Свет рождается из тьмы

      Энакин в сопровождении магистра Йоды и двух гвардейцев Ордена, направлялись к Залу Высшего Совета. Скайуокер не обманывался, прекрасно понимая, что его просто конвоируют. Ему претило такое отношение. Он ведь не падаван, чтобы его опекать и, тем более, не ситх, чтобы брать под стражу. Однако, джедай готов был стерпеть все, что угодно, лишь бы помочь Асоке. Судя по всему, ее снова подставляли: Йода поведал, что падавана Энакина видели в компании с Асажж Вентресс — известной военной преступницей и бывшей ученицей Графа Дуку. Помимо этого, было найдено несколько мертвых клонов, причем, убиты солдаты были при помощи светового оружия. И самое последнее — Асоку нашли на складе, где были спрятаны нано-дроиды, которых использовали террористы для атаки на Храм. Скайуокер понимал, к чему идет дело, но он ни на йоту не сомневался в своей ученице. Теперь он был почти уверен, что за всем этим стояла Вентресс. В ее мотивах сомневаться не приходилось. И возможности у дочери Датомира имелись. Оставалось только поговорить с Асокой. Ради нее он будет держать себя в руках, какие бы бури не бушевали внутри.       Они встретились у дверей зала Совета. Учитель и его ученик. Оба под стражей. При виде Асоки, Энакин испытал такую боль, настолько изможденной и уставшей она выглядела. Плечи осунулись, одежды были покрыты пылью, а где-то и вовсе порвались. Но сама тогрута была цела. Во всяком случае, физических повреждений Избранный не заметил. Но ее душевные муки отражались колебаниями в Силе вокруг… Асока на секунду подняла взгляд на Энакина. И он заметил в ее глазах тревогу, боль и что-то еще — некий огонек, мерцающий в глубине. Но она быстро опустила глаза и когда он подошел, посмотрела на него уже более отсутствующим взглядом: — Учитель… Как вы? — Все хорошо, Шпилька… Лучше скажи, как ты, — отвечал Энакин.       Ему бы хотелось заключить тогруту в объятия, настолько он был рад видеть ее невредимой. Но гвардейцы и магистр Йода вряд ли оценят его действия по-достоинству. Он все еще под надзором и, возможно, это проверка. Как будто Энакин не вышел из возраста, когда джедаев подвергают испытаниям. Он уже давно не мальчик с Татуина. Однако, ради того, чтобы дело поскорее разрешилось, Скайуокер был готов потерпеть и следовать дурацким правилам.       Асока многое пережила за последние часы, а теперь она под стражей в Храме. В Храме! В месте, которое она считала домом, ее держат под охраной. И даже не дают оправдаться! Она ведь ничего этого не совершала. Гадюка-Вентресс, слишком уж хорошо все подстроила. Но тогрута не сдавалась. И хотя, при встрече с Энакином, первым желанием было броситься к нему и разреветься, как маленькая девочка, она подавила в себе слабость. Только не перед Ним. Нет, она покажет себя достойной быть его падаваном. Только это имело значение. К тому же, Совет не добавит ей баллов за вольности с наставником, да и собственную слабость она им не покажет. Она сильнее, чем многие могут подумать. Это еще не конец. Девушка не оставляла надежды. Все-таки Совет состоит из мудрых и великих джедаев, они то уж сумеют отличить семя истины от плевел лжи.       Джедай и падаван говорили о событиях уходящих суток. Асока рассказала о своих приключениях, тоже решив, что Вентресс главная виновница всей этой заварушки.       Энакин ходил взад-вперед, позабыв о конвое. Асока тревожно поглядывала на двери Совета. Через некоторое время их призвали. В круглом зале, на высоких постаментах располагались члены Высшего Совета джедаев. К удивлению Энакина, его оставили внизу, а Асоку подняли на круглой платформе в одиночку.       