***
Первые две недели июня были отведены под экзамены, и первым должен был быть экзамен по заклинаниям. За день до него я прочитала все свитки с важными замечаниями и так увлеклась, что пропустила ужин. За завтраком все молчали, кто-то шептал заклинания, кто-то перечитывал учебник, и раз за разом закрывал глаза, чтобы вспомнить хоть что-то. Драко вальяжно сидел передо мной, даже с неким пренебрежением смотрел на завтрак, пока я пыталась набить желудок, который сводило от нетерпения. — Волнуешься? — скромно спросила я. — Нет. Знаешь же, не важно, сколько ты знаешь, важно КОГО ты знаешь, — надменно процедил он. — А. Конечно. Но всё равно, прочитай это, хотя бы для приличия, — я положила перед ним учебник, чем вызвала улыбку на лице парня. Легким движением подняв учебник, блондин полистал пару страниц и даже принялся за чтение. После завтрака все пятикурсники и семикурсники остались толпиться в вестибюле, пока другие расходились по классам. Через какое-то время двери в Большой зал открылись, вместо четырех факультетских столов в зале появились парты, рассчитанные на одного. Они стояли в четыре длинных ряда и были обращены к преподавательскому столу, за которым уже сидели наблюдатели. Женщина очень маленькая и сухая, мужчина в длинной мантии и с облысевшей головой, он выглядел старше всех. Ещё один мужчина и женщина, их лица были чуть моложе предыдущих, но нельзя было сказать что намного. Я прошагала за Драко и села прямо сзади него, хотя Паркинсон так мечтала об этом месте, что с досады пнула стол, за который пришлось ей сесть. Напротив меня уселся Рон, чье лицо хранило искреннее непонимание. На квадратной столешницей уже лежали свитки, несколько перьев и две чернильницы. Старая женщина встала и подошла к песочным часам, стоящим у самого края кафедры. — Переверните ваши билеты, — скомандовала она и, коснувшись палочкой, перевернула часы. — Ваше время пошло. Песок медленно сочился через узкую щелочку между двумя цилиндрами. Перевернув листок, я прочла первый вопрос: «Назовите магическую форму и приведите описание действий при заклинании левитации». Мне вспомнился момент, когда я хотела поиздеваться над Паркинсон и подняла заклинанием её фарфоровую кружку, подаренную ей бабушкой, которая в последствии разбилась. После окончания экзамена мы снова вышли в вестибюль, где уже ждали обед. Я была уверенна в своих знаниях, оставалось лишь подтвердить их на практике. По моим личным представлениям это должно было пройти не хуже. Спесь Драко поубавилась, и он нервно спрашивал о моих ответах, а когда они сходились с его, где-то внутри радовался своей удачливости. Когда двери снова открылись, запуская студентов на обед, мы увидели свои факультетские столы снова. Теперь Малфой не отказался от прочтения учебника. — Не трясись так, прошу, — шептала я в кабинете, где мы дожидались очереди перед практической частью экзамена. — Не тебе идти первым, будь проклята фамилия Блэк, можно было хотя бы на букву «К» назваться. Драко… — я провела по его руке. — Держи лицо. — Ладно, ладно. — Что ты мне говорил с утра? — Не важно, что знаешь ты, важно кого, — повторил Драко, возвращаясь в свою привычную манеру. — Помни об этом. — Блэк, Горгонея, — произнес пищащим голосом профессор Флитвик. — Успеха, сестренка, — ледяные глаза подобрели на секунду. Кивнув, я проследовала за другими, кого вызвали, так же как и меня. Теперь в конце зала было всего четыре стола, за каждым сидел один из наблюдателей. Мне достался профессор Тофти, самый старый из волшебников комиссии. Приглядываясь ко мне, он снял своё пенсне. — О, мисс Блэк. Я принимал экзамен у вашей матери, когда она ещё носила фамилию Бёрк. Затем у вашего отца, а ещё чудесным образом и его старшего брата. Собираю коллекцию. Не переживайте. Попробуйте уменьшить эту чашку и вернуть ей прежний вид, — мужчина сложил перед собой жилистые руки. — Диминуендо, — чашка мгновенно уменьшилась. — Превосходно. Теперь обратно, — потребовал мужчина. — Энгоргио, — я увлеклась и увеличила её до размеров суповой тарелки, но быстро вернула обратно, словно так и задумывала. — Чудесно, — профессор то и дело приговаривал после каждого нового заклинания. — Можете идти, мы закончили. Я не могла вернуться обратно в комнату ожидания, поэтому отправилась в гостиную, где принялась за повторение травологии, которая была следующей по расписанию. За этот предмет я переживала больше всего. Я знала, зачем нужно то или иное растение, но ухаживать за ними совершенно не умела. Как-то раз папа купил цветы, которые поставил в гостиной, чтобы оживить её. Через три дня моего ухода они завяли и были похожи на кладбищенские.***
