Дисперсия

      Играли мы до глубокой ночи, причём последняя партия вышла уже совсем вялой. Инк еле сидел, уставший за день, но упорно отказывался идти спать, и только когда он чуть не уснул перед очередным ходом, позволил отобрать у него карты. Подхватив художника под руку, я захватила кисточку и повела его в его спальню. Там, одной рукой откинув покрывало, мы усадили хранителя на кровать и принялись его разувать. В конце-концов не будет же он спать в обуви. Сделать это оказалось довольно просто. Кеды с легкостью покинули стопы своего хозяина и были поставлены у ножек кровати. После чего я стянула с его бёдер меховую куртку, повесив на стоящий неподалёку столик и заставила поднять руки, чтобы можно было стянуть жилетку.       Инк не сопротивлялся, помогая делать всё, что от него хотят. А так как красок он не пил с самого начала игры, то сейчас ему, должно быть, было абсолютно на всё плевать. Словно кукла — делай с ним всё, что душе угодно. Впрочем… вредить ему совсем не входило в мои дальнейшие планы, так что он мог быть спокоен. Тем более «бездушный» не является синонимом к слову «беззащитный». Если ему покажется, что мы можем ему навредить — он наверняка сможет себя защитить.       Отложив вещи, я тяжело вздохнула, сразу же натыкаясь на равнодушный взгляд бледных фигурных зрачков.       — Пора спать, Инк. Работа хранителя альтернатив ждать не будет, — чуть разбавила я тишину, надеясь, что дальше скелет справится сам, но не тут то было. Он всё продолжал пристально пялиться, даже не моргая и просто продолжая сидеть и буравить ничего не выражающим взглядом одну точку где-то на моём лице. Ну и что ему нужно?       Вздохнув, я окончательно уложила его на кровать и, чуть потянувшись, накрыла одеялом.       — Доброй ночи, — наконец Инк закрыл глаза и, кажется, расслабился.       Комнату художника я покидала со всей возможной осторожностью. Не хотелось наступить на краску в такой темноте и разнести её по дому, да и тревожить художника тоже было плохой идеей.       «Должно быть, он очень устал. Всё же до этого он весь день бегал по мирам, а потом ещё долго играл со мной. Не уверена, что он привык столько бодрствовать без веской причины. Пожалуй, мне тоже стоит пойти и поспать. Нечего сбивать и так не отличающийся стабильностью режим».       Зевнув и потянувшись, хрустнула позвонками и закрыла дверь в свою комнату. Тут был легкий беспорядок, — пришлось собрать все раскиданные карты в одну колоду и положить их на стол. Ещё пригодятся.       Вот теперь можно было с чистой душой прыгать в кровать, что я и сделала, тут же завернувшись в мягкое одеяло.       «Как же хорошо…»

***

      Лучи утреннего солнца предательски проникали сквозь окна и прицельно били по глазам, насильно вырывая из сна. Простонав нечто нечленораздельное, натянула покрывало на голову, но вскоре тяжело вздохнула и встала. Надо было не дать себе привыкнуть вставать слишком поздно, иначе можно просто спать целыми сутками, тогда я никогда не смогу съехать от Инка, а этого, при всём его гостеприимстве, хотелось бы избежать.       Исполнив утренний моцион, я уже привычно приготовила завтрак, отметив, что продуктов осталось критически мало и принялась ждать, пока спустится Инк. Его кисть всё ещё была в доме, так что и он тоже тут. Это было даже несколько удивительно: как-то я уже начала привыкать к тому, что художник с раннего утра исчезал спасать вселенные и приходил либо вечером, либо ближе к ночи.       