No Glory

Потихоньку Гарри начал гадать, увидит ли он еще хоть раз дневной свет. Волдеморт ушел несколько часов назад, оставив Гарри в темноте, одиночестве и растерянности. Гарри не знал, что думать по поводу странного инцидента, произошедшего между ними двумя, но был абсолютно уверен: случилось совсем не то, чего ожидал Волдеморт. Из чего вытекал вопрос: на что тогда надеялся Темный Лорд, впервые осознанно нарушив целостность связи их душ с момента, когда узнал, что Гарри — крестраж? Дамблдор однажды рассказал Гарри, почему он считал, что Нагини была крестражем… Что Волдеморт обладал поразительным контролем над ней, слишком поразительным даже для змееуста. На это Волдеморт надеялся? Что сможет его контролировать? Гарри содрогнулся и посильнее закутался в одеяло. Что ж, если это то, чего добивался Волдеморт, то он с треском провалился. Гарри ощущал ядовитый поток эмоций Волдеморта наравне с собственными эмоциями, его шок и изумление от неожиданного ощущения невесомости и переполняющего… Гарри опять содрогнулся. Он об этом даже думать не мог без тошноты. Да и выражение его собственного лица тоже вызывало серьезную тревогу. В тот момент его тянуло к прикосновению Волдеморта, словно магнитом, — это была чисто инстинктивная потребность почувствовать, слиться воедино с чудовищным человеком перед ним… Гарри побледнел. Крестраж. Это все из-за крестража. Из-за частички души Темного Лорда, застрявшей в нем… И он обязательно придумает, как от нее избавиться. Он должен придумать. Просто должен. Гарри устало потер виски. Как они вообще до этого дошли? Сам Гарри стал пленником… Невилла запытали и убили прямо у него на глазах… Рон и Гермиона подались в бега… Как долго они еще смогут скрываться? Гарри закусил губу, гадая, где они могут быть сейчас. Может, вернулись на площадь Гриммо? Хотя нет, это было бы глупо, учитывая, что Пожиратели теперь могут туда войти, после того как они трое случайно дали им доступ после той аппарации… О, что бы Гарри ни отдал, лишь бы вернуться на площадь Гриммо. Все трое чувствовали себя несчастными, пока жили там, но теперь, оглядываясь назад, он понимал, что это были словно затяжные каникулы. Рон и Гермиона всегда были рядом, у них была крыша над головой, удобные кровати и вкусная еда… По крайней мере, как только Кикимер начал… Гарри чуть не вскрикнул. Кикимер! Ведь именно так они сбежали в прошлый раз из этой же самой камеры, разве нет? Только в тот раз им на помощь пришел Добби… Сердце заныло при мысли о бедном создании, которое пожертвовало собой ради них, но Гарри отогнал болезненные воспоминания. Кикимер. Кикимер был жив, а Гарри все еще формально был его хозяином… Если Гарри сможет заставить его аппарировать к нему, он сможет найти Гермиону и Рона до того, как они сделают что-нибудь глупое, до того, как их неизбежно выследят… Мне нужны оковы, чтобы удерживать тебя, Гарри Поттер? При воспоминании об угрозе Волдеморта по спине побежали мурашки, но он просто не мог не попытаться. Если он не сможет сбежать, не останется никакой надежды на окончание треклятой войны… И больше никто никогда не будет в безопасности. Гарри громко сглотнул. Появится ли старый эльф, если он сейчас его призовет? Установили ли Малфои — или даже сам Темный Лорд — дополнительные защитные чары, чтобы предотвратить повторение подобного? Скорее всего, подумал Гарри. Но существовал только один способ узнать наверняка. Он прочистил горло и сказал в темноту:  — Кикимер?.. Мгновение был слышен только удар его сердца. А затем… Треск. От звука, похожего на выстрел, нарушившего мертвую тишину камеры, у Гарри чуть не случился сердечный приступ.  — Х-хозяин Поттер?.. Гарри едва мог разглядеть его в темноте — крошечная фигурка эльфа была различима только благодаря огромным круглым глазам. Кажется, в темной камере эльф видел не лучше самого Гарри; Кикимер повернулся спиной к Гарри, явно растерянный…  — Кикимер! — прошипел Гарри, и эльф развернулся. Тело Гарри дрожало от прилива адреналина. Он тут же вскочил на ноги, отбросив зачарованное одеяло в сторону. — Мы должны уходить, мы должны… Раздался чей-то крик. Ужасный, леденящий кровь вопль разорвал стылый воздух камеры. Пронзительный и жуткий, он эхом отдавался от вековых стен, словно мучительный хор, пробиравший до самых костей. И прежде чем Гарри успел хотя бы сделать вдох, нечто холодное и твердое обвилось вокруг его талии и потянуло назад… Цепи — те самые свисающие со стен цепи, от которых Волдеморт освободил Гарри пару дней назад — ожили в буквальном смысле слова. И теперь они светились жутким ярко-красным цветом, заливая всю камеру алым маревом. Они обвились вокруг его тела, и Гарри с ужасом увидел, что это были больше не цепи, а змеи; железные оковы превратились в извивающихся шипящих змей — они спеленали его по рукам и ногам, не давая ему удержаться на ногах… Одновременно с тем, как Гарри упал на пол, по камере пронеслись ослепительная вспышка и хлесткое проклятие. Гарри больно упал на бок, закрыв глаза, приготовившись к очередной встрече головы с каменным полом, — и действительно, при ударе в ушах пронзительно зазвенело. Гарри резко втянул в себя воздух. А когда открыл глаза, взглядом оказался вровень с Кикимером. …По крайней мере, с головой Кикимера. Тело эльфа отчетливо виднелось на другом конце камеры. Стену оросили жуткие алые брызги, а из шеи все еще хлестала кровь. Огромные глаза Кикимера были пусты. Светящиеся змеи, некогда бывшие цепями, страшно плясали в отражении невидящих глаз. Крики прекратились. В течение долгой секунды тишины Гарри мог только смотреть в мертвые глаза своего мертвого домашнего эльфа, скованный ужасом, не способный даже вздохнуть… А затем шрам взорвался болью. Влетевший в камеру Волдеморт источал чистейшую незамутненную ярость. Это было даже хуже, чем в прошлый раз, — железные решетчатые ворота едва не слетели с петель, страшный ураганный ветер хлестал Гарри по коже, а Волдеморт, освещенный алым маревом от светящихся змей, обвившихся вокруг Гарри, был как никогда страшен. Глаза Темного Лорда сверкали, но выражение лица было холодным и непроницаемым. Все еще стоя в дверях, он посмотрел на Гарри сверху вниз бесстрастным взглядом. Ураган прекратился. Боль в шраме прекратилась. Казалось, все мироздание замерло на мгновение, пока Волдеморт смотрел на свой перепуганный человеческий крестраж. Паника Гарри была так сильна, что легкие совсем не пропускали кислород. Волдеморт поднял руку, поманил тонким бледным пальцем — этакий издевательский жест — и змеи, державшие Гарри, подняли его на ноги и протащили прямо к Темному Лорду, пока он не оказался с ним лицом к лицу. Волдеморт продолжал просто на него смотреть. Сердце Гарри опять застряло где-то в горле, и он болезненно отчетливо ощущал свой грохочущий пульс.  — О, Гарри… От шепота Темного Лорда у Гарри волосы встали дыбом. Волдеморт протянул руку, чтобы коснуться его лица, и Гарри был слишком парализован страхом, чтобы попытаться увернуться. Он приготовился к ужасной боли в шраме, стиснул зубы, затаил дыхание… Ох… Ох. Волдеморт мягко провел ногтями по щеке Гарри, и опять физический контакт сопровождался странным приливом тепла, таким чудесным… словно приманка, чтобы заманить его прямо к монстру…  — Ты правда держишь меня за глупца, Гарри Поттер? — прошелестел Волдеморт, взяв Гарри за подбородок, пальцами впиваясь в кожу. Он пристально вглядывался в Гарри, словно мальчик был насекомым, которое Волдеморт мог препарировать и разбирать на части, кусочек за кусочком, пока однажды не познает все его внутренние хитросплетения. Гарри не мог произнести ни слова. Его разум заволокло страхом и… этим невозможным, невыносимым желанием… Но вдруг тепло ушло, и Гарри закричал — на место невесомо-прекрасного чувства тут же пришла намного более привычная адская боль в шраме. Теперь рука Волдеморта была в его волосах, пальцы зарылись в непослушные вихры, с силой дернув голову назад, посылая волну боли по позвоночнику… И именно в этот момент жуткое самообладание Волдеморта дало трещину, уступая ярости. Нечеловеческие черты