Леклер уныло тыкал вилкой в яичницу, что лежала перед ним на тарелке. Желток расплывался, стекая медленно на белую керамику, что не придавало еде аппетитного вида. Желание есть у него отсутствовало напрочь, как, собственно, и настроение. У него всегда такое бывает после наказаний. Он становится тише чем обычно, погружаясь в глубины собственных раздумий. На него внимательно смотрел Себастьян, сидя в центре стола. Улыбка все еще была на его лице, но какая-то грустная, уставшая. Он был единственным человеком во всей школе, кто знал, что на уме у Шарля и его это пугало. В отличии от всех остальных ребят, у парня намечался самый настоящий ад наяву еще на целый месяц. Его выпустили, но обязали к работам по школе. Помогать месье Тосту и месье Вебберу. Это означало, что у парня не будет ни единой свободной минуты. С такой нагрузкой кто угодно в тоску впадет. Феттель тоже погрузился в мысли, очень тревожные, которые он хотел, чтобы просто не существовали. Он сегодня был очень странно одет. Свитер будто не его, он был ему велик, а на шее был повязан шарф, который полностью ее закрывал. Парень за весь завтрак не проронил ни слова. Даже на шуточки Дэна не реагировал, который сидел у него под боком.
— Себ? У тебя все хорошо, — решил поинтересоваться Риккьярдо. Не гоже игнорировать его искрометный юмор, хотя дело было даже не в этом. Феттелю нравились его шуточки, всем нравятся его шуточки, даже если они говорят, что им не нравятся они, — ты сегодня какой-то тихий и смурной, — Себастьян не знал, что сказать, либо не очень хотел говорить, что не так. Как хорошо, что рядом сидит Кими, для которого Себ был как открытая книга. Почти.
— Он простыл. Ему больно говорить, — он даже не посмотрел на Дэна, а сказал это очень тихо. Риккьярдо лишь удивленно кивнул. Если уж Райкконен с ним заговорил, то значит все очень серьезно. Себастьян с грустной улыбкой посмотрел на парня, который ответил за него. Теперь он может вообще ни с кем не разговаривать, чтобы поддерживать легенду. Кими немного наклонился к Себу и прошептал, — потом поговорим, — Себ состроил недовольное лицо, но только вот Кими никак на это не отреагировал.
— Мы с Дэном видели вчера Веббера на этаже, хотя он не должен там появляться, по крайней мере не в то время, в которое мы его там видели, — внезапно заговорил Карлос. Это, наверное, был первый раз за долгое время, когда он не смотрел с глупой улыбкой на Ландо Норриса, сидящего за соседним столом, но только потому, что знал, что теперь это Ландо смотрит на него, — может кто-нибудь знает какого хрена он там забыл? — Карлос посмотрел по сторонам, но понял, что либо кто-то отвечать ему не хочет, либо действительно никто не знал, что очень вряд ли. О таком многие бы уже трубили.
— Шарль, может это как-то связано с твоим наказанием? Почему тебя отпустили раньше? — Дэн и его визитная карточка в лице его бестактности. Шарль поднял свои глаза и посмотрел на Дэна вскинув одной бровью, — дика извиняюсь за грубость, конечно.
— Нет, что ты. Я просто просидел почти двое суток в изоляции, практически на одной воде и хлебе, — намек поняли все. Удивительно, но за столом Шарля никто не был зол на него, за то, что у них отменили ужины. Они вроде как понимали, почему он это делает, что нельзя сказать об остальных. Пьер внимательно рассматривал Леклера. Наконец он мог видеть его при нормально свете. У него были красивые зеленые глаза с светло-карим практически желтым ободком вокруг зрачка. Два глаза напоминающие цветы в бескрайнем лугу. Загадочная полуулыбка аккуратных розовых губ. Таинственный мальчик полностью завладел вниманием Гасли, а вот сам Леклер будто его не замечал. Будто они и вовсе не виделись, — я ничего не знаю об этом. Он просто выпустил меня. Даже слова не сказал.
— Бред какой-то… а если он к мелким пристает? — Кевин не часто разговаривал со всеми, по понятной причине. От его предположения подавились как минимум двое. Остальные просто уставились на него в полном недоразумении, — что я сказал такого? Это просто предположение.
