***
Они расстаются на несколько часов днем, чтобы Чонгук собрал собственные вещи, приготовившись в выселению из отеля. Парень минуты считает, складывает всю одежду, кажется всего за полчаса, помогая дальше Чимину, который потерял в их небольшой комнате футболку. Чон даже не удивлен, Пак постоянно что-то теряет и не важно в самолете они, номере и так далее. Наверное даже в пустой комнате метр на метр Чимин умудрился бы что-то потерять, Чонгук готов поставить на это все свое состояние. — Где ты видел ее в последний раз? — Чонгук обессилено садится на край застеленной кровати, упирается локтями в колени, наблюдая за Чимином, который по кругу проклинает всех на этой земле. — Мы будто на допросе, — усмехается Пак, останавливаясь вновь перед пустым шкафом. — Если это поможет тебе вспомнить, где твоя чертова футболка, то представляй, что так и есть, — Чимин зарывается пальцами в волосы, стонет недовольно, взъерошивая пряди, что те одуванчиком вокруг головы на несколько секунд задерживаются. — Я правда не помню, может ее вообще не было, — Пак останавливается около двери, ведущей на небольшой балкон и рассматривает проезжающие мимо машины, задумчиво кусая губы, — хотя я точно ее брал, это я помню. — Может ты ее выложил? — Чонгук уже и сам порядком устал искать, кажется, иголку в стоке сена и просто падает спиной на кровать. — Не мог, — Чимин отодвигает плотные шторы в стороны и вздрагивает, когда ему на голову падает та самая футболка. — Ага, — Чимин рассматривает вещь в собственных руках, а после тянет долгое «а», — Помнишь во второй день мы после бара пришли и я никак ее снять не мог. — И ты кинул футболку на карниз? — Чонгук поворачивает голову в сторону друга и, не сдержавшись, начинает смеяться. У Пака лицо от счастья светится, а воспоминания о вечере очень ярко вспыхивают в голове. — Как видишь, — Чимин вздыхает облегченно и складывает футболку, придвигаясь к раскрытому чемодану. Чонгук достаёт из кармана трезвонящий телефон и расправляет невольно губы в улыбке, увидев имя абонента. — Привет, — Чонгук смотрит в потолок и прикрывает глаза, вслушиваясь в уже ставший любимым тембр голоса. — Привет, Гук-и, — Чонгук отчего-то уверен, что мужчина сейчас улыбнулся, однако даже это не скрывает тревожности в его интонации. — Что-то случилось? — Чон садится на край кровати, а Чимин поднимает короткий заинтересованный взгляд на парня. Он прекрасно знает с кем разговаривает Чон, это видно по одному счастливому взгляду и не уходящей с губ улыбки. — Я хотел забронировать столик на вечер, но везде все занято вплоть до закрытия, — Тэхен явно переживает по этому поводу, — с утра все идёт не так, — Чонгук успокаивается, понимая, что ничего ужасного не произошло. — Ничего страшного, это не мешает нам встретиться, — Чон ставит ногу на край кровати, согнув ее в колени, на которое подбородок помещает. — Может быть ты приедешь ко мне? — Тэхен спрашивает аккуратно, словно Чонгук точно откажется и посчитает это предложение крайне глупым. — Кончено, без проблем, — Чонгук кусает губы, сдерживая широкую улыбку. Парень бросает взгляд за окно, пока Чимин прячет лицо за волосами. Это довольно необычно видеть Чонгука таким: безумно счастливым просто потому, что ему позвонил тот самый человек, видеть как он ждёт встречи и трепетно относится к нему, говорит мягко, словно одним лишним словом или не той интонацией может поранить. Однако Чимин искренне рад видеть друга таким безбожно влюблённым. — Во сколько мне подъехать? — К восьми.***
