Les petits coureurs

      Время летело неумолимо быстро, а новые подсказки все никак не хотели появляться. Все было подобно жуткому затишью перед бурей, от которого поджилки тряслись, а в животе неприятно крутило. Так и наступила пятница, мальчишки расходились кто куда во время своей законной перемены, отложив в сторону книжки и ручки. На улице дул промозглый ветер, пробирающий до самых костей, деревья уже не выглядели так нарядно, глядишь скоро и осень передаст свои права зиме. Оставив после себя лишь, мертвые засохшие листы, которые потеряли свое золото, скрючились и стали коричневыми. Все навевало какую-то тоску. Солнечными деньками и теплой осенью уже и не пахло. По всюду царила сырость и грязь, что неприятно липла к подошве и беспощадно пачкала светлую одежду.       Мальчишка с темными торчащими волосами и синяком под глазом сидел и что-то старательно чертил на земле палкой. К Эстебану давно приелась ненавистная ему кличка «крыса», и не потому, что он стукач, хотя недавно этим и попал в передрягу, но потому что у него были большие передние зубы и внешность, отдалённо напоминающая какого-нибудь грызуна. Единственный человек, с которым общался Окон, был его сосед по комнате Даниэль, но в том и дело, что «был». После его выходки Даниэль разговаривать с ним н хотел, а лишь разочарованно смотрел в его сторону. А ведь Эсте просто хотел внимания со стороны Риккьярдо, они ведь договорились провести выходные вместе, помочь может с чем или просто хорошо провести время вместе, раз он все равно сидит в школе, но нет. Надо было появиться Данилу Квяту, чтобы перемешать все карты. Он был так зол. В порыве гнева он и решился сдать своего соседа по комнате. Он жутко ревновал Даниэля ко всем. Для него он казался тем самым. Ох уж эта тайная безответная юношеская любовь, когда вокруг никого не видишь кроме как свой предмет воздыхания. Когда они оба все же решились поговорить на эту тему Даниэль разбил ненароком сердце Эсте. Он не знал, как существовать больше в одной комнате с этим парнем, что сказал, что его сердце никогда не будет ему принадлежать, не потому что Окон не нравится ему, а потому что оно уже было отдано. Жгучая ненависть пожирала мальчишку изнутри. На земле был изображен чей-то корявый портрет. Через секунду он яростно тыкал в него палкой, проклиная на французском сей безмолвный силуэт.       Он и не заметил, как во двор заехала довольно длинная дорогая машина темно-зеленого цвета, она не похожа была на те машины, которые обычно сюда приезжали. Те были больше похожи на старые ведра с болтами, чем на машины, а это будто только выехала из автомобильного салона. Окон быстро стер свой рисунок подошвой своей потрепанной обуви и отбросил палку куда-то в сторону. Окна заднего ряда машины были затонированы, что как-то не внушало доверия. Водитель вышел из машины и открыл заднюю дверь. Оттуда вышел высокий мужчина средних лет с очень пронзительным взглядом и поседевшими волосами, которые были оттенка серебра, а за ним показался мальчишка с пышной темной шевелюрой. Они были похожи друг на друга. «Отец и сын» пронеслось в голове у мальчишки. Мужчина что-то сказал на ухо своему сынишке и тот с улыбкой кивнул. Отец пошел в здание школы, а мальчик направился в сторону Эстебана, который уже начал невольно краснеть, не понимая, что вообще происходит.       — Привет, я Лэнс Стролл, — мальчишка протянул Эстебану руку. Стролл младший был ниже его ростом и выглядел каким-то слишком дружелюбным, это даже пугало. Окон недоверчиво посмотрел сначала на ладонь, а затем на мальчишку перед собой. Тот был одет с иголочки. Сразу видно, что его костюм в светлых бежевых тонах был сшит точно под него и, наверное, из дорогих материалов. Сам же Окон выглядел как настоящий оборванец в своей потрепанной школьной форме, которая за свой короткий век повидала не мало. Мальчик неохотно пожал руку странного богатенького ребенка. У Эсте всегда была некая неприязнь к детям из богатых семей. Может, потому что основными их представителями были Льюис и Нико? Или может потому что он выходец из бедной семьи и часто сталкивался с несправедливостью, в то время как остальным за деньги все давалось… или прощалось       — Эстебан Окон, — парень напротив улыбался лучезарной улыбкой. Его зубы казались идеальными и какими-то чересчур белыми, сравниться могут разве что с унитазом? Довольно странное сравнение проскочило в голове мальчишки, — а что ты тут делаешь?       — Ну, на выходных я познакомился с ребятами из вашего интерната. Мы гоняли на картах, было весело, но они сказали, что вряд ли сюда придут в ближайшее время, — Эсте пытался в голове прикинуть, кто мог пойти на карты и вообще откуда в их захолустье есть картинг? — В общем я поговорил с отцом и попросил пригласить некоторых ребят тоже присоединиться, как акт благотворительности. Думаю, если это дело пойдёт можно даже устроить благотворительные заезды с целью сбора средств для вашего интерната, — Лэнс изъяснялся каким-то очень странным для Эсте языком, а в его планы было очень сложно поверить. Какие соревнования? Какие средства? О чем он? — Хочешь, тоже приходи на выходных.       — Что прости? А, ну… я не знаю. Я еще ни разу не катался на картах, — мальчик опустил взгляд и начал неловко раскачиваться на своих стопах. Лэнс секунду подумал, посмотрев сначала на Эстебана, затем куда-то в сторону, продумывая что-то в своей голове. Он немного нахмурился, его густые брови стали домиком. Затем раздалось задумчивое протяжное «эм», за которым последовал ответ.       — Ну, если ты согласишься, я бы мог помочь тебе. Это не сложно, — пожал плечами Лэнс. Эсте не совсем был уверен в намерениях богатенького паренька, который свалился как снег на голову. Все было похоже на какую-то абсурдно-сказочную постановку, — ну так что скажешь?       — Ну если ты мне поможешь, — передразнил мальчишку Окон, — то я скажу, да, почему нет, — Лэнс улыбнулся и Эсте на улыбку ответил тем же. Немного неуверенно, неловко почесав свой затылок. Стролл рассмеялся, с неловкости юноши перед собой. Окон не совсем воспринимал происходящее с ним. Он больше привык к одиночеству и что разговор все время не клеился у него с другими, а здесь все шло своим чередом, даже как-то пугало.       — Покажешь мне интернат, пока мой отец договаривается с вашим директором? — Эстебан посмотрел сначала на здание, затем на Стролла младшего, затем снова на здание, задаваясь вопросом, а что вообще ему здесь показывать.       — Эм, ну ладно, давай покажу, — он честно не хотел в это влезать, он ели избежал вопросов о синяке под глазом. Он бы не хотел переживать новую встречу с Хюлькенбергом, который если его накажут, будет не в восторге, — у меня правда времени не так много, перемена скоро кончиться. А тут легко потеряться, даже не знаю, — он старался парировать чем мог, чтобы Стролл передумал, он жалобно посмотрел на мальчика, — может все же в машине посидишь?       — Не-а, если что я пойду с тобой на урок, — мальчишка как будто заигрывал с ним, в то время как Эстебан смутился окончательно, он представить не может себе, как парень в модной одежке зайдет в их безумный класс и будет учиться вместе с ними, — ну или ты покажешь мне, где кабинет директора и я дождусь папу под дверью.       — Знаешь, второй вариант мне больше нравится, — Усмехнулся Эстебан, прикидывая все возможные сценарии в своей голове. Большинство из них были не самыми позитивными, — прости, я просто не очень хочу попадать в неприятности, — свой лимит из тридцати трёх несчастий он уже превысил и не хотел бы ещё бед на свою голову.       — Ну я бы так не сказал, судя по синяку под глазом, — Окон внезапно осознал, что все это время Лэнс мог наблюдать весьма неприятное зрелище на его лице, а именно пожелтевшую кожу после синюшного пятна. У Эстебана на подсознательно уровне похоже была неприязнь к богатеньким сыночкам с серебреной ложечкой во рту. Они всегда выделялись на фоне других, у Эсте выработался какой-то нюх на таких ребят. Мозг будто посылал ему сигнал сторониться таких. От них всегда веяло чем-то опасным. Даже на равных условиях никогда не знаешь, что в голове у ребят, чьи родители при деньгах. Однако, смотря на Стролла он не чувствовал этой нотки снобизма. Он был таким простым. Да, он в дорогой одежде, да, он в дорогой машине… но он сам по себе какой-то невинный и добрый. Мальчишка прикрыл подбитый глаз рукой и встал к Лэнсу полубоком.       — Это так. Недопонимание, — дрожащим голосом сказал Эстебан. Ему стало еще более неловко, — я сделал что-то нехорошее и расплатился за это, — Лэнс покачал головой и аккуратно взял в свою руку ладонь Эстебана, которой он прикрывал свой синяк. Рука Окона будто начала гореть от всей неловкости. Будто воздух между ними электризовался.       — Я могу ведь звать тебя Эсте? — Парень неуверенно кивнул, — хорошо, так вот, Эсте, не бойся своих ран и синяков, ходи с ними гордо, чтобы все видели, что ты не боишься, тогда к тебе не будут часто приставать. Удача сопутствует смелым, — он похлопал Окона по плечу, свободной рукой, потому что другой он все еще держал ладонь Эстебана. Мальчишка стоял как молнией пораженный, очнулся он только тогда, когда Стролл спросил его, — ну что покажешь мне немного школу.       — Ладно, пошли, — витая в облаках, ответил Эстебан.       Мальчишки зашли в школу, где по коридорам беззаботно сновали туда-сюда воспитанники этого проклятого, по скромному мнению самих детей, места. Лестницу оккупировали ребята из младших классов, который, казалось бы, за чем-то или кем-то следили. Мик, Роб, Маркус и Айлотт сидели и бурно что-то обсуждали, а один из них не отрывал глаз от кого-то в толпе. Это для Окона было в общем-то и неважно, хотя его любопытство просто молило его обратить на это внимание, но Эсте гнал эти мысли прочь. Эстебан начал рассказывать, что как у них устроено. Лэнс завороженно слушал его, рассматривая здание изнутри. Он был под впечатлением, для Стролла это место не казалось мрачным, немного серым, но это из-за грязно-бежевого цвета стен. Он и понятие не имел, что здесь происходит. Для него это обычная школа, с обычными детьми. Окон периодически оглядывался по сторонам и на Стролла, чтобы тот не потерялся где-то в толпе. Когда в очередной раз Лэнс отстал, рассматривая потолок или вид из окна, парню пришлось взять его за руку, как маленького ребенка. Он хотел как можно быстрее отвести его к кабинету директора, парень действительно не хотел очередных проблем на свою голову. Эстебан вообще не был в настроении с чем-либо разбираться. Однако проблема пришла оттуда откуда ее почти не ждали. Окон старался идти вдоль стены, чтобы не встрять в основной поток детей. Тут перед его лицом появилась рука, что загораживала ему проход вперед. Лэнс неудачно врезался в спину Окона, зачарованная улыбка пропала с его лица, когда он увидел перед Эстебаном мальчика с темными волосами.       — Привет, Окон, где деньги? — Эстебан боялся даже повернуть голову и встретиться взглядом с юным хулиганом, который перекрыл ему дорогу, — ты что язык проглотил? Или оглох? Я спрашиваю, где мать его деньги? (КХМ Лебовски простите)       — Ты знаешь, что нам еще не выдавали карманные, Чеко, откуда я тебе достану деньги? Из воздуха? — Парнишка не смотрел в глаза Переса, но держался стойко, будто не хотел ударить в грязь лицом перед Строллом. Сам Лэнс удивился происходящему, но пока не вступал в разговор.       — Ты дерзить мне смел? А, стукач? — Эстебана схватили за лацканы его пиджака и с силой впечатали в стену. Окон не чувствовал под собой земли, ноги будто бы болтались. Он даже прикидывать не хотел сколько сил у Чеко. Он наконец встретился взглядами с коренастым мальчишкой. Чеко Перес был местным хулиганом. Вот кто приставал к некоторым ребятам в этом классе. И кто бы мог подумать, что он хорошо ладит и с Льюисом, и с Себастьяном. Странная, однако дружба. Эстебан готовился получить второй синяк под другой глаз и поэтому заранее зажмурился, вжимаясь сильно в стену, будто надеясь, что может пройти сквозь нее. Ему не очень хотелось становиться пандой. В плохом смысле. Серхио замахнулся для удара, продолжая удерживать один из лацканов пиджака своей жертвы, но тут его прервали.       — Сколько он тебе должен? — Стролл выглядел очень серьезным, он нахмурил свои брови. Ему определенно не нравилось, то, что он видел перед собой. Перес посмотрел на мальчика перед собой. Он только сейчас понял, что парнишка-то неместный. Он отпустил Окона, который до сих пор жмурился в ожидании удара. Эстебан, коснувшись ногами земли, в испуге посмотрел сначала на Чеко, а затем на своего нового знакомого. На секунду в его голове появилась тревожная мысль, что сейчас хулиган переключится на Лэнса и тот не избежит синяков. Если так произойдет Эстебан пообещал себе, что разорвет Чеко голыми руками, потому что они проблем не оберутся, если с Строллом младшим что-то случиться.       — Четыре евро, а ты вообще кто такой? — Мальчик подошел в плотную к Строллу, тот мог чувствовать его дыхание на своем лице. Злое, жгучие, немного с запахом съеденного утром завтрака, — новый богатенький воспитанник этого дурдомика, который облажался в своей крутой школе по полной программе? — Лэнс стоял, даже не моргнув. Ни одна мышца на его лице не дернулась. Окон даже восхитился стойкостью мальчишки.       — Я Лэнс Стролл и да… я богатенький, — перед лицом Чеко появилась купюра в пять евро, — а это его долг, — Стролл младший улыбнулся, когда на лице парнишки напротив него появилось неподдельное удивление, он вырвал купюру и, смяв ее, быстро положил себе в карман, — а это, чтобы ты даже пальцем не смел трогать Эсте. Понял? — Появилась вторая купюра в пять евро, которую Перес тут же забрал, — думаю мы договорились. Сдачи не надо.       — А ты интересный чел, — Чеко отошел на секунду от Лэнса, окинув его изучающим взглядом. Гнев сменился на милость, кажется, он был поражен жестом «богатенького» сынка. Так Стролл купил уважение Переса и показал, кто здесь главный, — Я Серхио Перес, но можешь кратко звать меня Чеко. Так ты будешь здесь учиться? — внезапно разговор из угроз перешел в обычную бытовую беседу. Лицо Лэнса снова было довольным. Окон поверить не мог, как резко события поменяли свой ход.       — Приятно познакомиться, Чеко, — Стролл протянул руку парнишке и тот не колеблясь пожал ее в ответ, — нет, боюсь я здесь только проездом, по делам отца. Он вроде как очень большая шишка в Равеле, — ехидно вскинул бровями Лэнс и посмотрел на Эстебана, который стоял смущенно в стороне, немного опустив голову. На секунду он снова почувствовал себя ненужным. Его все меняют на кого-то другого. Сначала Даниэль, теперь Лэнс, — ладно, Чеко, прости, но Эсте должен отвести меня в кабинет директора, и показать эту школу, — глаза Окона загорелись. Лэнс прошел мимо Чеко и взял под руку Эстебана, удаляясь от Переса, который помахал на прощание парню рукой. Они отошли чуть подальше и Лэнс отпустил Окона.       — Я… не знаю честно, что сказать. Наверное, спасибо большое, ты меня очень выручил. Я верну тебе деньги честное слово, только как пока не знаю, — Эстебан немного заикался. выдавая с головой весь уровень его волнения. Он не понял, что сейчас произошло. Парень рядом лишь рассмеялся.       — Да не за что. Это так. В честь нашего знакомства, — он на секунду остановился и сложил в свою руку в кулак. Окон потупил свой взгляд, сначала не поняв, что от него хочет его знакомый. Затем до него дошло. Надо отбить кулак. Он сделал это быстро, неправильно сложив кулак, но кажется Стролла это устроило, и они двинулись дальше, — мы можем встретиться на картинге, но денег возвращать мне не надо, — Эстебан был готов расцеловать, не в прямом смысле, своего нового знакомого. Он поверить не мог, что такой парень как Лэнс, богатенький сынок, у которого есть все и имел все основания считать себя выше чем обычный ребенок, был так добр к нему.       Эсте отвел Лэнса к кабинету. До конца перемены оставалось пара минут и нужно было срочно идти в сторону класса. Мальчики попрощались друг с другом и Эстебан быстрым ходом пошел в класс, где ребята уже начали собираться для начала занятий. Когда Окон зашел, то увидел, как небольшая стайка ребят рассматривала машину во дворе, что вот-вот собиралась выдвигаться в путь. Все обсуждали между собой, кого и зачем сюда могло занести в эту дыру. Эсте на секунду тоже посмотрел в окно и увидел, как внизу Стролл старший и младший прощались с Месье Вольффом. Парень все никак не мог оторвать взгляд от юноши в костюме нежных цветов. Колокол прозвенел и все быстро заняли места, в кабинет зашли Абитебуль, который пока не объявлял о начале урока, что вызвало тихую волну перешептываний. Вскоре в кабинет вошел и сам Вольфф. Директор окинул быстрым недовольным взглядом класс, он попросил пройти за ним следующих ребят: Квят, Риккьярдо, Гасли, Хюлькенберг, Окон. Четверо в недоумении посмотрели друг на друга, а затем бросили взгляд в сторону Эстебана. Нико сразу подумал, что тот рассказал персоналу, что тот напал на него, но он ведь извинился. Гнев пылал внутри него, но что-то не стыковалось. Почему позвали Пьера? Неужели кто-то прознал, что он ходил к «клетке», а Дани и Дэна за что? Они уже получили сполна, нет? А сам Эстебан тут причем?       