No Glory

Гермиона, должно быть, была крайне истощена, потому что рыдания очень быстро перешли во всхлипы, а хватка на плече Гарри ослабла. Гарри гладил ее по спине и пытался прогнать слёзы. Он должен быть сильным, должен держать лицо. Хотя бы ради неё. Ещё прежде чем Нарцисса подошла, Гарри почувствовал знакомую магию. Ее аура была очень подвижной, а когда она нагнулась к ним, на лице ее было решительное выражение. — Ты можешь встать? Гермиона не сразу поняла, что миссис Малфой обращалась к ней. Аура Гермионы ослабла, стала вялой, тягучей. Гарри старательно не думал о том, насколько же она походила на ауру Беллатрисы. Гермиона отрицательно покачала головой. Гарри переместил вес, чтобы кое-как встать самому и поднять Гермиону. — Давай, я могу… — Нет. Одним словом Нарцисса оборвала Гарри и щелкнула пальцами в сторону домочадцев — в угол, от которого ее муж и сын так и не отлепились. — Драко, иди сюда. Помоги мне отвести ее в гостевую комнату. — Он ее пальцем не тронет, — тут же вскинулся Гарри. — Я в порядке, я могу помочь ей… Но как только Гарри встал и попытался поднять Гермиону, он понял, что сильно ошибался. Голова закружилась так сильно, что Нарциссе пришлось придержать его за талию, пока перед глазами у него плясали чёрные точки. — Дитя! Тебя только что швырнули через весь холл, ты ударился головой и скорее всего получил серьезное сотрясение! — …Я Гарри. Колени подогнулись, и Нарцисса аккуратно уложила его на пол, рядом с Гермионой. — Драко! — прошипела она. — Сюда, живо! В глазах у Гарри все ещё плясали звёзды, когда Драко наконец подошёл, но никакое сотрясение не притупило бы жаркого, почти иррационального стремления ни за что не подпускать Драко Малфоя к Гермионе. — Не трогай ее, Малфой, даже не… — Вот. — Нарцисса протянула Гермионе руку, решив помочь ей самой. Гермиона выглядела в равной степени потрясённой и несчастной — и в немалой степени сомневающейся. Нарциссу это не смутило. — Я всего лишь провожу тебя в комнату. И у меня есть мазь, которая поможет притупить боль. Взгляд покрасневших опухших глаз метнулся к левому предплечью, где ярко выделялась Чёрная метка; Гермиона смотрела на неё, как в трансе, словно думала, что все это сон. Гарри едва ли мог ее винить. Он чувствовал себя так же. — Пошли. Гермиона наконец ухватилась за протянутую руку Нарциссы. Ее пальцы сильно подрагивали, но Нарцисса с удивительной лёгкостью потянула ее на себя и поставила на ноги. Гарри оценил, какой спокойной и собранной была Нарцисса, пока остальные — Гарри, у которого все ещё звенело в ушах, ее сын, который выглядел так, будто его вот-вот стошнит, и даже Люциус, который все так же стоял в углу, от шока превратившись в статую, — были явно не в себе. Гарри оставалось гадать, был ли это навык всех матерей, или это Нарцисса отличалась стальной выдержкой. — Драко, помоги Гарри, мы отведём их в ближайшую гостевую комнату в западном крыле… Драко скривился, будто мать просила его присмотреть за дюжиной соплохвостов, но не стал спорить. Он потянулся за Гарри, но тот тут же отказался. — Мне не нужна твоя помощь, — огрызнулся Гарри, снова пытаясь встать. Второй раз мир кружился не так быстро, но, наверное, он выглядел совсем плохо, потому что Драко тут же перекинул руку Гарри себе через плечо. — Не глупи, — пробормотал Драко, но в голосе не было обычной насмешки. — Просто… дай мне тебе помочь. — И только Гарри открыл рот, чтобы запротестовать, как Малфой свободной рукой наставил на Гарри палочку. — Не заставляй меня левитировать тебя, как младенца, Поттер. Гарри злобно зыркнул, всей душой желая кинуть ему в лицо парочку оскорблений, но, несмотря на раздражение, быстро понял, что это бессмысленно и глупо. В голове начало неприятно пульсировать — до этого боль