— Ты же это не серьезно, — подал голос Роман. У мальчишки напротив были буйные светлые волосы, которые явно было сложно вычесывать, очень светлые брови, которых практически не видно и глубоко посаженные голубые глаза с длинными белыми ресничками. Он выглядел очень молодо и очень напуганным, — ты же понимаешь, что в противном случае надо будет вызывать полицию, будет большое расследование. Возможно, школу даже могут закрыть, а некоторые дети попросту не могу вернуться домой.
— Молодец, Магнуссен, мысля десять из десяти, — ехидно сказал Хюкельберг, облокотившись на свои сложенные ладони, — этому прекрасному месту с телесными наказаниями и абсолютным отсутствием защиты прав ребенка для полноты картины не хватало только физрука-педофила. Браво. Умеешь удивить.
— Твоего мнения никто не спрашивал, Николас, — ядовито смакуя произнес Кевин. Он знал слабые места Нико и всегда мог на них надавить без угрызения совести. Он знал, что у него с родителями не клеится. Услышал в одну из сред, а еще полным именем его называет только мать или отец. Поэтому оно его так бесило.
— Не зови меня так, — сжал кулаки Халк. Двое испепеляли друг другу глаза. У этих двоих вражда началась с самого начал их знакомства. Пытались доказать, что один лучше другого. Кто-то лучше в математике, а кто-то в истории. В коридоре они стараются избегать друг друга, но если случается такое, то между ними начинает раскаляться воздух, и все стараются уйти оттуда как можно дальше. При этом один не может существовать без другого, просто признавать они этого не будет. Если один из двоих выбывает, второму сразу становится скучно.
— Баста, карапузики! Сменили тему разговора, — и это сказал Дэн. У него было серьезное выражение лица и внимание сразу же переключилось на него. Все поверить не могли, что это мог сказать Риккьярдо, да еще и в таком серьезном тоне. Он тут же засмеялся, — не, я за любой кипиш и мордобой, но это Себ попросил, — он со всей силы хлопнул Себа по плечу, от чего тот тихо просипел, какое-то ругательство на немецком, — он тут главный. Я тут не причем. Не смотрите так на меня.
— Ты и серьезность понятия несовместимые. Цирк уехал, а клоуна одного оставили, — ответил Даня с улыбкой на лице. Почему-то Квят думал, что раз закрыл вчерашний разговор, то Риккьярдо дуться на него не будет, но он ошибался. Дэн на него злился. Страшно злился. Конечно, не до абсолютной ненависти, рано или поздно он остынет, но точно не сейчас.
—
Цирк уехал, а клоуна оставили, — передразнил Дэн, скривив свое лицо, — кто бы говорил, Данил, кто бы говорил, — Дэн называл Даню полным именем в очень редких случаях. Карлос, Пьер и Нико посмотрели сначала на Медоеда, а потом на Торпеду. О вчерашнем разговоре они никому не рассказали. За столом возникла очень странная напряженная атмосфера, которая усугублялась возникшей неловкой тишиной, испепеляющими взглядами и целой чередой загадок.
— Ребята, давайте жить дружно, — внезапно нарушил эту тишину Грожан. Он всегда выступал главным миротворцем, за что бывал бит, но это случается редко. Так как его лучший друг был именно Кевин. Если по Нико нельзя сказать, что он может драться, что было в корне не верно и лучше это не проверять, то Кевин никогда не стеснялся показать свою силушку датскую. Странный тандем дружелюбного француза и бойкого датчанина всегда всех поражал. Хотя тут удивляться нечему. Один голова, другой мышцы. Классический набор.
Завтрак подходил к своему логическому концу и ребята начали постепенно выходить из зала. Все собирались расходиться по классам, но Пьер хотел поздороваться с Шарлем. Его смущало, что мальчик совершенно его не видел, будто он призрак, а ведь тот видел его и знает его имя. Он немного притормозил, но неудачно. Данил тут же заметил, что Гасли нет рядом, а он где-то позади в толпе. Он сразу же узнал его по прическе и вытянул за руку, чему тот был не очень рад, а Квят даже не понял этого. Он оглядывался назад, чтобы поймать взглядом торчащие темные волосы или глаза похожие на цветы, но он их так и не увидел. Трое в очередной раз ждали этих двоих чтобы отправиться на историю. Что может быть лучше, чем урок Вольффа утречком в четверг.