Чонгук волновался перед тем, как позвонить в дверь. Словно он и не был тут никогда, да и Тэхена увидит тоже впервые, а не спустя несколько часов после их расставания. Чон перекладывает пакет с фруктами и сыром в другую руку и все же нажимает на звонок, слыша его даже здесь на лестничной площадке. Чонгук улыбает приветливо, увидев на пороге Молу. Она чуть повисает на двери, отходит в сторону с пальто наперевес, пропуская гостя в квартиру. — Я уже ухожу, если что вся посуда в шкафчиках на кухне, хотя вы разберётесь, не впервый раз, — девушка просовывает руку во второй рукав пальто и поправляет волосы перед зеркалом, надевая после алый берет. — Тэхен в душе, скоро должен выйти. Ты кстати рано, ещё даже восьми нет, — Сон кидает взгляд на настенные часы, а Чонгук только сейчас понимает, что стрелка только-только перевалила за семь. — Я боялся, что опоздаю, — неловко улыбается, встречаясь с девушкой взглядом через отражение. В глубине квартиры слышится щелчок двери и выключателя. — Тэхен, я ушла, — Девушка поворачивает слегка голову в сторону коридора, завязывает шарф на шее и берет связку ключей со столика. — Позвони, как доберёшься до дома, — слышится голос Тэхена в ответ, а Чон думает, что он растекается по полу. В груди сердце начинает учащенно биться, что если прислушаться, то можно услышать в тишине его стук. — Пока, Чонгук, — Мола отходит к дверям, ловит ответное «пока» и выходит из квартиры, хлопнув дверью. Чонгук оставляет верхнюю одежду на крючках идет дальше к кухне, замирая в дверном проеме. Надо как-то обозначить своё присутствие, только вот парень невольно замирает, наблюдая за чужими действиями: Тэхен тянется к бокалам на полке, ставит их на деревянной поднос, находит тарелки, помещая их рядом. — Проходи, чего стоишь? — Обращение Тэхена пугает сначала, а Чон отмирает, чуть не роняя пакет на пол. — Прости, я думал, как сказать, что я пришёл, — Чонгук хочет ударить себя по лбу, он чувствует себя полным идиотом. — Я слышал, как Мола прощалась с тобой, — Ким продолжает доставать необходимую посуду и раскладывать ее на подносе, пока Чонгук оставляет пакет на столе. — Я приехал раньше, прости, — Чон достаёт небольшие контейнеры, оставляет их около раковины. — Я рад, — Тэхен кладёт на столешницу небольшие вилки, поворачивается к парню и протягивает руку, находит Чонгука, наткнувшись на его рубашку. Цепляется за край и подходит ближе, со спины обнимает, утыкаясь носом куда-то в шею. Чон замирает, переставая мыть фрукты. Парню кажется, что он сейчас и не дышит вовсе, чувствует на своей коже прикосновение слегка влажных волос, чужое дыхание, обжигающее загривок. Чон кладёт свои руки поверх чужих, прикрывает глаза, а Тэхен смеётся тихо, прижимает Чонгука ближе к себе. — У тебя руки мокрые и холодные, — парень ладони убирает, берет полотенце и вытирает влагу. — Прости, — Чонгук улыбает неловко, хочет снова себя по лбу стукнуть. Тэхен отстраняемся, но только для того, чтобы Чон мог повернуться к нему лицом. — Не стоит извиняться за все, — Тэхен перехватывает чужие руки, откладывает полотенце в сторону, которое повисает на самом крае столешницы, грозясь упасть на пол. — Все в порядке, — Ким прислоняется своими губами к костяшкам чужих пальцев, приподняв руки парня. Чонгуку кажется, что он сейчас умрет от остановки сердца или задохнётся. Он смотрит на мужчину, который целует его пальцы, согревает их дыханием и улыбается уголком губ, наверное услышав насколько сильный у Чонгука пульс — ему кажется, что этого невозможно не услышать. Чон не знает, как ему справиться со всеми эмоциями, которые навалились лавиной и в себе закопали по макушку. Чонгук кладёт одну ладонь на чужую тёплую щеку, вторую на плечо помещает и придвигает Тэхена к себе. Целует мягко, аккуратно, едва касаясь своими губами чужих. Он касается аккуратно, словно Ким в его руках может рассыпаться или раствориться в воздухе и исчезнуть из чонгуковой жизни, не оставив и следа на память. Тэхен отвечает, углубляет поцелуй, прижимается ближе, вжимая парня в