Но хранитель так и не спустился, хотя обычно прилетал на запах на всех парусах. Доброта была несколько расстроена таким поворотом событий, но ничего делать не стала, уступив место Настойчивости. Впрочем, последняя тоже решила не трогать скелета и просто поднялась обратно в комнату, чтобы дочитать детектив. Если художник спал, то не хотелось бы будить его выстрелами на полигоне. При всей их эффективности, тишиной они никогда не отличались, небольшой взрывной хлопок присутствовал всегда. Так же решила и Справедливость, поэтому и не пыталась отобрать управление. Я же пока что решила засесть на закоулках сознания и не отсвечивать. Читать не хотелось, а сидение на одном месте несколько надоело, хотя я была бы не против заполнить пару страниц мемуарами.       Ещё целый час мы упорно ничего не делали, пока не услышали характерное стучание костей по дереву. Инк прошёл рядом с комнатой? Настойчивость хотела его проигнорировать, но уставшие аспекты требовали движения, особенно Храбрость. Тот уже не мог находиться на одном месте и требовал разнообразия. Влезать в это я не стала: сами разберутся.       «Руль» перешел Решительности, как самой, как это не парадоксально, настойчивой — не в обиду Настойчивости.       Выйдя из комнаты, мы облокотились на перила второго этажа и посмотрели вниз. Инк как раз бодренько выходил из кухни с тарелкой в руках и сосиской в зубах, и я как-то не удивилась, увидев его в том же, в чём оставила его вчера. Даже обувь не удосужился надеть. Как был в шортах с футболкой, так и остался. Хотя вот при свете дня и сверху я углядела кое что, чего вчера не заметила: в вороте футболки виднелась чёрная вязь татуировок. Интересно. Жаль, не было возможности посмотреть поближе.       Художник, видимо, почувствовал мой изучающий взгляд и поднял голову.       — Доброе утро, — чуть невнятно крикнул скелет и радостно помахал рукой. Звёзды в глазах ясно давали понять, что совсем недавно он налакался красок.       — Доброе. Ты сегодня решил отоспаться? — Решительность усмехнулась, подперев подбородок кулаком.       — Да, никто с самого утра не пытается уничтожить альтернативы, а раз не прибежал Дрим, то и других проблем нет. Похоже, злодеи решили взять общий выходной, — посмеялся он с понятной одному ему шутки и сел на диван, включая телевизор. Не видела, что там включилось, зато отчётливо услышала крики боли и агонии. Будто… кого-то сжигают.       Тело среагировало раньше мозга. Секунда и я, движимая почти бессознательным порывом сбежать как можно дальше, отпрыгнула назад, смутно ощущая, что сейчас что-то случится. Мир смазался в глазах, моментом свернувшись в одну точку, словно изображение засосало в какой-то невидимый водоворот, а после развернулся вновь, но уже совершенно иным. Мы осознали себя стоящими возле водоёма Оутертейла.       Сердце стучало, как бешеное, отдаваясь дикой болью в грудной клетке. Порядочность, что заняла место Решительности всего на секунду, резко выбросило из тела Терпением. Но, даже так, тело не удалось удержать на ногах. Упав в цветы, он болезненно сжался, но продолжал принимать на себя всю нашу боль.       Каждый из них прошёл то же, что и я. Каждый был сожжён. И минимум половина из нас — далеко не по разу. И, пожалуй, больше всех от действий Ториель пострадал именно Терпение. Я это знаю! Просто знаю, что он умирал столько раз, что просто потерял счёт.       Ассоциации каждого в моём теле пробудились, порождая мучительную душевную боль. Тело лихорадочно тряслось, а из глаз непрерывным потоком текли горячие слёзы.       — Нет, нет, нет! Я уже не там. Этого больше не случится. Она мертва и никогда не сможет навредить. Мертва, мертва, мертва!.. Спокойно, спокойно… Нужно быть спокойным. Она нас не достанет. Мы в безопасности.       Цветы подхватывали мои слова, разнося их на метры вокруг и сливаясь в сплошной поток:       — Мы в безопасности… Мертва… Не случится… — шёпот долгим отголоском шелестящего эха расходился вокруг всё больше и дальше, тогда как мне становилось чуть лучше.       