Сегодня был первый раз, когда Риккьярдо не устраивал свои чтения, более того обычно он всегда сидел между Квятом и Хюлькенбергом, но он поменялся местами с Нико, отгораживая себя от Дани. Он не собирался изолировать себя от свои друзей, только лишь от Квята, до момента, когда при каждом взгляде на него он перестанет хотеть совершить убийство. Пьер в очередной раз смотрел на Леклера, пытаясь прочесть мысли мальчишки, что не было упущено из внимания Джовинацци, он лишь усмехнулся. Пьер уже понял, что Антонио очень много знает и не смотря на тихий вид, с ним лучше дружить. Он, может быть, умный и приятным с забавной улыбкой и красивыми волосами, но он хранил слишком много чужих секретов, которые неизвестно как к нему попадали. Он запросто мог сдать любого в этом классе обрекая на день или два в
клетке. Повезло, что они решили все же дружить друг с другом, хотя Квят этой дружбе был не очень рад, но он не в праве запрещать Пьеру с кем-то дружить. Он просто предостерёг его быть осторожнее.
— Ну и что ты хочешь знать? — Прошептал на ухо Анто. Анто или Джови. Так его называли в узких кругах. Он знал, что Вольф не спросит ни его, ни Гасли. Потому что в отличии от многих эти двоя могли одновременно улавливать, что он говорит и отвечать ему. Пьер смущенно посмотрел на своего соседа. Как будто его только что поймали с поличным.
- Какой он? — Пьер облокотился на парту и внимательно посмотрел на своего нового друга, — он меня игнорирует будто меня и вовсе нет. Я не понимаю почему, — немного расстроенно покачал головой парень. Он хотел с кем-то этим поделиться. Антонио человек независимый и он знает, что этот разговор он не будет обсуждать с четверкой.
— Чрезмерно драматичный, загадочный, закрытый.
Сейчас, — отметил Джови последнее слово. Пьер вскинул бровями, намекая на то, что, если он сказал а, то пусть говорит и б, — Раньше он был немного другим, — Анто немного наклонился, посмотрев по сторонам, — пока его друг не пропал. Они хотели вместе сбежать, но теперь думает, что тот сбежал без него. Вот и пытается сбежать, но каждый раз неудача. Спроси его.
Жюль Бьянки. Но я тебе ничего не говорил, — он подмигнул и вернулся на свое место. Кажется, Гасли понял к чему он клонит. Это ключ, чтобы подступиться к нему. Только вот подойдет ли он? Пьер снова посмотрел на Леклера. Он его интриговал. Здесь у всех слишком много секретов и любопытство Пьера может сыграть с ним злую шутку. Здесь открывать настоящего себя опасно.
Первые две пары закончились и прозвенел звонок. В классе осталось лишь несколько человек: Ландо, Алекс, Джордж, Антонио, Пьер, Нико и двое, с которыми Гасли еще на прямую не пересекался, Льюис и его лучший друг Вальттери. Боттас напоминал полярного мишку из-за того, что у него были пухлые щеки и светлые волосы, сам он был довольно крепкий и небольшого роста. У Вальттери были забавные уши и пронзительный взгляд горящих серых глаз, который некоторых пугал, его описывали как «
неплохой парень» и ничего больше, потому что он всегда был в тени лучшего друга. Льюис был единственным кого никогда не трогал Тото Вольф, потому что он был всеобщим любимцем, милое лицо, отличная учеба, первый во всем. Не без помощи, конечно, не стоит доверять его милым шоколадным глазам и милой улыбке больших розовых губ. Про них Джови отпустил очень язвительную шутку.
— Льюиса спрашивают, Льюис, как там твой пес? Он недоумевает. Который сдох? Нет, который Боттас, — Пьер искренне не мог сдержать смеха. Это был первый раз за долгое время, когда его оглушающий смех вырвался наружу. Он ударился лбом о парту, от чего и сам Джовиннацци рассмеялся. Внезапно к заднему ряду обернулся Ландо Норрис, который все утром был в раздумьях, но на какую тему никому не говорил.
