Три мушкетера и одна женщина

- Подъем! – звенит в воздухе. Жаклин открывает глаза и с трудом осознает, где находится – ведь бедно обставленный номер в трактире мало походит на привычную ей комнату в бретаньском доме. - Ты совсем одурел, свинья? – шипит д'Арнатьян с кровати, шарахая подушкой в слугу. - Очень похоже, господин! – кивает Планше, будивший Жаклин. – Только мы уже на два часа отрываемся от графика – вы обещались выехать еще с первой зорькой. - Тысяча чертей! – взвизгивает д'Арнатьян, резко садясь в кровати. Покрывало соскальзывает до пояса девушки. Перед тем как культурно отвернуться, Планше наконец понимает, как у нее выходит прятать грудь – несколько слоев бинтов крепко перебинтовуют ее от груди до пояса. Жаклин стонет от боли, цепляясь пальцами за бинты – она не рассчитала, сколько неудобств может принести такая необходимая маскировка. Все же девушка поднимается и одевается. - Госпожа… То есть господин! – неуверенно начинает слуга, пока пакует сумки в дорогу. – Вы уж извините меня, но, может, в следующий раз, хотя бы на ночь, снимите бинты, если вам так неудобно? - Наверное, да, - соглашается Жаклин, поправляя одежду и заправляя за пояс шпагу. Так ведь и задохнутся не долго. Они спускаются вниз, где д'Арнатьян с презрительным лицом бросает монеты трактирщику. Тот кланяется, а Планше одобрительно хмыкает – у юной хозяйки хорошо получается изображать брата. В дороге слуга раздает последние предписания – как и куда идти, что делать. Жаклин внимательно слушает и кивает. - Вы, главное, друзей господина не перепутайте, - говорит Планше. - С этим проблем не будет – Жак всех их описывал в письмах. Он мне вообще обо всем писал, поэтому я и была так внимательна, перечитывая. Нет, я… был внимателен. - К вам кто-то из них придет на дежурство. Не подскажу кто, так как господин меня не посвящал. - Что ж, будем угадывать, - хмыкает д'Арнатьян и пришпоривает коня. Так они и галопируют до самого Парижа. Там они находят дом семейства Буанасье, собирают самые необходимые вещи с комнаты на втором этаже. За остальными вещами позже заедет Планше, а сейчас он и Жаклин отправляются в дом на набережной Сены. В доме на четыре комнаты, который снимают неразлучные друзья, не оказывается никого, даже трех слуг мушкетеров – что очень на руку Жаклин и, теперь уже ее, слуге. Планше доводит девушку до нужной комнаты, быстро проводя экскурс по местонахождению всего в доме, помогает найти форму и быстро ее надеть. Чуть не забыв шпагу, д'Арнатьян спешно вылетает на улицу, еще едя на лошади приметив путь к караульной. По дороге с юным другом мушкетеров здороваются другие военные, да и не только, а Жаклин только кивает в ответ. Ей становится не по себе – скольких она еще не знает? По пути, чуть не сбивая других с ног, Жаклин вспоминает обстоятельства знакомства брата с Атосом, Портосом и Арамисом. Н-да, сейчас бы ей не наделать таких дел… А у черного входа во дворец уже стоит мужчина в мушкетерском плаще. Не слишком высокий, но выше самого д'Арнатьяна. Волосы мушкетера спадают темным каскадом, а в глубине шоколадных глаз светится печаль. Только завидев бегущую Жаклин, мужчина оборачивается. - Мальчик мой, где же вы пропадали? Портос не дождался вас вчера на дежурстве и очень огорчился. «А вот и сударь женоненавистник» * детектед * - Простите, - пытаясь отдышаться, тянет д'Арнатьян. – Так вышло. Мне, правда, очень жаль. Атос. Мушкетер слегка улыбается. Это, несомненно, Атос – брат очень верно подметил основные черты образа этого печального и благородного рыцаря, так что Жаклин не ошибается. Мужчина пропускает д'Арнатьян перед собой, и Жаклин, уверенно выровняв плечи, заходит внутрь, чтоб занять пост. Она вспоминает, что Атос часто бывает малоразговорчив и задумчив и надеется, что так будет и сегодня. Но ей не везет. Атос втягивает ее в разговор о недавнем приеме у де Тревиля, о сальном комментарии гвардейцев соседней роты относительно одежды, приведшем к гневу Портоса. Д'Арнатьян с улыбкой интересуется, насколько уменьшилась численность роты после подобного своевольства. Атос уклончиво отвечает, легонько и мягко улыбаясь. Когда разговор переходит с простых материй на более