Миновав нелюбимый предмет, все дни слились в одну кучу. Когда же наступили выходные, мы с Малфоем позволили себе отдых у озера под той самой березой, где когда-то сидели с Фредом. Драко рассуждал о планах на лето, где фигурировала поездка к побережью, в которой мне стоило принять участие. Экзамен по прорицанию был самым легким из всех лично для меня. Вся комиссия собралась, чтобы принять его у меня. Слухи о моих способностях разлетелись быстро, каждый хотел на личном опыте убедиться в этом. Я охотно отвечала на вопросы каждого из четырех профессоров во время экзамена. — Превосходно! — воскликнул профессор Тофти, когда я рассказала немного о его прошлом. — Я думаю, Вы и сами знаете свою оценку. Я не рассчитывала ни на что ниже превосходно. Но не хотелось хвалиться раньше времени, лучше дождусь табеля в июле. Этот день стал самым сложным, хотя бы, потому что ночью нас ждал ещё один практический экзамен по Астрономии. Я сидела около края Астрономической башни, отсюда была видна хижина лесничего, запретный лес и Великое озеро. Зарисовывая карту неба, я отметила Венеру, когда снизу послышался шум. Все уставились на хижину, где огромный, по меркам человека, лесничий дрался с несколькими людьми. Мигали вспышки заклинаний, исходящие от волшебников, пока Хагрид стойко сносил их удары. Визг Амбридж разнесся по долине, и никто уже не мог игнорировать ужасную картину. Даже экзаменаторы, вечно напоминающие о времени, которое уходило сквозь пальцы, ужаснулись и наблюдали за происходящим. Не понятно с чего это началось, но ясно было одно — Хагрида хотят запрятать в Азкабан или вовсе уничтожить. Смелая фигура в длинной мантии направлялась к группе людей у сторожки. В ней я узнала профессора МакГонагалл. — Оставьте его в покое! Немедленно! — раздался в темноте голос Макгонагалл. — По какому праву вы на него нападаете? Он не сделал ничего, что могло бы послужить… Гермиона, Парвати и Лаванда дружно завизжали, люди у хижины послали навстречу декану их факультета не меньше четырех Оглушающих заклятий. На полпути между хижиной и замком красные лучи угодили в нее, на мгновение фигура МакГонагалл словно осветилась изнутри зловещим красным светом, потом ноги ее оторвались от земли, она упала навзничь и больше не шевелилась. — Разорви меня горгулья! — воскликнул профессор Тофти, который, по-видимому, тоже успел совершенно забыть об экзамене. — Без всякого предупреждения! Это возмутительно! — Трусы! — взревел Хагрид. Его слова были хорошо слышны на верхушке башни, и после этого возгласа в замке снова вспыхнуло несколько окон. — Жалкие трусы! Получайте! Вот вам! Хагрид угостил двух ближайших к нему противников мощными ударами; судя по тому, как они рухнули наземь, это был чистый нокаут. Хагрид согнулся вдвое, и я решила, что его, наконец, одолели с помощью заклятии. Но нет, в следующий миг Хагрид распрямился снова. Теперь у него на спине чернело что-то похожее на тюк, это бесчувственное тело Клыка. — Взять его, взять! — вопила Амбридж, однако ее последний помощник явно не торопился свести знакомство с Хагридовыми кулаками, наоборот, он пятился так быстро, что споткнулся о лежащего без чувств товарища и упал. Хагрид развернулся и кинулся бежать с Клыком на плечах. Амбридж послала ему вслед еще одно Оглушающее заклятие, но промахнулась, и Хагрид, во всю мочь несущийся к далеким воротам, исчез во мраке. Наступила тревожная тишина, которая длилась, наверное, целую минуту. Ошеломленные ученики, не отрываясь, смотрели вниз, во тьму. Потом раздался слабый голос профессора Тофти: — Э-э… прошу, у вас еще пять минут.***
