Параллели чужих жизней

Аттестат с синей коркой уже сутки пылился на облезлой старой тумбе. Полного осознания того, что школьная рутина наконец окончена, не было, как и каких–либо эмоций по этому поводу. В голове уже полтора месяца крутилась утешительная мысль, что все в мире имеет свойство заканчиваться – нужно лишь время и терпение – и школа была одной из этих вещей. Осталось только привыкнуть. Как и ко всему остальному. – Уверен, что не хочешь пойти на выпускной? – спросил Славка в очередной раз. Мы сидели на лавке в парке, который располагался за школой. Не так давно это было лучшим местом для отдыха на переменах. Для меня лучшим, конечно, а Славка просто был моим вечным спутником, болтающимся рядом. Тот факт, что парень ни разу не поднял неприятную мне тему и не пытался влезть в душу со своими советами, делал его чертовски приемлемым собеседником. Чего не сказать обо мне: я никогда не был подходящей компанией для него, для Машки с Артемом, особенно в последнее время, но ребята все еще продолжали держаться поблизости. Я покачал головой. – Я забрал диплом раньше, чтобы как раз не быть участником водконажираловки. Парень понимающе кивнул. То ли и вправду понимал, то ли не хотел разводить демагогию по этому поводу. – Уже решил, куда будешь поступать? – Без разницы, – я посмотрел на голубое весеннее небо с белыми пятнами облаков. – Отец сказал, что оплатит любое заведение на мой выбор. И уже никаких решительных «пойдешь на переводчика». Наверное, эта сволочь была попросту рада избавиться от меня, и мой переезд из города решил кучу его проблем с имиджем, с работой и еще хрен знает с чем. Только этим я объясняю его снисходительность. Хотелось бы верить, что у него все–таки объявилась совесть или что–то наподобие ее, но я–то доподлинно знаю, что люди не меняются: только не сволочи и не ублюдки. – Может, сегодня вдарим по пиву? Экзамены в прошлом, аттестат на руках – это стоит отметить, – улыбнулся он. Подумав, что становлюсь редкостным засранцем, игнорируя присутствие в своей жизни людей, которые меня все еще терпят, я согласился. Вполне приятная перспектива, особенно если получится хоть немного расслабиться. – Если ребята захотят присоединиться, я не против. – Заметано. С нас пиво, с тебя закуска. Было решено осесть в моей съемной квартире. В девять вечера в гулкой тишине раздался развеселый мотивчик дверного звонка. – У Темыча с Машкой любовь–морковь в самом разгаре, так что будешь довольствоваться моей компанией. Славка наперевес с двумя увесистыми пакетами ввалился в прихожую. – Хрена себе. Давно это у них? – удивился я. – Ты отстал от жизни, приятель. Уже пару недель, может, больше. – Ну, рад за них. Надо бы поздравить... А ты что, решил устроить преждевременный выпускной вечер? – усмехнулся я, кивнув на пакеты с батареей бутылок, пропуская парня вперед. – Ага, подготавливаю печень, – засмеялся Славка и всучил пакеты мне. – Держи. Я пока в магазин сгоняю, бабки на телефон заброшу. Только я успел засунуть бутылки в холодильник, как снова раздался звонок в дверь. – А ты быстро... – распахнул я дверь и замер от неожиданности. На пороге стоял, переминаясь с ноги на ногу, высокий темноволосый парень в серой майке, джинсах и черных «Найках». Волосы чуть длиннее обычного, знакомое лицо заострилось, хмурость в серых глазах... – Как ты?.. Твою, нахрен, мать, чтоб меня... Никита?! Я не верил своим глазам. Ник натянуто улыбнулся, словно его лицо вот–вот треснет из–за перенапряжения. – Привет... Марк. Я громко выругался и засмеялся как ненормальный, притянул друга к себе и крепко обнял. – Николаев... Гребаный ты Винни Пух! Никита... Твою мать! И впервые за последние полтора месяца я поверил, что все не так уж и скверно в моей никчемной жизни. Никита слегка напрягся в моих объятиях, и мне пришлось взять себя в руки и отстраниться от него. – Ты один? – немного хрипло спросил он, заглядывая мне за