Les petits coureurs

      — Антуан! — Пьер проснулся в холодном поту, резко оторвав свою голову от подушки. В комнате была кромешная тьма, а в окно били капли дождя. Вот и закончились погожие деньки. Гасли оглядывался по сторонам, пытаясь зацепиться за что-то взглядом. Он нервно сглотнул и снова положил голову на подушку. В глазах проступал слезы, которые он тут же поспешил убрать.       — Кошмары? — раздалось за спиной у Пьера. Мальчишка повернулся на локтях и в темноте смог разглядеть Данила у двери. Он куда-то уходил? Парень кивнул. Его часто мучают образы, что всплывают в его голове. Это началось уже давно, но с каждым годом лучше не становится. Порой он закрывает глаза и вовсе не засыпает. Просто лежит, — кто он такой? — Внезапно спросил Дани.       — Лучший друг. Моя опора и поддержка, — он улыбнулся, вспоминая мальчишку в очках, с светлыми вьющимися волосами и с вечной улыбкой. Столько хороших воспоминаний. Столько счастливых дней вместе, — мое все.       — Он ждет тебя в Руане? — Снова спросил Квят. Гасли горько усмехнулся. К горлу подошел ком. Он хотел зарыться лицом в подушку и плакать… плакать… но он не стал. Он бы не хотел. Пьер решил сказать, как есть.       — Антуан Юбер? Хах… его нет. Уже три года как. Сбила машина, — мальчик закрыл глаза, и слеза покатилась по его щеке, — знаешь. Я скучаю по нему и злюсь немного. Мы думали, что будем вместе всегда. Он был безбашенный, но всегда знал меру и защищал меня, я Король, а он мое Львиное сердце, — Пьер всхлипнул и тут же засмеялся, Данил прошел в комнату и лег на свою кровать, — я злюсь на него, так как он обещал мне быть рядом, но я знаю он сейчас смотрит за мной. Он мой ангел хранитель.       — Это хорошо. Мне жаль, что его не стало, судя по всему, он был хорошим, — Пьер посмотрел на соседа по комнате и закивал. Он ели сдерживал подступающую истерику, но Гасли знал, что его друг этого бы не хотел, не хотел, чтобы тот жил прошлым, — попробуй снова заснуть, подумай о чем-нибудь хорошем.       Пьер больше нечего не сказал. Он смотрел в потолок, пока глаза не начали медленно смыкаться. Он провалился в сон без сновидений и был очень этому рад. Немного спокойствия ему не помешает. Часто, когда разговор заходят о родителях, Антуан всегда появляется в его снах. Связано ли это, что родители пропали в годовщину смерти его друга? Возможно. Пьер предпочитает думать, что с ними все в порядке и его просто бросили. Слабый позитивный настрой Гасли с появлением новых друзей немного укрепился. Не в его природе придаваться длительным переживания. Последние три года очень сильно подкосили мальчишку. Сложно сопротивляться ударам судьбы, когда рядом никого, порой Пьер смотрел на себе и не мог узнать человека в зеркале. Он не мог разглядеть мальчишку с громогласным смехом, не мог разглядеть того искателя приключений, не мог разглядеть того, кто ловит каждый момент щелчком фотоаппарата, того кто в снежных горах чувствовал себя единым с миром… Был только Пьер Гасли, добрый мальчик, которого все бросили.       Утром Пьер снова еле продрал глаза. Снова бурный подъем со стороны Данила, который бросил в его сторону спортивную форму. Если бы Квяту трубу, он бы ходил к каждом в комнату и будил бы ужасной игрой на ней. Еще один такой подъем и Пьер задумается не задушить ли Даню подушкой ночью. Вопрос в другом. Будет ли Квят ночью в комнате? Куда Он выходил? Абсолютное незнание Дани пробуждало в Пьере все возможные подозрение и даже… паранойю?       