возвышенные, Жаклин отмечает про себя особую манеру разговора собеседника - Атос использует короткие предложения, говорит точно и по сути. Все же слог его легок и изящен – Жаклин соглашается с умозаключениями брата о наявном у старшего мушкетера высоком уровне образования. Теперь мадемуазель д'Арнатьян понимает, чем был вызван тот восторг, с которым Жак д'Арнатьян описывал старшего товарища. За разговором время проходит быстрее, так что достаточно скоро срок дежурства заканчивается, и усталая д'Арнатьян с напарником передают караульные мушкеты следующим стражам. - Куда теперь? – справляется у Атоса д'Арнатьян. - Полагаю - конечно, если Вы не будете вдруг опять теряться – направимся сразу в «Сосновую шишку»,- Атос привычно подхватывает младшего товарища под руку и Жаклин еле удерживается от того, чтоб не вздрогнуть. - Арамис с Портосом должны уже быть там. - Хорошо, - беспечно кивает Жаклин, скучающим взглядом – максимально стараясь походить на брата – оглядывая улицу, по которой они идут. Сама же девушка старательно восстанавливает в памяти черты двух оставшихся друзей брата. И радуется тому, что не в меру разговорчивый сегодня Атос молча ведет своего спутника к местонахождению печальноизвестного трактира. - Господин Атос! – доносится со всех сторон, когда они входят в «Сосновую шишку». – Господин д'Арнатьян! - Вот и собрались двое недостающих! - Неразлучные снова в сборе! Десятки чужих рук одобрительно хлопают по плечам; их проводят до середины трактира, где накрыт стол на четверых. А за столом сидит мужчина в мушкетерском плаще. Его лицо – задумчиво, черные глаза блистают недюжинным умом и хитростью, а тонкие пальцы крутят массивный серебряный крестик, завершающий четки. Когда мушкетер замечает приблизившихся Атоса и д'Арнатьян, его лицо светлеет от блаженной улыбки. - Вечер добрый, дети мои! – смиренно складывая ладошки в молебном жесте, тянет мужчина за столом. «Здрасьте, господин бабник, прикрывающийся сутаной» - Не разделите ли со мной эту скромную трапезу? – продолжает мушкетер, и не подозревая о мыслях Жаклин. «Скромная трапеза» перед ними – это кастрюля картошки, три жаренные курицы, пол поросенка и пять бутылей вина. - Мой дорогой Арамис, как посмеем мы отбирать у вас столь убогую вечерю? – спокойно спрашивает Атос, наливая себе вина в услужливо поднесенный бокал. – А не останетесь ли вы голодным? - Конечно же, останется! – слышится позади, и на д'Арнатьян с Атосом налетает смеющаяся гора. Мушкетер-гигант с волосами до плеч и обильно украшенном лентами камзоле обнимает мощными ручищами двух друзей. Жаклин в ужасе прижимает обе руки к груди, так как мужчина одной рукой обхватывает ее от плеча до пояса. – Здесь же еды на один зуб! «Ну и просто монсеньор «я люблю покушать»» Четверка разражается веселым смехом. Мушкетеры садятся за стол, Жаклин занимает предложенное ей место напротив Арамиса, между Атосом и Портосом. Бургундское разливают по четырем стаканам, затем поднимают в банальном тосте, на классическую тему «как хорошо что все мы здесь сегодня собрались». Д'Арнатьян думает, что даже без примет, обрисованных братом, спокойно нашла бы компанию самых известных мушкетеров. Они выделялись на фоне остальных то ли каким-то внутренним свечением, то ли особой окружавшей их аурой. - А теперь объясните, наш юный друг, - махом допив вино, спрашивает Портос. – Чего это вы решили довести нас до нервного тика? Где вас, тысяча чертей, носило эти два дня? - Понимаете, тут такое дело… - потупив взгляд, тянет покрасневшая Жаклин, чтоб дать себе хоть немного времени придумать причину. - Ну все же ясно! – вдруг выдает Арамис, внимательно и строго вглядываясь в глаза д'Арнатьян. – Достаточно на вас только посмотреть! Жаклин в ужасе замирает, чувствуя, как краска отхлынула со щек. Атос поднимает взгляд от стакана, Портос грозно хмурит брови. - Наш д'Арнатьян задержался у дамы! – разражается смехом Арамис. У Жаклин тут же отлегло от сердца. Портос, вслед за мушкетером-аббатом, тоже громко засмеялся. Атос только хмыкнул и покачал головой. А д'Арнатьян еще больше раскраснелась и натянуто засмеялась вместе с остальными. «Ну конечно же у дамы. Что бы вы еще могли подумать. Мужчины» - Спасибо