Les petits coureurs

      Пьер проснулся от того, что его ноги начали страшно мерзнуть, а зубы безбожно стучать. Француз лениво оторвал свою голову от подушки, которая даже не нагрелась, выглянув из под одеяла, и его тут окатило страшным холодом, потому он снова спрятался под одеяло. Мальчик внезапно осознал, что проснулся очень рано, и даже не потому что он слышал звук этой раздражительной вымышленной "трубы" Данила, которую он постоянно заводил по утрам, так как он всегда просыпался раньше него. Гасли снова выглянул из-под одеяла, чтобы понять, почему он проснулся раньше Квята? Оказалось, что это было не так. Данил как всегда был ранней пташкой в этой комнате, он тихо сидел на кровати в теплой кофте в шортах и носках и выглядел немного замерзшим. Данил тихо листал какую-то книгу, что довольно редкое явление, но кажется кому-то попросту было очень скучно, но Пьер почему-то удивился этому в меньшей степени.       - Блин, что так холодно-то, - Пьер сел на кровати укутавшись в одеяле, стараясь спрятать свои оголенные ноги и руки, которые мороз будто обжигал. Он обычно спал в футболке и шортах, и в обычных условиях ему было нормально, но сейчас все его тело покрылось мурашками, и он начал дрожать как осиновый лист. Его не пугало то что он мог заболеть, чаще всего ему удавалось избежать болезней, но мерзнуть все равно не хотелось, - какого хрена? - Зашипел француз, потирая руки.       - Я говорил с Нико, - голос Данила был севшим, кажется из них двоих кто-то уже простудился. В отличии от Пьера, что любил укутаться с головой в одеяло, Данил всегда спал в трусах и раскрытый. Тело на свободе и в прохладе. Ему так было удобней. Гасли его за это ненавидел, ему каждый раз становилось неловко, - он сказал, что в школе сгорел трансформатор из-за чего накрылись свет, отопление, - Данил лениво загибал пальцы, немного шмыгая носом, - скачок энергии видимо был, а тут вся электроника и в принципе все, та еще рухлядь, ждем того, что отменят уроки, потому что если нас заставят учиться в такой холод, то я начинаю забастовку, - Пьер готов был присоединиться к любому проявлению гневу, демонстрации, забастовке, лишь бы не чувствовать этот собачий холод.       - А я думал ты русский парень и холода не чувствуешь, - усмехнулся француз, но кажется эта фраза ничуть не впечатлила Данила. Он посмотрел на Пьера убийственным взглядом впалых и немного опухши глаз, потому что кто-то явно спал очень плохо, хотя обычно этим промышлял Пьер.       - А, ну да, как я мог забыть? - Он наигранно ударил себя по лбу, - дай секунду сейчас разденусь до трусов, а то что-то вспотел, - он начал изображать, что он пытается снять кофту, но на мгновение застыл и снова убийственной посмотрел на Гасли, вскинув одну бровь, - серьезно, Пьер? Еще скажи, чтобы я тело водкой начал растирать, - не часто ему привязывают русские стереотипы, но порой это случается, обычно он бы проигнорировал или начал бы разгонять шутку до абсурда, но сейчас он был немного не в настроении, - я в Италии жил долгое время, ты о чем? У меня от русского только имя и акцент, - Гасли наигранно стиснул зубы и наклонил неловко голову набок.       - Прости, - высоким голосом сказал он. Мальчик хотел было развести руками, но не очень хотел вылезать из-под одеяла, - господи, мне надо что-нибудь накинуть, а то мне кажется “там” у меня сейчас меньше чем обычно, - француз поднялся с кровати и укутанный подошел к своему шкафу, чтобы достать свитер, длинные спортивные штаны. Когда одеяло спало с его плеч он возненавидел целый мир, потому что его окатило холодом в очередной раз. Мурашки по коже побежали так резко, будто его ударило током.       - Думаю Шарль тебя бросит, если там станет еще меньше, - в лицо Данила прилетело одеяло, и тот не удержал легкого смешка. Квят смотрел, как Пьер одевался, тот выглядел на удивление спокойным, хотя вчера произошло очень много нехорошего, и Данил явно был не в комнате, а мыслями ещё во вчерашнем дне, обдумывая все что он сказал и сделал, - знаешь... это я должен извиниться, за вчерашнее, - Гасли натянул на себя свитер и тут же повернулся к Данилу удивленно посмотрев на того будто и не знает о чем речь. Конечно, он знал, он был страшно недоволен всем тем что вчера происходило, это было неприемлемо, но почему-то Пьер был равнодушен к произошедшему, а то, что случилось с Карлосом он не застал. Только потом услышал от других, что снова произошла какая-то драма. Пьер был абсолютно не удивлён и лишь немного разочарован, казалось будто все то новое и хорошее, что пришло в их компанию сошло на нет. Они снова нападали гурьбой, судили на ровном месте не разобравшись в ситуации и вели себя как самые обыкновенные мелкие хулиганы, - когда я увидел тот дневник, что ты принес, я сразу понял, что там что-то по нашему делу и нам надо было сосредоточиться на этом, - Данил решил принять свою ошибку с гордо поднятой головой, он понимал как же сильно он облажался и что вчера он задел не только Пьера, но и Карлоса, - вместо этого я как лидер повел себя как великий долбоеб и позволил двигать себя гневом и страхом и честно... - он проигрывал этот момент снова и снова, как он застыл и сделал абсолютно ничего. Обычно - вчера это я должен был встать между Карлосом и Максом, а не Ландо. Я должен был поставить Макса и ребят на место, - он был зол, но в этот раз на себя. Он должен был понять, что Карлос не подходил к ним, потому что знал, что так все и будет. Данил должен был понять, что Макс все еще не проработал свой гнев и что ему еще предстоит длинный путь и это их обязанность как братьев по несчастью помочь ему. Квят за последнее время повзрослел. Ему каждый раз приходилось взрослеть быстрее чем то позволял ему возраст и сейчас он рассуждал не как подросток, что застрял в школе для сложных детей с ужасной историей за своими плечами, - и что я просто повторил историю с Ферстаппеном... - он вспомнил, как он накричал на Макса, когда они остались с Даниэлем на наказание, ему было стыдно, - знаешь, должна быть невъебенная причина, раз Ландо дал ему второй шанс. Значит я должен уважать это, - Пьер смотрел на Данила с улыбкой, в то время как он неловко перебирал свои пальцы, разминая одеяло, так как он очень сильно переживал, он посмотрел на Пьера очень вопросительным взглядом, - как я вообще стал “лидером”? - Он изобразила пальцами скобки.       - Ты сильная личность, которая учится на своих ошибках, - Гасли заметил, как менялся Данил, от холодного парня, который мог сорваться в любой момент, когда чувствовал несправедливость, в настоящего старшего брата, который всегда поддержит, рассудителен и начал следить за своими действиями, - и я горжусь своим братом.       - Спасибо, - это так сильно грело душу, ему было так приятно. Пьер стал его семьей, все мальчики, что были здесь были его семьей, но он все еще не позволит видеть его нежную сторону, - пиздеть ты, конечно, любишь, - конечно он все обернул в шутку, но парень ничуть не обиделся. Квят глубоко вздохнул, - введешь меня в курс дела со всей этой историей?       - Это был дневник Веббера, - Квят догадывался, все было очевидно, что это был именно он. Парень закрыл глаза, он даже знать не хотел как он у него оказался, но Пьер продолжил говорить, - Себастьян его выкрал из комнаты и Веббер об этом знает... - Гасли встревоженно посмотрел на Данила, который внимательно слушал Гасли и никак не отреагировал на эту информацию, потому что сейчас в его голове всплывали все маты мира, потому что он понимал, что пока они отвлекались на ненужный гнев, кто-то оказался в глубокой жопе, - и нам надо придумать как бы прижать гада, пока он что-то сам не решил сделать. Так что нам надо собраться и все обсудить, - это было, само собой разумеется.       - Жопа, - это было первое что выдал Данил и на секунду за стыл. Он потянулся к своей подушке, под которой он прятал телефон, который он заряжал от единственной розетки в комнате, предназначенную для лампы. Он посмотрел на экран многозначительно хмыкнул и положив его обратно, - мой телефон практически мертв и связи нет, - мальчик потер свою переносицу, - придется всех собирать лично и думаю это будет то еще приключение.       - И не говори... - Пьер скривился, его приподнятое настроение быстро сменилось задумчивым и даже грустным. Данил, конечно, это заметил.       - Что не в духе? - Он аккуратно толкнул своего брата в плечо, - понимаю утро и холод собачий, но походу тучи сгустились не только на улице, - Пьер усмехнулся и застыл. Он будто снова почувствовал губы Леклера на своей щеке и слышал в голове своей слова. Как его силуэт уходил от него, растворялся в сознании.       - Шарль... - усмехнулся француз, опустив свой взгляд. Это всегда был Шарль. Он его королева драмы его сердца. Раньше всем казалось очевидным, что они будут вместе, что они должны быть вместе, но сейчас, когда их отношения были похожи на самые настоящие американские горки, это была самая настоящая загадка, которая была не подвластна им двоим.       - Шарль... - повторил Данил щелкнув языком и многозначительно покивав своей головой, - почему я не удивлен, - Шарль и Данил не всегда ладили, Квят страшно не доверял ему изначально, потому что ему интуиция велела ему, а ей чаще всего доверял и был прав в тот раз, но он его узнал получше, и он понимает почему Пьер не хочет его отпускать. Они дополняют друг друга.       - Он на меня обижен, но по делу. В этом дурацком дневнике, Себ сказал, что там была написана кличка Шарля, что делает его следующей жертвой - Данил схватился за голову, растрепав свои волосы еще сильнее, ему не нужно было объяснять, что это значило, - и я ему не сказал об этом, - Данил хлопнул себя по лбу, он уже понимал к чему все это шло, - я вообще никому об этом не говорил, потому что Себ попросил, пока молчать об этом.       - У меня очень много вопросов, - Квят не злился на то что Пьер ему ничего не сказал, но эта "игра бульдогов под ковром", может очень и очень плохо закончиться и, кажется, они все поняли, что молчание не выход, потому он сразу предъявил за это, так как уже не в первый раз подобная тактика стреляла им в колени, - начиная с того “какого хрена ты молчал”, - он остановился, сейчас не время было устраивать разбор полетов, нужно было придумать, что делать, - но думаю нам придется разрешить все это в "нашей" комнате. Ключ у тебя?       - И об этом... - Данил готовился к очередному потрясению, - я там Себастьяна спрятал, - Квят задумался. В принцепе это логично, так как Феттелю сейчас попросту опасно было находиться в школе, а ещё означало, что их тайное место было закрыто и под присмотром, но не означало ли это, что он оставил Леклера один на один, когда тот тоже находиться под прицелом, но кажется Пьер прочитал его мысли, - я попросил Антонио побыть с Леклером.       - Знаешь меня уже немного напрягает, что половина школы знает о нашем “секретном” месте... – ребята становились ближе, у мальчишек появлялись вторые половинки, новые друзья, это был самый безумный период в их жизни, но Данил боялся перемен несмотря на то, что сам менялся и все вокруг, но он хотел оставить что-то не тронутым. Например и уголок спокойствия, но сейчас о нем знали практически все в классе, - Может собраться в библиотеке? Если надо будет объявить прям общий сбор, - неуверенно спросил он. Парень понимал, что все должны знать, а это предполагало всех тех, что как-то был вовлечён в дело, даже Джорджа, Алекса, Макса, Шарля, Кими, Льюиса. Всех.       - Да, но главное, чтобы нас по итогу не спалили, - это было главное, потому что, кто знает, кто может тихо сидеть в библиотеке и подслушивать, эти стены всегда имели уши и глаза. От этого порой было не по себе. А что, если зайдёт сам Веббер и захочет узнать, что это за несанкционированное собрание. Когда собиралось много народу в тихом месте - это всегда означало сговор. Не Данилу ли об этом знать, он сам был в своё время одним из заговорщиков, но тогда все закончилось печально, тогда они потеряли Макса. Его в итоге удалось вернуть, но сказать, что все вернулось на свои места? Это ложь.       - Тоже верно, - почесал свой затылок Квят, немного подумав он предложил следующее решение, - тогда можно собраться таким составом... Я, ты, Себ, Нико, Даниэль и обсудить то, что мы имеем и что нам нужно сделать... – Квят снова застыл, уж больно много у него информации было в голове, - не знаю нужен ли нам Шарль, думаю ты с ним можешь потом поговорить, - Гасли искренне не знал, что с ним делать. Леклер снова был где-то в своей голове, он совершенно его не видел после их разговора, как будто он уже сбежал из школы, даже больше, как будто его никогда и не существовало. Гасли рассказал об этом Феттелю. Себастьяну было так больно, от того что он делает больно Шарлю, он начал откровенно паниковать, что может потерять его и это будет очередное потрясение, которое попросил сломает его окончательно, он так долго возвращался к тому чтобы снова чувствовать себя на своём месте и живым, что если он потеряет Леклера он навсегда потеряет себя, но лучше чтобы Леклер был рядом и знал все как есть, - мне кажется ему пока достаточно потрясений.       - Нет, думаю Шарль должен быть с нами, - Пьер готов был сам прийти и позвать его, хотя он уже представлял перед собой стеклянный взгляд его глаз, так как он в очередной раз пытается абстрагироваться, но это всегда выглядело так будто он умирает внутри, это каждый раз разрывает ему сердце, - это его имя в том дневнике, хватит игры в "испорченный телефон", он должен знать все как есть, - Квят кивнул и не стал больше спорить, а вот Пьер заметил, что одного члена команды явно не хватает, - а что по поводу Карлоса?       - Пусть пока побудет в стороне и разберётся со своим дерьмом, - развёл руками парень, покачивая головой, - когда будет готов поговорим, - Карлос с самого начала был вовлечён в дело меньше всего, а сейчас ввязывать в это просто так, да ещё и со всем накипевшим было опасно, - блять, еще и с Максом придется поговорить, - завыл Данил, он не разобрался ни с чем вчера и просто пустил все на самотек, и только сейчас начал все понимать сколько же из этого проблем вытекло, - у него снова крышу понесло.       - Может через Даниэля? - Пьер хотел помочь и предложил на его взгляд самое оптимальное решение, но только вот с самим Даниэлем тоже нужно было провести воспитательную беседу. Он же был тоже тот ещё большой ребёнок и в данной ситуации будет на стороне Макса, так как он только вернул его.       - Может, - это казалось логичным в его голове. Хотя скорее всего смысл того, что он хотел бы донести до Макса не доживет в первозданной форме, переживая призму Даниэля, но Ферстаппен сейчас скорее послушает Риккьярдо чем Квята, - ладно... - Данил встал с кровати лениво потянувшись и как обычно делал это Пьер, прохрустел своими костями, плохие привычки невольно перенимаешь, - надо, наверное, все же понять будут ли сегодня у нас урок или нет, а то хорошо мы с тобой сидим.       Пьер надел обувь. Они посмотрели на время и по идее вот-вот должна была начаться перекличка, они оба поспешили выйти из комнаты. В коридоре были мальчики, которые были укутаны с ног до головы, кто-то даже взял с собой одеяло, которое тащилось по полу хвостиком. Никто не хотел не выходить на улицу, но походу им и не придется. Данил и Пьер уперлись в толпу, которая стояла на лестнице, никто не двигался, потому что у лестницы перед сонными, замершими и голодными детьми стояли Вольфф, Тост и Веббер, видимо ожидая, пока большая часть воспитанников подойдет. Скорее всего это означало, что предположение Данила об отмене уроков было верным. Не прошло и двух дней с начала второго семестра, а тридцать три несчастья уже нещадно били со всех сторон. Все как ожидалось. Сгорел трансформатор и понадобится целый день на то, чтобы проверить всю проводку и заменить этого спасителя и одновременно проклятие всея школы. С одной стороны можно радоваться, уроков не будет, с другой стороны, как же было холодно. Вольфф сообщил, что кому нужно, то они смогут предоставить пледы и одежду потеплее, если требуется, что было даже мило со стороны интерната, но кто-то переглянулся между собой крайне скептично. Ребята начали расходиться и Данил с Пьером сразу поняли, что это лучшая возможность собрать всех здесь и сейчас. Данил пошел за Нико и Даниэлем, в то время как Пьеру предстояло привести Шарля, которого не было в толпе мальчишек, но был Антонио, который был по идее вместе с Леклером этой ночью. Анто сказал, что он остался в комнате и определенно что-то задумал и это не предвещает ничего хорошего. Он не говорил с Джовинации, не спрашивал, где Себастьян или почему пришел именно Антонио. Гасли понимал к чему это все ведет и это его очень сильно тревожило. Он побежал наверх, чтобы как можно скорее оказаться в комнате Шарля, он понятия не имел, что он ему скажет, как он отреагирует на него. Мальчик даже не постучался, а просто распахнул дверь. Перед ним предстала следующая картина. Шарль перебирал свои вещи у кровати, у которой лежал большой рюкзак, который уже был частично собран.       - Что там происходит внизу? - Леклер сразу понял, что в его комнату зашел Пьер. Антонио бы постучал, Себ бы не стоял на пороге. Он слышал как Гасли тяжело дышал, после небольшого спринта. Француз удивленно моргнул. Неужели его больше ничего не интересует. Он даже не смотрел в его сторону, это его очень сильно задевало. Он же говорил, что не злиться на него, но все выглядело с точностью наоборот. Казалось будто Леклер был в тихом бешенстве, но Пьер старался не делать поспешные выводы и тяжело вздохнул.       - Уроки отменили. Сломался трансформатор из-за чего встал бойлер и нет ни теплой воды, ни отопления - выпалил он на одном дыхании. Шарль хмыкнул, но не оборачивался, продолжая складывать одежду, что-то откидывая в сторону, а что-то аккуратно складывая. Пьер не знал, что делать. Он мог демонстративно начать разбирать его вещи обратно, он мог начать скандал, но он не хотел делать ничего из этого, - что ты делаешь? - Вот это Пьера действительно волновало. Неужели он собирается поехать домой. Насколько ему было известно Шарль ни разу не возвращался домой с момента как попал сюда. Даже краткое воссоединение не убедило Леклера, хотя на пару дней отправиться обратно в Монако, хотя до его дома было не так уж и далеко.       - А ты не видишь? - Хмыкнул Шарль. Ему казалось, что все было очевидней некуда, - собираю вещи, - Пьер помотал головой. Нет, он, конечно, понимал, что к чему, но хотел услышать ответ напрямую. Надоело, что они ходят вокруг да около.       - Зачем? - Настойчиво спросил Гасли. Леклер застыл, прикрыв свои глаза. Он не хотел этого разговора. Может лучше было исчезнуть, как это сделал Карлос. Нет. Он не поступит с ним настолько подло, снова. Он этого не заслужил. Не было вины Гасли в том что происходит, а если и была, то в самой меньшей степени. Шарль начал разбирать вещи немного агрессивней. Он злился не на Гасли, за его непонятную наивность, он злился на себя, за то, что он пытается уйти от проблемы. За то что его голова снова была не на месте, как и его душа металась из стороны в сторону.       - Я собираюсь сбежать... - Шарль пытался убедить себя, что его решение окончательное, но это было совершенно не так. Раньше неизвестность его не страшила, а сейчас у него был якорь. Нет, нельзя было так называть Пьера. Он был его берегом и сейчас он снова хочет отправится в неизвестное плаванье всей жизни. Он боялся, впервые он боялся своей идеи, - у меня будет шанс, когда все поедут на гонки, вряд ли кто заметит мое отсутствие, - он не хотел показывать своих сомнений, потому не поворачивался к нему лицом.       - Я замечу, - возмутился Пьер, он попытался посмотреть на него из-за плеча монегаска, но Леклер намеренно от него отвернулся в другую сторону и подошел к шкафу, якобы перебрать полку, - Шарль, не делай этого, я обещаю с тобой все будет хорошо, если ты останешься... а вдруг с тобой что-то случится там вне интерната? - Пьер переживал за Шарля, он всегда будет за него переживать, даже если его не будет рядом. Тем более если его не будет рядом.       - Пьер, - покачал головой Леклер. Это был не самый сильный аргумент со стороны Гасли, и сам француз это прекрасно понимал, но он уже не понимал, как сделать так, чтобы Шарль остался. Остался с ним, - “что-то" случиться может где угодно и с кем угодно, - Шарль сам не верил в то, что говорит и как он говорит. Он надеялся, что Пьер слышит, что он не хочет так с ним поступать, но он не видит другого выхода. Шарль снова запутался. Не то чтобы он и выпутывался из того клубка сомнений, в котором он уже был очень давно, но еще недавно ему казалось, что все наладится...       - А как же я? - Шарль забыл, как дышать. Его глаза стали стеклянными, и он практически перестал видеть из-за соленой пелены. Он никогда не думал, что слова могут так сильно ранить. Наверное, так чувствовал себя Пьер каждый раз, когда он делал ему больно, - мне будет плохо без тебя, - Леклер стиснул зубы, его голову будто начал застилать туман, в котором эхом раздавались слова Пьер и только они и каждый раз они становились все громче и били все больнее, - я тебя люблю, - эти слова не запали в самую душу, а ударили ножом в спину. Он резко вздохнул, так, что даже свело.       - Это неправда, - Шарль тут же понял, что не совсем верно вставил эту фразу, потому быстро обернулся к Пьеру, не успев утереть слез, - точнее, прости. Не так сказал, - Гасли стоял ошарашенный. Как так. Почему он это сказал? Не Шарль ли все это время ходил и не мог понять, почему Пьер не видел его чувств и почему он не мог увидеть собственных, а теперь, когда он раскрыл ему глаза, он говорит такое. Шарль почесал виновато затылок, - я имел ввиду, что ты будешь не один... Тебя поддержат, Даниил, Дэн, Нико, Антонио, тебе будет не так плохо, как ты думаешь. А я наконец смогу вздохнуть свободно и может наконец понять, что со мной не так, - Леклер был потерян и довольно давно. Гасли сам того не зная стал его путеводной звездой, что вела его из темного леса, но проблема в том, что вывести себя на пути к тому свету может только сам Шарль, но с тем, что происходит вокруг, он все больше и больше проваливался в неизвестность. Да и сам Гасли сам того не замечал, как начал затухать и проваливался в свою пучину, все больше погружаясь во тьму этого дела и не замечая ничего вокруг. Порой люди говорят, что спасение утопающего, дело рук самого утопающего, а так они топили друг друга. Их души снова тонут, а здесь стояли лишь две тени, которые никак не могут друг друга услышать. Леклер утер слезы, как будто они ничего не значили, - Пьер, это не значит я тебя не люблю, я буду ждать тебя, когда ты сам решишься быть со мной. Как и до этого я ждал тебя. Разве это не доказывает нашу связь, - Пьер почувствовал жуткую неприязнь к этим словам. Что это могло вообще значить? Почему он не сказал в ответ, что любит его. Неужели Шарль придумал себе, что любит его, втянул его в это и теперь вот так себя ведет? Может их отношения попросту не работали? Может зря они вообще сошлись? Гасли не знал, что думать, потому сразу переключился на другую тему. Он видел, что из разговор вел их двоих в тупик.       - Я должен был позвать тебя переговорить по поводу всей ситуации, - Леклер был поражен как Гасли резко сменил тему, обычно Пьер в таких ситуация начинал чувствовать себя очень плохо и доходило в плоть до обмороков. Пьер менялся, Шарль менялся. Скорее Гасли научился притворяться и перенял он это именно от Леклера. На самом деле его выворачивало наизнанку. Хотел убежать и прочистить желудок, - ты, я, Даниил, Нико, Даниэль и Себастьян...       - Хорошо, - коротко и также холодно ответил монегаск. Пелена слез спала, ум сразу стал таким холодным, но все ещё не таким ясным, как бы хотелось, - думаю, нам давно надо было все обсудить, - хватит молчания, ужимок, возможно если они сейчас все полностью обсудят, то может тогда все встанет на свои места? - Только... почему вы всех не позвали? Нас довольно много вовлеченных в это дело.       - Думаю, Данил сомневается, - Шарль почему-то не удивился этому факту, хотя его всегда поражало, как тот стал негласным лидером. Наверное это всех удивляло, но никто и не возражал. Не то чтобы он власть захватывал, это вышло само собой, он мог собрать ребят и направить в нужное русло, но, когда сомневается он, Шарль замечал, как и все остальные начинали расползаться куда ни попадя, - он не понимает наверное, что делать. Хочет потом через других все рассказать, - пожал плечами Пьер. На самом деле он чувствовал, как Квята одолевает животный страх. Он старается идти вперед, но Гасли видел, что он не просто идет вперед Данил бежит сломя голову. Видимо он бежит от собственных призраков прошлого. Просто снова не говорит, о том, что чувствует. Эта его скрытность однажды его погубит.       - Глупо это как-то, - хмыкнул Леклер. Шарль не знал полной истории Данила. Для него он был всегда грубоватым, холодным, немного властным, но очень преданным и даже дружелюбным если его получше узнать. Порой тот раскрывал себя с самых неожиданных сторон, это иногда пугало.       - Думаю он просто со вчерашней стычки с Карлосом не отошел, - Пьер решил не рыться в сложной психологии Квята особенно сейчас, а тем более вместе с Шарля и дал самый простой и исчерпывающий ответ, который удовлетворил их обоих. Многих шокировал произошедшее с Карлосом, в частности поведение самого Ландо, за которого, вроде как и пришли вступиться - пойдем?       - Ну, пойдем, - а что оставалось еще делать Шарлю. Он так долго пытался выяснить, что же такое происходит за его спиной не для того, чтобы сейчас отказать от единственной возможности узнать о полной картине происходящего и наконец обзавестись каким-никаким планом. Ну или хотя бы получить объяснения, что к чему перед тем, как он сбежит, - сейчас только закину вещи... а хотя знаешь. Захвачу я кое-что еще, - мальчик подошел к шкафу Себастьяна Феттеля и достал тайник немца. Конечно он его не перепрятал и не забирал. Ему было не до этого, но сейчас ему казалось, что для него самое время.       Себастьян очень долго не просыпался, его будто и не волновало, что на чердаке, где его спрятал Гасли, был страшный холод. Его сон был настолько глубокий, что даже мелкие сквозняки, что прорывались через не очень герметичное окно, издавая жуткие звуки, не могли его никак разбудить. Себастьян провалился в сон практически сразу, как только попал на чердак, его даже не удивило наличие секретного места. В данных обстоятельствах, казалось, что каждый воспитанник здесь пытался спрятаться, только его тайник был крайне неудобный и в нем было опасно сейчас находиться, в то время как это место было довольно уютным, да и не так много людей в здравом уме полезло бы в маленькую дверь. Маленькие двери ассоциируются с маленькими замкнутыми пространствами, что нельзя было сказать об этой комнате. Феттель чувствовал себя в безопасности здесь, потому изнеможенный последними событиями наконец смог нормально уснуть. Даже в своей комнате, даже в компании Шарля его сон был настолько чутким, что его практически не было, даже когда поблизости не было Марка... говоря о Марке Веббере, он снился Феттелю и увы это не были хорошие сны. Все они закончились плачевно. Когда немец раскрыл медленно свои тяжелые веки он чувствовал абсолютно ничего. Он не был уставшим, он не был выспавшимся, он не чувствовал ничего. Феттель был абсолютно опустошён, но отчего-то ему становилось тяжело дышать, он слышал голос в своей голове, который не принадлежал ему, но он его преследовал уже довольно давно, что-то сдавливало его шею, пока ему не начало казаться, что это чья-то рука, что начала сдавливать его шею ещё сильнее, пока на его глазах не выступили слезы. Его тело тяжелело будто на него кто-то навалился. К горлу подступал ком, а его голову затуманивала паника. Ему было больно и это происходило с ним не в первый раз, но каждый раз он не мог произнести не звука, даже пошевелиться, но он так хотел. Себастьян так не хотел это терпеть. Дышать становилось все тяжелее, а перед глазами начал появляться ненавистный ему образ.       - Ну привет, Лучик, - Феттелю не нужно было напоминать, кто его так называл чаще всего, но еще он знал, что его здесь нет. Его не может быть здесь. Парень так разозлился от того, что Веббер преследовал его повсюду. Он захватил его тело, его мысли, его душу и все никак не мог освободиться от него.       - Не трогай меня! - Закричал Себастьян и резко поднялся с места. Будто цепи что его держали разорвались, оковы пали. Мальчик стоял посреди комнаты и дышал полной грудью. Ему стало так легко внезапно. Себ закрыл глаза, чтобы успокоить свои мысли, а затем оглянулся по сторонам. Он видел пробковую доску, на которой висели фотографии, связанные с каждым, кто попадал в сети Марка Веббера, у каждого поломанная судьба. Лежали улики, который он сам находил или вытаскивал прямо из-под носа Веббера. Марк спрятал все следы, кроме того, что вёл к Себастьяну. Почему-то больше всех он запал ему в душу, он дольше всего не хочет отпускать эту игрушку, а может сам Себастьян не хотел, чтобы его бросали. Почему он не сказал сразу «нет»? Осматриваясь назад, он видел, что происходило, когда кто-то говорил нет. Каждый заплатил очень большую цену, а что стало с Бьянки до сих пор неизвестно. Все говорит о том, что его нет в живых, но несмотря на то, что Веббер чудовище он никогда бы не убил, Феттель слишком хорошо его изучил. С другой стороны, зачем Марку оружие под кроватью? Как напоминание? Но о чем? Мальчик посмотрел на дневник, который так и не раскрывал после того, как его стащил. У него наконец будет шанс изучить его более подробно. Тут у Себастьяна дернулись плечи и по спине побежали мурашки, он только сейчас заметил, что в комнате было неимоверно холодно. Себ поежился и тут же от внезапности подскочил, потому что кто-то постучал в дверцу.       - Себ, у тебя там все в порядке? Открой, пожалуйста, дверь, - Сердце стучалось в бешенном ритме. Он так испугался, а это всего на всего был приглушенный голос Пьера, который снова стучал в дверь. Он вытянул Феттеля из мыслей, но парню нужна была еще секунда чтобы прийти в себя. Себастьян глубоко вздохнул, на всякий случай вытер лицо рукавами джемпера, чтобы никто не видел слез, если те были, а он их ощущал на своих щеках и, набрав воздуха полную грудь, взял ключ и открыл дверь, - мы слышали крик, - на пороге стояли Пьер, Данил одетые в свитера, а на голове Данила еще и красовалась шапка, у него почему-то до безумия мерзли уши, а вот Пьер укутал свою шею шарфом. Видимо в школе действительно было очень холодно, каменное здание остыло за ночь очень сильно.       - Кошмар приснился, - Себастьян наигранно зевнул, прикрывая свой рот рукой, - я только сейчас проснулся, - почему-то немец не очень горел желанием, чтобы ребята узнали, что он был на грани панической атаки из-за того, что его явно мучает посттравматический синдром. На него из-за спины Пьера смотрел Шарль, который не поверил ни единому слову. После того как всплыло сколько же врал ему Себ для него многое обрело смысл. Себу снова было плохо, и он не хочет говорить об этом. Ребята впереди кивнули прошли в комнату. Шарль прошел мимо Себастьяна ничего не сказав, а следом шли Нико и Даниэль.       - Привет, - Хюлькенберг неловко махнул рукой Себастьяну и опустил глаза вниз. Он чувствовал себя почем-то крайне неловко в его присутствии, он знал о чем пойдет. Все понимали, о чем пойдет речь. Он просто не мог осознать, как можно жить с таким на душе. Он думал о том, что произошло в ночь, когда он увидел, как маньяк напал на него. Как это видел Кевин, что потом он добрался до него, чтобы заставить Магнуссена молчать. Халк, что всегда был известен холодным умом и рассуждениями, не мог никак успокоить себя.       - Ты как? - Следом шел Даниэль, который подошел к Себастьяну и положил руку на плечо. Феттель неуверенно посмотрел на австралийца, который всем своим видом говорил, что он был искренен. Ему было не все равно. Это было даже приятно.       - Да… - мальчик неловко почесал свой затылок. Он бы и хотел сказать, что ему постоянно кажется, что он вот-вот умрет и каждый раз на грани нервного срыва, но он не был уверен, что такой ответ устроил бы кого. Да и что с этим можно было сделать, - пойдёт, - хмыкнул он, - дышу, уже радует, - он не стал вдаваться в подробности, что произошло на самом деле.       - Мы с тобой, - Даниэль тоже понял, что что-то не так. Он бы и хотел провести ему допрос с пристрастием. Наконец дать ему понять, что они ему не враги, а они здесь чтобы помочь ему. Да, они не самые близкие друзья, но, наверное, надо было это менять. Наконец начать замечать вокруг себя других, тогда может быть им бы удалось предотвратить, то, что случилось. Даниэль и Себастьян вместе пошли к дивану, на котором спал Себастьян и сели. Возникло неловкое молчание. Никто не хотел начинать разговор. Данил и Пьер стояли посреди комнаты. Нико занял свое любимое кресло, а Шарль отчужденно сидел на подоконнике.       - Себ, ты, возможно, не знаешь, - Данил стоял, сложив одну руку на груди, а вторая опиралась на нее, его руки были у его лица и в паузах он нервно грыз ноготь на большом пальце правой руки, - мы тут собраться решили, обсудить все… вот это… - Данил указал на дневник, на улики, пробковую доску, но внимание Себастьяна привлекла красная кепка с логотипом Феррари. Ее ему купил отец, в день, когда они вместе пошли на гонку. Она для него много значила, а теперь она была осквернена. Снова возникла гробовая тишина, никто не знал как к этому подступить, пока снова в дверь не постучали. Данил и Пьер переглянулись. Они не планировали ждать больше еще гостей. Все нервно смотрели на дверь. А что, если их рассекретили? Пьер неуверенно пошел к двери, оглядываясь назад на других мальчиков, которые затаив дыхание ждали, кто же за дверью.       - Это что за приколы? - Пьер открыл дверь и у него расширились от удивления глаза. Мальчик отошел, и все увидели в дверном проеме Карлоса, за которым были Кими, Льюис, Макс и Вальттери. Это было крайне неожиданно. Пьер пустил их в комнату, самое не нужное для них это чтобы их кто-то таким образом обнаружил.       - Карлос какого черта ты здесь делаешь? - Нико не мог сдержаться, это был наверное первый рад, когда он заговорил с ним. У них в комнате гробовая тишина каждый раз, когда они оставались один на один. Они даже смотреть не могли. Нико уходил к Кевину и Роману и сидел у них до глубокой ночи, пока не был уверен, что Карлос скорее всего спит. Карлос же искал Ландо. Им обоим было нелегко.       - Я видел, как Данил звал Даниэля и Нико, понял, что что-то не так и что скорее всего общий сбор, - Ландо и надоумил его позвать Макса, который на него напал еще вчера, Льюиса, которого он терпеть не мог, с ним Вальттери, потому что без него он бы не уговорил Хэмильтона, и Кими, которому по большому счету было на все глубоко плевать, но и там нашлась причина. Себастьян Феттель. Сам Ландо не решился пойти на эту встречу, в кой-то веки решил последовать словам Карлоса и не лезть в это темное дело, особенно сейчас, - но после вчерашнего я практически был уверен, что Данил решил избежать полномасштабной встречи, потому я решил подсобить, - это был храбрый поступок и уговорить троих из них было очень непросто. Карлос изменился. Все знали, что в нем всегда была толика трусости, которая все время его подставляла. Сайнц посмотрел на Квята, они видели друг перед другом совсем других ребят, - не злись на меня. Я понимаю, что между нами осталась недомолвка, почему я уехал, как я и сказал, я объясню, как только буду готов. Но сейчас у нас есть дела поважнее.       - Ты прав... - Данил даже рад был, что Карлос пришел. Это лучшее стечение обстоятельств, когда Квят сказал, что Карлос прав, все очень удивились. Потому что всем известно, что парень очень принципиален и терпеть не может предательств, - и я не злюсь на тебя, точнее злюсь, - поправил себя быстро Данил из-за чего Карлос не удержал легкого смешка, сам Данил слабо улыбнулся, - врать не буду, все немного запутано сам понимаешь, - Квят говорил по делу, ситуация и впрямь была сложная, но нужно было сейчас разобраться с приоритетами. Они еще успеют со всем разобраться и еще рассориться пару раз, но их основная задача - это остановить маньяка. А как известно еще не всем. Марка Веббера, - однако я должен перед тобой извиниться. Мы все должны. По-хорошему, - все прибывали в шоке. Добиться того, чтобы Данил извинился перед кем-то первому так еще и при людях, что-то из разряда библейского эпизода. Нико и Макс, которые были настроены резко против Карлоса и совершенно не понимают почему Данил извинился. Они осознают, что он совершенно точно сделал это ради примера. Макс вспылил, да, но он защищал друга. Нико и Карлос были очень близки, а теперь Хюлькенберг не был уверен, что подпустит Карлоса когда-либо. Однако Сайнц бы благодарен Данилу за такой жест, может из-за таких жестов и до других дойдет.       - Спасибо, - Кивнул Карлос. И снова пауза. Кими пошел к Себастьяну и сел рядом с ним, ни сказав никому ни слова и даже не посмотрев на Феттеля, но его рука тут же взяла ладонь парня и это говорило обо всем без слов. Льюис заметил это и хмыкнул. Что-то внутри него защемило. Это мог бы быть он, а не Кими, он был практически убежден, что Райкконен не способен дать то, что требует ненасытная натура Феттеля. Однако он и Себ поговорили и разошлись насовсем. Его забота другие люди. Один из них рядом с ним, ему сейчас важно было сохранить, то, что есть у него сейчас, но он готов был помочь.       - Не знал, что у вас есть собственная нычка, - решил разбавить атмосферу Хэмильтон своей мелкой колкостью, которая тут же выстрелила в обратную сторону.       - Ты и не должен был, - буркнул Макс, рядом с которым стоял Даниэль, который толкнул того в бок. Риккьярдо в отличии от Макса осознавал, что Данил был прав и что в данной ситуации лучше не спорить друг с другом. Порой Ферстаппен и Риккьярдо менялись ролями. Макс чаще всего был умным в их паре, но сейчас в паре явно умным был Дэн, что удивительно. Порой разумную сторону Макса, затмевали его проблемы с гневом. Он борется с ними, но иногда проигрывал.       - Хватит, мы все в одной лодке, - громко сказал Данил. Это было не адресовано только Максу. Квят заметил напряжение, что было в комнате. Между всеми. Нико и Карлос, Пьер, Себастьян и Шарль. Льюис и все.       - Да, давайте обойдемся без споров, - инициативу перехватил Пьер. Он и Себ знали больше всего о происходящим. Он собрал в голове все, структуру разговора и помассировав виски начал разговор, - это прозвучит странно, но я благодарен, что мы собрались с вами таким составом. Так будет проще. Вчера у нас появилась новая улика. Это дневник нашего маньяка. Которым оказался Марк Веббер... - Макс закрыл глаза, ему стало тяжело дышать, он развернулся к Даниэлю и уткнулся носом в его грудь. У Риккьярдо от злости кудряшки зашевелились, он обнял Макса так крепко как только мог. Макс ненавидел чувствовать себя уязвимым, но казалось, будто после того, как Гасли назвал имя Марка Веббера вслух, то на него обрушиться ненависть всего мира, и он захлебнётся в стыде. Пьер посмотрел на Шарля, который был просто нигде, он узнал еще вчера и явно отреагировал не так Пьер ожидал, но на самом деле... Шарль был в ужасе. Оттого и хочет бежать. Льюис и Вальттери встревожено переглянулись. Мысли Льюиса были не здесь. Нико не находил себе места из-за Веббера, но тут он посмотрел на Себастьяна. У него в голове была абсолютная пустота. Была только одна единственная мысль, что сейчас все всё узнают. Ему придется все рассказать, - а нашим детективом и последней жертвой был Себастьян, - для кого-то это был второй шок, но большинство уже знали. Себ глубоко вздохнул. Он выпустил руку Кими и склонившись закрыл лицо. Гасли выдержал паузу, чтобы Феттель смог перевести дух, - ты как Себ?       - Да, я в порядке, - Кими положил свою руку на плечо Себастьяна и тот со слабой улыбкой посмотрел на финна, положив свою руку на его ладонь. Себ потянулся встал с дивана и взял в руки дневник, - этот дневник... здесь все те, кто когда-либо пострадал от руки Веббера и там поверьте больше, чем Бьянки, Росберг, Макс и я... - перед тем как назвать себя Феттель сделал паузу, всматриваясь куда-то в пустоту, он не понимал, как себя ощущал, как будто сейчас говорил вовсе не он. Все выглядели очень серьезно. Они впутались в то, что в их возрасте вообще не должно было всплывать. Убийство, сексуальное насилие, секреты, боль, слезы... и никто на это не обращал внимание. Как вообще Марку удавалось столько времени выходить сухим из воды, кто все остальные ребята, - я решился на такое дерзкое решение, потому что я увидел в нем новую кличку. Твою Шарль. Это значит лишь одно, что он бы от меня избавился и навредил бы человеку, о котором я забочусь, несмотря на то что было, между нами, последнее время, - все затаили дыхание и невольно посмотрели на Шарля. Они ожидали кого угодно, но явно не Леклера. Они не видели даже в этом логику. Монегаск сейчас был рад, что сидел отдельно, если можно это было так назвать, не потому что он весь такой обиженный и злой, а потому что его откровенно трясло. Он знал. Знал, что был под прицелом, но видимо он не принял эти слова, счел глупой отговоркой, с чего бы такое скрывать от него, а теперь, когда это сказал Себастьян, все его тело онемело от ужаса, - возможно, когда я решил выкрасть этот дневник, я подставился и неизвестно, когда, но Марк точно будет действовать. Пока не знаю как, но, когда он пытается действовать, ничем хорошим это не заканчивается, - Леклер встал с места и агрессивно взял в руки дневник. Он все еще не мог поверить в то, что происходит и начал перелистывать страницу за страницу, смотря на фотографии мальчиков, на странные записи, похожие на записки сумасшедшего, пока он не добрался до последней страницы... Мальчик долго смотрел на нее, не до конца понимая, что он видит перед собой.       - Себ... - Шарль поднял взгляд на Феттеля, который посмотрел на него с глубоким сожалением, - но тут не моя кличка. Точнее она явно там была, - было видно, что там было что-то написано до этого, явно было стерто не самым качественным ластиком, либо же кто-то слишком агрессивно выписывал его кличку. Еще проглядывалась злосчастная “Примадонна”, - но сейчас тут другое написано... “Спящая красавица”...       - Чья это кличка? - Часть груза упала с сердца Шарля, потому что даже если это была какая-то интерпретация клички, то явно не его. Он уж точно никак к этому не относится. Все задумались, но вопрос озвучил вслух только Хэмильтон, - я может чего-то не знаю... - Льюис примерно знал клички в школе, но он никого не слышал эту кличку, - Чили, Торпеда, Медоед, Мальчик-благородство, - парень начал перечислять клички тех, кто был в комнате, - Халк, Примадонна, Лучик, Айсмен, у меня клички нет, - удивительно, что имея довольно “яркую” личность, к нему клички просто не приставали, - но практически уверен, что меня бы просто назвали сукой, ну или как-либо еще ядовито, по понятным причинам, - все бы и хотел засмеяться и согласиться, но как-то обстановка не располагала, - с Вальттери ассоциируются волки, но клички как таковой тоже нет... “Спящей красавицы” я не знаю. Даже если не брать тех, что здесь находятся, - казалось все были согласны, что в школе нет никого с такой кличкой, а значит совершенно неизвестно кто ходит с мишенью на спине, но Данил заметил, что Пьер как-то очень нехорошо замер. Он не сразу вспомнил, но теперь голос в голове будто набатом бил и, кажется, Данил тоже все понял, он ведь даже шутил на эту тему. Для них двоих все только что встало на места.       - Он меня так называл... - Пьер поднял взгляд и тревожно посмотрел по сторонам на ребят, а затем перепугано на Данила. Не все сразу уловили при чем тут он, - из-за того, что я часто падал в обморок, - все тут же поняли аналогию. Гасли вспомнил, как Марк обращался к нему по этой кличке. Ему не нравилось, что кличка Мальчик-благородство не самая емкая. У них был разговор про клички. Он их изучал. Только у Шарля отлегло немного на сердце, как оно тут же рухнуло в пятки. Его голова взрывалась от мыслей. Все это время Веббер был за ним попятам не просто так, ну конечно, он изучал свою новую жертву. Все было настолько очевидно, что было до невыносимого больно, что пришлось так долго топтаться на ровном месте. Что Макс и Себ были настолько в ужасе, что никто не поверит в то, что творит Марк, что они молчали.       - Получается, Шарль в безопасности? - Карлос хотел расставить точки над и. Смена цели путало все в их голове, только что им говорили, что Шарлю грозит опасность и он явно сходил с ума из-за этого и держался из последних, но, когда стрелки перешли на Пьера, многие вещи встали на свои места, но от того становилось еще страшнее, потому что Веббер оказывал ему очень явные знаки внимания. Как дальше Пьеру было вести себя в его присутствии?       - Давайте смотреть трезво, - вступил Нико, агрессивно ответив Карлосу. Он не мог сдерживать эмоции, но тоже над этим задумался и у него был ответ, - Кевин тоже никогда не был под прицелом, а получил на орехи, просто случайно увидев преступление, так что никто не в безопасности, - это имело смысл. Кличка Шарля там всплыла не просто так. Шарль связан с Себастьяном, а значит так или иначе в опасности, - мне кажется он давно тебя подозревал Себ, он просто думал сбить тебя, чтобы ты себя выдал, либо… Шарль действительно изначально был его целью, кто знает, но потом передумал, потому что Пьер тут не так давно, это не суть. Основная мысль остаётся, ты, Пьер и Шарль не в безопасности определено, - Нико указал на троих, Шарль поднял свой взгляд, когда палец остановился на нем. Себастьян посмотрел на Шарля, который больше не проронил ни слова. Он медленно опустил голову и спрятал своими руками лицо. Затем Феттель на Пьера, что был абсолютно потерян. Гасли чувствовал себя грязным, только он мыслей, когда каждый раз Веббер оказывался рядом с ним. Каждый раз, когда они разговаривали. Как он смотрел на него, - единственное, что на нашей стороне - это эффект неожиданности, то, что мы все в курсе, что тут что-то неладное. Может он все ещё полагает, что Себ в одиночку пытается что-то делать.       - Он увидел дневник в моих руках, - еще вчера Пьер был настроен решительно и заставлял Себастьяна мыслить в позитивной ключе, как сам оказался в позиции, где одно неверное движение подставило всех. В первую очередь его. Марк знает, что он знает. Ребята все время как по лезвию ножа ходят...- он выглядел так будто увидел призрака. Либо хотел меня прикончить на месте, - это был не просто дневник. Это была исповедь. Будто признание самому себе, что то, что он делает неправильно, но все было пронизано каким-то больно больным романтизмом, что с первого раза не осознаешь весь ужас этих подписей и фотографий. Будто ты смотришь на то, что происходило непосредственно глазами преступника. Они раньше не понимали этого, когда получали раз за разом, улику за уликой, а когда им в руки попал дневник, пазл собрался.       - Это плохо... - лишь смог выдать Нико. Он не знал, что предложить, он не знал, как действовать. Все было как в тумане, но на этот случай у Себастьяна были некоторые мысли, которые он ожидает не очень понравятся некоторым, но Шарль снова его перебил, он не мог перестать разглядывать дневник, он не мог поверить, в то, что написано, но больше всего он не мог поверить в фотографию Жюля, что была в этом дневнике. Глубоко в душе Шарль надеялся, что каждое имя, каждая кличка останется у Веббера на коже пламенным клеймом. Как напоминание о том, что он натворил.       - А что это за стишок на странице с Бьянки, - Шарль давно заприметил какие-то странные неказистые строчки, то ли песня, то ли стих, который был очень нескладным. В них смысла не было. Потому он обратился к Себастьяну. Может он знал. Себ сразу понял, о каких словах говорил Шарль. “Там, где открывают зеленые глаза, чтобы пролить слезы, я не-забуду, ошибку, что разбила твой стеклянный дом на кусочки”       - Полагаю, это подсказка... подсказка, где спрятано тело, - фотографии, которые были в тайнике Феттеля. Шарль не показывал еще Себастьяну, что взял с собой его тайник, он аккуратно выудил книгу и вытащил фотографии. Себ выбрал три места, но по каким критериям. Леклер бы сейчас не отказался от помощи Нико, например, но он чувствовал будто это лично его загадка, которую он должен был разгадать... перед тем, как покинуть это место. Даже после того, как цель сменилась это не убедило Шарля остаться. Нико сам сказал, что он все ещё остаётся под прицелом, - нам надо понять, где оно. Чтобы иметь абсолютно весомые доказательства и засадить гада так надолго, насколько это возможно. То есть мы сможем засадить его за убийство, а там уже подвяжут домогательства, ведь тут не написано имен, лишь клички. Но если у нас не получится найти доказательство того, что Марк замешан в убийстве, то мне понадобятся Макс и Нико Росберг, которые смогут рассказать свои истории, и чтобы строили дело по домогательству к несовершеннолетним и... - он не мог это произнести вслух.       - Нет, - перебил его Макс, быстро качая головой, чуть ли не со слезами на глазах, - нет-нет-нет, - он схватился за голову, ему было так тяжело признаваться, то в какой ситуации он оказался. Дважды. Сначала его избил отец за то, что он был с Даниэлем, затем Марк, за то, что он пытался шантажировать его, но в итоге шантаж обернулся против него, он до сих пор не чувствовал себя уютно с осознанием того, что мальчишки здесь знали, что с ним случилось. Однако они даже не представляют толику того, как он чувствовал себя все это время в противостоянии со своими друзьями, которых он вынужден был предать. А если это получит всеобщую огласку, то, как на него посмотрит мать? Что если она от него откажется, зачем ей такой испорченный сын как он. Ферстаппен может на веки вечные, оказаться в плену отца, - мне не нужно это клеймо на всю жизнь.       - И Нико не рискнет рассказать, он мне очень через силу рассказал, - Льюис только сегодня узнал о том, что Макс тоже часть всего этого темного дела, но он и представать не мог, какую боль и какой страх он испытывает, а Макс всегда казался ему крайне сильным, всегда противостоял против своих бывших друзей очень дерзко. Хэмильтон даже подумать не мог на сколько ранимый ребенок прячется за всей этой спесью. На секунду он подумал, а что было бы если бы Нико был тут. Он скорее всего так же бы отреагировал. Его бы охватила такая паника, он ведь никому не рассказал, что произошло, до недавнего времени, это была только его тайна, из-за которой он чуть не лишил себя жизни.       - Да что с вами не так? - Кими повысил свой хриплый голос и встал с дивана осуждающе посмотрев на Макса и на Льюиса, который ни в чем особо не провинился, но он в каком-то смысле представляет Нико. Райкконен крайне редко повышал свой голос из-за больных связок, кажется, они в принципе в первый расслышали, как вообще звучит голос Кими на самом деле, потому что они всегда напоминал немного агрессивный, хриплый, полушепот, - почему вы не хотите положить этому конец? Почему вы не хотите отомстить за себя сказав правду? Почему за всех вас должен отдуваться один Себ, который пережил самый настоящий ад, пять долбанных раз! – Себ закрыл глаза. Конечно все поняли, что это за «пять раз», только до этого момента знали об этом Шарль и Кими. Райкконен тут же остановился, осознав, что он только что сделал. Не то чтобы это был секрет, но это были не те слова, которые он имел право произносить, - черт, прости... я не должен был.       - Это правда? - Льюис посмотрел на Себастьяна. Он почувствовал свою вину за произошедшее. Немец был бледен, его мысли были явно не здесь, мальчик так долго избегал упоминания того, что с ним произошло, все ходили вокруг да около, чтобы вот так просто его выдал Кими? Он не знал, что чувствовал. Снова. Не было облегчения, но он и не был зол. Он хотел просто заплакать, но он чувствовал, что не мог себе этого позволить, когда все вокруг на него смотрят. Это было ужасное ощущение. Он любил быть в центре внимания, он всегда казался что-то вроде героя, хорош в учебе, хорошо выглядит, в меру наглый, в меру честный, но сейчас это было совсем другое внимание. Ему казалось, что его все осуждают, - и ты молчал про это?       - Я молчал, потому что мне было стыдно, - Себ ответил очень тихо, склонив голову. Его это мучало. Ему было стыдно. Макс его понимал. Это такой тяжкий груз, который сжирает тебя изнутри, а кому об этом рассказать? К кому обратиться и не чувствовать осуждение. Макс был ошибкой для Марка, в то время как Марк стал ошибкой для Себастьяна, - это моя вина. Я не хочу об этом говорить, - глаза начали слезиться, все начало расплываться. Он на секунду отвернулся чтобы утереть слезы.       - Не смей так говорить! - Шарль подал голос. Он не мог смотреть на то, как Себ себя сжирает заживо, особенно за то, за что он не несет ответственность, - это вина целиком и полностью этого говнюка, - Леклер верил в одну простую вещь, во всем всегда виноваты взрослые, но в данной ситуации он понимал Веббер просто воспользовался его другом, Веббер мог просто отвернуться от него. Он не знал до конца, что случилось, Себ жертва, - ты... мы все тут дети черт возьми. Да мы не тупицы, голова на плечах есть, но мы делаем ошибки. Порой серьезные ошибки, но взрослые не имеют права использовать это против нас, - все задумались на мгновение. Ошибки привели их в это место в этот момент, но наказаны они были за это были взрослыми. Кто-то в голове подумал, что они заслужили, а кто-то начал злиться, потому что они не заслужили такой судьбы.       - Нет, я не смогу, - Макс не хотел ввязываться в еще один скандал, он достаточно натерпелся. На фоне происходящего здесь и сейчас, на нем мертвым висит процесс по лишению родительских прав его отца и передачи его опеки матери, он понятия не имел как эта история отразиться на его деле, но кажется это понимали только два человека, Даниэль и Данил, которые были в курсе происходящего и они понимали как это важно для Ферстаппена, - для меня это слишком.       - Потому нам остается поймать его с поличным на месте преступления, - Себастьян ожидал, что так все и будет и он не осуждал за это, хотя все это сильно осложняло ситуацию, но на тот случай у него была еще одна идея, которая мало кому понравится, но это останется единственный вариант, если Макс не передумает, а Нико не согласится и, если они не найдут тело, как бы жутко это не звучало, - когда он попытается что-то сделать.       - Стой ты же не собираешься снова себя подставить под удар? - Этот вопрос задал Вальттери, который все это время тихо слушал каждого парня и наблюдал за каждым в комнате, от него ничего не ускользало, каждая реакция, каждый тяжелый вздох и взгляд. Этот разговор давался для всех очень тяжело. Однако этот вопрос интересовал каждого в этой комнате. Раз они оказались вместе в одной лодке, то должны защищать друг друга, но как это делать, когда кто-то попросту не позволяет это делать. Когда Феттель запасной план, все задумались, кроме двоих. Кими и Пьера. Как будто они знали, что Себастьян это все запланировал изначально, но судя по растерянному и побитому виду немца, он понятия не имеет чем это может обернется.       - Что у вас вечная тяга к мазохизму, - потер свою переносицу Данил, он был научен опытом, что подставляться ради кого-то не всегда гарант успеха, - у тебя и у Пьера, - все здесь любили немного геройствовать, но у некоторых это было за гранью и порой пугало своим безрассудством.       - А-а... А как иначе? - Возмущенно развел руками Себастьян, хлопнув ими по бокам. Он уже сталкивался с непониманием этого плана со стороны Кими и Пьера, - я понимаю почему Макс не хочет говорить, - он агрессивно указал на хмурого как туча Макса, которого крепко обнимал Даниэль, - ровно по той же причине, по которой я хотел бы молчать, - была бы его воля, никто бы никогда и не узнал о его истории, спрятаться ото всех, закрыться на сто замков и пережить это, - но я должен иначе это будет продолжаться, может не здесь, то в другом месте. Если у вас есть идеи получше, то милости прошу, - но никто ничего не предлагал. Все карты уже были выложены, осталось выбрать какого плана держаться. Феттель очень долго размышлял, но все каждый раз он приходил к тому, что он будет приманкой. Никак иначе не вывести Веббера на чистую воду.       - Но так нельзя, - Шарль чувствовал, что это закончится очень плохо. Он потерял Жюля, а теперь за один раз рискует потерять и Пьера, и Себастьяна. Леклер посмотрел на Гасли, который сильно хмурил брови из-за чего на переносице у него появилась небольшая складка. Он всегда так делал, когда о чем-то упорно думал. Его забавляла эта привычка, но сейчас она не сулила ничем хорошим. Монегаск будто смотрел на незнакомого ему человека, как и Себастьян. Он не видел того заботливого Себа, которым он был с ним, не было даже наглого Себа. Стояла лишь пустая оболочка, в которой слабо еще бьется огонь, но это был огонь отчаяния и больше напоминал агонию. Это было так больно.       - А есть ли у нас выбор? - Феттель посмотрел Леклеру в глаза. Голубые некогда искрящиеся от надежд глаза казались такими стеклянными. Не верилось, что один человек мог так разрушить другого. Это было нечестно. Себастьян бывал тем еще засранцем, занозой каких свет не видел, но он не заслуживал ни толики того, что он пережил. Как же хотелось Шарлю, чтобы он просто проснулся и этого ничего не было. Чтобы они зашли в комнату Данила и Пьера, а камера Гасли была на месте, а фотографии никогда не существовало, потому что Бьянки сбежал, а Леклер попросту его отпустил и забыл, но это было не так.       - Мы должны расшифровать его дневник, - заключил Даниэль. Он не хотел, чтобы Макс или Себастьян подставляли себя или были покрыты тенью позора, но одного он понять не мог, - почему нам не поверят, если у нас на руках вот это? - Риккьярдо указал на дневник, который все это время был у Шарля, что не выпускал его все это время, пытаясь попутно разобраться, что к чему.       - Он должен быть у Веббера, - ответил Нико, - пока он у нас это можно трактовать, как угодно. Может мы все это придумали подставить ненавистного учителя, - Хюлькельберг может не хотел становиться врачом, как все в его семье, но из него вышел бы неплохой юрист или детектив, он понимал логику происходящего, он наконец получил недостающий кусочек пазла. В его голове была практически собрана полная картина, в то время как другие не совсем в полной мере осознавали происходящее и просто слепо бросали свои вопросы, - а так как он знает, что его украли, а тем более Себастьян, то вернуть на место, даже если у нас получится его расшифровать, будет очень сложно.       - Мы должны сейчас использовать все возможности, чтобы подготовиться к неизбежному, держаться вместе, быть в группах по два, три или как хотите, чтобы хотя бы у одного был телефон, - Данил пытался предложить хоть какие-то действия, которые могли обеспечить доступность и безопасность, но Льюиса удивил немного другой факт.       - У вас есть телефоны? - Хэмильтон обернулся по сторонам. Он как-то не замечал, чтобы хоть кто-то из них сидел в телефоне. Квят закатил глаза. Он жалел, что Льюис был здесь, ему не очень нравилось, что так много людей знает об этом месте, но, с другой стороны, сейчас все нужны и важны.       - Да, у нас есть телефоны, Льюис, разберетесь сами как хотите разделиться, - он посмотрел по сторонам. Телефоны были у Нико, Дэна, Пьера, Карлоса, правда его телефон сейчас у Ландо, и у самого Данила. Пьер скорее всего будет с Шарлем, если они помирятся, а если так, то он будет и с Себастьяном, и с Кими, он скорее всего присоединится к Вальттери и Льюису, Макс с Даниэлем, Нико с Кевином и Романом, а Карлос с Ландо, Джорджем и Алексом, - не мы должны попасть в его ловушку, а он в нашу. У говнаря была фора в том, что мы не знали его имени, но теперь это не так и мы должны за себя постоять.       - Это какое-то безумие, - Карлос до этого старался избегать дело, не вникать, отгораживать от этого Ландо. Он смотрел по сторонам и видел ребят, которые, казалось, были сейчас вместе, но при этом каждый в своем океане одиночества, все в своих мыслях, кто-то был всего лишь по колени в этой ледяной воде, то и дело заходя немного глубже или наоборот, выбираясь на берег, а кто-то тонул и тихо кричал о помощи. Возможно, те воображаемые шоры, которыми он отгораживался от проблем не позволяли видеть всю глубину проблемы. Проблем каждого. Мир перестал быть таким плоским.       - Все что происходит здесь это безумие, - отвели ему Нико. Он ответил ему на каждую фразу и каждый раз звучало так будто он огрызался, но чувствовалось в этом что-то еще. Будто Хюлькенберг делал вид, что злиться. Однако дальше он продолжил говорить со всеми остальными, - пора с этим заканчивать. Если верить слухам, то сегодня на обеде объявят о гонках в эти выходные, чтобы мы могли подать заявку на участие, - они слышали что-то подобное от Чеко и Эстебана, которые общаются с мальчишкой, у которого отец большая шишка, что решил это организовать, да и сам Тото Вольфф о чем-то подобном говорил, - весь город соберется. Толпа народу. Вебберу ничто не помешает сделать что-то плохое, пока все будут заняты тем, что смотрят гонку.       - Значит мы станем частью гонки, - ответил Данил. Он старался звучать максимально уверенно, но что-то ему подсказывало, что это очень плохое знамение. У него было очень плохое предчувствие и чаще всего, когда оно появлялось, оно его не обманывало. На больших мероприятиях всегда происходило что-то плохое, ведь вся мишура, весь маскарад всегда скрывает за собой секреты вокруг, - все подадим заявки. Так Веббер нас не достанет, он же не побежит за картами, и мы сможем отсрочить то, что он задумал. Может мы успеем разобраться с дневником, - это звучало разумно. Себастьяну не пришлось бы играть роль приманки, они смогут заняться тем, что действительно им нравится и это подарит им время, хотя с другой стороны. Если что-то произойдет на публике легче будет попросить помощь и что-то доказать, но и если они расшифруют дневник у них будет неопровержимое доказательство, которое они смогут дать их директору, который обратиться в полицию... с другой стороны... Это может абсолютно уничтожить репутацию этого заведения, и кто знает, может его совсем прикроют, а может наоборот, что даже такие проблемные дети как они заслуживают защиты. Это была палка на двух концах и об этом все это время думал Пьер, у которого от потока мыслей разрывалась голова. Снова слишком много информации, что у него действительно пошла кругом голова. Ему нужно было подумать. В одиночестве.       - Вы меня простите, - тихо сказал Гасли, он осмотрелся по сторонам, все взгляды были обращены к нему, но все будто бы плыло, как неоновые огни, мальчик немного помотал головой, наделяюсь, что так станет хоть немного проще различать хотя бы кто где сидит, - мне надо переварить все что я только что услышал, - он не стал дожидаться разрешения, а просто, немного шатаясь, пошел к выходу, не обратив внимания, что за ним следом пошел Шарль.       - Пьер, постой, - Леклер вскочил с подоконника, оставляя позади дневник и тайник Себастьяна, на который обратил внимание сам Феттель, но он ничего не сказал. Он понял зачем он его принес. Шарль изо всех сил пытался найти ответ к вопросу, который волновал его больше всего. Где Жюль? Он не имел права его останавливать. Себастьян посмотрел на Данила, который не сводил глаз с двери, что захлопнулась за Шарлем.       - Они снова поссорились? - Себастьян подошёл к Данилу. Сейчас наверное был не самый лучший для этого момент, но он хотел бы это мимолётное мгновение, когда он мог поговорить не о том, что произошло с ним, а о происходящим вокруг. Леклер все ещё важен для него, а в последнее время все проходило как-то мимо него. Все было сосредоточено на том чтобы спрятаться.       - Шарль разозлился на Пьера из-за того, что вы обсуждали, а он не поставил его в курс дела, - Данил сказал прямо и не стал юлить по поводу причины ссоры Пьера и Шарля. Наверное их отношения начались в самый неподходящий момент, но если они пройдут через это, то их связь будет настолько прочной, что из уже никогда не разделить, - теперь он грозиться сбежать, а Пьер сходит из-за этого с ума. Они как два дурака, боятся друг друга потерять, но убегают при этом как можно дальше, - то Пьер отстранялся от своих чувств, потому что не мог в них поверить, то Шарль пугался того, что его снова ранят. Это как игра в догонялки, в которой пока никто не может победить.       - Да уж... надеюсь я не стану причиной их расставания, - Себастьяну снова стало стыдно, он хотел как лучше, чтобы Шарль не переживал за происходящее вокруг, но он уже уяснил, что молчанием делу не помочь. Рано или поздно даже самая горькая правда всплывает и бьет с ещё большей силой, чем если бы узнать ее сразу. Это как пластырь сорвать, это надо просто сделать, а не откладывать, - мне только этого для послужного списка не хватало, - усмехнулся Себастьян, а внутри абсолютно ненавидел себя за это.       - Ты не виноват, - спокойно ответил Квят. В чем особенность детей, к которых был травматический и богатый не по возрасту опыт. Так это то что они неплохо разбирались в людях. Шарлю нужен лишь повод, которым в этот раз стала тайна Себастьяна, он не будет разбираться до конца, он предаётся эмоциям сразу, - Шарль — это пожар, вспыхивает, пытается все на свете уничтожить, ему только дай повод, а Пьер он как река, которая тоже способна выходить из берегов, но основная ее цель гасить пожары, налаживая гармонию. Они помирятся. Они всегда мирятся, - для Данила это казалось неизбежным. Ничего другого они и не ожидают. На месте Пьера любой бы оставил попытки наладить мосты с Леклером, потому что совладать с его характером крайне сложно, но Гасли пытался снова и снова.       - Не знал, что ты такой поэт, - Феттелю стало немного легче от слов Данила, хотя он и не ожидал услышать что-то подобное от Квята. Они до этого не так часто общались. Он считал его той еще “мартышкой с гранатой”, кому кличка “Торпеда” подходила как никому другому. У Себастьяна был совсем другой круг общения и видеть, как он заметно расширяется было немного необычно. Он был приятно удивлен, что, казалось бы, обычные одноклассники, готовы вступиться за него, помочь, что Кими так неожиданно встал его защищать, да так яро. Это серое место стало приобретать краски, да они сейчас темных тонов, но уже проглядывали и яркие оттенки. Может все не так уж и плохо?       - От Халка заразился, - цокнул языком Данил и немного усмехнулся. Он посмотрел вокруг, все о чем-то беседовали, но атмосфера была немного подавленная, - он уже давно не пишет, видимо я его замещаю, - Нико правда давно не брал в руку «пера», он потерял интерес, потерял страсть, ему было совсем не до поэзии, зато у других видимо начали находиться минутки, Халк об этом не говорил, но его это пугает, он просто надеялся, что все вернётся на свои места, - на самом деле я люблю эту претенциозную херню, - Данил стал в последнее время главным вещателем и “толкателем” речей, хотя всегда говорил, что он этого не любит, но видимо он вошел во вкус, да и без него все как-то разваливалось, - ну скорее полюбил, только никому не говори, особенно Пьеру, а то мне не по статусу. Знаешь, холодный русский, немного быдловатый, который со всеми в любой момент мог пойти драться на кулаках, - очередная обложка, которую только и видят, в том числе и сам Себ. В какой-то мере это даже расстраивало Данила, но и отталкивало ненужных людей, - хотя я долго жил в Италии, а затем во Франции и вообще я в душе немного романтик и любитель ретро, - Себ и Данил усмехнулись, - не знаю зачем я это тебе все говорю, - Данил нервничал до безумия. Так что у него начали мерзнуть руки, даже без того, что в комнате было до ужаса холодно, от того говорил все что в голову взбредет, - такое чувство будто отправляюсь в последний путь, мы все, а может решил с тобой получше познакомиться, глупо, наверное, как-то столько лет знакомы, а никто ничего не знает, - Себастьян сам себе удивился, что он правда о многих просто ничего не знает. Он знал Кими, знал Льюиса, он только немного понял Вальттери то совсем недавно, для него была новость о том каким ранимым может быть Макс или каким серьезным бывает Даниэль. Все так изменилось.       - А я всего лишь немецкий парень с детскими мечтами быть похожим на Майкла Джексона или Майкла Джордана, - Себастьян был ребенком и намерен был оставаться таким, однако у него это пытались отнять, он все еще ребенок, только очень потерянный, - хочу чтобы все видели идеальную картинку меня и жить простой жизнью, которую я сам променял на боль и страдание, - Данил похлопал Себастьяна по плечу в знак поддержки, явно намекая на то, что может быть все еще наладится, Себастьян был благодарен за это, он был благодарен каждому, кто был в этой комнате, - ты молодец. Я тебя прям стал уважать. Спасибо тебе.       - Погоди, я еще ничего не сделал, - тяжело вздохнул Данил, - Будешь благодарить, когда Веббера посадят далеко и надолго, - у них правда было еще очень много дел и лишь пару дней, чтобы все это пережить.       Гасли шел по коридору. В голове был целый рой мыслей, что будет на выходных, что будет завтра, что будет с Себастьяном или с Максом? А что с Шарлем? Или с ним самим? Он шел ссутулившись, хмурый, голова раскалывалась. Пьер глубоко вдыхал и выдыхал, отчитывая каждый раз четыре секунды. Иногда смотрел в потолок иногда под ноги, пытался вспоминать какую-нибудь песню, все лишь бы заткнуть мысли в своей голове, но пока в его отпекало только одно. Это тихие шаги да его спиной. Он старался не замечать, что за ним попятам шел Шарль, немного отставая. Гасли думал так громко, что гул его мыслей мог слышать сам Леклер. Мальчишка переживал за него, а еще он понял, что был неправ, но решение он все равно менять не будет. Он постарается разгадать дневник, быть с Гасли.       - Пьер? - Позвал его из-за спины Шарль, но француз даже не стал оборачиваться, а лишь немного ускорил шаг, чтобы не чувствовать на себе взгляд Леклера и не слышать его шагов. Он сводил его с ума.       - Не сейчас, Шарль, - буркнул Гасли, вот чего точно он не хотел это очередного разговора с Шарлем. Ему вполне хватило этого утра, - иди собирать свои вещи, или чем ты там занимался, - стиснув зубы с отвращением сказал Пьер. Это звучало болезненней чем бы ему хотелось, Леклер немного скривилась, но не стал оставлять Гасли одного. Он хотел доказать ему, что он все равно его поддерживает, что он еще здесь рядом с ним и он не должен от него не отмахнется так просто.       - Пьер... - он сам ускорился и взял его за руку, но Пьер тут же вытащил свою руку из ладони монегаска, но Шарль не собирался сдаваться. Он поравнялся с ним, - то, что я тебе там наговорил в комнате. Я не хотел тебя обидеть, - Гасли усмехнулся. Они уже это проходили вчера. Только на его был сам Пьер. Все это становилось предсказуемым и снова невольно наводит на мысли, что они не должны были быть вместе, - и я был неправ. Я правда тебя буду ждать.       - Как я могу тебе верить? - Задался вопросом Пьер и имел полное право. Вот он уйдет из школы. В неизвестном направлении. Без связи. Без ничего. О чем он вообще говорит. Эта была бредовая навязчивая мысль Шарля, что, если он уйдет все проблемы его решатся, которую Пьер никак не понимал, - я не чувствую, что ты меня любишь. Я больше похож на игрушку, в твоих руках, которой ты любишь иногда нервы потрепать. Иначе ты не хотел бы от меня убегать, - все сказанное Гасли имело смысл, за исключением того, что Шарль никогда не считал его игрушкой. Он его любил. Честно и искренне, как умел. Ему невыносима мысль, что Пьер так считает, - тем более, когда выяснилось, что все это время это не я пытался следить за Веббером, а он за мной. Я растерян, я не знаю, что делать, я просто хочу, чтобы все это закончилось, - его пугало находиться в одном месте с Веббером, его пугало, что он хож в любой уголок, что он знает их, он понимает их. Это страшило больше всего, - что мне наша любовь, если тебя рядом не будет, то я пропаду.       - Пьер, - мальчик встал перед Пьером и остановил его руками в грудь прямо посреди коридора на четвертом этаже... он надеялся, что он услышит его, что он поверит ему. Что это был непросто звук, - чтобы ты ни говорил, ни думал. Ты забрал мою сердце в день, когда мы первый раз друг друга увидели, - его руки коснулись лица Пьера. Они смотрели друг другу в глаза, - куда бы я не пошел, я буду возвращаться к тебе.       - Скажи, - у Гасли снова были красные глаза, от слез что снова подступали к горлу, Шарль хотел расплакаться. Они просто хотели кричать друг на друга, - скажи, что любишь меня, глядя мне в глаза. Что ты мне не врешь.       -Пьер Гасли, я люблю тебя, - между ними возникла напряженная тишина. Они оба глубоко дышали. Леклер вложил все свои чувства в эти слова и очень наделялся, что они не останутся рябью на воде. Пьер всматривался снова в глаза цвета бескрайних цветочных полей. Он говорил правду. От чистого сердца. Гасли закрыл глаза и начал всхлипывать. Как он мог поставить под сомнение их чувства. Что с ними двумя стало. Монегаск понял, что он достучался до него, на лице появилась улыбка, - ты мне веришь теперь? - Гасли слабо закивал, он шмыгнул носом и открыл глаза, издав нервный смешок, - я люблю тебя, тупой ты кусок багета, - Леклер подался резко вперед, поцеловав Гасли. Француз не мог противостоять Шарлю, но, когда он хотел ответить на поцелуй, их заметили.       - Это что такое? - Раздался громогласный возмущенный голос. В коридоре появился Веббер, который выглядел очень разъяренно и начал быстро идти в их сторону. Двое парней переглянулись между собой и оробели. Они тут же отошли друг от друга. Мужчина совершенно точно шел на Шарля, который начал немного отступать.       - Это не то, что вы подумали... - он поднял руки и начал оправдываться. Нельзя на таком попадаться здесь запрещена была любая любовная связь. Макс и Даниэль ни разу не попались. Себастьян и Льюис тоже. Шарль не ожидал, что именно им повезет так наткнуться влипнуть. Пьер был следующей целью Марка, и он знал, что у него его дневник, он воспользуется этим как демонстрацией силы, но стоило хотя бы попытаться, - я это сделал на спор. Это был шутка. Ай, - Марк схватил Леклера за ухо.       - Ах шутка, - Марк потянул за собой Леклера, скорее всего он поведет его к Вольффу, где ему прилетит по первое число, но Пьер не мог позволить Вебберу сделать больно Шарлю. Он никому не позволит. Пьер мог сколько угодно злиться на него, Шарль мог сколько угодно злиться на него, но никто не смел разделять их так. Никто не смел делать больно Леклеру. Им уже достаточно досталось. Пьер схватил Марка за руку и пытался остановить его.       - Пьер, не надо! - Шарля уже понял, что Пьер задумал. Он не даст ему его защитить. Он специально сказал, что он сделал эту в шутку, чтобы Веббер его не трогал и Марк какое-то время не обращал на это внимание, пока Гасли не начал бить его в спину.       - Шарль! - Никто не смел их разделять без их воли, они будут защищать друг друга, даже в сложные времена, - не трогайте его! - Веббер резко развернулся и отвесил Гасли пощечину. Он уже видел, как Веббер так делал с Данилом, в его первый день в этом месте. За тем он схватил за ухо и Пьера.       - Значит вы оба будете наказаны...       Марк увел за собой двух мальчишек. Им все равно не куда было бы деться, даже если они сбежали бы от него. Они должны были просто принять наказание с высоко поднятой головой и вместе.       Мальчики начали собираться на обед. Его никто не отменял, однако свет так и не починили, воды и света так и не было. Еда была холодная, в холле было холодно, и все сидели укутанные в кофты или куртки. Было тихо, никому не хотелось веселиться. Данил оглядывался по сторонам и нигде не видел Пьера или Шарля, что было довольно волнительно. Они исчезли сразу после того, как вышли из тайного уголка, после этого все довольно быстро разошлись по своим делам, Себастьян забрал дневник и его тайник с собой, но эту парочку никто так и не видел, Шарля не было в их комнате, как Пьера не было в комнате его и Данила. Феттелю тоже это не нравилось. Паранойя может быть не самое лучшее чувство, но оно было оправдано.       - Ребят вы не видели Шарля и Пьера? - Данил обратился к мальчикам за их столом, здесь сидели Даниэль, Нико, Кими, Себастьян, Антонио, Кевин, Роман и Карлос. Старый состав как в старые добрые, но этих двоих не хватало. Квят посмотрел на соседний стол, где сидели остальные. Его взгляд поймал Вальттери. Данил показал два пальца немо спрашивая про Пьера и Шарля, но Вал лишь покачал головой. Он не знал и не видел.       - Может они помирились и уединились? - Пожал плечами Даниэль. После хорошей ссоры можно хорошенько развлечься. Риккьярдо оставался Риккьярдо до конца, абсолютно неисправимый. Конечно же за это он получил оплеуху, но что удивительно от Халка, хотя обычно так любил делать Данил.       - Шутишь, - усмехнулся Хюлькенберг, - Пьер тот еще святоша. Дева Мария на его фоне порой кажется большей грешницей, - что правда, то правда. Мальчик абсолютный одуванчик, с Шарлем еле-еле сошелся, все должны были ему лицо сказать, что Леклер к нему неровно дышит, чтобы тот наконец решился сделать шаг навстречу к нему, однако сейчас не об этом. Мальчиков не сразу после того, как они обсуждали, что они не должны пропадать, - что-то не так.       - Ты же не думаешь, что Веббер до них добрался, - неуверенно спросил Карлос. Он уже ни в чем не был уверен.       - Я не знаю, - покачал головой Данил, - я хотел бы чтобы это было не так, - внезапно все притихли совсем. Тото Вольфф встал из-за стола, чтобы сделать парочку заявлений. Он не выглядел очень вдохновлено, но все были внимательны и готовы его слушать. Все ждали наконец, чтобы появилось тепло.       - Всем доброго дня, у меня несколько вестей, - голос Вольффа эхом раскатывался по всему залу. Пьера и Шарля так и не было, но в проходе появился Веббер с очень странной гримасой на лице, которая не предвещала ничего хорошего, - как вы могли понять с светом и водой еще не разобрались, но мы в процессе и уже вечером вы сможете принять теплый душ и комнаты будут снова отапливаться, - по залу раздался довольный гул, перемешанный с облегчением. Все были довольны, - к другим новостям, в это воскресенье городская мэрия организовывает благотворительный заезд на картах, в поддержку нашего заведения, так что уже сегодня вы можете оставить заявку на участие, сделать вы это сможете через месье Тоста, просто подойдите к нему, и он вас запишет, - зал оживился еще сильнее, все хотели погоняться, а если это еще и означало сбор средств, значит это место может преобразить это место, - однако, я хочу кое о чем напомнить, а именно о соблюдении дисциплины, - Веббер на секунду вышел из зала, но через секунду вернулся обратно, держа за шиворот Пьера и Шарля. Они оба выглядели помятыми, а на скуле у Шарля красовалось большое красное пятно, которое точно превратиться в синяк. Так и не смог уберечь в этот раз лицо. Мальчишки в ужасе смотрели, как перед ними выставили парней на всеобщее обозрение. Себастьян хотел встать с места, но его удержал Кими, помотав головой, - наверное мне стоит напомнить одно из правил. Что в здании нашего заведения запрещены любые любовные связи. Это будет строго пресекаться. Каждый случай индивидуально. Пусть эти двоя будут для вас примером, - все смотрели на Пьера и Шарля. Кто-то с сожалением, кто-то с ухмылкой. У кого-то это напрочь отбило аппетит. Это был так унизительно. Оба парня боялись поднять глаз, но Леклер иногда посматривал на Гасли, который стоял с закрытыми глазами, - если за вами будет замечено какое-то дисциплинарное нарушение, то вы будете отстранены от участия. А теперь. Всем приятного аппетита, - кто-то приступил к еде, но кто-то продолжал смотреть Пьера и Шарля. Мальчик стояли рядом друг с другом и были абсолютно потеряны, но тут Шарль потянулся рукой к Пьеру и взял его ладонь, крепко сжав ее.       - Вместе? - Пьер открыл свои глаза и посмотрел на Шарля слабо улыбнувшись и сжав руку Леклера в ответ.       - Вместе.