притуплял адреналин. К тому же, беспокойство за Гермиону сильно перевешивало ненависть к Драко Малфою и то, что осталось от собственной гордости. Неохотно Гарри позволил Драко вести его; уж лучше чужая рука на талии — так его хотя бы не будут нести по воздуху, как очередного игрока в квиддич, которого вырубило бладжером. Нарцисса, поддерживая Гермиону, вывела их из холла. Люциус шёл за ними, его ауру парализовало от шока так же, как и тело. В любой другой ситуации Гарри даже счёл бы это забавным. К счастью, гостевая комната в западном крыле огромного особняка была намного ближе комнаты, в которой до этого спал Гарри. Нарцисса и Драко притащили двух своих раненных подопечных в спальню, которая была всего в одном коридоре от холла. По декору она разительно отличалась от комнаты Гарри. Однотонная, отделанная просто, но со вкусом, почти современно — никаких столбиков и полога у кровати, вычурной мебели. Видимо, западное крыло пристроили позже всех. Нарцисса уложила Гермиону на кровать — та неживой куклой свалилась на матрас, цвет лица был белым, как бумага. — Минуту, мне нужно сходить за мазью… Не медля ни секунды, Нарцисса быстрым шагом вышла из комнаты, оставляя Гарри, Гермиону и Драко наедине. Гарри оттолкнул Драко и сел рядом с Гермионой, игнорируя первого. — Гермиона, я… Почему… Девушка покачала головой. — Не надо, — едва слышно прошептала она, прижала многострадальную левую руку к груди, и две крупные слезы скатились по щекам. — Пожалуйста. Гарри заткнулся и больше ничего не говорил. Драко перекатывался с носков на пятки, глядя в потолок и вцепившись в свою левую руку — непроизвольно, наверное. Гарри догадывался, что боль от получения метки врезалась в память Пожирателей навечно. Аура Драко была даже более нервной, чем он сам. Ему было дико некомфортно. И нервозность эта начала передаваться и Гарри. К счастью, Нарцисса быстро вернулась, принеся с собой бутылёк с прозрачной полужидкостью и куском ткани. — Так, вытяни руку… Гермиона молча подчинилась. Свежая метка налилась чернотой и пульсировала тёмной, угрожающей магией. Нарцисса намочила ткань и прижала к метке. Эффект последовал незамедлительный: Гермиона закатила глаза и рвано выдохнула, обмякнув в руках Гарри, будто ее опустили в тёплую ванну. Гарри придержал ее в полусидячем положении — хотя бы сидя он был на это способен. Нарцисса молча наколдовала повязку, давая мази лучше впитаться и скрыв от посторонних глаз проклятое клеймо. — Теперь ты, — сказала Нарцисса, отставив пустой флакон в сторону и указав палочкой на Гарри. — Не шевелись. Все так же молча Нарцисса наколдовала заклинание, и Гарри почувствовал легкую щекотку вдоль позвоночника — наверное, это было то же диагностическое заклинание, которая волшебница ранее использовала на Роне. — Ничего страшного, всего лишь небольшой отёк, — объявила она. — Я легко его уберу. Закрой глаза и не двигайся, хорошо? Драко, пожалуйста, подержи… девушку. Секундное колебание не прошло мимо ушей Гарри — сомнение Нарциссы, которая не знала, как обратиться к юной девушке, которую она сама когда-то называла грязнокровкой, но которую Темный Лорд всего десять минут назад пометил как одну из них. Прямо как ее сына. — Ее зовут Гермиона, — прохладно сказал Гарри. Если Нарцисса могла называть его по имени, то вполне могла сделать такое же одолжение Гермионе. К его удивлению, Нарцисса кивнула. — Конечно, — сказала она. — …Драко, подержи Гермиону, пожалуйста. Челюсть Драко отвисла, а аура задрожала так, словно у него был сердечный приступ. Впрочем, он быстро оправился. Драко сел по другую сторону от Гермионы и аккуратно, но крепко сжал, при этом чуть скривившись. Гермионе было абсолютно плевать — она закрыла глаза, все ещё держась за руку, и растворялась в облегчении