вам, Арамис, что сказали за меня – я уже и не знал, как вам объяснить! – говорит Жаклин и не лжет ни в одном слове. Так они и проводят весь вечер за разговорами и выпивкой. Жаклин никогда не понимала, зачем мужчины пьют – что хорошего в том, что после нескольких стаканов люди ведут себя как последние идиоты и скоты? Но все же девушка заставляет себя выпивать стакан за стаканом, при каждой возможности увиливая от необходимости пить. С самой известной компанией мушкетеров, к которым в последнее время стали причислять и юного д'Арнатьяна, постоянно здороваются, стараются похлопать по плечам и хоть как-то приблизится к ним. Уставшая к ночи от подобной нагрузки, да и малость опьяневшая, Жаклин вздыхает и подпирает рукой голову. - Что-то не так, мой юный друг? – встревает в мысли девушки Арамис. Д'Арнатьян оглядывается и неуверенно глядит на будущего аббата. Остальные двое мушкетера занимаются каждый своим – Атос с пугающей регулярностью подносит стакан, а Портос что-то рассказывает восторженной публике. - Мне просто кажется, что со мной здоровается куча незнакомых людей, - признается Жаклин, глядя в глаза Арамиса. - Так и есть, - пожимает плечами мушкетер. – Нас знают многие, но мы всех их не можем запомнить. Издержки популярности. – И вас она не тяготит, многоуважаемый аббат? – хитро улыбается д'Арнатьян. Арамис так же хитро смотрит на юного друга и складывает ладони в молебном жесте, прикрывая пушистыми ресницами блестящие смехом глаза. – Господь милостив, он убережет меня от земных искушений, - скромно выдыхает Арамис и тут же машинально смотрит на проходящую мимо официантку с пышными формами. Д'Арнатьян смеется и приподнимает стакан за «земные искушения», чокаясь с мушкетером. Пяти бутылкам, что сначала были на их столе, давно уже пришел конец. Но им приносят еще и еще, за счет соседних столиков. Жаклин чувствует, что уже успела опьянеть, но все же семейная стойкость к алкоголю выручает. Портос, грузно осев на стул и улегшись на стол, захрапел, Арамис невдалеке шептался с какой-то девицей, устало повиснув на ней, а Атос откинулся на стуле, вальяжно болтая вино в очередном бокале. Вскоре д'Арнатьян поднимается. Все вокруг немного плывет, и девушка слегка шатается. «По крайней мере, я сейчас явно держусь лучше остальных». Посетители трактира уже расходятся, только несколько оставшихся компаний пьяно пытаются собираться, распевая пошлую песенку. Жаклин с надеждой оглядывается на мушкетеров – ведь в первый день в Париже ночевать в трактире не очень хочется. Портос мирно похрапывает. Атос горестно вздыхает, старательно вытрясывая последние капли из бутылки. Арамис куда-то – хотя, Жаклин догадывается куда - исчез. - Атос, - обращается д'Арнатьян к единственному из компании мало-мальски дееспособному мушкетеру. – Куда подевался Арамис? - Наверное, нашел, где повеселится. Не одному же Вам… Жаклин кажется, или голос мужчины и правда звучит обиженно? - Мы будем его ждать? - Дадим ему шанс. Еще две…одна бутылка у него есть. Жаклин отворачивается, чтоб не выдать раздражения. Ей очень хочется спросить, сколько ему еще можно пить, но это было бы не похоже на брата. Д'Арнатьян находит еще недоеденные листья увядшего салата, которым не очень удачно, но все же попытались украсить давно съеденного поросенка, и от скуки начинает их жевать. Девушка так и не садится, пока Атос допивает бутылку и расслабленно откидывается на стуле – то ли засыпая, то ли входя в какой-то транс. Портос все так же мирно спит, а Арамис все не возвращается. - Что, упились, и теперь подняться не можете? – вдруг раздается позади насмешливый голос. Жаклин оборачивается и одаряет компанию из пяти забулдыг презрительным взглядом. - О, а вы, я смотрю, хорошо разбираетесь в вопросе «упивания», - цедит сквозь зубы Жаклин. - Но в ваших консультациях мы не нуждаемся. - А почему бы и нет? – зло тянет мужчина в шляпе с перьями – явно предводитель. - Или мы недостойны господ мушкетеров? Видя, что никто из остальных мушкетеров не торопится присоединяться к разговору, д'Арнатьян продолжает сама. - Идите куда шли, милейший, - устало вздыхает девушка. – Или я и моя шпага сами проконсультируем вас. - Мушкетеры – прихвостни короля, только и могущие пить да куролесить. Что вы вообще понимаете? – зло шипит предводитель, держась за эфес шпаги на поясе. Жаклин напрягается, но мужчина даже не вытаскивает шпагу. - Какие смелые слова, сударь – но совсем никаких действий, - выплевывает девушка. – Да вы, я смотрю, настоящий … трус. Д'Арнатьян презрительно отворачивается, так как мужчина напротив нее только зло скалится. Его ужасно выводит то, что какой-то мальчишка, возомнивший себя незнамо кем, имеет наглость так себя вести. Мужчина, вне себя от бешенства, выхватывает кортик и нацеливает ее в спину так сильно разозлившего его юнца. Прицеливается, замахивается… И, подавившись каким-то булькающим звуком, замирает на секунду, чтоб тут же свалиться на пол. Потому что когда его шпага нацеливается на Жаклин, кинжал летит со стороны стола, поразив нападающего точно в горло. Жаклин д'Арнатьян резко разворачивается назад – как раз вовремя, чтоб увидеть упавшего на пол мужчину. Следующий быстрый взгляд девушки идет по траектории полета кинжала, чтоб столкнуться с карими глазами Атоса. Мужчина не поднимается из-за стола, только поза его становится более напряженной, а глаза где-то далеко в глубине блестят от выпитого. Для того чтоб проанализировать ситуацию и сложить все компоненты в одно, максимально правильное, решение, Жаклин требуется всего несколько секунд. Портос спит, Арамис непонятно где, а Атос вряд ли устоит на ногах, так что справляться с оставшейся четверкой забияк д'Арнатьян придется самой. Мужчины как раз выхватывают шпаги, явно с не очень доброжелательными намереньями кидаясь к девушке. Жаклин выхватывает свою шпагу, резко размахиваясь, и ее клинок встречается с клинками двух нападающих, рассекая воздух искрами. Еще двое обходят ее со спины. Девушке кажется, что алкоголь в ее крови прибавляет движениям какую-то плавность и легкость. Жаклин вспоминает все уроки, которые давал ей и брату д'Арнатьян-отец и получает удивительную возможность проверить те на практике. Со всех четырех сторон на девушку несутся нападающие. Жаклин наклоняется, в последний момент проскакивая в ногах двух мужчин, почти у самого пола. Один из мужчин не успевает остановиться, и его шпага пронзает товарища напротив. Жаклин д'Арнатьян выворачивается и, все еще стоя спиной, откидывает руку со шпагой назад и отбивает выпад. Затем поворачивается, скользя лезвием своей шпаги по чужой, уворачивается в сторону и с силой бьет противника в коленную чашечку, эфесом ударяя в голову противника. Пока он падает, Жаклин кидается к следующему мужчине, отбивает несколько выпадов – вверх, вниз, слева. На последнем ударе девушка умудряется зафиксировать шпагу противника между своей рукой и шпагой, вытягивает руку и хватается за чужой эфес. Резко тянет на себя, бьет противника локтем в лицо. Д'Арнатьян тут же нагибается, уходя от удара, подрезает колени мужчины. Тот заваливается набок и остается лежать на полу. Остался только один, а Жаклин уже входит в кураж, летя к нему, с блестящими наглостью глазами. Девушка умело парирует удары, специально не нападая, словно решив поиграть. Д'Арнатьян все же крутящимся движением выбивает шпагу противника, ловит ее и легко опирается на эфес, словно на трость. Ей достаточно просто предупредительно поднять бровь, и засомневавшийся противник не находит ничего лучшего, чем просто убежать. - Прекрасно справились, - вдруг тянет от стола Атос, несколько раз хлопнув в ладоши. – А теперь нам и правда стоило бы убраться, пока патруль не заявился. Жаклин отворачивается, пытаясь скрыть признаки недовольства – он мог бы и помочь. Но, как только Атос, сильно пошатываясь, встает, вся обида рассевается. Следующей проблемой является необходимость транспортировки Портоса. Вылитые остатки вина из ее бокала на голову гиганта-мушкетера слегка приводят того в себя. Далее Атос и д'Арнатьян подхватывают Портоса под руки и помогают пройти в сторону двери. - А как же Арамис? – уже на входе из трактира спрашивает Жаклин. - Он прекрасно знает дорогу до дома, - вздыхает Атос, перехватывая поудобнее сползающую руку Портоса. Так пошатывающаяся процессия из трех человек и добирается до домика на берегу Сены.