Закат на горизонте

Энакин молча принимал инициативу Секуры, позволяя ей делать со своим телом всё то, чего ей хотелось бы, словно желая таким образом компенсировать тот факт, что душа его оставалась глуха и слепа к её стараниям. Раньше Скайуокер вообще не думал о том, что происходит у них с Эйлой, страсть накрывала его сразу же, стоило ей только коснуться его рукой или показать обнажённую часть своего тела. А теперь ощутил вдруг, что его собственное тело, такое же обнажённое сейчас, как и её, начало жить с душой отдельной жизнью. И если тело поддатливо отзывалось на умелые ласки тви'леки, а плоть, покорная движениям её рук и губ, послушно восставала, готовая в нужный момент резко расслабиться, выплескивая огонь страсти, то с душой было совсем иначе. Она как будто смотрела на всё происходящее со стороны и недовольно качала головой, давая понять, как не нравится ей то, что она видит. Энакин сам себе сейчас напомнил животное, которое как раз и не думает ни о чём духовном, а просто удовлетворяет природные инстинкты, когда возникает такая необходимость и просто ужаснулся. Вспомнил и то, что видел у своих сверстников, когда наблюдал их общение с девушками. То, как они ласково смотрели друг на друга, то, как в каждом таком взгляде и движении виделись забота и внимание, слушал, как они разговаривают и даже спорят. Мило смотрелось со стороны и даже споры эти выглядели скорее забавными, чем агрессивными. Вот такими и должны быть настоящие отношения, понял Энакин в следующую секунду и хотел уже отодвинуть от себя Эйлу, чтобы сказать ей о том, но было поздно, тело совершило по отношению к душе самое подлое предательство и горячий поток вожделения устремился ввысь, приводя Эйлу в восторг от того, что она своего достигла. Тут уже стало не до разговоров, дыхание сбилось и усталость последних дней дала себя знать, начав клонить в сон. И решив отложить тягостное объяснение до утра, Скайуокер молча накрылся покрывалом отвернулся к стене, закрывая глаза. Сон овладел им мгновенно и был очень крепок, сквозь него юноша смутно ощущал, что Эйла пыталась до него достучаться но так ничего и не добилась. Секура и правда делала такие попытки, поскольку её желание было удовлетворено не полностью, а лишь процентов на тридцать и собираясь во, что бы то ни стало, получить оставшиеся семьдесят, тви'лека, как была, голая, встала с кровати и начала со всей яростной энергией пихать Скайуокера, ответом на, что был только храп. Это было уже слишком, но Эйла сдаваться не собиралась, хотя и понимала, что от Энакина сейчас ничего не добиться. Ну и что же? Он не единственный мужчина во всём храме, да, сейчас война, но не все же воюют, у кого-то сегодня тоже выходной. И думая так, а ещё, горя злорадной месть Энакину, Секура, набросив на себя полупрозрачный халат, благополучно "забыв" надеть под него нижнее белье, тви'лека вышла за дверь и медленно пошла по коридорам жилого крыла. Из дверей всех попадавшихся мимо комнат слышалась только тишина, а жаль, все те, кто жили в них могли легко поразить воображение искушенной в амурных делах Секуры. Например, лапочка Мэйс Винду, губы которого имели вкус молочного шоколада, а лысина приятно охлаждала разгоряченную страсть. Эх, что толку говорить об этом, если его всё равно нет да ещё у него есть занудная Шаак Ти. Или, вот, например, Оби-Ван, давно уже к ней неравнодушен, Эйла ещё десять лет назад это увидела, он и тогда красавчик был, а сейчас стал ещё лучше. Борода ему очень идёт, выглядит сексуально. Но и он тоже предпочёл передовую, а не её общество. Хотя, вон там дальше комната Магистра Кита Фисто, о, этот вообще не сводит с неё глаз, когда видит. Его отростки - это нечто, Эйла тогда, в юности ещё, ночами не спала, представляя их в самых смелых фантазиях. Он, вроде, утром был здесь, но сейчас куда-то пропал. Ну и ладно, на худой конец можно и без мужчины обойтись, если уж подпирает. И думая так, Эйла спустилась в рекреацию, в Зал тысячи фонтанов, где в этот поздний час было тихо и почти темно. Отлично, если до этого Секура искала чужого общества, то теперь была очень рада отсутствию любого из них. То, что она задумала, никак не предназначалось для посторонних глаз. Это грозило потерей репутации или авторитета, ведь на взгляд обывателей, такими вещами занимаются лишь одинокие и неуверенные в себе особы, а не такие успешные красавицы, которые могли выбирать в то время, как другие молча ждали своей очереди. И потому сейчас, удобно устроившись на берегу