от отступившей боли. Кажется, мазь была очень сильной. — Хорошо, закрой глаза. Гарри сделал, как было велено. Заклинание, которое в этот раз наложила Нарцисса, было гораздо ощутимее. На него словно налетел порыв зимнего ветра; правда, ощущение было очень странным, потому что это происходило скорее внутри черепной коробки. Пульсирующая боль, до этого нараставшая с каждой минутой, мгновенно сошла на нет, а звон в ушах стих. Когда Гарри открыл глаза, мир снова обрёл остроту и четкость, и Гарри чувствовал себя почти нормально. По крайней мере, физически. — Спасибо, — сердечно сказал он. Нарцисса коротко ему улыбнулась, но лицо тут же приобрело озабоченное выражение, стоило ей повернуться к Гермионе. — Ты беременна, — без обиняков сказала Нарцисса. Не вопрос, а утверждение. Гермиона с трудом открыла глаза. — Да, — прошептала она. До Гарри только тогда дошло, что, скорее всего, это был ее максимум на данный момент, потому что голос был сорван от криков. — На каком ты сроке? — Шесть недель. — Что? Гарри не успел себя остановить. Гермиона дёрнулась от громкого восклицания, что, к несчастью для Драко, означало, что она прижалась ближе к нему. Тот, однако, выглядел ошеломлённым не меньше, чем Гарри, и Нарцисса бросила на обоих мальчиков предупреждающий взгляд. Гарри неловко прокашлялся и перевёл взгляд в пол. — С тобой все будет в порядке, — примирительно сказала Нарцисса, взяв Гермиону за руку и улыбаясь с уверенностью, которую — Гарри мог поклясться — она совсем не чувствовала. — Ты сделала правильный выбор, придя сюда. Мы о тебе позаботимся. И ты, и ребёнок будете в полном порядке. Гермиона осоловело моргнула, в глазах опять заблестели слёзы от добрых слов Нарциссы. Нижняя губа задрожала. — Просто делай, что я скажу, и все будет хорошо. Никому больше не надо страдать… Ты ведь мне поможешь, правда? Ты будешь меня слушаться и позволишь позаботиться о тебе? Гермиона медленно кивнула. Гарри запоздало подумал, что ее разум должен быть совсем в оцепенелом состоянии. Она не стала возражать и выпила протянутый Нарциссой эликсир, не поморщившись, и позволила осмотреть себя, как Гарри, только ее Нарцисса попросила сначала лечь на спину. Гарри спешно вскочил и освободил место. Когда заклятие засветилось белым у живота, Нарцисса ободрила Гермиону, что та в полном порядке. — Зелье сна без сновидений. — Закончив, Нарцисса протянула ей чашку. — Тебе нужно отдохнуть. Гермиона ее не взяла. — Я не могу, — слабо возразила она. — Один раз на таком сроке не страшен, — уверила ее Нарцисса. — Последствия будут гораздо страшнее, если ты не отдохнёшь как следует после такого стресса. Гермиона уставилась на чашку, раздираемая противоречиями, но зелье так и не выпила. Нарцисса вздохнула и поставила чашку на прикроватный столик. — Ну ладно… Оставлю его тут, если вдруг передумаешь. Мы, пожалуй, пойдём, а ты отдохни. Драко быстрее молнии рванул к двери. Гарри почти рассмеялся от того, как быстро он хотел убраться подальше от неловкой сцены. Нарцисса оставила без комментариев внезапное бегство сына. — Я так полагаю, вы оба хотели бы побыть наедине? — сказала она, переводя взгляд с одного на другую. Гарри подождал, пока Гермиона кивнёт. — Да, пожалуйста. Нарцисса тоже кивнула и спрятала палочку в карман. — Гарри, я буду в холле, — сказала она напоследок. И уже в дверях добавила, глянув на него через плечо: — Ты же не будешь делать ничего безрассудного, правда? Гарри улыбнулся. — Я? Сделать что-то безрассудное? Да ни в жизнь. Нарцисса не вернула ему улыбку, но по тому, как посветлела ее аура, Гарри понял, что ее это позабавило. — Я буду в холле, — повторила она. Дверь за Нарциссой закрылась. Они остались наедине. — Гермиона, — позвал Гарри сразу же, как Нарцисса вышла за дверь, и