лица исказились во что-то безжалостное и свирепое, и тонкие губы оказались в миллиметрах от лица Гарри…  — Ты держишь меня за глупца, Гарри Поттер? Ты думал, я не узнаю о любом живом существе, входящем в камеру? Неужели ты думал, что я еще хоть раз упущу подобную мелочь? Сердце Гарри билось так быстро, что он был уверен: оно подходило к финишной черте и вот-вот остановится. Волдеморт смотрел прямо ему в глаза со всеобъемлющей злобой, и до Гарри не сразу дошло, что он и впрямь ждал от него ответа. Но Гарри не мог ответить. Он просто физически не смог бы пошевелить челюстью. Разгневанное выражение на лице Волдеморта медленно перетекло в нечто менее угрожающее, и, к огромному удивлению Гарри… Темный Лорд улыбнулся. Той же самой демонической усмешкой. И почему-то от этого стало только страшнее. Он наклонил голову так, чтобы его губы почти касались уха Гарри. Голос был обманчиво мягким и тихим. — Не заблуждайся, Гарри Поттер. Тебе не сбежать. Ты. Принадлежишь. Мне. Гарри краем сознания успел отметить, что слова эти были произнесены на парселтанге, а затем его опять швырнули на пол. Удар спиной о каменную кладку вышиб из него весь воздух. Гарри перекатился на бок, к ногам Темного Лорда. И тогда змеи начали обжигать. Они стали ярче, засветились ярко-алым, и по ощущениям они будто внезапно стали сделаны из железа, которое несколько дней накалялось в ревущем пламени. Змеи прожигали одежду насквозь, испепеляя ткань и впиваясь в кожу, извиваясь вдоль его туловища, спины, рук и ног с раскаленной добела чешуей — Гарри закричал от боли, пока они двигались, тихо шипя, и тут он осознал, что они повторяли одни и те же слова, снова и снова… …Держите его… Держите его… Держите его… Гарри попытался скинуть их с себя, но все усилия были впустую. Чем больше он двигался, тем крепче они оборачивались вокруг него и тем горячее становились. От борьбы все стало только хуже, в тысячу раз хуже, и Гарри быстро бросил это дело — теперь он просто лежал, дрожал и пытался подавить болезненные вопли. Волдеморт продолжал злорадно ухмыляться. Алые глаза мстительно сверкнули, когда Гарри перестал изворачиваться.  — У меня есть… несколько несущественных дел, Гарри, — сказал он, бросив взгляд на обезглавленное тело Кикимера. — Но не волнуйся. Я скоро вернусь, и мы с тобой отправимся на небольшую экскурсию. У меня запланировано собрание, и теперь, к огромному сожалению, твое присутствие там обязательно. Он с безумной улыбкой бросил на Гарри последний взгляд, а затем развернулся и направился к выходу. Гарри, запаниковавший от этого зловещего заявления, снова забился в змеиных путах, но опять все было бесполезно — змеи только горели все ярче, льнули к коже, словно языки пламени. Гарри издал слабый жалобный крик, когда мантия начала обращаться в пепел на его теле, сжигаемая ткань липла к коже и осыпалась на пол. У ворот Волдеморт остановился. Он не обернулся на вопль боли, но Гарри был уверен, что на лице его играла широкая злобная усмешка.  — Сопротивление только принесет еще больше боли, Гарри… Тебе не победить. Он издал тихий мягкий смешок.  — Теперь ты принадлежишь Лорду Волдеморту. Темный Лорд ушел. Дверь камеры захлопнулась, и Гарри остался лежать на полу, изо всех сил стараясь не шевелиться, чтобы змеиные путы не обжигали еще сильнее. Страх наводнил его разум, когда Гарри посмотрел на отрубленную голову Кикимера, так и оставшуюся лежать там, где она упала, — от пустого безжизненного взгляда сердце зашлось горем. Два жалких создания: одно было холодным и неподвижным, а второе сгорало заживо… Собрание. Он сказал… что его присутствие обязательно… Гарри помимо воли сильно дернулся, когда пришел к страшному выводу, за что получил еще одну волну жара и боли от проклятых змей. Вся его одежда стремительно превращалась в пыль. …Держите его… Держите его… Держите его… Собрание. …Держите его… Держите его… Держите его… Собрание Пожирателей Смерти. …Держите его… Держите его… Держите его… Гарри подумал, что лучше бы он больше никогда не увидел дневной свет.