***
К моменту, когда, по ощущениям Гарри, наступило утро, он ни разу не сомкнул глаз. Неужели правда прошло столько времени? Может, и нет, может, прошла всего пара часов. Так что Гарри не был так уж удивлён, когда, заслышав шаги, уловил холодную чёрную ауру. Видимо, это был ответ на вопрос, увидит ли он ещё когда-нибудь Нарциссу. В груди полыхнула ярость. Гарри повернулся на звук открывающейся двери и только открыл рот, чтобы потребовать от Волдеморта сказать, что он сделал с Нарциссой, как тут… — Здравствуй, дитя. …Что? Сдобренные яростью обвинения так и застряли в горле, когда он услышал голос не Волдеморта, а Нарциссы. Гарри ничего не сказал. Ничего не сделал. Он сидел, затаив дыхание, отчетливо ощущая знакомую ледяную ауру. Тьма и беспощадность. Волдеморт. — Как ты себя чувствуешь? Голос Нарциссы. Шаги подходившей к нему Нарциссы. Руки Нарциссы, мягко коснувшиеся лба. Магия Волдеморта. — …Дитя? Гарри пришёл к такому невероятному и абсурдному заключению, что чуть не ахнул вслух. В камере был Волдеморт под действием Оборотного зелья, и он притворялся Нарциссой Малфой. …Зачем? Но Волдеморт даже не подозревал, что Гарри мог догадываться, что это он. Гарри крепче вцепился в обёрнутое вокруг плеч одеяло; он все ещё не хотел выдавать недавно приобретённую способность улавливать ауры людей. — Я в п-порядке, — выдавил он, запинаясь, стараясь вести себя как обычно в присутствии Нарциссы. — В полном порядке. Мысли разрозненным роем метались в голове. Нарцисса — Волдеморт — передала ему кубок. — Выпей. Гарри чувствовал, как дрожат собственные руки. Он взял кубок и принялся пить воду так медленно, как только возможно, намеренно тянул время, чтобы восстановить самообладание. Зачем Волдеморту понадобился этот маскарад? Что он задумал? Часть Гарри — безрассудную, гриффиндорскую — очень соблазняла идея поймать Волдеморта на лжи. Как ни в чем не бывало протянуть ему кубок и сказать: — Спасибо за воду… Милорд. И пусть это дало бы ему безмерное минутное удовлетворение, все же даже Гарри Джеймс Поттер не был настолько глуп. Что бы Волдеморт ни планировал, он не сомневался: для Гарри все выглядело так, словно с ним в камере была Нарцисса Малфой. Гарри решил, что лучше его в этом не разуверять. Осушив кубок, он отдал его Волдеморту. — Он причинил вам боль? — спросил Гарри, потому что это точно был бы его первый вопрос Нарциссе. — Он сделал с вами что-нибудь или… — Нет. — Должно быть, Волдеморт испарил кубок Эпискеи. Одной рукой он пробежался по волосам Гарри, другой нежно подцепил за подбородок, почти по-матерински. Но эта чернота… Гарри заметил, как она подернулась, закрутилась, стоило в голосе Гарри проскользнуть обеспокоенности, почти как… Зависть? Лорд Волдеморт завидовал? — Он не причинил мне вреда, дитя. Он был… милостив. Гарри понятия не имел, правда это или нет. — Х-хорошо, — выдавил он, стараясь, чтобы в голосе звучало облегчение. — Я думал, что он… — Тш-ш-ш. — Волдеморт приложил палец к его губам, и, Мерлин, как же странно было чувствовать тёплые руки Нарциссы на лице и ощущать ледянистость магии Темного Лорда. — Не паникуй. Со мной все хорошо. И его актерская игра была безупречной! Он говорил ровно с той же интонацией, с теми же ударениями, что и Нарцисса, даже притянул Гарри к себе ровно так же, как это сделала бы Нарцисса… «Обними его, — мысленно пнул себя Гарри. — Если бы это правда была Нарцисса Малфой, ты бы ее обнял». Молясь, чтобы не было слишком заметно, что он делает это через силу, Гарри ответил на объятия. В ту же секунду, как он обвил руками талию Нарциссы, Волдеморт прижал его к себе ещё сильнее, ещё крепче, чего никогда бы не сделал, будь он в своём теле. Мозг Гарри даже не успел толком обработать происходящее безумие, как его шокировали еще больше. Волдеморт понюхал его. Гарри надеялся, что ему показалось… Но, кажется, нет, не показалось. Волдеморт совершенно точно прижался лицом к его шее и глубоко вдохнул, словно