Три мушкетера и одна женщина

Неделя вторая маскарада д’Артаньян начинается праздником в честь короля. Париж украшают цветами и бумажными гирляндами. В город стекаются приезжие. Тут и там жонглируют, дышат огнем, разыгрывают сценки бродячие артисты. Жаклин смотрит на все это с детским восторгом. А вечером, в кабачке на улице Феру, собираются мушкетеры короля. Праздник короля заставляет гвардейцев не задираться с мушкетерами, готовыми защищать своего сюзерена. Д’Артаньян – чуть ли не единственный из гвардейцев, которого с радостью принимают все мушкетеры. И так уж выходит, что Жаклин позволяет себе расслабиться, выпивает лишнее. Мушкетеры затевают шутливые пьяные дуэли и танцы вокруг столов. Мадемуазель д’Артаньян поднимается, тостуя с друзьями и коллегами за здоровье короля. Нестройный хор мужских голосов поет куплет гимна, припев поют всей корчмой. Жаклин, устав от песен и плясок, смеясь, подается назад к столу, но оступается на ровном месте. Она вот-вот упадет, но ее вовремя подхватывает Атос. Перехватывает поперек груди, так как д’Артаньян прилично ниже его ростом. Мушкетер тянет на себя младшего товарища, и пораженно застывает, нащупав странную выпуклость под рубашкой. Слишком медлит, не разжимая хватки. Жаклин не замечает его затянувшейся реакции, а сжавшие ее грудь пальцы приносят только расслабление от причиняемой бинтами боли. Девушка выпутывается из его рук. - Бл-годарю, Атос! И идет к зовущему ее Портосу. А Атос пораженно рассматривает свою руку, сжимает и разжимает пальцы. Что это только что было? Он еще не настолько много выпил, чтоб ему показалось. А если не показалось? Нет, правда, он стал в последнее время подумывать, что д’Артаньян ведет себя как-то… по-женски. Солнечные нежные улыбки, пока никто не видит – вместо самодовольных ухмылок на публике. Глубокомысленные слова – вместо обычного восторженного лепета мальчишки. Странные взгляды, странные слова и неуместное стеснение – все это заставляло Атоса задумываться на какие-то доли секунд. Но теперь эти неясные предчувствия превратились в уверенность, что что-то и вправду не так. Весь вечер Атос не может оторвать подозрительного взгляда от фигуры младшего товарища, пытаясь понять, не показалось ли ему. Празднества длятся еще несколько дней, город кутит, и мушкетеры в том числе. Зато врачевателям находится чем заняться – от празднеств много травм и отравлений. И несчастных случаев тоже. Третий день праздников в честь короля начинается пожаром. На соседней с мушкетерами улице горит деревянный дом. Там живут несколько больших семей – с детьми и женщинами. Конечно же, четверка друзей не может пройти мимо. Атос привычно берет на себя лидерство в команде и распределяет роли для всех. Жаклин достается левое крыло первого этажа, она направляет людей к выходу и помогает подняться тем, кому не хватает сил сделать это самому. Вокруг крушатся балки от горящего деревянного дома, пламенеет мебель и дешевые, но такие дорогие сердцу пожитки. Мадемуазель д’Артаньян закрывает лицо тряпкой, чтоб не наглотаться дыма. Она осматривает второй этаж, и уже собирается уходить, потому что балки в основании крыши странно трещат. Но в углу комнаты замечает какое-то движение. Жаклин кашляет, но все же приходит ближе. И удивленно замечает тихо хныкающую девочку. - Ей, иди сюда, - Жаклин присаживается. – Как тебя зовут? Девочка поднимает на нее заплаканный взгляд. - Одри. - Ну что ж, Одри, разреши мне вывести тебя отсюда? Жаклин тянется к ребенку. И как раз в этот момент выход заваливает горящими обломками провалившейся крыши. Девочка перепугано прижимается к Жаклин. - Дяденька, мне страшно, - хныкает девочка. - Ничего, мы выберемся. Не бойся. Мадемуазель д’Артаньян думает - кто б ее саму уверил, что все будет хорошо. Но на ней – ответственность за ребенка, и нужно действовать. Жаклин оглядывается, замечает единственный возможный выход – окно. Швыряет стул и выбивает стекло. Поднимает девочку на руки