Все проходило, как и вчера. Толпа детей, в которой Гасли все еще чувствовал себя не очень уютно. Затянутая перекличка под дождем и пробежка. Когда они бежали по тропинке, Пьер долго думал, какой гений придумал форму кремового цвета для пробежек под дождем. Кто вообще придумал пробежку под дождем? Гасли был в очень плохом расположении духа, но кому-то плохая погода была совсем не по чем. Например, Даниэлю и Нико, которого первый уронил в грязь, измазав его соломенные волосы. Конечно, не обошлось и без небольшой перепалки. Разгневанный Халк поднялся и бросился в погоню за Медоедом, выкрикивая что-то в след на немецком. Он отвесил оплеуху Риккьярдо, тот поскользнулся и упал, хватаясь за кофту Нико, увлекая его с собой в полет. Даня и Карлос сторонились беспредела этих двоих и о чем-то беседовали, Пьер был в стороне, не в духе разговаривать сегодня. Ноги от холода ели плелись, волосы похожи на мочалку, зубы стучали. И снова была эта ужасная разминка. Из ртов ребят шел пар. Легкие снова сводило. Вода в душе была не очень горячая, Гасли никак не мог согреться, а для других это уже давно вошло в привычку. Завтрак, уроки, обед, уроки и удивительно без происшествий. Сегодня была именно та среда, в которую родители навещали своих детей, поэтому четверка не собиралась сегодня в их уголк спокойствия. К Нико приезжала его мать, а к Карлосу должен приехать отец. Данил и Дэн же отправлялись на наказание… Ничего хорошего это не предвещало.       Трое зашли в класс и расселись каждый отдельно друг от друга. Квят сел на свое место в самом конце и облокотился на стену. Макс агрессивно сел на свое место, привлекая хлопком внимание других, ну, а Дэн развалился на скамейках где-то в середине. Просто, потому что он так захотел. Хорнер отметил, что все трое наказанных на месте, напомнил, что им запрещено разговаривать, покидать класс без разрешения и вообще что-либо делать. Сидеть вместе с ними не стал, сославшись на какое-то собрание. Что было хорошей новостью. Можно по крайней мере говорить. Хотя с кем и о чем? Дэн мог сейчас готовиться к встрече с мамой, а вместо этого должен торчать час с половиной, делая абсолютно ничего. Он был зол. Только вот на кого было злиться? Только на себя. Он был полностью поглощен своими мыслями и самоедством. Ферстаппен испепелял взглядом Дани, который прикрыл свои глаза и запрокинул голову. Он знал, что тот смотрит, но ему было плевать. Было у Данила такое умение засыпать в любой момент. Тактика переспать наказание была вполне действенной, ведь так не замечаешь, как время пролетает, но походу Макса это не устраивало. Прошло десять минут с момента ухода Хорнера и вот Ферстаппен вступает в игру.       — Если бы не ты, я бы тут не торчал с вами, дебил, — кажется мальчишка краснел от злости и мог вскипеть как чайник в любой момент. Данил распахнул глаза. Он размял свою шею и подумал про себя, стоит ли ему отвечать на этот выпад или нет.       — Научись знать свое место, Ферстаппен. Кому как ни тебе знать, что я такое терпеть не буду. Не с твоей стороны, предатель, — последнее слова Даня буквально выплюнул. Со всей горечью и ненавистью, — ты получил, что заслужил.       — Ну да завел нового щенка и теперь будешь его защищать от целого мира, а когда этот щенок поймет, что вы кучка идиотов, что будешь тогда делать? Когда он освободится от своего поводка, — Данил начал глубоко дышать, пытаясь удержаться и снова не накинуться на Ферстаппена с кулаками, — О, посмотрите на него. Мистер Самообладание. Самопровозглашённый лидер квартета придурков.       — Но ты тоже был одним из придурков, — Даниэль перестал лежать на сидения и теперь он сидел и смотрел на Макса с такой болью, — ты ведь был одним из нас. Ты не был таким. Откуда взялась вся эта желчь? Почему ты нас предал?       — Ха, думаешь при всех уликах он сейчас признается, что сдал нас? — Данил облокотился о парту, рассматривая печального Дэна. Тот был как между двух огней. Два близких ему человека, но один почему-то отдалился, а другой был озлоблен, — это бесполезно.       — Это не твое блядское дело, Риккьярдо, — будто бы поддакнул Макс. Только вот Даниэль был не согласен с двумя. Пока они, троя здесь, пока у них есть время, они должны разрешить проблему, что случилась в прошлом году.       — Это как раз мое блядское дело, Макс! — Он ударил рукой по столу от чего двое парней подскочили. Никто не ожидал, что Даниэль вспылит, — это мое блядское дело, что человек, которому мы доверяли. Которому я доверял, ни с того ни с сего стал вести себя как тварь, — он буквально прокричал, толи от злости, толи от безнадежности, — Поговори со мной. Макс. Мы тебя чем-то обидели…?       — Да вы же шайка недоумков, — перебил его Ферстаппен лишь ухмыльнувшись, — было весело, да, но вы катитесь на дно, а мне туда не надо. И без вас проблем хватает. В частности ты. Одна большая проблема. Всюду за мной сюсюкался, как с маленьким. Подталкивал на свои дурацкие проказы. Ребячество. Ты жалок.       — Не смей с ним так разговаривать! Он заботился о тебе, так ты благодаришь? — Выкрикнул уже Данил. Он ели держал себя на месте, он не намерен слушать, как его друга оскорбляют ни за что, — мы приняли тебя как брата, а ты взял и сдал нас Вебберу и Вольфу. Рассказал, что мы замышляем ночной побег и устроить «бомбежку», чтобы эта дыра распустила всех ребят по домам, кто может себе это позволить. Мы все продумали, никто бы даже и не понял, что это были мы, а главное, никто бы не пострадал. Собрались у тайной лазейки, ждем, а тебя нет, — хлопнул в ладоши Данил. Для него все произошло будто бы это было вчера. Старые обиды не забыты, — ты знаешь, что было дальше? Рассказываю. Я взял всю вину на себя, сказал, что они не виноваты и это я их заставил пойти со мной. Они отделались ударами плетки по заднице, — Он встал с места и начал медленно подходить к Максу. Тот напрягся, выслушивая гневную тираду Данила, — Я же был весь в синяках и сидел в «клетке» целую неделю. И кто вышел сухим из воды в этой истории? — Он был прямо перед ним. Смотрели друг другу в глаза. Он ударил по столу и закричал. Макс вздрогнул, но не потому, что испугался Даню. Рефлекс у него такой. Он не позволит Квяту увидеть в нем страх. Он не даст слабину, — Только ты! Только ты знал где лазейка. Только ты знал когда и что мы планируем. И все еще хочешь сказать, что я зря называю тебя предателем? — Сзади появился Дэн, который обхватил Дани за талию, отводя его от Макса.       — Даня, успокойся. Нам не нужны еще проблемы, — Квят вырвался из хватки Риккьярдо и зло посмотрел на него. Ноздри вздымались. Он был так разъярен, что готов был наброситься даже на друга. Он отвернулся и пошел на свое место. Дэн покачал головой и сел напротив Макса. Он заговорил очень тихо, — Макс… Макси, пожалуйста, расскажи, что произошло тогда? Что произошло на тех выходных? Это из-за отца?       — Да пошел ты, — Дэн увидел подступающие слезы в глазах Макса, — это я так решил. Потому что я не лузер. А вы, да, — он врет. Риккьярдо слишком хорошо его знал. Они жили вместе. Ферстаппен не стал бы себя так вести из неоткуда. Даниэль был практически уверен, что это его отец приложил руку. У этой истории было две стороны, и Дэн решил для себя, что обязан был узнать его тайну. Он же был его другом. Он скучает по нему. Ферстаппен отвернулся. Даниэлю хотелось кричать. Хотелось крепко обнять Макса и не отпускать. Вместо этого он встал и ушел на свое место. Он лег, сложив руки на груди. Ему надо было подумать. Подумать, как помочь Максу. До конца было еще много времени, разговаривать никто явно больше не собирался, но и вопрос все еще был открыт.       