хотел втянуть его запах. Руки Гарри ослабли, но кроме этого он больше никак не отреагировал. Волдеморт отстранился почти неохотно. Его магия оживилась. Было в ней что-то взвинченно-возбужденное. Нервозность? Предвкушение? — …Мне от тебя кое-что нужно, Гарри. У Гарри перехватило дыхание. Что ж, по крайней мере, один раз Темный Лорд серьезно прокололся в своём представлении. Нарцисса никогда не называла его по имени. Но в этот момент не это волновало Гарри. — В-вам что-то от меня нужно? Магия Волдеморта шевельнулась в ответ. У Гарри появилось очень, очень плохое предчувствие. — Да, — ответил Темный Лорд. Его магия танцевала в предвкушении, но голос Нарциссы был полон убедительной жалости и ужаса. — Он… сказал мне взять кое-что у тебя. Я должна это сделать, должна. Это будет… очень неприятно. Но это не нанесёт тебе настоящего вреда, и я постараюсь сделать все как можно безболезненнее, обещаю. — Волдеморт сделал паузу, ласково проводя пальцами по его волосам. — Ты ведь веришь мне, правда, Гарри? Гарри колебался, раздумывая, прежде чем ответить. Чего бы Волдеморт ни хотел — чего он ещё не успел отнять у Гарри — он получит это в любом случае. Какой смысл сейчас пререкаться? Гарри подался вперёд и ухватил его за руку. Для него держать эту тёплую, такую приятную на ощупь ладонь и знать, что он касается Темного Лорда, было сродни сюрреализму. Гарри открыл глаза, зная, смотрел прямо в серебро глаз волшебницы, за которым скрывался монстр. — Делайте, что должны, — решительно сказал Гарри. — Заберите у меня, что должны. Главное, чтобы больше никто не пострадал… — Гарри запнулся, голос был полон неподдельной горечи. — Здесь моя жизнь все равно ничтожна. Черная аура тут же изменилась. Она стала яркой, как никогда прежде, налилась яростным алым оттенком. Гарри захотелось отпрянуть от ее силы. — Твоя жизнь, — послышался жёсткий, но женский голос Нарциссы, — может быть какой угодно, но не ничтожной. Гарри молчал. Он сжал ненастоящие руки Волдеморта чуть сильнее, продолжая смотреть ему прямо в глаза своими незрячими глазами, которых тот сам же лишил зрения. — Делайте, что должны, — повторил Гарри шепотом. Волдеморт отошёл. Гарри услышал шелест мантии, и на ум пришла совершенно дикая мысль: на что должен был пойти Волдеморт, чтобы в точности, до мельчайших деталей убедительно выдать себя за Нарциссу? — Не двигайся, — тихо сказал Темный Лорд. — И помни, что это скоро закончится. Повисла недолгая, но тревожная пауза, даже магия Волдеморта замерла. Словно всего лишь на мгновение он отказался делать то, что запланировал. Словно он передумал. Он не передумал. Гарри внутренне сжался. — Экспекто маджикае. Сначала Гарри даже не понял, произошло ли что-нибудь. Он был уверен, что палочка была направлена на него, и почувствовал что-то вроде щекотки в районе груди, но на этом все. — Что… что вы… Чудовищная боль. Она вспыхнула где-то глубоко внутри — страшная сила рвалась из его грудной клетки. Волдеморт словно полоснул его острой бритвой и теперь выскабливал внутренности. Гарри закричал, и от этого крика кровь стыла в жилах. Он отражался от стен, звенел в его же ушах. В этот момент Гарри даже умолял бы, умолял бы Темного Лорда прекратить, но попросту не мог сформировать слова. Это было гораздо хуже Круциатуса. Это была боль не на уровне тела. Она вгрызалась не в мышцы и кости, а намного глубже. Саму его сущность словно бы разрубили надвое; эту его часть никогда не должны были затронуть тьма и боль внешнего мира. И только он решил, что боль не могла стать хуже, как она стала хуже. Тело и разум пронзила агония, от которой выворачивало кости, сперло дыхание. Гарри даже не мог кричать. Дикая сила, бурлившая в груди, наконец вырвалась на свободу в один бесконечный ужасный момент страдания. А затем вспыхнул свет… и пустота. После страшной кульминации боль притупилась, но на место ей пришёл холод. И холод этот не был похож на ауру Волдеморта. Он не был