снова сел рядом с подругой. Он понимал, что расспрашивать ее сейчас было почти жестоко, но не мог ничего с собой поделать. — Ради всего святого, зачем ты пришла? Зачем? Гермиона спрятала лицо в ладонях. Раздался приглушённый всхлип. Сердце Гарри в очередной раз разбилось, и он снова притянул ее к себе, чтобы обнять. — Не то чтобы я не счастлив тебя видеть, — добавил он в вялой попытке пошутить. Гермиона, конечно же, не рассмеялась. — Ох, Гарри, — выдавила она голосом едва ли громче шепота. И вдруг отстранилась и взяла его за плечи, изучая его лицо покрасневшими глазами. — Я думала, ты был мёртв. Мы думали, ты пошёл к нему в лес… — Да, я… Все так и было. — Гермиона икнула, но Гарри не дал себя перебить. — Но он не убил меня, и я в порядке. Эм, жив вроде как. — В отличие от Рона, Гермиона не стала спрашивать, почему, а Гарри не стал сам развивать тему, желая держаться от неё как можно дальше, — по крайней мере, пока. — Но зачем сюда пришла ты? Он ведь мог убить тебя, Гермиона, неужели ты… Голос Гарри сорвался. До него только сейчас начало доходить, как близка была Гермиона к тому, чтобы ее убили прямо у него на глазах, и опять в особняке Малфоев. — Я не собиралась приходить. Гермиона прошептала это так, будто признавалась в страшном грехе. Она уставилась в потолок невидящим взглядом. — Я не собиралась… Прошлой ночью я решила, что не смогу. У него Рон, у него ты. Я должна была продолжать бороться, я единственная, кто остался на свободе. Всю ночь я твердила себе, что не буду этого делать. Наступило утро, и я сказала себе: нет, я не могу. Гермиона перевела взгляд на Гарри, в глазах у нее стояли слёзы. — Когда до девяти оставалось совсем чуть-чуть, я не выдержала. У меня было всего пять минут, и я совсем развалилась. Я… Гермиона сцепила пальцы на коленях, ее аура встревоженно закручивалась. — Но почему? — повторил вопрос Гарри. — Что заставило тебя передумать в последнюю минуту, чт… — Потому что я эгоистка. — Гарри и подумать не мог, что такой слабый голос мог звучать с такой сильной болью. — Потому что понимала, что борьба рано или поздно приведёт к смерти. Я могла бы сформировать сопротивление, но меня бы точно убили и скорее всего очень быстро. Я понимала: единственный эфемерный шанс выжить — сделать, как он сказал. Шанс выжить для нас всех… Все тем же стеклянным взглядом Гермиона уставилась в потолок, глубоко задумавшись. Ее магия гипнотически переливалась — как тяжёлая завеса из бархата на ветру. Гарри моргнул, пытаясь не залипнуть. — И я не могла оставить тебя, Гарри, — неожиданно сказала Гермиона. — Не после того, как столько дней была уверена, что ты мёртв. Я бы никогда не убежала, если это значило, что они могли навредить тебе и Рону… Ты ведь знаешь это, правда? Честно говоря, Гарри был слегка изумлён. Он знал, что Гермиона была очень преданным человеком, но никогда не думал, что ее дружба с ним и Роном может перевесить голос разума, стремление сражаться за то, во что она верила. Должно быть, Гермиона увидела неверие на его лице, потому что ее аура окрасилась виной. Она всхлипнула. — Это делает меня ужасным человеком? — В уголках карих глаз скапливались слёзы. — Если я ставлю жизни немногих моих друзей превыше бессчетных жизней остальных? Если беспокоюсь о своём настоящем больше, чем о чьем-то будущем? — Гермиона положила подрагивающие руки на живот. — О будущем того, кто ещё даже не родился? Гарри схватил ее за ладони. — Нет, — тут же сказал он. Лицо Гермионы было таким бледным, а круги под глазами — такими тёмными, что вполне могли бы сойти за синяки. — Это не делает тебя ужасной, но делает тебя человеком. — Но хорошо ли это? На этот вопрос у Гарри не было ответа. Гермиона сжала его ладони и положила голову ему на плечо. И Гарри внезапно