Пока Даниэль и Данил отсутствовали Нико, Карлос и другие дети были в столовой, где и было место встречи со своими родственниками. Они привозили что-то вкусное из дома, дети рассказывали о своих «успехах». Творилась некая кутерьма. Кто-то был очень счастлив повидать своих родителей, братьев или сестер. Кто-то, но не Нико. Перед ним сидела его мать, женщина средних лет с седыми корнями и легкими морщинками на лице, которая не знала, как подступиться к своему сыну. Диалог не клеился с самого начала. Ее сын явно не шел с ней на контакт. Ответом на все ее вопросы был холодный блеск в очках Нико. Женщина достала из кожаной сумочки небольшой сверток придвинула к нему с слабой улыбкой на лице.       — Вот. Привезла тебя новую книгу, — Хюлькенберг взял в руки мамин подарок, чтобы посмотреть, что же за книгу ему вручили. Он аккуратно развернул упаковочную бумагу, на которой была записка, «с любовью от мамы». Это был Кориолан Шекспира, предатель из благородного дома, который никого не предавал. Халк усмехнулся от символичности данного подарка, хотя не был уверен, что мать закладывала именно такой смысл, — Я подумала… раз ты увлекаешься поэзией, то тебе будет интересно.       — То есть теперь вы решили обратить внимание чем же увлекается ваш сын, — вскинул бровями Нико. На его лице играла злобная улыбка от того, как растерянно выглядела женщина в строгом платье, — Спасибо, мам. Я очень это ценю. Это хотела услышать?       — Не будь таким жестоким, Николас, я люблю тебя, малыш, — она наклонилась над столом, чтобы аккуратно погладить сына по щеке, но он отвернулся, и она снова выпрямилась, — мы же стараемся для твоего блага.       — Вы меня поставили перед выбором. Либо медицина, либо сюда. Я сбежал и теперь смотри, где я. Наверное вы что-то делаете не так для моего блага, раз я не счастлив, — Нико встал из-за стола, забрав свой подарок, — пока, мам, — он не слышал, как из-за спины его звала женщина. Он не видел, как она встала и со слезами на глазах покинула помещение.       Прозвенел колокол, который для одних означал конец визита, а для других конец наказания. Карлос обнялся с отцом, который приехал его навестить. Сайнц не соврал, у него все хорошо. Он наконец находит общий язык с отцом, а еще с ним случился Ландо Норрис. Парень встал из-за стола и попрощался с ним. Он и многие дети расходились по своим делам. В толпе мальчишек Карлос заметил предмет своего воздыхания, который просто стоял на месте и не двигался. Внезапно буйную голову Сайнца озарила идея. Данил не был похож на купидона, но к его совету стоило прислушаться. Парень общался с Ландо лишь пару раз, но сразу понял, что он самый идеальный человек, которого он встречал.       — Hola, Ландо, — из-за спины крикнул парень. Мальчик перед ним на мгновение дернулся, но тут же обернулся и улыбнулся. Он выглядел очень уставшим. У него были синяки под глазами, будто кто-то не спал эту ночь. Какая-то грусть читалась в его глазах.       — Hola! Que tall? — У него был очень забавный акцент в испанском. Это Карлос научил его паре фраз. Он очень этим гордился, а самое главное Ландо сам его попросил, потому что ему было действительно интересно. Это подкупало Карлоса еще больше.       — Bien, mi corazón. ¿Y tú? — В глазах Норриса читалось недоумение. Он явно не совсем понял, что только что сказал ему Карлос, возможно это было и к лучшему, учитывая, как он его только что назвал. Само как-то вырвалось. Ландо криво улыбнулся.       — Мой запас испанского на этой ноте закончился, но я вроде понял, что «bien» — это значит хорошо, — Карлос и Ландо засмеялись. Они медленно двинулись по коридору в неизвестном направлении. Основная толпа ребят уже растворилась и на весь коридор остались практически только они двоя.       — Да, у меня все хорошо, а вот ты выглядишь каким-то уставшим и расстроенным. У тебя все нормально? — Карлос аккуратно положил руку на плечо Ландо, будто он стеклянный и от любого неверного движения разлетится на тысячи осколков.       — Просто не выспался. Форточка в комнате сломана. Из-за ветра постоянно хлопала, еще и дождь этот. Уже и забыл, что на дворе осень, — мальчишка смотрел в пол, будто о чем-то недоговаривал, но Карлос решил не наседать с этим, а сразу перейти к действию.       — Есть предложение, — Ландо удивленно посмотрел на испанца, у которого будто на секунду украли дыхание. Он очень хотел это сделать, но очень сильно сомневался. Сайнц обязан это сделать круто. Когда еще шанс предоставится? — Не хочешь прогуляться на выходных со мной по городу? — Ландо будто громом поразило. Они продолжали медленно идти, но Норрис не проронил ни слова, будто пытаясь придумать ответ. Сайнц знал, что они не будут всей четверкой, а уже и пятеркой в городе, почему бы не попробовать провести это время с человеком, который нравится. Узнать поближе… Квят сам предложил, хоть это было и не совсем серьезно.       — А я смотрю ты опасный человек Карлос Сайнц, — Карлос усмехнулся. Давно он не слышал этой фразы в свой адрес, — ты же помнишь, что мой друг Макс Ферстаппен.       — И? — Коротко отрезал Карлос, продолжая ехидно улыбаться. Норрис удивленно смотрел на своего собеседника, бегая глазами туда-сюда.       — И он не очень жалует тебя и твоих друзей, — это не звучало так будто он хотел переубедить Сайнца приглашать его в город, скорее, чтобы убедиться, что он уверен в своем намерении. Краем глаза Карлос видел, что щеки Ландо начинали немного розоветь.       — И? — Чуть протяжней и хитрее добавил парень. Ландо улыбался, кажется, он был доволен и поражен настырностью испанца. Либо тем, что Карлос не боится получить от Макса по лицу, зная его характер.       — И он будет очень недоволен, если узнает, что ты, во-первых, просто меня пригласил, во-вторых, если я соглашусь с тобой пойти в город, — тут Сайнц остановился. Норрис развернулся на одних мысках.       — Но ты ведь не Макс, — пожал плечами Карлос. Глаза Ландо тут же загорелись. Будто тот только что прошел какую-то проверку, — ты не обязан перед ним отчитываться. Тем более на этих выходных в городе его не будет… Он и не узнает, если, конечно, ты ему не скажешь и не согласишься пойти со мной.       — Ну хорошо, — Карлос отмечал свою победу, он был практически уверен, что он согласиться. Он видит, что тот уже согласился. В глубине души Сайнц надеялся, что Ландо испытывал к нему тоже, что и он к нему. Он так надеялся, что их симпатия взаимна, — я подумаю.       — У тебя есть время до субботы, — подмигнул Карлос, — буду ждать твоего ответа.       — Обязательно, мне пора, еще увидимся, — Ландо попятился назад, а затем развернулся и быстро шагом ушел куда-то в неизвестном Карлосу направлении.       Внутри Сайнца разливалось приятное тепло. Казалось, что он может летать, что он может свернуть горы, что сейчас он способен на все. Он шел в припрыжку, держа руки в карманах, а его глупая улыбка казалось уже никогда не покинет его лица. Хотелось танцевать, хотя сам он никогда не был хорошем танцором. Карлос шел к себе в комнату в хорошем настроении, и все непонимающе смотрели ему в след. У него было слишком хорошее настроение для этого места. По пути он здоровался практически со всеми своими знакомыми, которые как один думали, что испанец потерял рассудок. В каком-то смысле они правы. В одном из коридоров жилого блока Карлос увидел Данила и Даниэля и, кажется, они о чем-то спорили? Это не выглядела как обычная перепалка. Здесь было что-то серьезное. Он мог заметить это по грустным бровям Дэна, по резким жестам Данила, который обычно скуп в разговоре на жестикуляции. Сайнц прибавил шаг, чтобы понять, что происходит. Краем уха он услышал их разговор, но не понял к чему он относится. Или правильней сказать к кому.       — Мы должны ему помочь. Он запутался под влиянием отца, как ты черт возьми этого не понимаешь? Что-то произошло на той неделе, — Данил покачал головой и лишь гневно прошипел.       — Никто не заставляет его вести себя так здесь и сейчас. Его никто здесь не видит! Это его выбор, как он и сказал. Он идет лесом. И точка. Разговор окончен, — Квят ушел в неизвестном направлении, оставляя Даниэля позади. Грусть сменилась раздражением. Он растерянно смотрел в пол, затем сжал кулаки и бросил в спину Данила.       — Ну и катись! Катись в свою пещеру! — Карлос подошел к Дэну. Они оба смотрели, как Данил уходил ссутулившись, засунув руки в карманы, — отлично. Просто зашибись. Как творить херню, так он в первых рядах, а как что-то серьезное появляется, он сливается!       — Что я пропустил? — Не поворачивая головы, спросил Сайнц. Не то чтобы спор двух его друзей испортил ему настроение, но он просто надеялся, что ничего серьезного не произошло. Хотя в глубине душе, что здесь «хорошо» всегда будет сопутствоваться большим «плохо».       — Театр одной Торпеды, ты пропустил. Еще меня блять клоуном называют, — прыснул Риккьярдо, - просто блять невероятно, — внезапно Даниэль получил затрещину со спины. Он резко схватился за ушибленное место и увидел Веббера, проходящего мимо них.       — В школе не ругаемся, — откуда он появился, куда он идет, что он вообще здесь сейчас делает Дэн и Карлос, конечно, не знали, но сразу же притихли. Он не должен был здесь сейчас быть. Мальчишки оглянулись по сторонам, но вроде не заметили ничего необычного.       — Блять. Блять. Блять. Блять. Какого хрена он здесь? — Прошипел Дэн, удаляясь с Карлосом в противоположном направлении, как можно скорее, чуть ли не переходя на бег.       — Я откуда знаю? Здесь что-то не так, — они шли в комнату, где сидел Пьер, так как она была ближайшая. Они просто хотели побыстрее смыться.       — Здесь всегда что-то не так! — Чуть повысил голос, они вломились в комнату, где спал Пьер. От шума незваных гостей он проснулся, выглядел он, мягко говоря, не очень. После сна его голова всегда напоминает либо гнездо, либо собаку, — Ой, прости. Мы не думали, что ты спишь. Там на этаже Говнарь появился. Просто в это время его здесь быть не должно.       — Привет, ребят. Да, что-то меня вырубило. Последнее время просто плохо сплю. Встречи и наказание закончились как я понимаю? — Он протер глаза и осмотрел комнату, — а где Дани?       — Обиженно ушел в закат, попутного ветра ему в сраку, — фыркнул Дэн. Он выглядел очень раздраженно. Это нельзя было предать словами. Не самый лучший для него день. Как и для всех, — предлагаю дружно найти Нико и засесть в вашей комнате. Если я встречу сейчас Даню, а совершу военное преступление.       Пьер поднялся с кровати, поправляя бардак на своей голове руками. Он потянулся, прохрустев всеми своими костями. От чего Дэн и Карлос покривились. Трое вышли из комнаты Пьера, рассказывая свои впечатления о сегодняшнем дне. Внезапно все трое остановились. Им навстречу медленно шли Себастьян и Шарль, которого должны были отпустить только завтра, а сейчас даже не вечер среды. Бурлили смешанные чувства. С одной стороны, они рады, что мальчишку отпустили, но почему сейчас? С другой стороны, если кто-то из недовольных ребят его увидит, тот же Макс, например, то ему конец.       — Леклер? — удивленно сказал Пьер, получив в ответ лишь туманный взгляд темноволосого мальчика, который со своим соседом заходили в их комнату.