Параллели чужих жизней

И снова в больнице – гребаное дежавю: я, Богдан с каменным лицом, беседующий с главврачом, и где–то лежащий в одной из двухсот палат Владлен. Отличие лишь в том, что клиника частная, только вот легкие забивал уже знакомый запах озона. Наконец Богдан согласно кивнул главку и направился ко мне. – Я обо всем договорился, – сказал он. – Дам денег, эскулап заставит хирурга и медсестер молчать. Следаки нам ни к чему. – Слушай, какого хрена? – зашипел я, стараясь говорить как можно тише и не привлекать внимание. – Пусть менты с этим и разбираются! – Марк, очнись, – одернул меня парень. – Какие, блин, менты? Все коррумпированы. Я постоял немного истуканом, все еще медленно скрепя своими шестеренками в голове после недавних событий. – Это еще одно предупреждение, да? – Не исключено. – Надо позвонить отцу Владлена... – Завтра вместе подумаем, что делать дальше, сейчас здесь ловить нечего, в палату все равно не пустят. Я остервенело помассировал ноющие виски. Никак не мог поверить, что все происходит взаправду. – Ладно, пошли, сегодня тебе лучше остаться у меня. По дороге Богдан с завидной хваткой цербера вытаскивал из меня подробности произошедшего, только я мало чем мог помочь: высокий парень в синей куртке, лица не разглядел, даже долбаного пистолета не видел. И выстрел из глушака не слышал. Полезной информации – ноль целых ноль десятых. Богдан снимал однокомнатную квартиру в одном из гостиничных комплексов, без особых изысков, в современном минималистическом стиле, возмещая дороговизну квадратными метрами комнаты. – Располагайся. Я по делам, позвоню. Оставил меня в квартире и уехал. Я долго принимал горячий душ, стараясь смыть с себя пережитое, оттирал руки от засохшей крови и избегал лицезрения своей землисто–серой физиономии в любых отражающих поверхностях, но воспаленный мозг с особой тщательностью прокручивал перед глазами сцену в подъезде. Устроившись на диване, я лежал без сна и смотрел невидящим взглядом в потолок, слушая, как работает кондиционер. Разыгралась мигрень, но головная боль – это не только повод обратиться за помощью к аптечке, но еще и повод постараться забить на все проблемы и забыться на некоторое время. Ты думаешь только о том, чтобы перестало звенеть в ушах, чтобы не пульсировали в агонии виски... ...В него реально стреляли. Его реально могли убить... Наутро я выглядел не хуже серийного убийцы с острым приступом отвращения к жизни. Сегодня был последний учебный день перед каникулами, так вовремя наставшими. Но учеба сейчас мало заботила – не меня и явно не Владлена. Школьная версия отсутствия Берсеньева на занятиях – грипп. Ядерный, мать вашу, грипп до больничной койки. В девять позвонил Богдан, и мы договорились о встрече. – Там в шкафу куртки висят, выбери себе что–нибудь по размеру. Не думаю, что твоя подлежит восстановлению. Спустя полчаса я вошел в больничную палату, угнетающую своими бежевыми стенами, белоснежными занавесками на широком пластиковом окне и светлой тумбочкой. Разбавляли фон черная плазма на стене, серый диван из кожзама в углу палаты, Богдан, стоящий у окна, и Владлен, полусидящий на койке под одеялом. Последний был бледен, под глазами легли тени, по лицу сложно понять, о чем он думал, играл зажигалкой и в целом выглядел изрядно помятым. Вид портила еще и повязка с проступающей кровью на плече, которую следовало бы сменить, и рука в бандаже. После богатой на происшествия бессонной ночи я был эмоциональной развалиной, но внимательно осмотрев Владлена, внутренне себя успокоил и призвал к порядку: вот же он, сидит живой, успокойся, долбаное сердце! – Ты как? Выглядишь отвратно, – признался я, лишь только вошел в палату. – Погода дрянь, – сказал Владлен так, будто бы это что–то объясняло, и скривился: – Терпеть не могу больницы. Я устроился на стуле. – Но больница – это лучше, чем