Дальнейшее просто не укладывалось в его голове. Мейс Винду, всегда рассудительный и спокойный. «Зануда Винду» — как звали его за глаза юнлинги, говорил. Он говорил, но слова магистра казались белым шумом — ненастоящими. Энакин думал, что он заснул в своей комнате, а теперь видит кошмар. Асоку исключали из Ордена! Один из гвардейцев бесцеремонно сорвал с Асоки падаванскую цепочку. С этим звуком мир Избранного рухнул. Получалось, что все, во что верил он, чему его учили… все это в одночасье просто потеряло смысл. От Асоки просто отказались, отвернулись, словно от больной ракгульской чумой! А где же тогда все идеалы братства? Где же Орден? Неужели Совет был готов в угоду политическим интересам отвернуться от одного из своих? Только ради того, чтобы джедай не оказался под судом. А Асоке грозил военный суд Республики. Они попросту возвращали его ученицу в ту самую тюрьму, попутно отказавшись от нее.       Энакин видел слезы, дрожащие в глазах тогруты. Он представлял ее чувства и не был бы его гнев так силен, как если бы его самого исключили. Ситх вас побери, да к тому были основания! Но она… Асока так старалась, так верила в Орден, в их миссию… Она была куда лучше его самого! Возможно, Квай-Гон и ошибся насчет него, но Асока могла бы принести Ордену великую славу на благо мира и Галактики.       Стража уже уводила девушку, чей взгляд остекленел, как у осужденного на казнь, который смирился с собственным приговором. — Как вы можете? — вскричал Энакин, уже чувствуя руки гвардейцев на своих плечах. — Зачем устроили этот спектакль?! Вы ведь давно все решили? Вы даже не даете ей заступиться за себя! И мне… Я могу поручиться за Асоку! Она невиновна! Оби-Ван! Магистр Пло!       Пло Кун сидел, опустив голову на сложенные руки, скорбный взгляд Оби-Вана был устремлен в сторону. Они молчали. — Будь сдержаннее, Скайуокер, — обратился к Энакину Мейс Винду. — У вас обоих будет шанс выступить в суде. Но теперь она больше не твоя ученица. И не одна из нас. Сожалею. «Да что мне до твоих сожалений…»       Энакина увели из зала, явно намереваясь помочь ему вернуться в комнату. О чем же тогда ему говорил магистр Йода, если все это было… обманом? Черные личинки подозрений и злости начинали грызть душу Избранного. Он лихорадочно перебирал варианты возможных действий. Один безумнее другого. На справедливость суда Энакин не рассчитывал. Ведь даже собственный Орден отвернулся от Асоки… Таркин будет неумолим.       В коридоре их неожиданно нагнал Оби-Ван: — Я сам сопровожу Энакина в его комнату… — обратился магистр к стражам. — Все в порядке.       Дисциплина среди гвардии была еще более строгой, чем среди рыцарей-джедаев. Оба воина поклонились и ушли, оставив бывшего учителя и ученика наедине. — Мне жаль… — начал было Оби-Ван. — О да, вам всем, конечно же, жаль… — Энакин не скрывал сарказма в голосе. — Перестань давать волю своему гневу и послушай меня! Хотя бы минуту… — неожиданно резко ответил бывший наставник, что даже Скайуокер невольно замолчал. — Асока говорила что-то про Вентресс… Думаю, ты — ее последняя надежда. А Вентресс — это единственная зацепка… Вот.       Оби-Ван протянул Энакину его световой меч. Тот молча принял свое оружие назад, не зная, что и сказать. — Не заставляй меня пожалеть об этом, — тихо сказал Оби-Ван, разворачиваясь, чтобы уйти. — Учитель! — крикнул ему вдогонку Энакин. — Спасибо.       Оби-Ван коротко кивнул, улыбнувшись только уголками рта.