почувствовал тяжелейшую, просто невыносимую вину. Он все ещё живо помнил, как хотел отдохнуть после третьего испытания на Турнире Трёх Волшебников, как жаждал провалиться в сон под действием зелья и ни о чем не думать… И как Дамблдор заставил его прожить пережитое, сразу же, без отсрочки. И вот, сам Гарри делал то же самое с Гермионой. И пусть ему хотелось задать ей ещё миллион вопросов, все же это было несправедливо и неправильно по отношению к ней. — Тебе всё-таки стоит выпить это, — сказал Гарри, взяв чашку. — Ты слышала Нарциссу, это не нанесёт никакого вреда… Гермиона шмыгнула носом, посмотрела на него исподлобья. Гарри никогда ещё не видел Гермиону такой… поверженной. — Но что с Роном, что будет с ним и… — Он будет в порядке, обещаю, — твёрдо сказал Гарри. — Я поговорю с Нарциссой и с… Темным Лордом. Иногда он прислушивается ко мне. Знаю, жизнь безумна. Я потом все обязательно объясню, но сейчас лучшее, что ты можешь сделать — это отдохнуть. Гермиона смотрела на него долго, очень долго. Ее магия ритмично подёргивалась, наводя Гарри на мысли о кошке, ходящей взад-вперёд по подоконнику. Ее взгляд был задумчивым, анализирующим. — Хорошо, — сказала она. И, к изумлению Гарри, взяла чашку и выпила зелье без дальнейших пререканий. Гарри забрал у неё опустевшую чашку и встал, чтобы Гермиона могла нормально лечь. — Ты останешься? — спросила она, и в ее ауре мелькнуло беспокойство. — Пока я не усну… Ты останешься? Гарри улыбнулся и подтянул стул к кровати. — Конечно. Аура Гермионы успокоилась, и девушка опустилась на подушки, не выпуская руку Гарри. Удивительно, как быстро работало зелье. Гарри знал это чувство — Нарцисса Малфой точно знала толк в зельеделии. — Я так рада, что ты в порядке, Гарри, — прошептала Гермиона с уже закрытыми глазами. — Что ты жив… Что ты… Гермиона не закончила предложение. Она крепко уснула, и ее аура это подтверждала. Она размеренно омывала Гермиону тёмными рубиновыми волнами. Гарри улыбнулся и укутал Гермиону валявшимся в изножье одеялом. Хотя ему очень хотелось остаться, все же он рассудил, что лучше дать Гермионе спокойно отдохнуть. Только взявшись за дверную ручку, Гарри осознал одну вещь. Гермиона все время смотрела на него пристально, изучающе… Но ни разу не спросила про его глаза. Если так подумать, она вообще никак на них не отреагировала. Гарри даже забыл о том, что покрасневшие радужки нужно как-то объяснить, потому что она ничего не спрашивала. Гарри посмотрел через плечо на спящую девушку. Она выглядела такой умиротворенной… Гарри потряс головой. Потом. Он поговорит с ней потом, когда она хоть немного отойдёт. И с этим обещанием самому себе Гарри тихо вышел из спальни, бесшумно закрыв за собой дверь и направившись прямиком в холл. Он поговорит с Нарциссой, попросит помочь вытащить Рона из подземелий. К горлу подступила тошнота от мысли, что Рона могли держать в той же самой камере, что и самого Гарри. Беллатриса все ещё была там, истязала и мучила его друга? Гарри ускорился, почти перешёл на бег, подстегиваемый необходимостью как можно скорее переговорить с Нарциссой, — но до холла он так и не добрался. Он даже до главного коридора не дошёл, хотя расстояние было совсем маленькое. У него было секундное предупреждение. Знакомое ощущение тёмной поблескивающей магии Волдеморта настигло его сзади… И его аура эманировала жуткой ядовитой жаждой. Гарри физически не успел бы повернуться. В мгновение ока неуловимым в своей скорости движением Волдеморт схватил его за горло, безусильно подавив любой готовый вырваться из Гарри звук. Темный Лорд ничего не сказал. Он держал свой человеческий крестраж за шею и улыбался, нежнейшие усики опьяняющего света уже подбирались к Гарри, когда Волдеморт аппарировал, утягивая Гарри за собой.