плечо. – Да. Блин, проходи... – Нет. Марк, я ненадолго. – Что? О чем ты, блин, говоришь? – Я просто пришел сказать, что я в порядке, – друг никак не хотел смотреть мне в глаза. Дверь, стена, лестничная площадка, подъездный пол с грязными разводами после помывки, но никакого зрительного контакта. – Я в порядке. Со мной все хорошо. – Ник, что за херня? – Марк, не усложняй, ладно? – холодно попросил Никита, разглядывая прихожую за моей спиной. – Я не хотел приходить, но... – он нервно провел рукой по волосам. – Прости меня, Марк. Я знаю, что всё это сложно... Прости. Отчаяние Ника было осязаемым и пробегало холодком вдоль всего позвоночника. Отчужденность и нервозность парня запустили во мне тревожный звонок, поднимающийся откуда–то из района желудка. Неприятное колющее чувство, от которого было невозможно избавиться. – Он мне все рассказал, – голос друга ломался с каждым словом. – Все то, что было после того, как я сбежал. Про твои избиения, про выплату моего долга, про... – Никита запнулся, – про твое изнасилование... Я все знаю, Марк, – его глаза наконец встретились с моими. Серые, холодные... отталкивающие. – Мне чертовски жаль, что все так вышло... – он покачал головой. – Но я бы не пережил, Марк, понимаешь? Если бы они меня тогда... Я бы не смог пережить этого... И я понимал. Самое страшное, что я, блядь, действительно его понимал, тогда и сейчас. – Давно ты знаешь? – спросил я. – Владлен нашел меня в марте. Имя, произнесенное вслух, вышибло весь воздух из моих легких. – Долго же ты собирался с духом... Почему сейчас? – Хочу, наконец, покончить с этим, – Никита неопределенно махнул рукой в воздухе. – Все, что было тогда – душит меня. Я сожалею, что все, что произошло с тобой, по моей вине, но я хочу идти дальше... Владлен помог мне со школой, а я обязан был встретиться с тобой... Теперь свою часть уговора я выполнил. Больнее всего било под дых то, что Никита не стремился к нашей встрече. Баш на баш: я тебе помогаю восстановиться в школе, ты – появляешься в жизни Марка. Даже если не хочешь этого. Блядь, это было реально больно. Нокдаун. – Что изменилось, Ник, объясни? – Ты и Владлен... Я не понимаю, как ты его простил. Он же мразь настоящая. После всего, что он сделал, – парень снова покачал головой и поджал губы. – Знаешь, Марк, я не думаю, что смогу... – Принять мою ориентацию? – жестко уточнил я. Разве стоит уточнять, что ничего не было? Никогда не было никаких «мы» и никогда не будет. Объясняться перед тем, кто хотел поскорее оставить меня в своем прошлом? Никита промолчал, сунув руки в карманы джинсов. – Мне нужно время. Наверное. Извини. – Скажи, – сухо поинтересовался я, – ты предполагал, когда сбегал, что я могу попасть под раздачу? – Да. Ник снова перевел взгляд куда–то поверх моего плеча. – Ну, до встречи, – отрешенно проговорил я. – Да. Да, я пойду, – кивнул он и стал быстро спускаться вниз по лестнице. А я не стал его останавливать. Все в мире имеет свойство заканчиваться, нужно время и терпение... Осталось только привыкнуть... Ты привыкнешь, Марк, как и ко всему остальному... – Я так понимаю, это твой друг? – раздался голос Славки откуда–то справа. Я вздрогнул, сжимая в руке дверную ручку. Парень показался из–за угла, пристально глядя мне в глаза. – Кажется, бывший лучший друг, – горько усмехнулся я, закрывая глаза. Славка слышал весь разговор? Многое можно вынести из нашего диалога? Хотелось долбануться головой о стену. – Хочешь, я с ним поговорю? – Я отрицательно покачал головой. – Если он друг, то попытается понять. – О дружбе не просят, – только и сказал я. Так же, как и о взаимности, да, Владлен?.. – Ты же ему ничего не сказал. Владлен уехал, ты остался, разве это не красноречивое, мать его, доказательство? Я молчал. У каждого своя правда. Господи, я знаю, мы с тобой с каких–то херов в контрах, но пусть это все уже поскорее закончится. – Я портмоне в пакете забыл... Выпить хочешь? – Бля, хорошая идея.