***

      Прежде, чем отправиться на поиски опальной приспешницы Дуку, Энакин направился к последнему человеку, который мог ему помочь в деле Асоки. К Падме… После их давнего расставания, они некоторое время не общались, сенатор стала очень холодна к нему. Тогда это злило его, но теперь… он понял. Странно, но с появлением падавана Тано, Энакин стал легче относиться к случившемуся. Они с Падме даже стали общаться и постепенно их отношения более-менее наладились, сгладив острые углы и зачеркнув ошибки прошлого. А пока он будет искать виновного, Асоке потребуется защита в суде. — О, конечно. Асока и моя подруга, я обязательно выступлю в качестве ее защиты, — говорила Падме, когда они с Энакином сидели в кабинете сенатора. — Спасибо, Падме… Это… много для меня значит… — с благодарностью ответил джедай. — Да… Я понимаю, — сенатор многозначно улыбнулась. «И чтобы это могло значить… Но мне некогда играть в эти игры политиков.» — Энакин я… — Падме замялась. — Знаю, момент неподходящий… Но раз уж ты здесь. Я бы не хотела, чтобы ты узнал об этом от других… В общем, я выхожу замуж. За Кловиса.       Новость, если не сразила Избранного, то явно озадачила. Он немного смутился, словно был в чем-то виноват перед ней. Вспомнил об их несостоявшейся свадьбе. Не то, чтобы это волновало его. Просто неприятный осадок остался, который джедай предпочитал не ворошить. Да и Кловиса Энакин невзлюбил с их самой первой встречи. Возможно, он и ошибался в нем. Крифф с ними! В конце-концов, это не его дело. — Кхм… Ну, поздравляю. Я рад за тебя, — как можно более уверенным голосом сказал Энакин, чувствуя неловкость. — Спасибо… Мне правда важно это слышать, — ответила сенатор.       Избранный не нашел, что еще сказать. Признаться честно, его сейчас мало что волновало, кроме Асоки. Тем более какая-то дурацкая свадьба… — И кстати, вы с Асокой оба приглашены. Только вашими нарядами займусь лично я, — добавила Падме.       Энакин не сдержал улыбки. В этом вся Падме. Она обожала все эти наряды и роскошь. Он нисколько не винил ее за это. Они выросли в разных мирах и занимались разными вещами. Похоже, Сила не зря уберегла их от опрометчивого шага. Их брак не принес бы счастья обоим в конечном итоге. И не хотелось представлять, чем могло бы все кончиться. — Энакин… Эни. Мы же друзья? — вдруг спросила Амидала.       Скайуокер вздрогнул. Она не звала его так с тех пор… как… до этого его так называла лишь мама. К чему этот вопрос? Они смогли остаться в хороших отношениях? Наверное, да. — Конечно. Я твой друг, — ответил он. — Тогда скажу, как другу… Энакин, на этот раз тебе действительно предстоит сделать выбор, — Падме была как никогда серьезна. — Я… не понимаю… — Энакин был совершенно сбит с толку. — Перестань… Я же вижу, как ты смотришь на нее… И как она на тебя смотрит. На меня ты так никогда не смотрел…       Энакин вспыхнул, поняв о ЧЕМ она. Да как это вообще… Откуда она узнала? Асока ей сказала? Нет, не может этого быть. Да и как… Он был явно не готов к такому развороту. — Как ты… Я не… — попытался начать оправдываться Скайуокер. — О, даже не думай! — рассмеялась Падме. — Я подмечаю такие вещи. Я ведь политик. И к тому же женщина.       Он усмехнулся. Пожалуй, в чтении людей сенатору Амидале действительно не откажешь. Возможно, вне Храма он был менее осторожен. Но в словах Падме было кое-что — пара слов, что зацепили Избранного за душу: — Ты сказала… она смотрит? — Ах, Энакин… — Падме покачала головой. — Иногда мне кажется, что твой эмоциональный диапазон ниже, чем у дроида-уборщика. — Это не так, — ответил Энакин с улыбкой. — Знаю. И вижу. Но иногда ты такой дурак… Бедная девочка с ума по тебе сходит, а ты у нас весь такой важный из себя — спаситель Республики! Как же мне иногда хотелось двинуть тебе чем-то по голове…       Джедай молчал, переваривая сказанное. Значит, он не ошибся… Он шел сюда с тяжелым сердцем, но теперь, после разговора с Падме, ему стало легче. Внутри что-то засветилось, то, что пряталось там давным-давно. Надежда… — Энакин… — сенатор вздохнула. — Не заставляй бедняжку страдать. Но и не давай ложных обещаний. Она не заслужила всего этого. Пришла пора выбрать. Где-то придется поставить точку. — Да… я понимаю. И… спасибо, Падме, — тихо сказал Энакин. — Всегда рада помочь старому другу, — с улыбкой ответила она.