и несет туда. Из окна она видит, что дом пытаются тушить, и водой обливают соседние дома, чтоб пожар не перекинулся на них. Жаклин поддерживает ребенка и выскальзывает наружу. Неудачно цепляется краем рубахи за гвоздь из рамы и ткань рвется, но Жаклин этого не замечает. Перетягивает девочку на соседнюю крышу, а мушкетеры, уже давно волновавшиеся за друга, как раз замечают их. Они бегут к тому краю дома, откуда как раз скатывается мадемуазель д’Артаньян с ребенком. На долю секунды Жаклин отклоняется от девочки, оглядываясь на рушащийся дом. Девочка перед ней ахает. Жаклин поворачивается и понимает, что рубашка на ней порвана, и ребенок видит бинты на ее груди. – Так Вы тетенька? - пораженно ахает девочка. Совсем близко остальные трое, а Жаклин не знает, куда деться, и в панике думает, что это – провал. А девочка вдруг обнимает ее за шею, прижимается близко-близко, закрывая собой. - Скажем, что я не могу идти, и вы меня понесете. Так никто не увидит. Д’Артаньян ахает и благодарно улыбается. - Спасибо! - Д’Артаньян, что же вы пугаете нас так! – Портос смеется слишком громко – видно, что переволновался. - С вами все в порядке? Вы не ранены? – волнуется Арамис. Атос молча подает ей руку – д’Артаньян поддерживает ребенка одной рукой, чтоб не дать своему живому щиту сползти, а вторую подает мушкетеру. Жаклин слишком внимательно занята поддерживанием ребенка, и не замечает внимательного взгляда старшего из мушкетеров, прикованного к ее рубахе. - Главное, что ребенок в порядке, - улыбается Жаклин, крепче прижимая девочку к себе. – Пойду, поищу ее родню. И д’Артаньян, все так же держа ребенка на руках, идет к собравшейся невдалеке толпе. Арамис увязывается вслед за ней, пока двое остальных остаются пояснять солдатам, как те могут помочь. Там Жаклин узнает, что мать девочки забрали лекари, и теперь оставить ее не с кем. Она говорит, не подумав, и соглашается посидеть с девочкой два часа, пока за ней не придет тетя. - Д’Артаньян, ну и жертвы! – смеется Арамис. - Арамис, я сидел несколько дней с больным Портосом – вы думаете, я не справлюсь теперь с ребенком? – смеется Жаклин в ответ. – Что сделаешь, не оставлять же ее. - Ладно, воля ваша. Дело богоугодное, я вас на него благословляю. - И бутылок вина в доме осталось только три, - многозначительно хмыкает Жаклин. И смеется, слыша полные деланого возмущения крики будущего аббата. Атос внимательно смотрит ей вслед. Жаклин уносит ребенка к оставшемуся крылу дома. Там Одри подает ей плохонькую, грубо сотканную рубашку. Жаклин благодарит ее от души – потому что эта рубашка истинное спасение для нее. Пока Жаклин нянчится с ребенком, в нескольких кварталах от нее мушкетеры доходят к «Шишке». - Мы только что спасли целый дом, а вы нам даже не наливаете! – возмущается Портос с порога. Голоса в кабаке сливаются в один, все просят рассказать эту историю. Портос с Арамисом вдвоем рассказывают, а Атос сидит с бокалом вина, и задумывается. Теперь все кажется еще более странным. Ладно, предположим, что мужчине может быть интересно с ребенком. И представим, что д’Артаньяну не в тягость сидеть с той девочкой. Но, если это все добавить к исчезновению д’Артаньяна, к ситуации в «Шишке» на той неделе. Ладно, стоит расставить по местам факты. Как-то, когда они еще только познакомились, д’Артаньян переодевался при них. Точно мальчик, тут уж не перепутаешь. Но потом он уехал, а потом вернулся в Париж. Как там потом узнавал Арамис?.. А, что-то из-за женщины. Здесь Атос теряется. Странность в поведении друга он точно подметил, когда заболел Портос. Это был тот момент, когда он впервые подумал, что нежная улыбка слишком уж женская. Арамис и Портос, насладившись вниманием окружающих, присоединяются к другу за столом. Они поднимают кубки, еще раз, уже между собой, обсуждая сегодняшний день. - Кто бы знал, что д'Арнатьян так мило будет нянчиться с ребенком. Совсем как девушка! Двое друзей смеются, только Атосу уже не смешно.