"Чувствовать любовь, когда..."

      — То есть, ты сбежала из дома? Серкан нахмурился, наблюдая за тем, как Кираз ковыряется в тарелке с овощами. Час назад ему позвонила его племянница и сбивчиво начала объяснять, что какая-то девочка пробралась к ней в номер и срочно требует отвезти ее к нему. У него не возникло сомнений в том, кто это может быть.  — Да, — буркнула Кираз, недовольно рассматривая брокколи. — А у тебя нет чего-то вкуснее?  — Мороженного точно нет.  — Хотя бы картошки?  — Это мы найдем, — вздохнул Серкан, поднимаясь и направляясь на кухню.       «Кстати о картошке…» Серкан достал телефон и нашел номер Эды. Она, наверное, безумно волнуется, но, словно прочтя его мысли, ему ответили:  — Мама еще не знает, что я сбежала. Наверное. Она думает, что я сплю. «Это я по пижаме понял».  — Ты же не скажешь ей?  — Представь, как она будет переживать. Мы не можем так с ней поступить.  — До утра она точно не зайдет ко мне в комнату! Пожалуйста! Серкан нахмурился, собираясь с мыслями. Их было так много! В один день его жизнь перевернулась с ног на голову, и он не знал, что ему делать. Сердце Эды было защищено стеной, и стоило ему приблизиться, как в него пускали стрелы, пропитанные ядом. Он медленно погибал. Вновь. Серкан посмотрел на Кираз, все еще понуро ковыряющуюся в своей тарелке. Он не винил Эду в том, что она скрыла ее от него. Его слова, произнесенные много лет назад, были просты и ясны. К тому моменту они уже практически не слышали сердец друг друга, ведь если бы она заглянула чуть глубже… Она бы поняла, как сильно он мечтал о ребенке. О девочке, похожей на свою маму. Это желание было его сокровищем, которое он оберегал от собственного страха, как маленький принц оберегал свою розу. Как все неправильно и глупо получилось…  — Так, картошка, — пробормотал Серкан, массируя переносицу. Он позвонит Эде утром. А пока у него есть ночь, чтобы провести ее со своей дочерью.  — …давай поставим это сюда… а это вот сюда. Смотри, так конструкция более устойчива. Не смотря на слишком свободолюбивый и непоседливый характер, Кираз была довольно умной для своих пяти лет. Она внимательно слушала его, и ей было интересно. Она построила из Лего дом, и Серкан, как профессионал, нашел его довольно неплохим. Он бы даже позаимствовал несколько идей… Впрочем, строительство ей быстро надоело, а жаренная картошка была вскоре съедена.  — Это телескоп? Ты смотришь на звездочки? А можно мне?.. Пожалуйста. Серкан довольно улыбнулся и жестом пригласил ее на веранду. Чем больше он проводил с ней времени, тем больше видел сходства, испытывая при этом довольно странные ощущения. Это была смесь гордости, робкого счастья и любви, теплом растекающаяся по его венам.  — Смотри, это… — Серкан запнулся, настраивая телескоп. Он не поверил своим глазам. — Это же Сириус… Кираз торопливо оттолкнула его и прижалась глазом к окуляру.  — Какой красивый! Серкан поднял голову, ощущая, как глаза защипало. Это и правда был Сириус! Спустя пять лет он увидел его снова! Он крепко стиснул челюсти, закрывая глаза и чувствуя, как слезы стекают по его щекам. Ему показалось, что по паркету его дома раздалось клацанье собачьих лап.  — Эй, Серкан Болат, ты плачешь? — спросила Кираз, теребя его за штанину.  — Нет, — поспешно ответил он, стирая влагу со щек. — Смотри… Он припал к окуляру, делая пару судорожных вдохов, чувствуя, как Кираз все еще держит его за ногу. Она едва доходила до середины его бедра.  — Смотри, а это… это твоя мама. Кираз радостно взвизгнула и заняло место у телескопа.  — Это правда мама? Это та звезда, которую папа подарил ей? Серкан плюхнулся в плетенное кресло, продолжая яростно тереть глаза. Видимо, он слишком долго носил это в себе, игнорируя и отвлекаясь работой. Осознание, что все эти пять лет у их любви было продолжение, стало триггером, поломавшим все защитные микросхемы.  — А откуда ты это знаешь? — спросила Кираз, вопросительно округляя глаза. Он поднял на нее затуманенный слезами взгляд, но увидел лишь размытый силуэт. Она была очень умным ребенком. Она была его частью.  — Потому что… — глухо выдохнул он. — Кираз, я…  — Ты мой папа?.. — робко спросила она. Серкан закивал головой и шумно выдохнул. Он не мог говорить. Он не мог дышать.  — Я… меня не было рядом, но я… Вместо вопросов, Кираз бросилась ему на шею, крепко обнимая. Серкан так же крепко прижал ее к себе, не сдерживая всхлипов. Он впервые обнимал свою дочь, и его сердце сейчас работало совсем неправильно.  — Я знала, что это ты! — радостно прошептала она, кладя свою маленькую головку на его большое плечо. Серкан кивнул, гладя ее по волосам, пытаясь успокоиться.  — Вот только я не астронавт… я архитектор, — спустя какое-то долгое время произнес он, когда наконец смог говорить.  — Это тоже хорошо, — пожала плечами Кираз, не желая отрываться от него. Серкан не хотел ее отпускать, но не смотря на всю радость, что она испытывала, ее глаза то и дело слипались. Было уже очень поздно.  — Пойдем спать, — произнес он, поднимая ее на руки.  — Мама всегда читает мне перед сном.  — Я тоже тебе почитаю, — улыбнулся Серкан, укладывая дочь и накрывая ее одеялом. Он поднялся, намереваясь взять из другой комнаты книгу, но Кираз испуганно схватила его за руку.  — Ты ведь больше не уйдешь? Мы теперь всегда будем вместе? Серкан почувствовал, как ему вновь не хватает воздуха.  — Я больше никогда не оставлю тебя, обещаю.