***

      Поиски Вентресс не оказались для Избранного проблемой. В Силе ее след читался также явно, как и след от чернил на чистом листе бумаги. Он нашел ее в одном из этих мерзких и зловонных пабов нижних уровней. Похоже, наёмница решила заглушить свою совесть дрянными напитками. Энакина она учуяла сразу же и бросилась бежать. Но он неумолимо следовал за ней. Джедай настиг ее в одном из переулков. Она пыталась сопротивляться, но куда там… Энакин удивился только тому, что она пыталась отбиваться руками, ногами, ржавой арматурой или обломками труб. Чем угодно, только не своими знаменитыми парными световыми мечами красного цвета. Впрочем, погоня и ее сопротивление уже начали утомлять Скайуокера, заставляя кровь в его жилах закипать от еле сдерживаемой злости. Из-за этой убийцы Асока страдает и он выбьет из приспешницы Дуку весь дух, но добьется, чтобы та во всем созналась. Он использовал Силу и отбросил Вентресс к стене, после чего его механическая рука железной хваткой сжала горло наемницы. Однако она все отрицала, не сдаваясь. — Говорю же… Она… Я помогла ей… Добраться до склада… Потом… Мы расстались. На меня тоже напали… Украли мечи… Только джедай способен проделать такое… — хрипела Вентресс, пока Энакин душил ее. — Ты лжешь! — он не верил ей, хотя в душе уже стал сомневаться. — Нет… Да… Я вспомнила… Она связывалась с кем-то… Кто-то из Храма… Он и привел нас на склад… Это была ловушка… Наверняка, это он забрал мечи… — Имя! Мне нужно имя! — кричал Энакин, все сильнее сжимая её горло. — БАРРИСС! — что было сил прорычала Вентресс, насколько ей позволяла хватка на шее. Энакин отпустил ее. Бывшая датомирская ведьма рухнула на землю, судорожно хватая ртом воздух и потирая рукой след на шее. — Если это обман… Клянусь — убью! — жестко сказал Избранный. — Какие громкие слова… — откашливаясь, ответила Вентресс, но джедай уже не слушал ее.       Баррисс. Баррисс. Это имя словно набат звучало в голове Энакина. Баррисс целительница, всегда правильная, всегда строго следующая Кодексу… Если это правда… Но, похоже, Вентресс не врала. Оставался только один вариант выяснить правду — вернуться в Храм.

***

      Это была она. Баррисс. Та, на кого он бы подумал в последнюю очередь. Энакин спровоцировал ее и предательница явила себя, атаковав его двумя мечами, принадлежавшими Вентресс, прямо в стенах Храма Джедаев. В глазах некогда достойной ученицы Ордена горел темный огонек безумия, подпитываемый фанатизмом. Ненависть начинала затуманивать разум Скайуокера. Баррисс предала подругу, предала Орден, действовала с холодной и жестокой расчетливостью, сплетая паутину лжи и недоверия. Погибло много людей из-за ее отступничества.       Сражаясь, Баррисс пыталась уйти, прекрасно понимая, что ей не совладать с таким противником. Но Энакин не собирался давать ей такого шанса, зажав ее во внутреннем дворе. Скайуокер обрушил на оборону Баррисс град ударов, черпая силу в своей ненависти, которая, казалось, вот-вот захлестнет его с головой. Мастерство Скайуокера превзошло все умения вчерашней ученицы Луминары. Разоружив предательницу, Энакин был готов нанести последний удар. Сейчас он хотел только одного. Посмотреть, как погаснет свет в ее глазах. За Асоку. Зловещий голос в его разуме нашептывал Избранному те потаенные мысли, что находили прибежище в его прошлом. «Давай же… Ты убийца… Ты уже убивал… И она виновна. Как были виновны те мерзкие пустынные рейдеры… Настал ее черед!»       Перед глазами Энакина встала картина резни на Татуине. Мертвые тела мужчин, женщин, стариков и детей… он убил их всех… но матери так и не помог…        И в этот момент он вспомнил взгляд своего падавана, когда хотел начистить рожу лже-Хардину — мнимому убийце Оби-Вана. Асока остановила его, одним взглядом уняв всех чудовищ, что прятались в самых темных уголках души Избранного. «Мама, прости меня…»       Энакин деактивировал меч. Гвардейцы Ордена уже приближались. — Взять под стражу эту предательницу! — бросил им генерал-джедай.       Похоже, он сделал свой выбор.