- Ребят, вопрос на засыпку. Вы четверо. Быстро ответьте, пойти ли мне с Карлосом гулять в город? — Он указал ручкой сначала на Пьера, — новенький не помню имя.
— Пьер… Да? — Гасли знал, что Сайнц неровно дышал в сторону Ландо, но на сколько он понял, тот не очень активно проявлял это в сторону Ландо. То, что он спросил его такой вопрос говорит либо о том, что у Ландо тоже чувства к Карлосу… либо тот пригласил Норриса, а им не сказал.
— ДжоДжо референс? — ручка указала на Джовинацци, который не сразу понял, что обращались именно к нему. Почему вообще по этому вопросу обратились к нему. Он посмотрел на Пьера, тот на него. Ответ вырвался сам.
— Да? — Он ответил, как Пьер. Потому что только слепой не заметит, как Карлос смотрит на Ландо, а они сидят в столовой за одним столом. Если его личная жизнь наладиться может еще и спасибо скажет.
— Албоно? — следующим был высокий смуглый мальчишка с рассеченной бровью. Он посмотрел на двои предыдущих мальчиков, а потом на Ландо и покачав головой выжал…
— Почему нет? — развел руками Алекс. Он всегда был за мир и за любовь. Особенно за любовь. Она сидела у него под боком. Последний мальчишка облокачивался на парту и заумно посмотрел на Ландо, но тот все равно указал него.
— Джордж Рассел Терьер? — мальчик с длинными ресницами изогнул одну бровь. Он посмотрел на предыдущих трех ответчиков, затем посмотрел на Ландо.
— Очень смешно. Мой голос все равно будет не в счет так как уже трое, по сути, проголосовали «
да», поэтому окей, я тоже за, но вопрос в другом… - Ландо перебил своего друга и щенячьими глазами посмотрел на ребят.
— Вы же не будете рассказывать Максу? Пожалуйста, ребят, — это больше относилось к Алексу и Джорджу, Ландо сложил ладони перед собой, умоляюще посмотрев на свои друзей.
— При всей моей любви к Максу. Но доносчику первому прилетит по щам, — Алекс рассмеялся. Он как сосед Макса по комнате знал все его замашки, — мне кажется тебе стоит пообщаться с Карлосом, раз вы так часто пересекаетесь.
— Ты только скажи, он тебе хоть нравится? — Джордж задавал много вопросов. Пьер и Антонио ощущали себя лишними в данном разговоре, будто они совершенно точно не должны были его слышать. Они ведь напрямую общаются с Карлосом.
— Предположим… Это чисто научный интерес. Что чисто ради интереса, я бы очень хотел пойти погулять в город с человеком, который очень симпатичный, забавный… - все четверо закатили глаза, понимаю к чему ведет Ландо.
— Хорошо-хорошо, но если он тебя обидит… Мы на него всех собак спустим, без обид, ребят, мы знаем он ваш друг, — Пьер пожал плечами. Джордж имеет право это сделать. Это будет честно, если Карлос обидит Ландо, что очень вряд ли, — ты уверен… что у тебя все будет нормально? Ты понимаешь, о чем я.
— Вы о чем? — Алекс не до конца понял последнюю сказанную фразу, — что ваши соседские секретики?
— Да так. Между нами девочками, — состроил гримасу Ландо. Он отвернулся обратно на свое место. И достал листок бумаги и начал, что-то аккуратно выводить. Алекс и Джордж поднялись со своих мест чтобы подсмотреть, но Ландо наклонился сильнее, не давая обзора своим друзьям. Мальчишка быстро сложил листочек и встал с места. Он пошел наверх и потыкал в Нико Хюкельберга, который снова спал на своей парте. Парень по всей видимости никогда не спит по ночам, — Эй… Нико? Халк… Проснись на секунду.
— Чего тебе надо, мелочь? — пробубнил Нико, не отрывая свою голову от локтя. Он распахнул один глаз и сонно посмотрел на мальчишку перед собой, — не видишь? Я сплю.
— Понимаю, но не мог бы ты передать это Карлосу, пожалуйста? Только не читай, — Нико лениво протянул руку, забирая маленький листок. Норрис благодарно кивнул и вернулся на место, его щеки горели, а сам он не знал куда себя деть.