столешницу за его спиной, притягивает за талию, сжимая рубашку на его пояснице. Чонгук готов продлить каждое мгновение с Тэхеном на приблизительную вечность, он закрывает глаза, концентрируется на собственных ощущениях и чувствах, которые кажутся нереальными и словно вышедшими из красивых историй о любви, если не сильнее. Только вот мужчина отодвигается раньше, прислоняется своим лбом к чужому и дышит тяжело, будто бы после пробежки. Чонгук слышит стук и отчего-то уверен, что на этот раз это совсем не его пульс. Парень кладёт осторожно руку на грудь, словно желает убедиться и чувствует ладонью, как под одеждой и рёбрами стучит сердце. — Вот до чего ты меня доводишь, — Тэхен говорит на выходе, а Чонгук улыбается, желая произнести «ты меня тоже». — Это единственное, в чем ты можешь быть виноват. — У меня также, — Чонгук чувствует, прикосновение чужой руки к себе, которая останавливает ровно там, где под ней, в груди, стучит, словно запертая в клетку птица. Мужчина поднимает слегка голову, только для того, чтобы поцеловать Чонгука в лоб и отодвинуться после. — Поможешь перенести поднос в гостиную? — Чонгук кивает, после озвучивая своё согласие, уже держа в руках необходимую вещь и следуя за мужчиной в комнату. В гостиной темно, свет выключен, но даже так видно на полу разбросанные в правильном беспорядке подушки около ковра, на котором чуть дальше лежит плед. За огромными окнами шумит вечерний Париж, и загорается за крышами зданий Эйфелева башня. Чонгук опускает поднос на пол, а Тэхен остаётся за его спиной. — Я забыл попросить Молу достать вино, — Тэхен улыбает немного неловко, а Чонгук подходит к нему и касается пальцами его ладони. Ким борется с желанием просто подойти ближе и снова утопить Чонгука в своих объятиях и после потонуть самому в чужих. — Какое? — Мужчина открывает шкаф за своей спиной, а Чонгук включает свет на стене и бегает взглядом по этикеткам. — Muscadet sévre et maine, — Чон останавливается на зелёной бутылке, пытается прочитать надпись, а Тэхену усмехается, кивает утвердительно. — Я тебе обещаю, я выучу французский, — Чонгук закрывает шкафчик и свет автоматически выключается. — Лично проверю, — Тэхен кладет руку на плечо Чонгука, который размещается на пледе и садится рядом, стараясь ничего не задеть. Чонгук не знает сколько проходит времени, он даже забывает о часах и о том, что у него самолёт. Об этом думать совершенно не хочется. Желание только растянуть эти мгновения, запечатлеть их в памяти и никогда не забывать. Чонгук понимает, что готов слушать мужчину вечно и будет совершенно не важно, о чем тот рассказывает. О прошлом, о работе или вспоминает какие-то забавные истории или же вовсе рассказывает о сортах вин и фишках в дизайне, а может быть о том, как он чувствует цвета. — Какой мой цвет? — Чонгук в пальцах крутит ножку бокала, наблюдает, как Ким делает глоток из своего, немного задумчиво поджимая после губы. — Сложно охарактеризовать цвет одним названием. Тут что-то от мягкого бирюзового до лимонного и глубокого синего, — Тэхен опирается рукой в пол за своей спиной. — Мне теперь интересно. Почему? — Идея, гармония, экспрессия, доброта, любопытство, стабильность. Это все то, что я почувствовал в первый день и с того момента цветов появляется только больше. Иногда цветовая палитра одного человека может доходить до миллиона и миллиарда оттенков. Я говорю только основные. — У меня только шесть? — Чонгук задумывается, пытаясь представить, как это, чувствовать слова цветами. — У тебя их так много, что стараясь увидеть все, я начинаю задыхаться, — Ким опускает голову, улыбаясь неловко. — Тебе приходилось когда-нибудь чувствовать так много, что ты просто не в силах был справиться с этим потоком? «Каждый раз, когда я рядом с тобой» — Это