После экзамена не было ни одного студента, кто не обсуждал инцидент. Голова гудела от происходящего, минуя толпы осуждающих, я ринулась в сторону гостиной, чтобы прийти раньше всех и заснуть до того, как мне придется ввязаться в новую драку с тем, кто начнет радоваться такому избавлению от лесничего. Завтра ещё ждал экзамен по истории магии, который должен был быть последним, но одним из сложных. Я проспала до 11 часов, пропустив завтрак и время на повторение. Придется выкручиваться из того что есть, произойдет чудо, если я напишу хотя бы на порог. Экзамен стоял на послеобеденное время, так что с сытым животом будет лучше думаться, решила я, лежа в кровати. Когда мы расселись и время пошло, я начала нервничать, потому что каждый второй вопрос приходилось пропускать. Записывая первое, что пришло на ум, даже не волнуясь о правильности ответа, я чувствовала, как вот-вот провалюсь в сон. Это было не так, как обычно, словно меня принуждали к этому. Звуки скрипящих перьев раздражали, отражаясь эхом в голове. На середине ответа, перо само собой остановилось, предупреждая. Я подняла голову, но это был уже не Большой зал Хогвартса. Я очутилась в высоком, как собор, зале со стеллажами, на которых лежали стеклянные шарики. Сердце забилось очень быстро. Добравшись до ряда номер девяносто семь, я повернула налево и поспешила дальше по узкому проходу между стеллажами. Оглянувшись, я увидела фигуру Тёмного Лорда, она плыла за мной. В самом конце прохода, на полу, появилась какая-то фигура — эта черная фигура корчилась, словно раненое животное. От испуга и волнения сжалось сердце. И вдруг из уст волшебника раздался голос — высокий, равнодушный, лишенный всякой человеческой теплоты. — Возьми его и отдай мне… ну же, бери… я не могу до него дотронуться… зато ты можешь… Черная фигура на полу шевельнулась. Стало видно, как появилась белая рука с длинными пальцами, сжимающая палочку — это была ЕГО рука… Я вжалась в стеллаж, чтобы увидеть нападавшего и его жертву. Снова послышался холодный, высокий голос: — Круцио! Человек на полу закричал от боли, попытался встать, но сразу же, корчась, рухнул снова. Волан-де-Морт смеялся. Он поднял палочку, исходящий из нее луч тоже поднялся, и человек на полу застонал, но остался недвижим. — Лорд Волан-де-Морт ждет! Очень медленно, опираясь на дрожащие руки, человек приподнял плечи и голову. Его худое лицо было залито кровью, искажено страданием, но на нем застыло выражение непокорства. — Тебе придется убить меня, — прошептал Сириус. Сердце сжалось, я подбежала к дяде, но мои руки проходили сквозь его тело. Раздался мой отчаянный крик, но и его не было слышно. Раньше я была лишь наблюдателем — безмолвным и недвижимым. — Рано или поздно — разумеется, — произнес холодный голос. — Но сначала ты дашь мне его, Блэк… Думаешь, тебе уже известно, что такое боль? Подумай еще… у нас впереди долгие часы, и никто не услышит твоего крика… Но едва Волан-де-Морт вновь опустил палочку, как кто-то закричал и боком рухнул из-за горячего стола на холодный каменный пол. Я резко подняла голову, оглянувшись в страхе по сторонам, увидела Гарри, беспомощно кричавшего на полу, пока все взгляды устремились на него. Все мои письменные принадлежности валялись вокруг стола, и кто-то крепко держал мои руки. На мне тоже было немало взглядов. Драко крепко держал меня за запястье, пока я в страхе смотрела на него. — В порядке? — спросил он тихо, пока профессор Тофти возился с Поттером. — Ни капли. Нас с Гарри вывели из Большого зала в вестибюль, а затем на улицу, где в лицо ударил ветер. Я глубоко дышала, чтобы унять волнение. — Вам нужно в больничное крыло! Это всё нервное перенапряжение! — причитал Тофти, пока Гарри активно возражал ему. — Желаете дописать работу? — Нет, — мы дружно ответили. — Всё что мог, уже написал, — пояснил Гарри. Профессор отправился обратно с видом человека выполнившего свой долг. Мы с минуту молчали, пока гриффиндорец не решился заговорить. — Ты видела тоже, что и я? — его голос дрожал. — Да, очевидно. Сириусу нужна помощь. Не знаю, как ты, но я отправляюсь