревянную ручку дедушкиного «Кольта». Ощущение ее изношенной перекрестной ручки меня успокаивало. Это не было ни хорошо, ни плохо. Ни радостно, ни грустно. Это просто было. Я стремился быть таким, позволяя нежелательным чувствам омывать меня, как вода течет по камню в реке. Но я не был камнем, и у меня были чувства. И да, они были нежелательными. Особенно прямо сейчас.
Я взглянул через перегородку из оргстекла слева от меня и увидел Деззи с волосами, собранными в идеальный стандартный пучок, флуоресцентные зеленые пробки, свисающие с ее ушей, и защитный нанореактивный козырек над глазами. Она держала «BR-105», заряженную целевыми патронами, в агрессивной стойке; ее тонкие руки были почти прямыми, лишь малейшее сгибание в локтях удерживало их от сцепления.
Справа от меня стоял рядовой Танака. Он держал свой собственный ‘105 свободно и подпрыгивал вверх и вниз на подушечках ног, одновременно покачивая головой из стороны в сторону, чтобы размять себе шею. Он напряг мышцы груди и спины. Не знаю, было ли это частью его разминки или он пытался меня запугать. В любом случае, это сработало.
Мои приготовления не были такими сложными. Обычно я просто следил за тем, чтобы хорошо позавтракать и сходить в ванную перед матчем. Что касается моего оборудования, то я выбрал обычные наушники вместо беспроводных. Несмотря на таблетку, которую я принял, чтобы успокоить нервы, моя рука бесконтрольно дрожала. Я не был к этому готов. При нормальных обстоятельствах мне было бы сложно постоянно побеждать любого из моих оппонентов; у Деззи был второй лучший результат на корабле, а Танака? Что ж, я видел на собственном опыте, насколько точным он мог быть в живом действии во время нашей последней миссии у красной звезды.
«Хорошая выстрел, Коммандер Пирсон!» — раздался еще один голос из толпы. Я оглянулся на импровизированные стенды. Там должно было быть тридцать человек, чтобы осмотреть каждого. Если и этого было недостаточно, матч транслировался на голограммы группам примерно такого же размера, собравшимся в столовой, на площадках для упражнений и в обоих отсеках для челноков. Это заставило меня задуматься, кто на самом деле летал на корабле.
Цель, которую выбрала Деззи, не была необычной: просто стандартный силуэт человека из стали, покрытой емкостным полиуретаном. Но что заставило толпу насмехаться, так это то, что его емкостное покрытие создавало образ меня, одетого только в боксерские шорты. Конечно, Деззи выбрала те, на которых были нарисованы красные губы. Она подарила их мне на вторую годовщину нашей первой совместной работы. Это было немного неловко, но больше всего меня беспокоило воспоминание о том, что между нами тогда было. Я тяжело вздохнул и попытался очистить свой разум.
Массив красных светодиодов в передней части диапазона дважды мигнул, а затем стал желтым. Обратный отсчет начался. Я сжал рукоять своего пистолета и расширил свою стойку, подняв оружие, как я это сделал. Я продолжил обратный отсчет в голове.
Три. Два.
Желтые светодиоды мигнули дважды, прежде чем стали зелеными.
Один.
Трудно описать зону кому-то, кто никогда в ней не был. Представьте, что вы делаете что-то настолько идеально, с такой легкостью и плавностью, что это похоже на дыхание воздухом после ливня. Ничего из того, что вы делаете в зоне — неправильно. Всё прекрасно. Выйдя из зоны, я часто чувствую себя так, как будто спустился с кайфа — конечно, я ничего об этом не знал. Но чувство разочарования может быть непреодолимым; реальность нормальной жизни бьет вас по лицу, как мокрое одеяло. Причем холодное. Но что хуже, чем найти зону и выйти снова, это осознать, что вы никогда не были в ней с самого начала.
Потребовалось всего три выстрела, чтобы подтвердить, что сегодня я определенно не был в зоне. Да, пули попали в цель, но не так уверенно, как я предполагал. Легче не стало. Моя цель не оставалась на месте. Это не было неожиданностью; мишени всегда перемещались в соревновании с очками. Это его манера движения застала меня врасплох. После того, как я попал в залп, цель полетела вперед, затем внезапно дернулась влево и исчезла за мишенью Деззи. К сожалению, я не видел ее слишком поздно и произвел пару выстрелов.
К счастью, первый выстрел попал прямо в грудь моей цели; выстрел в сердце. К сожалению, мой второй выстрел попал в цель Деззи, когда она прошла передо мной. Она покачнулась, и моя пуля пробила полиуретановое покрытие. Трудно описать, каково это — выстрелить себе в лоб. Хорошая новость заключалась в том, что выстрел не засчитался против меня, поскольку попал в действительную цель. Плохая новость в том, что она засчитывалась для Деззи, которой теперь нужно было сделать на один выстрел меньше, чтобы закончить, прежде чем истечет время.