морг, – добавил Богдан. – Не поспоришь. Ну? Узнал что–нибудь? – Владлен обратился к парню. – В общем, да, – Богдан почесал переносицу и уселся на подоконник. – Узнал, что некоторыми стараниями твоего двоюродного брата Марат Эдуардович круто взял тебя в оборот. С его подачки все началось. – Лекс? – удивился я. – Вот сучонок, – процедил сквозь зубы Владлен, отвечая тем самым на мой вопрос. – Ну, допустим, это не такая уж новость, – щелкнул зажигалкой, – что еще? Заказчик? Исполнитель? Богдан покачал головой. – Пока ничего нет. – Совсем? Хреново, – задумчиво протянул Владлен, чиркая зажигалкой. Это, Владленовское «хреново», мне не понравилось. Судя по заинтересованному лицу Богдана, ему тоже. – И что это значит? – спросил Богдан. – Ровно то, что я бы этому киллеру недоделанному рубля не дал. Убить с расстояния вытянутой руки не смог. Хотя целился в сердце, – усмехнулся Владлен. Мы с Богданом в замешательстве переглянулись, ожидая продолжения. А его все не было. – Ну и к чему ты клонишь? – поторопил я, нахмурившись. – Блядь, Владлен, не тяни. – Не тяну. Я тут полежал, подумал, солнце: твой дом, твой подъезд, твоя куртка... Ни на какие мысли не наводит? Я соображал целую вечность. Серьезно, пытался ухватиться за мимолетную возникшую мысль. – Ты был в капюшоне? – среагировал Богдан первым. – Да. А еще у того придурка дрогнула рука, как только он увидел меня, а потом услышал голос Марка. У меня противно екнуло сердце, я слегка округлил глаза. – Охуеть, – присвистнул Богдан, но продолжать свою мысль ему было не обязательно. – Твой отец? Владлен еле заметно кивнул. – Сначала дражайший родитель угрожает мне, но обламывается, и в этот же вечер появляется киллер. Думаю, это он «заказал» Марка. Владлен внимательно наблюдал за мной зелеными, как у кота, глазами, и смотрел как будто насквозь. От такого взгляда в желудке возникали болезненные спазмы, похлеще осознания того, что это я должен был лежать сейчас на больничной койке, а возможно, и на обжигающе–ледяной каталке в морге. Ебаный пиздец. – Я всегда знал, что Марат Эдуардович – псих, – разбивая мертвую тишину, проговорил Богдан, качая головой. – Что теперь? Действительно, что теперь? Когда мне ожидать следующего парня с пушкой? – С восемнадцати я являюсь полноправным членом совета директоров головной компании предка. Тридцать процентов по закону мои, и он ничего с этим не сможет сделать. Владлен был мрачен и непроницаем. Он сделал многозначительную паузу, выразительно посмотрев на Богдана. – И? – парень был серьезным и сосредоточенным как никогда. – Я знаю, что твой отец хочет получить доступ к холдингу, – Владлен бросил тяжелый металл зажигалки на тумбу, и тот с грохотом проехался по поверхности. – Мне не нужна компания. Мне нужна часть бизнеса родителя. И это только начало. Богдан подавился и вытаращил глаза на Берсеньева. – Ты с головой вообще дружишь? Ты не можешь отжать бизнес у отца. Это, блядь, что, шутка такая? – Ага. У меня после дозы свинца всегда игривое настроение, – оскалился Владлен. Минуту парни сверлили друг друга взглядом, а я наблюдал за немой сценой со стороны. Мысли путались, но было ясно, что Владлен затеял что–то грандиозно идиотское и невъебенно опасное. Это он мог, вполне в его, блядь, духе. Долбаный Владлен с его идеями. – Если располагать информацией и знать нужных людей, я смогу все обстряпать. Устрой мне встречу с твоим отцом. Большего от тебя не требуется. Владлен терпеливо ждал ответа, сверля друга темно–зеленым взглядом, ясно давая понять, что еще секунда задержки слова «да», и Богдан будет бедный. – Ты больной, – покачал наконец головой парень и неожиданно расплылся в улыбке. – Ты чокнутый сукин сын, но я в деле. – Отлично, – усмехнулся Владлен, он не сомневался, что услышит то, что хочет. Подмигнул мне: – Это будет забавно. Я даже знать не хотел, о чем этот придурошный говорил.