стылым, ледяным, это было просто… отсутствие всего. Тело Гарри казалось пустым. Но вот вне его тела… …Вне его тела разгорался свет, с каким Гарри ещё не сталкивался. Ослепительный, тёплый. Он разгорался подобно солнцу, заполняя темное пространство янтарным сиянием, золотым даже. Свет парил над ним, заполняя воздух, и от него чёрная аура Темного Лорда отползала, забивалась в углы камеры, как непрошенные тени. Сдавленный выдох голосом Нарциссы Малфой подсказал Гарри, что не он один был заворожен. Его настолько это поразило, что он даже не сразу понял, что это был за свет. Этот тёплый оттенок, золотое средоточие… Они были такими насыщенными, такими чистыми… И они были связаны с Гарри. Они льнули к его коже, вибрировали в унисон с зачастившим пульсом… Это была его магия… Вот она, парила прямо перед ним, его собственная магическая аура, которую Волдеморт каким-то образом вытянул из его тела… но не полностью. Часть ее все ещё тянулась к Гарри отростками, словно расплавленное золото. Гарри казалось, что его сердце вырвали из груди, но оно продолжало биться, качало кровь по лабиринтам вен, все еще соединённое с ними, пусть его и выдернули в стылую пустоту. — Ты и правда являешься всем… чем не является он, — прошелестел благоговейный голос Нарциссы. Чернота взволнованно шевельнулась. Изумление самого Гарри тут же сошло на нет. Его поглотил такой страх, какого он ещё не испытывал. — Не забирайте это, — взмолился он, и ему было плевать, что он поклялся никогда этого не делать. Потому что он без тени сомнения знал: если Волдеморт сможет разорвать отростки, соединяющие Гарри с этим светом, Гарри будет хуже, чем мёртв. Если эта пустота в груди станет постоянной, он этого не вынесет, он просто… — Нет, — ответил Волдеморт. Гарри услышал, как он сделал шаг вперёд, и представил, как Темный Лорд подходит ближе к ослепительному свету. Магия Темного Лорда стала живее, стремительнее. — Я не смогла бы забрать его у тебя. Не полностью. Никто не смог бы… Он принадлежит тебе. И тогда Гарри почувствовал страннейшее ощущение. Не очень болезненное, но… неприятное. Это было похоже на притупленную версию того, что он только что испытывал в груди — словно по лучистой поверхности света проскребли ногтями, царапая. У Гарри сложилось жуткое впечатление, что боль не была такой адской лишь потому, что сейчас свет был не внутри него. Но легкая боль была ничем по сравнению с пустотой в груди. Гарри без колебаний выбрал бы боль вместо неё. Любая боль, все страдания мира вместе взятые были бы намного предпочтительнее. Гарри сжался в комок, притянув колени к груди. Его сильно трясло. — Б-быстрее, — прошептал он, с трудом выговорив слово дрожащими губами. Царапающее ощущение пропало. — Приготовься, — сказал Волдеморт. Тон был слишком безэмоциональным, чтобы убедительно сойти за Нарциссин. Желание Гарри исполнилось. Пустота внутри тоже пропала, и опять все существо Гарри заполнила жуткая, невыносимая агония. Душа попросту горела. Гарри взвыл от бешеного натиска, и от этого вопля тут же засаднило горло, на глаза навернулись слёзы. От этого не было спасения. Это было слишком. Слёзы полились ручьём в ту же секунду, как на него обрушилась боль, и больше не прекращались. Гарри захлебывался слезами. Чудесный свет исчез, вернувшись туда, где ему положено быть. Но он не был прежним. Какую-то очень важную часть Гарри искорежили, уничтожили, обнажили до нервных окончаний. Только теперь это чувство было внутри него, и оно вибрировало в каждой мышце и кости. С каждым тяжёлым вздохом он чувствовал это — жгучую хлесткую боль. — Ты исцелишься, — сказал Волдеморт, и опять услышать подобный тон от Нарциссы казалось неправильным. Видимо, Темный Лорд, который всю жизнь идеально притворялся тем, кем он не был, больше не мог поддерживать фальшивый фасад. Потому что если бы настоящую Нарциссу Малфой вынудили сотворить такое с Гарри, она бы кинулась к нему в ту же секунду, как покончила бы с изуверством. Она бы крепко держала его, шептала ему слова сожаления. Возможно, она бы даже плакала вместе с ним. Волдеморт не сделал ничего из этого. Он ушёл, и Гарри был слишком поглощён страданиями, чтобы понять, что испытывал в тот момент Темный Лорд.***