тоже самое, — добавляет практически шёпотом. Тэхен выглядит до безумия комфортным с этими слегка влажными волосами после душа, в свободной одежде. Он весь словно нереальный, если так и будет казаться только Чонгуку. Ведь пусть он и не видит всего того, что может почувствовать Тэхен, но уверен, что у мужчины цветов около бесконечности от плюса до минуса. Парень думает о том, что не был ещё так сильно влюблён. Настолько сильно, что от одного голоса у него тело пронзает насквозь электрическими разрядами, а дыхание сбивается к чертям. — Чонгук? — Тэхен улыбается уголком губ. Он совсем рядом, руку протяни и дотронешься. — Да? — Чонгук отвечает на выдохе, упирается рукой в пол, чтобы приблизиться к мужчине и положить ладонь ему на заднюю сторону шеи. — Чего ты хочешь? — Так же в ответ на выдохе в самые губы. — Тебя, — почти неслышно произносит, целует Тэхена, глаза прикрывает, льнет ближе. Чонгук равновесие сохраняет, ему бы лужей растечься по полу, когда его по собственнических притягивают за поясницу ближе, заставляя чуть ли не сесть на чужие колени. У Чонгука сердце бешено бьется, бабочки крылья внутри одна за другой расправляют. Парень кусает мягкие чужие губы, сосет нижнюю, пальцами путается в волосах. Чонгук на себя тянет Тэхена, мужчина поддаётся, привстает вслед за Чоном, который поцелуй не разрывает, на ощупь находит за своей спиной диван и на него забирается. Тэхен упирается руками в обивку, нависает сверху, находясь между разведённых ног. Чонгуку внутренности скручивает, он был готов к этому вечеру, но только вот чувства, которые накрывают с головой, оказываются сильнее всех ожиданий. Он в них задыхается, а простого кислорода не хватает, даже когда они вынуждены разорвать поцелуй, чтобы отдышаться. Чонгук помогает снять с себя рубашку, чуть ли не отрывая пуговицы дрожащими пальцами, которые совершенно не слушаются. Парень губы облизывает, смотрит на Кима, который ворот толстовки подцепляет сзади и стягивает через голову. Чон задерживает взгляд на таком простом движении, руками тянется к чужой груди, приближается к шее, покрывая ее поцелуями, ключицы кусает, на коже оставляет заметные бутоны засосов. Тэхен выдыхает тяжело, вплетает собственные пальцы в кудри на затылке. Закидывает слегка назад голову, открывая еще больше пространства для парня, тот поднимается губами выше, ведёт кончиком носа по линии челюсти, в слепую находя желанные губы, в которые вновь впивается поцелуем. Языком их раскрывает, встречается с чужим, сплетается с ним. Чонгук в поцелуй стонет, внутри него желание разрастается в геометрической прогрессии, в себя с головой погружая. — Все вещи в спальне, — рвано произносит Тэхен, глотает воздух большими порциями. До Чонгука не сразу доходит смысл сказанных слов, у него помутнение рассудка, отключающее разум полностью. — Я принесу, — Чонгук сползает на пол, он старается делать ровные шаги, только вот колени подкашиваются, а в темном коридоре он и вовсе поначалу теряется, пытаясь вспомнить, за какой именно дверью нужная комната. Тэхен наклоняется вперед по памяти находит оставленный на полу около тарелки бокал вина, допивает почти все одним глотком. У него пальцы дрожат, грозятся выронить тонкую стеклянную ножку. Ким отставляет бокал на тумбочку рядом, двигает ближе к светильнику, до глухого стука для уверенности. Ким прислушивается к шагам, чувствует спиной присутствие Чонгука. Тот оставляет неряшливо смазку на столе, стягивает с себя брюки с нижним бельём, делает шаг вперёд, выпутывая ноги. Тэхен слегка голову в сторону шорохов поворачивает, улыбается, а Чонгук зачёсывает пальцами волосы назад для удобства, подходит к мужчине ближе и, перекинув ногу через его бёдра, садится тому на колени, поднимает чужую голову пальцами за