Первая паника уже прошла, уступая место логике. Меня действительно не ждало никакой опасности, но этот крик… Он так был похож на мой собственный. Это просто невозможно было игнорировать. Похоже, у меня всё же осталась моральная травма, о которой я даже не подозревала. И, судя по охватившему меня ужасу, почти парализовавшему всё тело, это настоящая фобия. Сейчас даже мысль о том, что та тварь может быть где-то рядом вызывала тошноту. Ком встал в горле, отдавая на языке привкусом горечи.       Дрожь потихоньку отступала, позволяя мне сделать нормальный глоток воздуха. Потребовалось ещё какое-то время, чтобы полностью прийти в себя и забрать управление у Терпения. Намучившийся от страданий аспект тут же вырубился, оставив меня с лёгким чувством нехватки чего-то важного. И только сейчас я, наконец, смогла в полной мере осознать и принять, что находилась совершенно не там, где, черт возьми, должна была.       Каким образом это произошло? Помнились только своя и чужая паника, а дальше миг и всё. Было не похоже на телепорт Инка, так что это вряд ли был он. Но тогда как? Хотя ответ очевиден, я сама себя перенесла. Об этом свидетельствовало хотя бы то, что у меня почти нет маны, будто корова языком слизала. И я бы почувствовала это раньше, если бы не корчилась на земле, подвывая от боли.       Но остался вопрос: как? Могла бы я сейчас сосредоточиться — ответила бы на него, но фантомные призраки недавней агонии до сих пор не давали мне полностью расслабиться. Казалось, что ещё немного и всё вернётся.       И таблеток я с собой не захватила. Боже, каждый раз, когда они так мне нужны, их не оказывалось под рукой. Нужно будет взять за привычку таскать с собой успокоительное, не хочу каждый раз так страдать. Это порождало страх перед испытыванием эмоций, будто малейшее хорошее чувство затем принесёт за собой наказание, да и не только хорошее. Мне уже сейчас казалось, что было бы лучше совсем ничего не чувствовать. Прямо, как Инк. Забавно. У нас максимально противоположные ситуации. Он страдает от бесчувственности, а я от гиперчувствительности. Могла бы — обязательно посмеялась. Сейчас же даже двигаться не хотелось, и я просто уткнулась пустым взглядом в пространство.       Но двигаться пришлось. Стоило только почувствовать на себе пристальный взгляд, как я тут же развернулась в нужную сторону. Точнее перетекла на живот и приподнялась на локтях… Пока что это — максимум моих возможностей. Я настороженно следила за мерцающими в темноте леса огоньками зрачков.       «Алый, словно самая насыщенная кровь, и белый, как чистейший, только что выпавший снег».       — Инк? — рискнула я предположить, но осталась такой же настороженной. Не думаю, что художник следил бы за мной из леса. Скорее, просто бы подбежал.       — Не угадала, — послышался спокойный ответ. — Что ты тут делаешь?       На свет звёзд вышел ещё один скелет. И пусть он был похож на Инка или Санса, но всё же отличался: шрам под глазом в виде красной молнии, хмурое выражение лица, чёрно-белые одежды с множественной символикой крестов, золотой кулон на шее… Местный Санс?       — Отдыхаю, — буркнула в ответ и вздрогнула, когда он сделал ещё шаг в мою сторону.       —… в безопасности… Нет! Нет! Нет! Мертва… Этого больше не случится… — стоило ему задеть цветы, как они воспроизвели то, что слышали раньше.       Нестройный хор тут же распространился по всей поляне, напоминая мне о не самых приятных минутах моей жизни, зато новый скелет неожиданно остановился и уставился на меня нечитаемым взглядом. Я настороженно наблюдала, ожидая каких-нибудь комментариев. Полминуты напряженной тишины и он, наконец, «ожил»:       — Зови меня Кросс, — неожиданно представился скелет, — я путешественник по Альтернативным Вселенным.       — Вёрси, — правила приличия заставили сказать меня хотя бы имя. Добавить что-нибудь ещё в ответ я не могла, просто нечего было. Пока что я никто и ничем не занимаюсь. Недоучка из уничтоженной реальности. Часть чужого пазла, которой нет места более нигде.       — Я иногда прихожу сюда отдохнуть и прийти в себя. В Оутертейле очень расслабляющая атмосфера, — он присел на самом краю поляны, оперевшись на дерево.       Я с удивлением наблюдала за тем, как Кросс устраивается и, честно говоря, была благодарна, что он не стал ни спрашивать, ни подходить.       — Да, тут очень красиво, — снова опустилась я на землю, пусть и продолжала наблюдать за незнакомым мне скелетом.       — Есть ещё несколько вселенных, не уступающей этой в красоте, — продолжил Кросс как ни в чём не бывало. — А ещё есть альтернативы, где все восхищаются талантами. Например Пейнттейл или Мьюзиктейл…       — Данстейл тоже хорош, — усмехнулась, припоминая первую вселенную, впечатлившую меня своей… безмятежностью.       — Для меня слишком активно, но соглашусь, есть и в нём доля шарма, — пока он говорил, я совсем расслабилась. Видимо, он для меня безопасен. Если бы хотел — уже напал бы и убил. Уж это смогло до меня дойти. — Хотя тут меня ещё привлекает магический источник. Отличное место, чтобы зализать раны и отдохнуть от сражений.       — Да, точно… — в мозгах щёлкнуло, а место в теле заняла Настойчивость. Фиолетовая душа с трудом подняла тело с земли и заставила, пусть и дико шатаясь, доползти до источника, опустив в него руку.       Блаженное тепло разлилось по телу, а остатки боли будто смыло волной. Потонув в моменте спокойствия, я не заметила, как рядом со мной опустил костлявые руки в воду и мой новый знакомый. Очнувшись, вздрогнула, но не ушла. Пусть это и было достаточно неловко, но я не ощущала себя в опасности рядом с этим монстром.       — Из какой ты реальности? — задал вопрос Кросс после нашего минутного переглядывания.       — Хэвифелл, но он был уничтожен Эррором фактически в самом начале моего попадания в мир монстров, — пожала плечами, наблюдая за тем, как его зрачки периодически потухают.       «Будто далёкие звёзды в космосе», — проскочила шальная мысль. Кросс не выглядел опасным. Серьёзное выражение лица с ноткой грусти наводило на мысль о том, что он довольно спокойная и уравновешенная личность, пусть даже судить об этом по первому впечатлению не стоило.       Я уже успела уяснить, что «основная линия» у всех миров была очень похожа. Каждая или каждый Фриск падает в подземелье и начинает свой путь на поверхность. Это пугающе, знать, что вся твоя жизнь была предопределена заранее. До мурашек. Но даже так, мы уже вышли из этого круговорота смертей и возрождений и более не обязаны следовать придуманной кем-то истории. Теперь мы сами можем творить свою судьбу и этим стоит дорожить.       — Понял, — поднял он глаза к небу. — Мой мир… тоже уничтожен, — он произнёс это с такой болью, что я невольно нахмурилась.       Горечь потери будто оседала на языке, смешиваясь с чем-то внутри меня. С моим собственным отчаянием? Лишь одно это предложение морально сблизило нас, пусть на самую малость, но всё же… Одинаковая боль от потери, созвучная с твоей, и те страдания, что ты прошёл… Это невольно объединяет: знание, что в целом мире ты не один такой. Есть те, кто поймут тебя, кто может ощущать то же, что и ты…       Мы просидели так достаточно долго. Терпение успело опомниться, а резерв заполнился. Теперь стало куда как комфортнее. Вытащив руки из воды, я потёрла мокрыми ладонями лицо, приводя себя в относительный порядок, а Кросс же так и продолжал сидеть, завороженно наблюдая за отражающимися в воде звёздами, будто в пропасть космоса глядел.       — Вот ты где! Вёрси, ты так внезапно пропала, я волновался! С тобой всё в по… — раздался позади максимально взволнованный голос, заставивший нас со скелетом обернуться. То, что Инк так резко прервался явно не могло быть добрым знаком. И правда: скелет стоял позади, нахмурившись, а в его глазах отразился красный прицел и фиолетовый перевернутый треугольник. — Вёрси. Отойди от него.       Я недоуменно уставилась сначала на Инка, а потом на Кросса. Последний сейчас медленно, но как-то угрожающе поднимался, бросив на меня короткий задумчивый взгляд, а в его руке появился огромный мясницкий тесак.       — Инк? — напряженно позвала я хранителя реальностей. — Что происходит?       — Он один из Команды Кошмара и занимается разрушением миров, — напрягся художник и приготовил кисть к бою, на землю закапали чернила. Подобная характеристика совсем не вписывалась в образ того, кто более часа сидел рядом и спокойно наблюдал за отражением небесных светил в наполненной чистейшей магией воде источника.       — Да, но мы тут сидим уже добрый час, а я всё ещё жива, хотя у него было множество удобных случаев убить меня, — успели мы вставить своё слово в накаляющуюся атмосферу. Мы с напряжением наблюдали красный прицел и череп в его глазницах, хотя он тут же сменился вопросом и восклицательным взглядом.       — О, правда? — засиял он звёздами, опустив кисть, и лизнул жёлтой краски. — Неужели ты всё же решил исправиться и перейти на нашу сторону? — восторженно вещал хранитель, тогда как Кросс рядом со мной расслаблялся. Тесак пропал, и скелет просто сунул руки в карманы чёрных шорт, принимая, впрочем, довольно равнодушный вид.       — Нет. Я не исправился и исправляться не собираюсь. Не считаю, что хоть какое-то из моих действий было ошибкой. Просто не хотелось добивать столь жалкое создание, — кивнул он в мою сторону головой, вызвав горячее желание Справедливости его подстрелить. Но в целом, как-то слабо верилось в подобный поворот событий. Не с теми откровениями, что он позволил нам узнать всего пару мгновений назад.       — Жаль, — погрустнел художник под голубой краской, но снова повеселел под жёлтой. — Но знай, каждый имеет шанс на исправление. Звёздные Сансы всегда будут рады тебе.       — Приму к сведению, — хмыкнул скелет и перевёл взгляд на меня. — Удачи, малая, — за его спиной тут же образовался странный пролом в пространстве, в который он тут же прыгнул, скрываясь от наших глаз.       — Ха-а-а, надеюсь, что он когда-нибудь передумает, — улыбнулся хранитель, почесав черепушку и сделал шаг ко мне.       Цветы тут же напомнили о себе перешёптываниями и моими собственными самоутешениями, больше похожими на мольбы.       — Ты боишься боли? — задал он достаточно прямой вопрос.       Меня немного покоробило, но я решила ответить:       — Нет, скорее, меня страшит тот вариант, что я всё ещё нахожусь там. С ней. И умираю. Что все мы умираем. Сотни, тысячи раз умираем, сгорая в её пламени, — тело тут же начало потряхивать от напряжения, словно я ещё раз окунулась во всё это.       «Не хочу. Не хочу повторения. Боже, если это мой бред, и я всё ещё там… Сделай так, чтобы я никогда не пришла в себя».       Инк ничего не сказал. Зато быстро подошёл и, стянув с органайзера краску, впихнул её мне. Химический привкус был именно тем, что мне было нужно. Как и воцарившаяся в сердце блаженная пустота. Зарождающаяся боль была погашена до того, как стала бы невыносимой, словно краску агонии смыло растворителем.       — Идём домой, — улыбнувшись, протянул он мне руку. — Ты больше не одна. А если что и случится, то можешь быть уверенной, я всегда приду и помогу, — подмигнул он четырёхлистным клевером в глазнице и утянул меня в открывшийся портал, оставляя эпизод странного знакомства в прошлом.