Карлос остался один из команды, кого не позвали к директору в кабинет. Ему стало как-то неловко, что он один в своем ряду. Он был похож на мишень в этот момент. Сайнц посмотрел сначала вбок на Джовинацци, Расселла и Албона, но те пожали плечами, что означало они не в курсе, а это говорит о многом, раз Анто не знал о происходящем. Когда Гасли вставал со своего места, он был бледным как простыня, он совсем не понимал в чем же провинился, а его уже достаточно запугали всеми «радостями» этой школьной жизни. Дэн и Даня даже не удивились, им было как-то все равно за что их вызывали на этот раз. Сайнц посмотрел вперед и встретился с растерянным взглядом Норриса. Испанец задал немой вопрос мальчику впереди, кивнув головой. Тот лишь пожал плечами, показывая, что абсолютно не в курсе происходящего. Ландо толкнул Макса в бок и полушепотом спросил знает ли тот что-нибудь, но и Ферстаппен лишь покачал головой. Все перешептывались друг с другом, гадая зачем вызвали мальчишек в кабинет директора. От начала пары прошло минут тридцать, прежде чем мальчишки вернулись обратно в класс с очень противоречивыми чувствами. Карлос попытался выяснить, зачем их вызвали, но в ответ его друзья лишь сказали «потом». Карлос снова посмотрел на Ландо, а тот на него. Теперь Норрис задавал немой вопрос, на который так ответа и не получил. Время в раздумьях о чем-то другом кроме литературы пролетало слишком быстро. Когда снова прозвенел колокол мальчишки будто бы очнулись ото сна. Данил взял руку Карлоса и потащил его куда-то в неизвестном Сайнцу направлении. Он чуть не споткнулся, пытаясь вылезти из-за парт, а затем чуть не влетел носом в пол, забыв про порожек в дверном проходе.       Испанец понял, что Данил тащит его на первый этаж, при входе, которого висела пробковая доска с расписаниями, разными мероприятиями в городе, кто интересовался подобным. Также стояли по обеим сторонам подсвеченные стенды с трофеями, которые видали расцвет этого места, до того, как это превратилось в черт пойми что. Хоть какое-то напоминание, что раньше это место было действительно похожим на сказку, а не только внешне. На доске висел список только он был по большей части пустыми. На самом верху листа было написано «картинг», а первыми по списку были именно тех ребята, которых вызвал к себе Вольфф. Карлос не мог поверить своим глазам. Он не мог оторваться от слова, а затем посмотрел на Данила, у которого в глазах играли опасные чертята. Мальчик повернулся к своему другу и наиграно вскинул пару раз бровями, намекая, что теперь-то они вместе проведут классно время, он дал Карлосу ручку, чтобы тот вписал свое имя. Парень, не колеблясь внес туда свое имя. У него не хватало слов выразить все свои эмоции.       — На выходных, да-да, когда мне и Дэну нельзя было выходить, я повел всех погонять немного на картах. Нашел недавно место и подумал. Черт. А здесь есть что-то интересное. Так познакомились с парнем по имени Лэнс Стролл, — предвещая расспросы Даня решил поведать об их маленькой истории, — конечно, мы не предали значения этому. А оказывается, парнишка-то сынок мэра этого городка, а чел при деньгах. Халк сказал, что слышал о нём. Вел какие-то мутные делишки и, по сути, весь город в его собственности, — Сайнц слушал друга, раскрыв от удивления рот, — деньги любит, но больше любит своего сына. Тот замолвил словечко и теперь чтобы поднять свою репутацию и порадовать Лэнса, готов стать своего рода меценатом. И как жест доброй воли приглашает некоторых воспитанников старших классов погонять на картах.       — Madre de dios, — вырвалось у Карлоса, — А что Вольфф на это предложение сказал? Не пойми меня неправильно, я рад, что тебя и Дэна не наказали, но вы вроде как не выездные, — Данил прикусил нижнюю губу. Видно, что он прибывал в жутком восторге о того, что в кой-то веке ему сопутствовала удача, но, с другой стороны, он все еще старался держать лицо, — Об этом кроме вас еще кто-то знает?       — Сейчас объявят. Просто не хотел бы чтобы мой друг лишился такой возможности, — он приобнял Карлоса за плечи, с силой похлопывая, от чего Карлос ойкнул и в шутку толкнул Даню в бок, — ты мог позвать свою карликовую подтанцовку. Чем тебе не свиданка?       — Ландо не карликовая подтанцовка, — буркнул Сайнц. Он стал большую часть времени один на один с британцем. С ним не замечался ход времени и не было никогда скучно. Но где-то в уголке его сознания казалось, что их друзья начали немного завидовать. Только вот им было как-то все равно. Им было хорошо, — и, нет, мы не встречаемся.       — Как хочешь, — пожал плечами Дани, — но я тебе как друг говорю, лучше будь поаккуратней. Если ваши мутки всплывут, проблем потом не оберёшься, боюсь разрулить это по-тихому не получится, — Карлос начал злиться. У Данила отношений нет и не было, скорее всего и не предвидится. Он не знает ничего об этом.       