"Чувствовать любовь, когда..."

      Серкан сидел на коленях у ее ног и гладил ее руки, пытаясь поймать взгляд янтарных глаз, затуманенных слезами. Он видел, как она плакала теперь уже трижды, и каждый раз его сердце невыносимой болью отзывалось в груди.  — Любимая… посмотри на меня, жизнь моя… Эда судорожно вздохнула, поднимая мокрые длинные ресницы, крепко сжала его ладонь, пытаясь снова взять себя в руки. Ее длинные волосы водопадом спадали вниз, закрывая лицо от его глаз. Он нежно убрал длинную прядь за ушко со множеством мелких сережек, любуясь ею.  — Помнишь, ты сказала: «…скажи, и мы вместе преодолеем это»? Мы преодолеем, — прошептал он, нежно гладя большим пальцем мягкую кожу на тыльной поверхности ее руки. Он был поражен ее приходом, ее испуганным и растерянным взглядом. Он был поражен ее храбростью, которой когда-то не хватило ему, и он был безмерно благодарен ей за то, что она пошла по другому пути, что она дала ему выбор. И он сделал его не раздумывая.  — Она сломала жизни моим родителям… Серкан, она ненавидит вашу семью, она ни перед чем не остановится теперь, когда…  — Тише, тише любимая… Пусть делает, что хочет. Пусть забирает, что хочет, только не тебя. Она не встанет между нами, — уверено произнес Серкан, касаясь пальцами ее щеки, чувствуя исходящую от ее тела дрожь. Эда позволила ему заключить себя в объятия, обхватывая руками его торс, ощущая, как перекатываются под жесткой тканью жилетки его мышцы. В кольце его рук ей впервые стало спокойно за эти несколько дней, как на пороге «АртЛайф» появился призрак из прошлого. Бабушка. Иногда ей казалось, что она может простить ее. Чем больше она узнавала Серкана, чем больше он открывался ей с новых сторон, тем сильнее она понимала, что должна измениться сама, и потому желание отпустить старые обиды крепло с каждым днем… до этого момента.  — Она сказала, что нашла мне жениха…  — Что?.. — резко и возмущенно переспросил Серкан, слегка отстраняясь, чтобы заглянуть ей в лицо; Эда не смогла сдержать легкой улыбки. — В смысле?.. Она только появилась, как она может принимать такое решение за тебя?  — …что я должна выйти за него замуж, или она отнимет у тебя все…  — Она не сможет отнять у меня все, если ты этого сама не захочешь, потому что для меня все — это ты, Эда, — порывисто произнес Серкан и, не давая ей шанса возразить, поцеловал ее. Он ощущал, как трепещет ее сердце, как сбилось ее дыхание. Слышал дрожь в ее стоне, исходящем из прижатой к нему груди. Чувствовал любовь в ее поцелуе. И это было взаимно. Ее дрожащие пальцы крепко стискивали грубую ткань жилетки, и когда они отстранились, чтобы не задохнуться от своих чувств, она отчетливо поняла, что не может отпустить его.  — И что мы будем делать?  — Для начала, как и планировали — улетим в Париж, — улыбнулся Серкан, проводя носом по ее щеке, снова целуя ее в краешек губ, спускаясь ниже, оставляя поцелуй на открытой коже у ключиц, заставляя ее тело откликаться электрическими импульсами. — А потом… Он мягко потянул ее на себя, вновь заключая в объятия и увлекая в поцелуй, на этот раз более глубокий и требовательный.  — ...потом мы поженимся, чтобы один из планов твой бабушки провалился. А потом разберемся со всем остальным, — прошептал он, расстегивая пуговицы ее одежды. В какой-то момент, сквозь его тихий хриплый от возбуждения шепот она осознала, что он успешно снял с неё пиджак и расстегнул пуговицы на белой блузке. Его руки беспрепятственно, едва касаясь, скользили по оголенной коже, заставляя покрываться мурашками. Она вспомнила, как однажды он уже обхитрил ее в этой игре, но ничего не могла с собой поделать. Его голос и легкие поцелуи опьяняли ее сильнее вина.  — Я очень скучал по тебе, — услышала она у своего уха, когда оказалась повалена на мягкий ковер. Серкан нависал над ней сверху, ясными глазами прожигая изнутри. Эда на мгновение вышла из оцепенения, оценивая комичность ситуации: мужчина с легкостью стянул с неё короткую юбку, оставляя в одном белье, в то время как все пуговицы на его жилетке и рубашке были наглухо застегнуты. Она протянула руку, потянула за одну из пуговиц.       Первая.       Вторая.       Медленно.       Серкан смотрел на нее с легкой улыбкой, слегка прищурив глаза. Расстегнув жилет, ее пальцы по инерции упали на пряжку ремня. От разливающегося по телу тепла она закусила губу, поднимая затуманенный взгляд на него.  — Мне важно, чтобы ты сама об этом попросила, Эда… — произнес он, проводя пальцами от ложбинки между ключиц вниз, к животу, перемещаясь на внутреннюю сторону бедра и замирая. Его голос дрогнул. — Я должен чувствовать это… Она знала это. Она знала, что не нужно произносить всю просьбу целиком, достаточно лишь…  — Серкан…       Ее голос дрожал. Его не нужно было просить дважды.       Порывисто расстегивая с треском рубашку, он вновь припал к ее губам, лишая воздуха, но взамен отдавая намного больше, чувствуя, как поддается навстречу его касаниям ее тело. «Даже когда она произносит мое имя, я должен чувствовать, как трясется у нее все внутри…»