искусственного озера, лёжа на спине, поверх сброшенного халата, Секура закрыла глаза и представила себе все самые яркие моменты былых эротических впечатлений. Богатое воображение мигом воскресило в памяти то, что надо, а в нужных местах снова, как и совсем недавно, сделалось горячо и влажно, а соски отвердели и увеличились от одних только мыслей о том, как их касаются чьи-то горячие губы. Потом они спускаются ниже, по животу, и вот наконец... Дыхание Секуры начало сбиваться, а её левая рука сама собой начала поглаживать её тело, поднимаясь к соблазнительным бугоркам, пальцами сжимая соски, а правая опустилась совсем низко, замерев между чуть разведенных ног, согнутых в коленях. Указательный и безымянный пальцы раскрыли влажные лепестки, а средний страстно ласкал центр особой чувствительности. Возбуждение нарастало, Эйла старательно продлевала удовольствие. Стоны её слышались над поверхностью озера и даже под ней, приводя в большое недоумение того, кто был до сих пор уверен, что находится в рекреации один и потому решил ночью поплавать в озере, чтобы бороться с бессонницей. Не понимая, в чём дело и кто посмел нарушить его уединение, тот высунулся из-под воды, под которой плавал без дополнительных средств вроде дыхательной маски, попросту не нуждаясь в них. Раса наутоланов всегда имела такие способности и сейчас они оказались очень кстати, ибо стоило только высунуться, как одному из них представилось самое восхитительное зрелище из видимых прежде. Заодно и источник стонов стал ясен, впоследствии ставший причиной тяжести в плавках и огромного желания, которое и прежде владело им при виде красавицы Эйлы. Ситуация как нельзя лучше призывала воспользоваться ею и подойдя к стонущей от страсти Секуре, нежданный визитер склонился перед ней на колени и прижался своими губами к чуть вздрагивающим губам Секуры, заглушая стон и получая ответ на поцелуй, который Эйла, вероятно, сочла продолжением своих кажущихся ощущений. Осмелев от такой реакции, мужчина опустился поверх неё и крепко обняв за плечи, начал входить внутрь горячего и влажного лона. Видимо, это было слишком для даже самого яркого видения воспоминаний, что Эйла открыла глаза, на секунды приходя в себя и уставилась перед собой почти безумным взглядом. - Тихо, не слово больше, - прошептал Кит Фисто, вновь припадая к губам Секуры, которая была настолько охвачена желанием, что ничего сейчас не хотела знать, кроме того очевидного, что было. Рядом с ней был мужчина, горячий и страстный, влюблённый в нею и так же, как она, желающий того, что сейчас происходило. Это сейчас было главным, остальное могло и подождать. Например, Энакин, который проснулся рано утром, и не найдя Секуры рядом с собой, решил найти её в храме, чтобы завершить вчерашний разговор. Утро лишь утвердило Скайуокера в необходимости расставить все точки в отношениях с Эйлой, а, точнее сказать, только одну. Ведь он не любил её, не сейчас, не прежде, испытывая к ней простое влечение плоти, а душа в это время тянулась к совсем другому. К совсем другой... Энакин не знал, где искать Эйлу, комлинк её не отвечал и тогда он решил пойти в рекреацию, вспомнив о том, что та любила иногда сидеть там, когда хотела о чём-то подумать. Сила сказала ему, что девушка и сейчас находится там, а её эмоции горели там ярким светом. Решив, что, должно быть, это потому, что Секура переживает из-за их отношений, Энакин принялся продумывать разговор, решив быть помягче и доходчиво объяснить Эйле, что она здесь не при чем, что она хорошая и ещё будет счастлива, только, увы, не с ним. И в конце можно предложить ей остаться друзьями, пускай не такими, какими были в детстве, но всё равно близкими, всегда способными рассчитывать на помощь друг друга. Ведь Энакин не был злым и жестоким и чисто по-человечески относился к Секуре хорошо, он помнил, что связывало их прежде и никогда не собирался забывать. Поэтому и расстаться надо, как люди, а не просто уходить без объяснений. Рекреация уже показалась впереди, а звуки, доносящиеся из неё, говорили о том, что там кто-то есть. Но, что это были за звуки. Какие-то стоны и визги. Энакин ощутил некое чувство вины, решив, что Эйла сейчас там сидит и плачет. Возможно, из-за него. Надо сейчас же туда пойти и успокоить. Скайуокер вошёл и остался стоять без движения, увидев то, как верная, любящая его Эйла, вместе с Магистром Фисто, никого не стесняясь, прямо в озере, с криком, хохотом и визгами предавались разврату. Комментарии были излишни.