Параллели чужих жизней

Мне захотелось заиметь под рукой биту. Ненависть оглушила. В этот момент я хотел крови. Я хотел разбрызганной крови этих уебков, на земле и на их дорогущих тачках. Кулаки сжимались и разжимались, оставляя следы от ногтей на ладонях. Берсеньев пускал сигаретный дым вверх и мирно следил за происходящим. – Ну, Марк, расскажи нам, где твой дружок? – поинтересовался Витька. – Иди на хуй! – выплюнул я. – Ответ неверный, – разулыбался Кир, а ко мне двинулись цепные псы Владлена. В голове завопил стыдливый голос: «Бежать!» Но только я всерьез подумал об этом, как загудел мотор, и такси, газанув, уехало, обрезая шанс на выживание. Рядом, по обе стороны от меня, нарисовались усмехающиеся Андрей и Витька. – Что, Никитка даже с лучшим другом не поделился планом побега? – поцокал языком Кир, якобы огорченно. – Жаль. Мы думали, небольшая веселая поездка на мясокомбинат его предостережет. Да, Владлен? Ублюдок молчал, а вот «псы» противно загоготали, оценив шутку. «Ебаные твари!» ‐ пронеслось в голове, а затем меня пробила нервная дрожь. Что значит «поездка на мясокомбинат»? Это невозможно. Разве простые одиннадцатиклассники, хоть и при деньгах, могут устроить подобное? Просто ради... развлечения?.. – Так, где сто тысяч, Марк? – неприятно улыбнулся разглагольствующий Кир. – Какие сто тысяч? – переспросил я вмиг осевшим голосом. Я прекрасно понял, к чему он ведет. – Ну как же? Твой друг сбежал, оставил висяк долга. Кто–то же должен заплатить. Сердце в груди забарабанило с удвоенной силой. – Я вам ничего не должен. – Опять ошибаешься. Речь о сумме в «зелени»... – Идите к черту!.. Резкий удар под колено справа, и я с размаху приземлился на четвереньки, сдирая колени и ладони в кровь о камни и битые кирпичи. – Ай–яй–яй. Чем ты слушаешь? Теперь этот долг твой. – Я же, блядь, сказал... – только начал подниматься, как очередной удар – и руки на моих плечах заставили встать на колени. Двухминутная возня никак не решает ситуацию, и я могу только задыхаться от бешенства. Продолжая сопротивляться напору Андрея и Витьки, я старался встать на ноги. Тщетно, только сильнее сдирал колени, но не приподнялся ни на сантиметр. – Отъебитесь нахер от меня, уебки! – Извини, – мерзко хихикнул Андрей. – У Владлена слабость к «игрушкам» братца. – И что теперь? – проорал взбешенно я, обращаясь к Владлену. Сейчас он, по-прежнему молчаливый, казался единственным разумным, кто сможет втолковать своим дружкам-придуркам о неправильности происходящего. – У меня нет этих гребаных денег! И ты это прекрасно знаешь, мразь! За «мразь» я получил пинок в спину. Чужие руки меня уже не держали, и я упал вперед, пролетев с вытянутыми руками и обдирая в хламину ладони, но успел прикрыть лицо. Когда я поднял глаза, то встретился с каменно–умиротворенным лицом и острым как бритва взглядом Владлена. От неожиданности шарахнулся в сторону, но его рука успела схватить меня за волосы и больно дернуть вверх, вновь устраивая в покорную коленную позу. От его близости у меня скрутило желудок: зря я надеялся на его адекватность. Он конченый псих. Я побледнел, чувствуя, как сердце бьется молотком о ребра, пробивая себе путь наружу. Мои глаза, должно быть, были округлены до предела. Владлен пару мгновений наслаждался произведенным эффектом. – С этой минуты – твой долг, – тихо сказал он. Я знал этот тон. Таким голосом он говорит тогда, когда начинает злиться. А разозленный Владлен – это полный пиздец по сравнению с избиениями в раздевалке. – У меня, блядь, нет денег... – надломлено ответил я, не мигая и не отводя расширенных зрачков от него. Этот ублюдок сжал руку, стягивая волосы, из моих глаз брызнули слезы. – Это твой долг, неудачник. Он резко отпустил меня, и я еле удержался на месте. На относительном расстоянии от него мне стало легче дышать. Я даже начал слышать едкие комментарии мудаков и их смех, но игнорировал. – А ты был таким храбрым, Марк. Примчался на выручку другу, рыцарь, блядь, – скривился Кир. – Ненавижу таких, как ты. Нихера нет, зато благородства и гордости – хоть жопой ешь. Аккуратно вытерев ладони о джинсы, стирая грязь, я молчал. Затем медленно поднялся на ноги. Мне это позволили сделать, не остановили. – Два варианта развития событий, – будничным тоном начал Владлен. – Первый, самый неинтересный и безобидный: ты отдаешь деньги. Второй вариант: отрабатываешь долг. – У. Меня. Нет. Этих. Денег, – сквозь зубы процедил я. – Вы не повесите на меня этот долг. – Уверен? – вздохнул устало Владлен, будто бы ему все это уже надоело. Ну и вали нахуй отсюда! Тебе же надоело! – Вить, научи этого неудачника покорности. Пока осваивал сказанное, получил охуенно жесткий и сильный удар по почкам. Упал на землю мешком и уже ни о чем не думал. Кажется, даже вырубился на несколько секунд, но острая и яркая боль вернула в сознание. По щекам текли слезы, а я не мог вздохнуть, просто открывал–закрывал рот. – Итак... – продолжал Берсеньев. Его голос слышен будто через стену ваты, и я не все разобрал, что он там бормотал. Четыре руки подняли меня и поставили на ноги, но я еле держался и завалился на Витьку. – Денег у тебя нет – значит, будешь отрабатывать. – Как? – спросил я, но зашелся в кашле, и пришлось перезадать вопрос три раза. – Ты знаешь как, – Владлен медленно растянул губы в садистской улыбке. – Ты сам все видел. В груди у меня что–то оборвалось и разбилось вдребезги. – Пож–жалуйста... – прошептал я чужим голосом, прежде чем понял, что этот голос мой. – Что? – весело поинтересовался Владлен, а «псы» и Кир заржали в голос. – Н–не так... Унижение и безысходность захлестнули меня тяжелой вязкой волной, заставили захлебнуться, и уже неважно, что придумает этот ублюдок – я сделаю все, что он хочет, только не так, как на том складе. Только не так... – Сидеть! – громко и четко приказал Берсеньев. Я не сразу понял, что ему нужно, но, сообразив, сглотнул и медленно опустился на колени. Смотрел только в землю и никуда больше. Владлен подошел ко мне, я увидел его замшевые туфли. – Хорошая собачка. Мне нравится.