Со временем боль начала утихать. Она не исчезла полностью, но стала более-менее выносимой. После нескольких часов бесконечных жалких рыданий огонь в глубине Гарри больше не горел, но скорее… тлел. Ему все ещё было больно, особенно если он делал резкие движения. Гарри зашипел, когда попытался сесть. Наверное, это все равно что приходить в себя после тяжелой операции без каких-либо болеутоляющих. Гарри готов был отдать почти что угодно, лишь бы снова увидеть настоящую Нарциссу, с ее заботой, колыбельными и зельями сна без сновидений. Но он знал, что чуда не случится. Гарри задавил очередной всхлип и вытер слёзы с лица. Кто теперь будет заботиться о нем вместо Нарциссы? Уж точно не Волдеморт. Темный Лорд не смог вынести рядом с ним даже пяти секунд, когда Гарри начал рыдать, и это когда он должен был притворяться, что ему не все равно. Так кто теперь будет за него ответственен? Прошло совсем немного времени, когда Гарри понял, что, кажется, получит ответ на свой вопрос. Совсем робкие шаги возвестили о приходе нового человека. Кто бы это ни был, Гарри слышал, как этот кто-то мнётся перед решеткой, кто-то крайне настороженный и нервничающий. Но аура этого человека была завораживающей. Даже сквозь завесу боли Гарри смог оценить ее красоту. Она была ярко–серебристой, с едва заметным отливом нежно-голубого. Оттенок немного напоминал ауру Нарциссы, но не сильно. Слишком уж аура была яркой. Она наводила на мысли об исцелении и восстановлении, о патронусе. Наверное, это была мадам Помфри. И только Гарри подумал об этом, как решил, что, очень вероятно, он прав. Вполне возможно, что Темный Лорд нанял либо ее, либо какого-то другого Целителя, чтобы тот ухаживал за ним сейчас. Гарри терпеливо ждал, ничего не говоря. Решетчатая дверь медленно, со скрипом открылась, когда человек наконец набрался храбрости, чтобы войти. — Пиздец. Гарри вскинул голову, глаза сами собой распахнулись. Голос совсем не соответствовал ауре. — Малфой?! Гарри практически услышал, как Драко Малфой отшатнулся, а яркая аура потускнела, стала словно бы изможденной. Наверное, его ошеломили глаза Гарри. Ну и все остальное тоже. — Что… что он с тобой сделал? — выдохнул Малфой. Гарри не удостоил вопрос ответом. Он был уверен: Драко знал о его слепоте. — Он послал сюда тебя? Зачем? — Я рад не больше твоего. — Драко громко сглотнул. — …Поттер, — добавил он, помедлив. Повисла крошечная пауза, и Гарри даже подумал, что мог бы рассмеяться. Но веселье было мимолетным, а боль в груди — слишком сильной. — Вот, — неловко сказал Драко. — Я должен… Не знаю, дать тебе… — Мне ничего не нужно, — перебил его Гарри. Ему вдруг стало очень горько. Волдеморт протащил его через ад, заставил вытерпеть невообразимую страшную боль, чтобы… чтобы что? Использовать для чего-то часть его украденной магии? Гарри слишком страдал для того, чтобы раздумывать над возможными причинами. А теперь у него отобрали чудесную Нарциссу Малфой и вместо неё подсунули… ее сына. — Просто уйди, Малфой. — Я… я не могу… — Нет, можешь! — вскинулся Гарри. — Просто развернись и уйди. У тебя это хорошо получается. — Не смей. — Удивительно, но Драко не поддался на провокацию. Он упал на колени перед Гарри и с силой вложил ему в руку кубок. — По крайней мере, ты должен выпить воду. Я не уйду, пока ты этого не сделаешь. К несчастью, это был очень действенный стимул. Гарри неохотно сжал ножку кубка и быстро его осушил. — Вот, — процедил он, закончив, и бросил кубок в противоположный конец камеры, где тот со звоном отлетел от стены. — Мило, — пробормотал Малфой. Гарри только собрался посоветовать ему отвалить, как ему в голову пришла новая мысль. Он потянулся вперёд и