в Министерство магии прямо сейчас. — Погоди, давай поговорим с МакГонагалл. Она из Ордена, ей можно доверять. — Ты сам видел, как ночью в неё запустили столько оглушающих — чудо, что живой осталась! — с жаром ответила я. — Ты, конечно, можешь её проверить, но не стала бы рассчитывать. — Хорошо, я тогда в Больничное крыло. А ты? — Гарри был уже на низком старте. — А я попробую увидеть, что происходит на самом деле. Честно, не чувствую в этом правды, словно кто-то внушил, — я посмотрела вдаль. — Договорились, встретимся на мраморной лестнице. Гарри бежал так быстро, что несколько секунд, и он пересек виадук. Я побежала к себе в спальню, где вытряхнув все карты Таро, стеклянный шары и руны, принялась заглядывать в судьбу. Карты не давали точного ответа, руны путали, а шар вовсе показывал пустоту. Может, мы опоздали? Напряжение достигло пика, от злости я швырнула стеклянный шар в стену, и он раскрошился на сотню мельчайших осколков, окрашенных в черный цвет. Это был знак — всё очень плохо. Я бежала обратно к мраморной лестнице, где столкнулась с Роном и Гермионой. Они были напряженными и взволнованными, пока не увидели Гарри несущегося к нам. — МакГонагалл не поможет, — запыхавшись, проговорил он. Он повел нас по коридору второго этажа, под расспросы друзей. Отыскав пустую классную комнату, он нырнул туда и, как только мы переступили порог следом за ним, захлопнул дверь и привалился к ней спиной, глядя на нас. — Волан-де-Морт схватил Сириуса. — Что? Откуда ты… — Видел. Только что. Когда заснул на экзамене. — Я тоже это видела, — подтвердила слова гриффиндорца я. — Но… но где? Как? — Гермиона побелела от ужаса. — Не знаю я, как, — сказал Гарри. — Зато точно знаю где. В Отделе тайн есть комната со стеллажами, на которых лежат стеклянные шарики, и Волан-де-Морт с Сириусом сейчас в конце девяносто седьмого ряда… Он хочет заставить Сириуса взять оттуда что-то, очень ему нужное… Он пытает его… Говорит, что рано или поздно убьет! — голос парня дрожал, как и его колени. Он подошел к парте и сел на нее, пытаясь успокоиться. В глазах помутнело, я села за парту и обхватила голову руками. Неужели Сириус действительно в плену и ему нужна помощь… Но что мы можем? Я лихорадочно соображала, пока Гарри и Гермиона ссорились, их голоса доносились издалека, словно мы были в разных углах Большого зала. Я снова и снова пыталась увидеть хоть что-то, но как назло — ничего. Это могло быть хорошим знаком, если Сириус дома на площади Гриммо, то это бы объяснило отсутствие видения. Дом защищен, я не могу туда пробраться просто так. Да, даже если он в Министерстве магии, разве там нет защиты? Скорее всего, есть и поэтому я тоже не вижу его. — Ты с нами? — громкий голос Гарри вернул меня в реальность. В кабинете прибавилось, теперь там стояли Полумна, Джинни и Люси. Все они внимательно смотрели на меня. — Я с вами, но что надо делать? Я совершенно не слушала. — Для начала, ты что-то видела? Удалось узнать? — голос Гарри был резкий и взволнованный. — Нет. Это не хорошо, но и не плохо. Если он дома, я не увижу его из-за чар. Если в Министерстве магии — тоже самое. Он стал недосягаем. — Понятно. Отвлечешь Инспекционную дружину? Ну, или просто будь рядом с ними и следи, чтобы они не пошли в сторону кабинета Амбридж. — Поняла, — я кивнула и направилась блуждать по замку в поисках Малфоя. Я нашла всю компанию на улице, в дворике трансфигурации, они привязались к нескольким второкурсникам. Драко стоял вдалеке ото всех и наблюдал. Мы встретились взглядами, и я подошла к нему. — Как ты? Что видела? — встревожено заговорил блондин. — Да, так. Не бери в голову. Кажется, уснула посреди экзамена. — Хах, только ты так можешь и больной Поттер. — В точку, — я постаралась издать правдоподобный смешок. — Переживаешь из-за экзамена? — взгляд Драко был прикован к членам Инспекционной дружины, пока он сам стоял, облокотившись на дерево, скрестив руки на груди. — Немного, разве ты нет? — Немного, — повторил он. Я заметила, что слишком часто дергаю руками и подцепляю собственные ногти. На противоположном конце поля появилась Амбридж, которая