Испанец остался один со своими мыслями, которые невыносимо роились у него в голове, после слов Дани. Аппетит у него отбило напрочь и хотелось просто посидеть и подумать. Он нашел удобный для себя подоконник в самом конце коридора на втором этаже, недалеко от кабинета, чтобы никто его не беспокоил и желательно не видел. Карлос думал, почему все так озабочены его общением с Ландо, ничего же особо криминального не делают. Они лишь пытаются сначала узнать друг о друге больше. Например, о прошлом Норриса.       В предыдущей школе у него не задалось общение, задорный веселый мальчишка стал запуганным и нервным. Дома тоже доставалось то отца, то от матери. В глубине душе маленький Ландо не понимал, как его родители оставались вместе, но их развод бы сломал его еще больше. Этот процесс калечит всех без разбора. Особенно, если этот процесс очевидно мирным не будет. И только старший брат Оливер был отдушиной для Ландо, кому он мог выплакаться. Однако Оли выгнали из дома и с Ландо тоже не стали заморачиваться и заслали сюда. Кажется в одну из встречи со своим братом, тот сказал, что родители собираются все же разводиться. Ландо честно признался, что на фоне всего этого он порой может чувствовать себя не очень, что его преследуют панические атаки, но так как этим никто не готов заниматься, он старался сам как-то обуздать это ненастье. Карлос сам застал две. Он заметил, что мальчишка бывает часто где-то в себе и Карлос посчитал своим долгом помочь маленькому британцу. Кстати, о нем…       На подоконник рядом с Сайнцом сел мальчишка, на котором школьная форма просто висела мешком. Ему все никак не могли подобрать нормальный размер. Это был самый маленький, что могла предложить школа, а подшить не было вариантом. Никто попросту не умел. Это был Норрис, который только вырвался с обеда. Сегодня он был в приподнятом настроении, и поэтому на его лице играла веселая улыбка тонких губ.       — Что такой грустный? Хуй сосал невкусный? — Карлос опешил от такого откровенного заявления, задумчивость и некую хандру как рукой сняло, на это Ландо и рассчитывал. Шокировать чтобы пробудить от мыслей. Карлос наклонился чуть вперед, чтобы дать мелкому проказнику подзатыльник, но тот лишь весело увернулся, — Ну вот так лучше.       — Кто тебя вообще таким словам научил? Тебе четыре года, окстись, cabrón, — Ландо смотрел на Карлоса глазами невинного дитя, который не совсем понимал, что он сейчас сказал. Сайнц знал этот взгляд, против него очень сложно противостоять, но он практически научился. Понимая, что его орудие не очень действует против испанца, мальчишка выдохнул и пытался прикинуть более правдоподобный ответ.       — Ну. Эм. Макс? — То, как Ферстаппен использовал нецензурную брань считается чуть ли не достоянием школы. Иногда он мог сколько угодно много вставлять резкие словечки, но иногда он мог очень искусно орудовать словом, как настоящий маэстро мата, — он ругается как сапожник. Точнее, как каменщик и работает три дня, за хлеб, — на губах испанца застыл немой вопрос. Будто мозг на секунду включил режим загрузки, — не суть, ты все ещё не ответил, что такой задумчивый?       - Да так пустяк, — он не знал говорить или нет, но пытливый взгляд Норриса дал понять, что тот просто так не отстанет от него. Карлос тяжело вздохнул и, ударившись немного затылком о часть стены, решил все же поведать свои опасения, — к тебе еще не приставили друзья со словами, что наше общение может принести неприятности? — Ландо издал нервный смешок. Глупый вопрос, будто Карлос сам не знает, что его друзья довольно странно относятся к их общению, пока на уровне дружбы. Мальчишка задумался прежде, чем дать свой ответ.       — Во-первых. На меня наорал Макс, — загнул один палец Ландо, — во-вторых, меня конкретно так перекрыло, после того великолепного разговора. Забыл, что я проплакал весь вечер и отключился буквально в твоих объятиях? — Второй палец был загнут, — в-третьих, я не смог попасть в город, а поверь у меня были большие планы на нашу с тобой ознакомительную прогулку, — третий палец, — в-четвертых, у меня теперь нет отбоя от пошлых шуточек в мой адрес, хотя, между нами, ничего такого нет, — четвертый палец, — мы дружим, и мы из разных компаний, что довольно проблематично. Да, Алекс, Джордж и Макс повели себя по-дружески, но нельзя не замечать, то, как они переносят то, что я очень много времени провожу с тобой. Это ставит меня в очень неудобное положение.       — Да уж, — тяжело вздохнул Карлос, он опирался спиной о стену, одна нога была на подоконнике, а другая свободна болталась где-то внизу. Он не смотрел на Ландо, но сам парнишка от испанца не мог оторвать своих глаз, — может быть это было ошибкой?       — Ты о чем? — Немного встревоженно спросил мальчишка, придвигаясь немного ближе к Карлосу. Он хотел видеть его карие глаза, только сам Сайнц этого не очень хотел, — что было ошибкой? — Карлос не знал, как объяснить свои мысли. Как подобрать слова, чтобы не расстроить Норриса, но и поделиться своими переживаниями, которыми он не мог поделиться с Даней, Дэном или Нико, а Пьеру он попросту не совсем еще доверял, да и не его это дело.       — Наша странная дружба? — Карлос посмотрел наконец на Норриса. Огонек, чтобы секунду назад в глазах мальчишки как-то резко угас. Он видел какое-то легкое разочарование. Он не понимал, что тот имел ввиду. Да вроде и не хотел понимать, отгоняя от себя плохие мысли.       — Ты считаешь нашу дружбу странной? — Горько спросил Ландо. Кажется его глаза начали слезиться, но он держался как мог, — Ты не хочешь, чтобы мы общались? — Его голос затрепетал от нервов, стал таким тихим. Мальчишка не хотел делать поспешных выводов, но буря эмоций уже прожигала его грудь насквозь.       — Конечно нет! Даже не думай об этом, тебя я не брошу, — Карлос взял ладони парня в свои теплые руки. Он чувствовал, как Ландо подрагивает. Он очень чувствительный и последнее чего он хотел это потерять нового друга, а Сайнц не хотел расстраивать мальчишку. Однако, когда испанец сказал, что он будет с ним, — просто… ты не заметил, что тут происходит какая-то история Ромео и Джульетты?       — Но у них же любовная история? Да? — Мальчишка утер подступающие слезы и грустно шмыгнул носом, но с него будто камень с плеч упал. Ландо немного не понял к чему Карлос привел эту аналогию, либо он не хотел признаваться сам себе, — но их история была не странной, скорее трагичной. Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте.       — Сплошная драма, — усмехнулся Карлос. На лице Норриса снова засияла улыбка, котоая в темноте могла стать маяком. — лучше наша история будет странной, чем трагичной, — Карлос на секунду задумался. Ландо был так близко. Он был такой робкий и красивый. Все внутри испанца затрепетало. Словно бабочки в животе. Ему нравилось все в британце, его светло-серые глаза цвета пасмурного неба, но не которое вот-вот разразиться дождем, а через которые пробиваются лучики солнца. Ему нравились его родинки, которые складывались в неизвестное ему созвездие, — я сейчас сделаю что-то странное, возможно, ты не захочешь со мной говорить какое-то время… только не бей по лицу, пожалуйста.       — Что?..       Мальчишка не успел возмутиться, как его губы коснулись чужих губ напротив. По телу пробежал электрический разряд, он даже не успел закрыть глаза или ответить на поцелую или наоборот оттолкнуть. Это был молниеносный миг, который заставил трепетать оба юных сердца в унисон. Карлос отстранился. Его глаза безумно бегали по вокруг, пытаясь уловить что-то одно, ожидая, что его чувство будет сейчас отвергнуто. Что мальчик сейчас сбежит от него и у него случиться из-за него паническая атака. Он не знал вовремя ли он подобрал момент для этого или нет. Сайнц видел лишь застывшие глаза Ландо, прибывающего в легком шоке. Карлос хотел было извиниться и уйти, но Ландо взял лицо юноши в свои маленькие, мягкие, теплые ладони. Мальчишки сплелись в поцелуе. Неловком, таком нежном и трепетном, будто они забыли, как дышать. Все застыло в одном вечном осеннем мгновении. Они оба хотели, чтобы этот волнительный момент длился вечно, но Ландо немного отстранился уперевшись лоб в лоб. Их глаза были прикрыты, а на лицах глупые улыбки.       — Не нужно чтобы кто-то об этом узнал, — грустно констатировал Сайнц. Янтарные глаза испанца влюбленно смотрели в серые небеса с темными переливами Ландо. Это точно нельзя было назвать ошибкой, хотя Карлоса тревожило, что что-то могло пойти не так. Он не за себя боялся, а за Ландо, — не хочу, чтобы у тебя были проблемы. Пусть догадки будут оставаться догадками.       - Согласен, я тоже не хочу, чтобы у тебя были из-за меня проблемы, — мальчики нехотя отстранились друг от друга и встали с подоконника. У них обоих на щеках был легкий румянец, который выдавал все с головой, повисло какое-то неловкое молчание, — получается… мы теперь вместе? — Решил уточнить парень. Для них обоих это в новинку, все так невинно и так по-детски.       — А были разве врозь? — Пошутил Карлос. Мальчишки слабо рассмеялись. Им было стыдно и страшно. Это казалось им таким запретным, но таким невероятным чувством, которое можно было назвать любовью, — ты кстати записался на картинг? — Внезапно решил сменить тему Карлос, хотя все его мысли были связаны с поцелуем. В голове не укладывалось, что они только что поцеловались. Первый раз.       — Конечно, а что? — Они медленно шли к кабинету, где должны были проходить два последних урока. Ландо ели сдерживал ту бурю эмоций, что всем полыхало приятным огнем, согревая все внутри него. Он ехидно смотрел на Сайнца, который тоже не мог прятать всех своих чувств, но делал это все же лучше, чем Норрис.       — А то. Готовься проигрывать, — Ландо наигранно посмеялся и аккуратно толкнул Карлоса в бок. Тот в обиду себя не дал и толкнул в ответ сильнее. Ландо ели смог удержаться на своих ногах и поэтому немного отстал. Недолго думая, Ландо на цыпочках побежал за Карлосом и запрыгнул ему на спину. Сайнц от неожиданности ойкнул, когда он почувствовал, как его со спины обхватили чьи-то руки, а на спине появился непредвиденный груз, — Ландо! — Грозно закричал Карлос, — Я тебе не скакун! Ты же спину мне сломаешь!       — Ничего не знаю! Поехали! — Карлос раздраженно прорычал, но его лицо было абсолютно беззлобным. Наоборот он даже и не против подыграть Норрису. Мальчишки, что появлялись в коридоре у кабинета, с удивлением смотрели на Сайнца, который аккуратно придерживал за ноги Норриса, чтобы тот ненароком не упал, — поберегись! — кричал мальчишка. Это всё завидели Даниэль и Данил, которые только поднялись на второй этаж. Не теряя ни секунды, Дэн схватил Данила за плечи и ловко запрыгнул мальчишке на спину. Ноги Квята подкосились, но он все же смог удержаться. Риккьярдо легонько пнул ногой в бок Дани и тот побежал вперед. Австралиец выставил кулак вперед, сопровождая все какими-то животными звуками, в ответ Ландо тоже выставил кулак. Данная картина напоминала рыцарский поединок, не на жизнь, а на смерть. Все разбежались по бокам, чтобы не стать случайно жертвой имитации рыцарского турнира. Ландо и Дэн грозно начали издавать воинственный клич, в то время как Карлос и Даня кричали скорее в испуге.       Все произошло очень быстро. Дэну прилетело кулаком в челюсть, а Норрису в плечо. Кажется можно было услышать неприятный хрустящий звук, от которого все вокруг съёжились. Это было больно. Верные скакуны столкнулись лоб в лоб и все четверо повалились на пол. По бокам можно было услышать детский смех, а если прислушаться, то тяжелые вздохи павших в бою «рыцарей». Сверху на падших «воинов» посмотрели Халк и Гасли, с очень скептичными выражениями лиц. Не то чтобы они осуждали подобную выходку, но все равно трое из ребят ходят постоянно по очень тонкому льду, ещё и Ландо начали за собой утягивать. К гурьбе подошел и Алекс, который помог Ландо встать. Он поставил мальчишку на ноги и аккуратно отряхнул испачкавшийся пиджак и шорты. Ландо глупо продолжал хихикать, Албона, который пытался привеcти друга в чувства не очень это устраивало. Остальные же помогли Карлосу, Дани и Даниэлю. Как только на этаже появился преподаватель, все тут же толпой начали заходить в класс, толкаясь в проходе.       Пьер стрелой забежал наверх и сел за свое место. Он решил достать из парты нужные ему принадлежности, но как только он открыл парту, мальчишка застыл. В парте лежала новая фотография. Пьер, не подав виду, достал бумагу и ручку. Он стал каким-то болезненно бледным, вся эта история ему очень не нравилась, но оставить ее без внимания он не мог. Юноша осмотрелся по сторонам, пытаясь прикинуть кто все же подкидывал им эти улики. Что такого страшного здесь происходит?       В конце учебного дня. Пьер и Данил пошли в свою комнату, но не разговаривая. Квят заметил, что Гасли что-то очень тревожило, как только они зашли в комнату первое, что сделал француз — это положил новую улицу на стол, ничего не сказал. Он сложил перед собой руки и потупив взгляд в пол смотрел куда-то в пустоту. Данил нахмурился и посмотрел на стол, чтобы узнать причину тревог. На столе лежала новая фотография…       — Да этот неизвестный, верно, шутит…