подбородок. Приближается, касаясь собственной голой грудью чужой. Тэхена ведёт от одного этого ощущения кожи к коже, от бархатных влажных губ на своих. Ведёт от того, как Чонгук несвязно стонет тихо, жмётся ближе и сжимает своими ногами его бёдра. — Тэхен, — шепотом, а Ким думает о том, что так его имя еще не произносили. Мужчина опускает ладони на упругие ягодицы, разводит в стороны, пальцами между проводит. Чонгук дышит равно, отодвигается от мужчины, берет оставленную ранее смазку и перекладывает ее в чужие руки, помещает собственные на широких плечах с россыпью родинок на коже. Чонгук в спине прогибается, целует, целует, пока Тэхен расправляется с флаконом, пачкает пальцы в смазке и оглаживает проход, толкается в него пальцем. Чонгук кусает нижнюю губу, оттягивает ее несильно. Тэхен вводит дальше на две фаланги, замечая, что палец скользит без особого сопротивления, ухмыляясь уголком губ. — А я и думаю, почему ты не расстроился, сказав я тебе, что столиков больше нет, — Чонгук улыбается, отодвигается слегка, поддается собственными бедрами назад, когда Тэхен вводит второй палец и сгибает их внутри. — Потому что такой расклад мне изначально нравился больше, — Чонгук стонет, стоило Тэхену попасть по простате и снова надавить. Чон поджимает пальцы на ногах, впивается ногтями в кожу на плечах. — С тобой невозможно не согласиться, — Тэхен слышит, чувствует состояние парня. Ощущает его желание, но продолжает говорить спокойно, словно не он сейчас добавляет третий палец, разводит их в стороны, под сдавленный стон. — Ты такой болтливый временами, — Чонгук прекрасно понимает, что над ним издеваются открыто, растягивают медленно, украшая это совсем отвлеченным разговором. Он утыкается носом мужчине в висок, прикрывает глаза, пальцами перебирает мягкие волосы и самостоятельно насаживается на пальцы полностью. — Ничего не могу с собой сделать, — Тэхен опускает слегка голову, чтобы уткнуться губами в острые ключицы, оставить на них смазанный поцелуй. У мужчины голос на несколько тонов ниже стал, а Чонгука от одного этого крыша едет и земля из-под ног уходит. Тэхен толкается пальцами в простату, а парень скулит требовательно, просовывает руку между их телами и сжимает сквозь ткань штанов чужое возбуждение. — Но ты можешь перестать медлить, — Чонгук наслаждается чужим равным вздохом и полустоном, который Ким не может сдержать, толкаясь в ладонь. — Тебе сложно отказать, — Чонгук приподнимется, выдыхает недовольно, когда Ким убирает пальцы. Чонгук невыносимо сильно хочет вновь прижаться к нему, для него эти секунды длятся бесконечно долго. Чон ложится на диван, наблюдает за Тэхеном, в сознании старается запечатлеть каждое мгновение, каждое движение чужих рук, каждый наклон головы. Чонгук невыносимо сильно также хочет почувствовать на себе его взгляд, от этого желания все в груди сводит неприятно, почти до сдерживаемого глубоко внутри крика. Потому что это невозможно. Чонгук притягивает Тэхена к себе так, словно не видел и не чувствовал его несколько лет. Так, словно он очень сильно скучал и так сильно нуждается в его прикосновениях (он нуждается в них постоянно). Тэхен отдает всего себя, но хмурится, потому что чувствует, как вместе с желанием в Чонгуке борется почти невыносимое сдавливающее чувство. — Все хорошо? — У Тэхена голос дрожит. Ему страшно, что может сделать что-то не так. Для них обоих это не впервые, только вот чувства совершенно новые. И никто из них точно не знает, как справиться с эмоциями, как сделать все правильно. — Да, все хорошо, — Чонгук видит волнение на чужом лице и ему очень стыдно. Ведь это он виноват в том, что заставил Тэхена переживать. Парень приподнимается, притягивает к себе мужчину и прижимается к чужому лбу своим, прикрывает глаза, через одни