резко махнула в свою сторону и все участники Инспекционной дружины пошли к ней. Она выглядела довольной, словно сейчас Рождество и ей пришел самый большой подарок. За её спиной стоял Уорингтон, а в его руках барахтался Рон. — В мой кабинет, живо! — скомандовала она. — Мистер Малфой, прихватите с собой мисс Блэк. Она тоже нужна. Драко взял меня под локоть и повел в сторону кабинета. Мы услышали голоса Полумны и Джинни, которые пытались вырваться из рук слизеринцев. Крэбб схватил Невилла, который пытался помочь Джинни, но всё было безуспешно. В кабинете Милисента грубо прижимала Гермиону к стене, пока Амбридж вытаскивала кого-то из своего камина. Голова Гарри, запачканная золой, появилась на секунду и скрылась за большим телом Амбридж. Это его она вытащила из камина. — Забрать у него палочку! — крикнула профессор, и Драко резким движением наклонился и принялся обыскивать карманы. Вытащив заветный предмет, он отошел к окну, где мы оба встали. — И у них тоже! — Булстрод быстро принялась за Гермиону, а я отдала свою сама. В кабинет вошли другие слизеринцы ведущие своих арестантов. В воздухе метались искры. Я подумала: «Это конец…». — Итак, Поттер, — сказала профессор. — Вы расставили вокруг моего кабинета своих наблюдателей и отправили ко мне этого клоуна с сообщением, что полтергейст безобразничает в классе трансфигурации, тогда как я прекрасно знала, что он занят совсем другим, мистер Филч только что сообщил мне, что он замазывает черной краской окуляры школьных телескопов. Таким образом, для вас было очень важно с кем-то поговорить. Может быть, с Альбусом Дамблдором? Или с этим полукровкой, Хагридом? Сомневаюсь, чтобы это была Минерва Макгонагалл, насколько я знаю, она еще не в состоянии ни с кем беседовать. При этих словах Малфой и несколько членов Инспекционной дружины засмеялись опять. Гарри был так переполнен гневом и ненавистью, что его колотила заметная дрожь. — Не ваше дело, с кем я разговаривал, — огрызнулся он. Дряблое лицо Амбридж слегка напряглось. — Очень хорошо, — сказала она своим самым угрожающим приторным голоском. — Очень хорошо, Поттер… я дала вам шанс признаться добровольно. Вы отказались. Мне остается только одно — принуждение… Драко! Позовите сюда профессора Снегга. Малфой спрятал палочку Гарри во внутренний карман мантии и вышел из кабинета с ухмылочкой. Я осталась стоять одна без охраны, если бы не отсутствие буквы «И» на мантии, могла бы сойти за одну из участниц Инспекционной дружины. В кабинете наступила тишина, лишь время от времени нарушаемая шумом борьбы и сопением слизеринцев, не дающих Рону и остальным вырваться из их объятий. Рон пытался освободиться от зажима Уоррингтона. У него была разбита губа, и кровь из нее капала на ковер Амбридж. Джинни до сих пор старалась наступить на ноги шестикурснице, которая крепко держала ее за обе руки. Невилл, чье лицо приобретало все более фиолетовый оттенок, трепыхался в лапищах Крэбба, а Гермиона тщетно пыталась стряхнуть с себя Милисенту. Полумна, однако, смирно стояла рядом с притащившей ее слизеринкой, и вяло смотрела в окно, точно ее одолевала невыносимая скука. В комнату снова вошел Драко Малфой и придержал дверь перед Снеггом. — Вы хотели меня видеть, директор? — спросил Снегг, с полнейшим бесстрастием озирая пары борющихся учеников. — А, профессор Снегг! — воскликнула Амбридж, широко улыбаясь и снова вставая на ноги. — Да-да, мне нужен еще один пузырек с сывороткой правды, и чем скорее, тем лучше. — Вы забрали у меня последний пузырек, чтобы допросить Поттера, — сказал Снегг, холодно глядя на нее сквозь свисающие ему на глаза сальные космы. — Не использовали же вы его весь целиком? Кажется, я говорил вам, что довольно трех капель. Амбридж покраснела. — Но вы ведь можете принести еще? — как всегда в минуты раздражения, ее голос стал еще более сладким и приторным. — Разумеется, — сказал Снегг, поджав губы. — Это снадобье должно настаиваться в течение всего лунного цикла, так что примерно через месяц вы сможете его получить. — Через месяц? — взвизгнула Амбридж, раздуваясь по-жабьи. — Через месяц? Но он нужен