Льюис внимательно прислушивался к разговору, что происходил на задних партах. На лице появилась очень хитрая улыбка. Хэмильтон открыл записную книжку и внес туда карандашом какой-то пункт. Боттас искоса посмотрел на своего соседа по парте. Антонио верно описывал отношения этих двоих. Все знают, что Льюис лучший из лучших в школе, сравниться с ним может разве что Себастьян. Была только разница в том, как они достигали своих результатов. Вот Льюис за счет Вальттери. Кто кого тянет и где было непонятно. Но куда Хэмильтон туда и Боттас, хотя тот может не всегда соглашаться со своим другом, именно таковым он его считает, хотя все понимают, что тот его использует. Как и использует любую возможность посеять семя раздора, чтобы получить для себя выгоду. Как известно. В этой школе надо выживать, кто как умел.
— Зачем тебе это? — Вальттери удивленно посмотрела на Льюиса, который явно задумал что-то неладное. Он знает эту записную книжку. Там хранятся все мысли Хэмильтона. Кто друг, кто враг, у него все было четко. Поэтому он и был лучше всех.
— Увидишь. Это будет шоу. Ты, кстати, сделал математику? — Боттас закатил глаза и открыл свою парту, положив листы с сделанным домашним заданием на стол Льюиса. У Вальттери была удивительная способность подделывать чужие почерки, чем любил пользоваться Хэмильтон. Это, кстати, он сдал Леклера, за что получит теперь больше карманных денег и все это знали. При нем много говорить нельзя, — большое спасибо, Вал. Чтобы я без тебя делал, — вот и вся дружба этих двоих.
Дети начали снова появляться в классе, рассаживаясь по своим. Карлос вился вокруг Данила, пытаясь выведать какого черта вчера произошло между ним и Риккьярдо, но все без толку. Квят был нем как рыба. Сайнц обреченно выдохнул и переступил через Нико, чтобы сесть на свое место. Хюлькенберг протянул Карлосу записку, испанец недоумевающе посмотрел на Халка, но тот не стал, что-либо объяснять. У него была другая задача. Проснуться. Сайнц раскрыл записку и посмотрел вперед. Он встретился глазами с Ландо, который глупо улыбался.
«Встретимся в 12:00 у автобусной остановки»
«P.S.: если буду опаздывать, значит все накрылось»
«Ландо»
Губы расползлись в улыбке, которую он никак не мог скрыть, Карлос подмигнул Ландо и тот порозовел, нехотя отворачиваясь. Сайнц был буквально окрылен этой запиской. Она не была какой-то особенной, написанной невероятным языком или обещающая вечную любовь, но она подарила ему столько эмоций. Он сложил ее и спрятал в свой нагрудный карман, будто это талисман. За этим наблюдал весь задний ряд и просто умилялись, из-за чего Карлос шикнул на своих друзей, который дружно улюлюкали. От Джорджа до Даниэля, у которого упала челюсть, со словами «
ну ты герой-любовник». Карлос лишний раз подтвердил, что у него просто все замечательно.
День проходил довольно быстро и снова без особых происшествий. Так пара бумажных самолетиков, пара подножек. После уроков все мальчишки начали расходиться по своим комнатам, кроме Леклера, который ушел в противоположном от всех направлении. Его ожидало наказание и все это знали. У Пьера появился дурацкий план, у него было немного времени привести себя в порядок. Он как можно быстрее снял с себя одежду, надевая на ходу серый джемпер и темные рваные джинсы. Квят смотрел, недоумевая на то, как Гасли куда-то спешил и ничего не объяснял. Он пытался поймать его за локоть, но тот всегда умудрялся выворачиваться.
— Да куда ты так спешишь? Пьер? — Он схватил мальчишку за плечи и встряхнул его, — Земля вызывает Пьера. Прием. Ты куда намылился? Мы же сегодня идем в тайное место. А у тебя как бы ключ, — Мальчишка ударил себя по лбу. Он совсем забыл, про то, что он висел у него на шее. Гасли быстро снял его и надел на Дани, похлопав его по щеке, — не понял?