схватил Драко за перед мантии. — Ты должен мне, Малфой, — выдавил Гарри. Магия Драко обеспокоенно шевельнулась. — Я не обязан был возвращаться в адский огонь и спасать твою задницу, но все равно сделал это. Ты должен мне. — Гарри притянул его ещё ближе, но тон стал просительным. — Помоги мне выбраться отсюда. Помоги сбежать. Пожалуйста. Драко попытался оторвать пальцы Гарри от своей мантии, но его хватка, несмотря на общую слабость, была железной. — Не проси меня об этом, — ответил Драко. — Не надо, ты знаешь, что я не могу, что это невозможно — ты слеп и… даже если бы я смог тебя вытащить… а я не могу… он бы убил меня… — Тогда пошли со мной, — торопливо сказал Гарри. — Мы можем уйти вдвоём, Орден защитит нас… — Тогда он убьёт моих родителей! — закричал Драко, никак не тронутый мольбами Гарри. — Или моих друзей, или… — А что насчет моих друзей?! — разъяренно заорал Гарри. — Что насчет Рона и Гермионы? Они все ещё там, и если он схватит их, пока я здесь, то он… он… — Да знаю я! — Драко наконец смог вырваться из хватки Гарри. Он поспешно встал и попятился, отойдя на достаточное расстояние, чтобы Гарри не смог его достать. — Думаешь, я не понимаю, что произойдёт? Думаешь, они единственные надрывают там жопу, чтобы выжить? Гарри разинул рот, пытаясь придумать ответ. Аура Драко приобрела чуть более глубокий синий оттенок, отягощенная виной и унынием. — Мир снаружи совсем долбанулся, Поттер. Его мир. Мы все просто пытаемся понять, как теперь в нем жить. Драко зашаркал в сторону двери, распахнул ее и уже готов был смыться. — Погоди, — окликнул его Гарри. — Погоди, у меня… есть вопрос. Драко остановился. Гарри чувствовал, как его магия переливалась уже за железной решёткой, опять окрашенная в нервозность. — Какой? Гарри сглотнул. — Как он объяснил вам, почему держит меня здесь? Этот вопрос интересовал Гарри уже некоторое время. Он-то знал, почему его держат в камере, но ему было любопытно, какую причину Волдеморт скормил Пожирателям. Как он объяснил своим ближайшим последователям, почему оставил в живых человека, которого столько лет жаждал убить? Драко молчал. Гарри испугался, что он сейчас проигнорирует вопрос и просто уйдёт. — Он сказал… Он сказал, что любит трофеи, — в итоге ответил Драко бесцветным голосом. Гарри рассмеялся. От этого боль вспыхнула с новой силой, почти на грани выносимого, но он не мог удержаться. Он давно не смеялся так громко и так долго. Он даже не заметил, как Драко ушёл.***
В следующий раз, когда его школьный враг объявится, Гарри намеревался вести себя не так враждебно. У Гарри были целые часы на раздумья, пока он сидел один в темноте. Целые часы без визитов Волдеморта, которые он посвятил тому, как надавить на чувство вины Драко и уговорить его помочь ему сбежать. Глубоко внутри Гарри знал, что этого никогда не произойдёт, но что ещё ему оставалось делать? Для него это было гораздо более полезное времяпрепровождение, чем практика Окклюменции, и такие мысли хоть немного отвлекали от боли. Но когда Драко пришёл снова, с удивительно яркой светлой аурой, все планы Гарри пошли под откос. От Драко исходила мощная болезненная волна, которую ни с чем не спутать; она заполнила воздух, когда он подошёл ближе. Его эмоции были сплошной страшной массой, Гарри от них начал задыхаться. — Что такое? — спросил Гарри, и его даже не волновало, что вопрос мог показаться странным, что он уловил, что что-то не так, ещё до того как Драко заговорил. — Что случилось? Магия Драко сгустилась ещё плотнее, став сплошной тучей из напряжения и сомнения. Гарри уловил, как того разрывало от противоречивых эмоций, как сильно ему не хотелось отвечать на вопрос. Сердце Гарри оглушительно билось под ребрами. — Малфой, — повторил Гарри с нарастающей паникой, — Малфой, скажи, что… — Уизли. Голос Драко был едва ли громче шепота, но Гарри услышал его четко и внятно. Бешено колотящееся сердце тут же споткнулось и замерло. — Они нашли Рона Уизли.