мне сегодня, Снегг! Я только что обнаружила перед своим камином Поттера, который вел переговоры с неустановленным лицом или лицами! — Неужели? — сказал Снегг, впервые проявляя слабый интерес к происходящему. Он повернулся и посмотрел на Гарри. — Что ж, это меня не удивляет. Поттер никогда не отличался дисциплинированностью. — Я хочу допросить его! — крикнула Амбридж, и Снегг вновь перевел взгляд с Гарри на ее дрожащее от злобы лицо. — Я хочу, чтобы вы снабдили меня средством, которое поможет мне выяснить правду! — Я ведь уже сказал, что у меня больше нет запасов нужной вам сыворотки, — невозмутимо ответил Снегг. — Если вы не хотите отравить Поттера, кстати, уверяю вас, что я отнесся бы к подобному намерению с большим сочувствием, то у меня нет возможности вам помочь. Беда только в том, что большинство ядов действует слишком быстро и практически не оставляет жертве времени на признания. — Я назначаю вам испытательный срок! — завопила Амбридж, и Снегг снова перевел на нее взгляд, чуть приподняв брови. — Вы намеренно отказываете мне в содействии! Я ожидала иного, Люциус Малфой всегда отзывался о вас с крайним уважением! А теперь прочь из моего кабинета! Снегг отвесил ей насмешливый поклон и повернулся к двери. — Бродяга у него в плену! — крикнул Гарри. — Его держат там, где оно спрятано! Снегг замер с поднятой рукой, уже готовый толкнуть дверь. — Бродяга? — воскликнула Амбридж, жадно переводя взгляд с Гарри на Снегга. — Какой еще Бродяга? И что там спрятано? О чем это он, Снегг? Снегг обернулся. Его лицо было непроницаемо. — Понятия не имею, — холодно сказал Снегг. — Если я захочу послушать околесицу, я дам вам болтушки для молчунов, Поттер. Кстати, Крэбб, ослабьте немного хватку. Если вы задушите Долгопупса, начнется бесконечная бумажная канитель. К тому же мне придется упомянуть об этом в вашей характеристике, если вы когда-нибудь вздумаете устроиться на работу. Снегг со стуком закрыл дверь. — Что ж, прекрасно, — сказала она и вынула палочку. — Прекрасно… мне не оставляют выбора… это больше, чем вопрос школьной дисциплины… это касается безопасности на уровне Министерства… да… да… Она словно уговаривала себя на что-то решиться. Нервно переминаясь с ноги на ногу, она поглядывала на Гарри, похлопывала палочкой по ладони и тяжело отдувалась. — Вы вынуждаете меня, Поттер… я этого не хочу, — сказала Амбридж, все еще беспокойно топчась на месте. — Но иногда обстоятельства оправдывают применение… Я уверена, министр поймет, что у меня не было другого пути… Малфой следил за ней с алчным нетерпением. — Заклятие Круциатус развяжет тебе язык, — негромко сказала Амбридж. — Нет! — воскликнула Гермиона. — Профессор Амбридж… это противозаконно! Но Амбридж не обратила на нее внимания. На ее лице было написано отвратительное жадное возбуждение. Она подняла палочку. — Министр не позволил бы вам нарушать закон, профессор Амбридж! — крикнула Гермиона. — То, о чем Корнелиус не узнает, ему не повредит, — сказала Амбридж. Она слегка задыхалась, направляя палочку на разные части тела Гарри по очереди, явно выбирая самое уязвимое место. — Он ведь так и не узнал, что это я прошлым летом наслала на Поттера дементоров, но все равно был очень рад, когда ему представилась возможность его исключить. — Так это были вы? — ахнул Гарри. — Вы натравили на меня дементоров? Появилась слабость в ногах, словно кто-то меня толкнул, я не могла удержаться на земле. С глухим ударом я упала на колени на краю комнаты, утянув за собой Драко, который чудом остался стоять на ногах, но всё равно согнулся пополам. Это не было сном, не было видением. Вокруг была пугающая пустота, поедающая сердце изнутри, оставляя за собой зияющую дыру. Яркий свет ослепил меня и теперь стали слышны голоса. — Горгонея! Горгонея! Очнись! Ты как?! — над моей головой кричал Рон. Я открыла широко глаза, Рон, Джинни, Полумна и Невилл стояли надо мной. Рон помог встать, и я заметила, что все слизеринцы лежат на полу или разбежались в разные стороны. У меня не было времени, чтобы сообразить — Джинни схватила меня за руку и тащила к выходу. — Нам надо идти, бежим!