— У меня есть дело, к домашке приду. У Карлоса и Нико как в прошлый раз? — Пьер пошел к двери и открыл ее. Квят даже слова не успел вставить. Гасли даже приятно было смотреть на Даню, который ничего не понимал, потому что обычно это он ничего не понимает, — увидимся. Помирись с Дэном, — дверь захлопнулась, оставляя Даню с чувством, что кажется его только, что очень жестоко кинули.
Пьер шел вприпрыжку по коридорам, пытаясь найти Леклера. Он спрашивал у ребят, где он и все указывали на основной блок, что он сейчас развешивал белье в прачечной. Тогда Пьер побежал на первый этаж в комнату рядом с центральным входом. Место откуда он увидел Шарля второй раз. Гасли счел это забавным совпадением. Парень стоял перед прачечной долго думая, как правильно будет завести разговор. Внезапно краем уха он услышал, как кто-то пел на французском.
Vois sur ton chemin
Разгляди на своём пути
Gamins oubliés, égarés
Забытых, сбившихся с дороги сорванцов,
Donne-leur la main
Протяни им руку,
Pour les mener vers
Чтобы направить их
D'autres lendemains
В другое будущее.
Довольно красиво. Будто колокольчики звенели на ветру. Гасли решился медленно зайти, обзор закрывали белые мокрые простыни, выстиранные спортивные формы мальчишек. Песня звучала все громче.
Sens au cœur de la nuit
Почувствуй в ночи
L'onde d'espoir
Волну надежды,
Ardeur de la vie
Задор жизни,
Sentier de gloire
Стезю славы.
Мальчик проходил через лабиринт сохнущей одежды и тут песня прекратилась.
— Тебя разве не учили, что подслушивать плохо, — Гасли затаил дыхание и перестал двигаться. Мальчишка за простыней усмехнулся, — твой силуэт виден. К тому же ты ногами шаркаешь.
— Прости-прости. Ты прав. Глупо как-то получилось, — Пьер выглянул из-за простыни, встречая холодный взгляд цветочных глаз, — ты красиво поешь, — Леклер будто и не обратил внимания на комплимент, продолжая развешивать белье, — а я вот пою плохо, что уши вянут. Хотя очень люблю это делать.
— Хм. Бывает, — Гасли понимал, что ему не получается наладить с ним контакт, будто он специально его отталкивает. А может быть он делает что-то не так? И почему он вообще решил попробовать с ним поговорить. Ради чего? Мальчик не знал, как ответить на эти вопросы в своей голове. Возможно, потому что почувствовал что-то родственное… Он не знает.
— Слушай. Мне тут рассказали про… — Гасли сомневался стоит ли об этом говорить? Стоит ли в таком вопросе довериться Антонио? Или стоит как-то самому придумать другой путь, но он совсем не знал, как подступиться. Он закрыл глаза и нервно сглотнул, —
Жюля. Мне жаль, — мальчишка на секунду замер. Пьер не видел его лица, так как оно было закрыто серой футболкой, которую он собирался повесить.
— И что с того, — его тон изменился. Будто появилась какая-то дрожь в голосе, — помогло это узнать обо мне,
Шерлок? Я ведь видел, как ты весь день на меня пялился. Что тебе от меня надо? — Он подошел к Гасли и посмотрел ему прямо в глаза. Он был очень близко. Кажется, Пьер мог слышать, как бешено стучит его сердце.
— Ну. Я хочу ее услышать от тебя, — он пытался разорвать зрительный контакт. В глазах Шарля было столько боли и ненависти, что было просто невыносимо в них смотреть. Будто он специально это делает, чтобы отпугнуть его.
— Какая тебе разница? — Он смотрел на Пьера, склонив голову. Гасли хотел провалиться на месте и одновременно задушить Антонио подушкой, — С чего я должен тебе это рассказывать?
— У меня просто тоже друг пропал, — Пьер немного усмехнулся. Подмечая это странное сходство. Он пересилил себя и снова заглянул в глаза Шарля, — в каком-то смысле, — если до этого его глаза Леклера напоминали шипастые розы, то сейчас колючки куда-то спрятались. Он прищурился, будто начал сканировать мальчишку перед собой.
— Знаешь… тебе лучше уйти, — заключил Шарль, немного кивнув, — ничего личного. Работы по горло. Au revoir, — и он снова вернулся к корзине с мокрым бельем.