прикосновения старается передать все, что чувствует, что все хорошо. — Я просто понимаю, — Чонгуку больно это говорить, — я не хочу уезжать. — Совсем детское желание, остаться там, где тебе хорошо, остаться с тем, с кем тебе комфортно. — Мы не расстанемся навечно, — Тэхен улыбается тепло, от этой улыбки так спокойно на душе и Чонгук понимает, что он любит, любит, любит до потери сознания. — Я бы тебе этого не позволил, — Чонгук улыбается также в ответ, целует в губы. Он плавится под прикосновениями к своей коже горячих ладоней, Ким сжимает бока, скользит ниже на бедра, царапает их короткими ногтями, а Чонгуку снова нечем дышать. Он притягивает Тэхена ближе к себе ногами. Ким спускается собственным губами ниже, выцеловывает напряженную от желания шею. Чонгук назад голову откидывает, позволяет делать мужчине то, что он хочет, дышит рвано, когда ощущает, как смыкаются аккуратно зубы на кадыке. Тэхен приставляет головку, толкается мягко, проникая только ей, давая Чонгуку привыкнуть к забытым ощущениям. Тот сглатывает, обнимает за талию мужчину, гладит ладонью по его щеке, уткнувшись лбом в его плечо. Тэхен толкается осторожно, медленно, чтобы не причинить боли. Парень старается показать, что все в порядке, подается бедрами навстречу, пока Тэхен не входит полностью, не задерживается на несколько секунд перед тем, как начать двигаться, делая размеренные фрикции. Для Чонгука весь мир в одну точку сжимается, концентрируется вокруг мужчины рядом. Чон знает, что у Тэхена происходит тоже самое, Ким не говорит ни слова, но прикосновения — мягкие, аккуратные, словно в них сосредоточено все чувства — говорят намного больше. Чонгук старается не думать о том, что у них есть всего пара часов, чтобы быть вместе, расслабляется, забывая о том, что скоро они расстануться на неопределенное время. Он концентрируется только на моменте «сейчас», отказываясь предполагать и думать о том, что будет дальше. Чонгук уверен, что даже в полной темноте для него расцветают новые галактики, стоит Тэхену попасть по простате на новых толчках, стоит услышать чужое горячее дыхание и услышать стон, который с его собственным сливается и тонет в тишине, разбиваемой шумом их сердцебиения. Оно звучит так оглушительно громко. Чонгук проводит рукой по груди, чувствует, как трепетно быстро бьется тэхенового сердце, знает, что его бьется также быстро. В комнате жарко, душно, дышать остается если не кислородом, то друг другом, полностью без остатка себя отдавая другому, зная, что ничего не потеряешь. Тэхен опускает свою руку на чужой член, кольцом пальцев проводит вдоль, сжимает у основания и возвращается обратно к головке, о ладонь ее трет, продолжая толкаться в Чонгука, который головой бьется о подушки, царапает поясницу и спину, цепляясь обоими руками за мужчину, словно земля из-под него может уйти и он упадет. — Тэхен, — Чонгук сглатывает, вбирает воздух в легкие, чтобы продолжить говорить, — я сейчас… Он не успевает договорить, напрягает мышцы и кончает в сомкнутую вокруг его члена ладонь. Тэхен целует Чонгука, который разноцветные вспышки перед глазами видит. Они такие яркие, словно парень цвета впервые может различить. Тэхен кончает спустя еще пару движений, выходит из Чона, у которого ноги свело, колени дрожат, а голос все еще низкий, возбужденный. — Почему мне кажется, — Чонгук усмехается, понимая абсурдность того, что он сейчас скажет, — словно я побывал в космосе и вернулся обратно только что. Я даже забыл, где нахожусь, — Чонгук поворачивает голову в сторону, ловит взглядом ночной город, виднеющийся из окон. Париж. Точно. Тэхен смеется мягко, а парень готов отдать все, чтобы слышать этот смех вечность, если не меньше. — Я бы сказал, что у меня почти также, только вот я не знаю своим чувствам