Параллели чужих жизней

Я заявился на третьем уроке, в разгар лекции учителя английского. Еле выдавил из себя что-то вроде «Извините за опоздание» на ломаном иностранном со страшным акцентом (у меня был самый херовый уровень по сравнению с «одноклассниками», совершенствующими язык в путешествиях по миру) и был впущен в класс. Учитель мазнул взглядом по моей сбитой скуле, взъерошенным волосам, помятому виду и продолжил монолог. Они тут все словно вежливо-запрограммированные зомби: «ничего-не-вижу-ничего-не-слышу-ничего-не-говорю». Ничего лишнего, естественно, и лично их не касающегося. Садясь за парту, я думал о зарплате, которую тут должны платить преподам. Сколько может стоить добровольное рабство у деток буржуев? Много, офигенно много. После побега Ника ничего не изменилось. Жизнь все так же кипела, небо по-прежнему синее. Я лишь чувствовал дискомфорт и постоянно возвращался к мысли: скажи мне Ник о своем намерении, я бы помог. Даже если бы пришлось влезть в долг к Лексу, я бы все равно помог другу. Никому не пожелаю участи того парнишки на складе... Меня прошибло холодом при одном только воспоминании. За три дня это была первая мысль о произошедшем, потому что я всеми способами блокировал увиденную сцену изнасилования. Да, ты знаешь, что мир давно прогнил и охуенно жесток, но при столкновении с одной из этих граней что-то в тебе меняется. Я к тому, что теперь все слышанные когда-либо ужасы оживают, и это нехерово меняет мировоззрение. Когда вся школа отправилась на большую перемену, я расположился в зоне отдыха на четвертом этаже. Небольшое уютное местечко под лестницей, с окошком, двумя мягкими диванчиками и большой пальмой в кадке. Место среди учеников почему-то непопулярное и потому еще более мне импонирующее. Здесь меня Лекс и нашел. – Держи, – он сунул мне в руку бумажный пакет. Сел на диван напротив. – Сдоба и кола. В столовую ты не ходишь, дома у тебя вечно шаром покати, а питаешься ты всухомятку. Это, конечно, тоже сухпай, но все-таки. Голода, в общем-то, не было, но я стал вяло жевать булочку из чувства благодарности. – Ник звонил? – Нет. Телефон по-прежнему отключен. Да и не станет он его включать. Не дурак, наверняка выбросил аппарат. – Я одного не могу понять, чего он в бега подался без налички? – вздохнул парень, ослабляя узел галстука и забрасывая ноги на маленький подоконник. – Я же, блядь, давал деньги… – А потом мы вернули, надеясь на тюремный исход... Только оказалось, тут вообще без вариантов. – И чуть помолчав, добавил: – Ну, на первое время, у него есть сто с лихуем. Надеюсь, он распорядится ими с головой. Понаблюдав за моей меланхолией, Лекс предложил: – Надо напиться. Задумавшись на несколько секунд и взвесив – весь вечер пялиться в телевизор или напиться до состояния нестояния – выбрал второе. – Надо. Не в обиду проблемам, просто хотелось расслабиться. Обговорили с Лексом время встречи. Звонок застал меня за жаркой яичницы. Номер анонимный. Колебался я ровно три секунды, надеясь, что это объявился Ник. – Да? – Сегодня в семь, на Старом пирсе. Приезжаешь один. – Кто это? – нахмурился я. – Если не приедешь, твоему дружку не поздоровится. Усёк? – голос незнакомый, с хрипотцой. – Сегодня в семь, – повторил голос, и человек на том конце провода сбросил вызов. Я даже не сомневался в том, что говоривший не мог ошибиться номером. Я понял – Ник попался. Он у них. Блядский род. Ехать на встречу одному – самоубийство в чистом виде. А нарушение условий тоже может привести к необратимым последствиям. Охуенный выбор, блядь. Разыгрывать из себя героя вообще не плясало. Я, может, и не пессимист, но с холодеющей в венах кровью могу сказать, что ничем хорошим эта встреча не закончится. От одной этой мысли сдавливало горло. Я боялся того, что меня может ожидать. Если соглашусь, подпишу собственноручно смертный приговор. А если нет... как жить с осознанием, что приговор подписал лучшему другу? Я не смогу жить с этим грузом. Вспомнив о яичнице, когда на сковороде образовались темные горелые куски, я выключил газ и сел на стул. В голове роились пчелы-мысли, но только одна противно жужжала: я никогда не смогу бросить Ника в беде. И эта мысль решила все. В половине шестого я сидел в салоне такси, провонявшем горькими запахами, направляясь на пирс. Водитель, грузный дядька с маленькими глазками, всю дорогу косился с подозрением, но молчал. Что подросток забыл на старом заброшенном пирсе в промозглые октябрьские сумерки? Свет фар вырвал из темноты три автомобильных силуэта, припаркованных возле бетонных поваленных плит. Красная «БМВ», черная «Тойота» и белоснежный «Лексус». Последняя машина почему-то показалась мне смутно знакомой. Таксист остановился в десяти метрах от стоящих машин. Я сунул сотню в его крючковатую руку. – Слышь, парень, может, тебя, это, подождать? – с напряжением в голосе спросил мужчина. Решив наплевать на возможные растраты, я кивнул: – Если не сложно. – Пять минут, и я уезжаю, – честно предупредил таксист. Ну да, блядь, проблемы никому не нужны. Как и мне. Но его порыв человечности я оценил: мир не без добрых людей. Главное, помнить, что благими намерениями... Я вышел. Света от фар машин хватало ровно настолько, чтобы видеть прибывших. Из «Лексуса» выплыл Кир. Я охуел и остановился как вкопанный. Да, машина определенно мне знакома. – Так, значит, твой дружок и вправду сбежал? – хохотнул парень, подходя ко мне чуть ближе. – Я думал, он где-нибудь отсиживается... Но, вижу, ты и сам не знаешь где, раз прибежал его спасать. Супермен херов, – весело засмеялся он. – Какого хрена ты тут делаешь? – чересчур резко спросил я. Но вместо ответа он крикнул куда-то в сторону машин: – Владлен, ты задерживаешь с выходом. Мальчик волнуется. От знакомого имени вдоль позвоночника пробежал холодок. Владлен вышел из «БМВ». Взгляд цепкий, движения с грацией хищника, такому убить человека – раз плюнуть. Разве может подросток так выглядеть? Да. Он выглядел именно так. Его лицо ничего не выражало, только скуку. Третий автомобиль не остался безучастным, и выходом порадовал Андрей в компании Витьки. Какого, блядь, хуя тут вообще происходит?! Владлен присел на капот своей машины, нарочито медленно достал пачку сигарет и закурил. – Итак, все в сборе, – растянуто произнес Кир. Его дико забавляла вся эта ситуация, а я быстро сложил два плюс два. Мать. Вашу. Перемать. Блядь. – Ну ты и сука, – сжимая от злости челюсти, обратился я к Владлену. – Ты все знал с самого начала, да? – Бери выше, мясо, ты разговариваешь с организатором, – заржал Андрей.