Пьер стоял ошарашенный. Он немного не понимал, что только произошло. Его очень вежливо послали? Он развернулся и покинул прачечную в расстроенных чувствах, думая про себя какой же он дурак. Возможно, стоит отбросить любые попытки познакомиться. Шарль явно не очень горел желанием заводить новое знакомство. Гасли медленно шел по коридору, думая о своем, он надеялся, что его друзья собрались в тайном месте и еще не поздно будет присоединиться. Внезапно в коридоре появился довольно крупный парень, который был настроен явно не очень дружелюбно. У него были темные взъерошенные волосы и большие темные брови и забавные веснушки. Никого в коридоре кроме них двоих не было… Он прошел мимо Пьера, который остановился и посмотрел ему в след. В голове тут же всплыли слова Данила «
Теперь из Леклера все дерьмо выбьют… Раз обычные наказания не действуют, то его просто сделают козлом отпущения». Внутренний рыцарь Гасли тут же начал бесноваться, что сейчас произойдет что-то плохое. Чувство справедливости Пьера было слишком обострено. Он побежал со всех ног в прачечную, где уже услышал, как мальчик пытался найти Шарля среди сохнущей одежды. Видимо Леклер сам понимал, что кто-то придет за ним и поэтому прятался, до Пьера дошло, что это и могло быть причиной почему тот отправил его восвояси, но только самому Леклеру это не помогло, долго он скрываться не смог. Его нашли под грудой грязного белья, казалось мальчишка не избежит взбучки, он сжался в самый угол, закрывая руками голову. Пьер увидел разворачивающуюся картину и Гасли запрыгнул на обидчика, с криками «
Не трогай его!». Гасли пытался удержать его от Шарля, который воспользовавшись момент, и не теряя ни секунды сразу же отполз в другое место, как будто он уже знал как действовать в таком сценарии. Пьер обхватил одной рукой шею хулигана, удерживая парня со спины, чего
горе-герой не ожидал, так это то, что хулиган не промах и сразу же получил затылком в нос. В глазах начало все таять, а нос неприятно саднить в районе переносицы. Гасли опешил и отпустил задиру. Он не успел опомниться, как сразу же получил снова кулаком в нос, он услышал неприятный хруст и ему стало очень неприятно. На ногах парень уже устоять не смог и смачно впечатался в пол лицом и ладонями. Гасли оперся на руки и увидел перед собой капли крови. Он тут же постарался развернуться, чтобы увидеть своего обидчика. Ведь он на этом не остановится… Или Пьер ошибся?
— Если решишь еще раз его ударить, Чеко, то проблем не оберешься. Я тебе это гарантирую. Ты знаешь, я не блефую, - Шарль стоял за хулиганом с очень серьезным взглядом из под лобья, но продолжал держать дистанцию, чтобы самому ненароком не напороться на кулак, - уходи по-хорошему и мы не расскажем, что здесь произошло, — парень будто застыл, замахнувшись над Гасли, который выглядел очень плохо. Чеко опустил руку и, плюнув в сторону, покинул помещение, оставляя Шарля и Пьера наедине. Парни выдохнули.
— Спасибо большое, — прохрипел Гасли, немного усмехнувшись. Он перевернулся на спину и развалился на полу, тяжело вдыхая воздух ртом, — говорили мне.
Мальчик-благородство… не лезь на рожон. Второй день или третий. А мне уже разбили нос, — мальчишка рассмеялся, оголяя свои зубы, что были тоже перепачканы в крови.
— Ты вроде Пьер, — Леклер подошел к Гасли и посмотрел на него сверху. Он был напуган. Это было видно по его сузившимся зрачкам и приподнятым бровям. Пьер снова слышал, как безумно билось его сердце.
— О, не знал, что ты запомнил мое имя. Какая честь, — ехидно подмигнул мальчишка, от чего Шарль неловко усмехнулся.
— Дурак ты, Пьер. Странный и благородный, аж зубы сводит, — постояв и подумав, Леклер протянул руку лежащему побежденному в бою мальчику, хотя технически бой он не проиграл. Ведь хулиган покинул их первым, — вставай. Тебя надо подлатать.
Пьер крепко ухватился за руку Леклера.