Я взглянул на цифровой таймер, проецируемый на дисплей моего визора: осталось двадцать семь секунд. К настоящему времени моя цель была слишком далеко, чтобы рискнуть выстрелить, поэтому я подождал, пока она переместится на пару метров ближе, прежде чем сделать еще несколько выстрелов, все прямые попадания. Затем я услышал, как толпа разочарованно застонала. Деззи пропустила один из своих выстрелов. Надежда захлестнула меня. Я все еще мог бы выиграть, если бы смог найти способ заработать дополнительное очко, чтобы компенсировать то, которое я случайно дал ей.
Толпа начала отсчет. «Три, два…»
Я выстрелил еще три раза в быстрой последовательности, все с идеальным расположением, а затем, когда я собирался нанести последний выстрел, цель перевернулась назад, пока она не стала плоской. Моя последняя пуля прошла мимо лежащей цели, попав в защитную ткань на задней стене тира. Я промахнулся.
«Один!» — закричала толпа, когда светодиодная матрица вспыхнула ярким красным светом.
Результаты отображались на огромном экране над нашими головами, но мне не нужно было смотреть на него, чтобы узнать, кто выиграл. Деззи выдернула беруши и с отвращением бросила их. Танака же, напротив, прыгал вверх-вниз и бешено размахивал кулаком в воздухе. Я неохотно взглянул вверх, чтобы подтвердить результат: Пирсон — 49/50, Джонсон — 49/50, Танака — 50/50.
Перегородки из оргстекла со свистом вошли в пол, и я протянул руку, чтобы поздравить победителя. «Ты машина», — сказал я, перекрикивая шум толпы позади меня. Помещение никогда не было предназначено для размещения такого количества людей, а полигоны не проектировались с учетом акустики.
Улыбка Танаки расколола его лицо, как марионетка, но быстро сменилась растерянностью. «У меня нет никаких улучшений, Коммандер».
«Нет», — ответил я. «На самом деле вы не машина, вы просто превосходно стреляете!» На самом деле это был настоящий комплимент, тот, что мне когда-то подарили.
«Спасибо, Сэр!» — ответил Танака, когда улыбка вернулась на его лицо.
«Наедине вы можете называть меня Полом», — сказал я.
Он кивнул и поднял кулаки над головой в последнем торжествующем жесте. Я полез в набедренный карман и достал олимпийскую золотую медаль, которую дал мне Тейлор. «Вы это заслужили», — сказал я, передавая письмо рядовому Танаке. «Она принадлежала Адмиралу Тейлору. Он сказал вернуть ему, как только он сравняется с моим рекордом. Кажется, было уместным передать Вам эту медаль, учитывая то, что вы только что сделали».
Танака отдал мне честь из уважения, затем схватил медаль и махнул ею толпе. Этот шаг был встречен большим количеством аплодисментов. Он накинул медаль себе на шею, убрал оружие в кобуру и направился к выходу.
Я обратил свое внимание на Деззи. В толпе еще оставалась пара десятков наблюдателей, поэтому мы держались на расстоянии. На самом деле мы не были разбиты, но то, как она оставила вещи в тот день в боевой комнате, заставило меня задуматься обо всем. Как бы то ни было, мы должны были выглядеть как пара, враждующая друг с другом. Наши взгляды встретились. Ее лицо было плоским и невыразительным, но ее глаза сказали мне все, что мне нужно было знать. Она любила меня, и я знал это. Это было немного, но, как глоток воды для человека, блуждающего по пустыне, на какое-то время меня поддержит.
Я протянул руку, чтобы поздравить ее с фантастической демонстрацией стрельбы, но Деззи просто стояла там. Толпа внезапно замолкла. Все хотели услышать, что она скажет дальше. Я пожал плечами, когда мое рукопожатие не приняли. «Вы побили свой рекорд, Коммандер. Почти идеальный результат. Если бы только у Вас было время сделать еще один выстрел», — сказал я.
Она усмехнулась. «Я приберегла его для этого». Не глядя, она сбросила предохранитель и швырнула пулю в мишень в форме Пола, попав прямо в пах. Она приказала, чтобы кто-то поместил на цель пакет охлаждающей жидкости двигателя, из-за чего она выглядела кровоточащей. Красная жидкость забрызгала пол и стены. «Я не промахиваюсь, когда это действительно важно, Коммандер».
Я не знал, как на это отреагировать, поэтому вытащил обойму из своего «Кольта» и сунул ее в карман, как будто меня не волновало, что она просто напала на мою мужскую сущность. Ее поступок был настолько убедителен, что я не мог не чувствовать, что она только что ударила меня ножом в сердце. Я задавался вопросом, достаточно ли это было публично для Райта?