названия, — Чонгук молчит, он видит, как улыбается мужчина, однако он говорит серьезно, а парень старается запомнить все — каждое слово и вздох, чтобы после прокручивать в воспоминаниях на повторе. — Потому что даже любовь слабее них. Чонгук думает о том, что умер. Он не чувствует сердца, не слышит собственного дыхания. Он неотрывно смотрит на Тэхена, вглядывается в красивую карию радужку с темными пятнами у зрачков. Рассматривает созвездия родинок на щеках и шее. — Чимин был не прав, сказав, что я влюблен по уши, — Тэхен хмурится едва заметно, а Чонгук спешит договорить, неосознанно сжимает собственные пальцы на чужих предплечьях, словно Тэхен сейчас может уйти. — Я люблю. Тэхен усмехается, выдыхает как-то расслаблено даже, упирается своим лбом в чужой, позволяет Чонгуку обнимать себя за плечи, прижиматься ближе в поисках необходимого тепла, которого скоро лишит расстояние. — Я люблю тебя, — Тэхен целует почти благодарно за то, что Чонгук сказал то, что Ким сказать не может. Ему сложно говорить о чувствах на прямую, а парень не торопит и не собирается. У них есть время на это. И Чонгук готов подарить Тэхен бесконечность, если тому потребуется. — Нам надо в душ, — Тэхен приподнимается на руках и садится на край дивана. Чонгук садится за его спиной, обнимает, прижимается щекой к коже, ощущает, как Ким кладет ладони на его локти, прижимает к себе несильно. — Идем.***
Чонгук откидывает голову на спинку сиденья и смотрит, как расцветает в лучах восходящего солнца удаляющийся Париж. В воспоминаниях ещё свежи последние объятия и слова «до встречи». Чужие горячие руки фантомными прикосновениями отпечатываются на коже, и кажется, посмотришь, и увидишь яркие следы ладоней. Чимин сидит рядом, как и обычно протягивает один наушник парню, тот берет его в руку, ожидая, когда друг выберет композицию из своего бесконечного плейлиста, положит голову ему на плечо и вскоре уснёт. Чонгук рассматривает облака, окружившие самолёт, бросает короткий взгляд на экран над передними сиденьями и видит, как удаляется постепенно надпись «Paris». Чон знает, что они встретятся, только вот ни один не смог ответить точно когда. Тэхен завален работой даже после окончания выставки, а у Чонгука отпуск ещё очень не скоро. Парень боится думать о расставании длиною в месяц или хотя бы в пару недель, только вот… скорей всего так и будет. Они обещали созваниваться, но не придумали ещё таких технологий, чтобы суметь почувствовать касания, которые станут самыми желанными очень скоро. Почувствовать присутствие родного человека, поцелуи и дыхание на коже. Этого будет так сильно не хватать. Чонгук скучает уже сейчас и, закрыв глаза, видит перед собой проносящиеся воспоминания с их первого дня в Париже. Видит отпечатавшуюся в памяти легкую улыбку, слышит любимый тембр голоса, ощущает слабое тепло чужих ладоней, чувствует приятный аромат одеколона и шампуня на мокрых волосах. Это все растворяется в воздухе и перед глазами, стоило проснуться перед самой посадкой в Швеции. Чонгук трет глаза, а приятная дымка спадает окончательно, заставляя погрузиться в момент «сейчас» и оставить все прошедшие события на потом. — Не переживай ты так, я слышал им дадут отпуск в следующем месяце, — Чимин обнимает друга за плечи, улыбается, как обычно ослепительно ярко. Он видит состояние друга и прекрасно того понимает. — У меня есть время, чтобы начать учить французский, — Чонгук улыбается в ответ, а Чимин выглядит довольным, словно ему больше всех надо. — Могу посоветовать учителя, — Пак даже не дождавшись согласия, берет у Чона телефон и добавляет ему в контакты нужный номер. — Удивишь своего принца через месяц, — парень улыбается довольно, треплет Чонгука по волосам, портя своеобразную прическу. — Конечно, я же обещал.