***
Главным источником информации конечно был сам Шайн, но спрашивать у него напрямую Граф пока не решался. А идти к Ворже могло быть просто опасно. Потому первая заявка полетела в местное управление. — Я проверила архивы по переписи, как вы и просили, но похоже маре Саншайн не состоит в ковене, — покачала головой девушка в приемной. — Как странно, — удивился Граф. — Я думал, это обязательно для всех. — Для всех новоприбывших, — поправила она. — Этот закон был введен в прошлом веке. Если интересующий вас маре старше или находится на индивидуальном обеспечении, то вам следует поискать информацию в головном отделе. — В столице, — Граф скривился. — Хорошо, благодарю вас. — Графир Вертае? — к нему подбежал другой работник. — Вы… вы искали информацию о Духе разочарования, верно? — Верно, — качнул рогами тот. — Вам что-то известно? — Вот, — запыхавшийся человек протянул ему бумагу. Взяв ее в руки, Граф с удивлением обнаружил, что это постановление, согласно которому Шайн считается агрессивным, аморальным существом склонным к совершению преступлений, а потому ему не только запрещено появляться в крупных городах, но на него даже не распространялись права на жизнь и свободу. Другими словами, по документам он был животным, которого можно убить, искалечить, продать, и все в рамках закона. В самом конце стояла печать дома Нуаре. — Сквома? — изумился Граф. — А ей какое до Шайна дело? «Мне после случая со Сквомой вообще не хочется сородичей трогать», — вспомнились слова Шайна ранее. — Не нравится мне это, — Граф встревоженно дернул рогами. — Позвольте уточнить, — он обратился к человеку перед ним. — Можно ли пересмотреть решение по этому делу? — Мне это нужно уточнить, но в теории можно, если вы найдете для него поручителя и докажете его безопасность для людей, — протянул работник. — Мне подготовить для вас необходимые заявки? — Да, пожалуйста. Человек убежал, а Граф задумчиво склонился над бумагами. Агрессивный и аморальный? Шайн конечно чудной, но опасным не выглядит. Напротив, он способен лечить людей. Случай с девочкой настолько впечатляет, что если бы люди об этом узнали, то к Шайну собралась бы орда желающих. Что до Сквомы, то Граф был с ней знаком номинально. Конечно они дважды сцепились в дуэли на почве дележа территории, но это то, что люди бы назвали деловым разговором. Сквома запомнилась Графу как весьма ответственная и пожалуй излишне дотошная персона. Хотя странно ожидать иного от главы дома возглавляющего фармацевтическое производство страны. Печать с крылатой змеей можно найти практически на любом бутыле с лекарством. Поэтому особенно странно, что Шайн с его-то способностями оказался в таком положении. Быть может Сквома хотела с ним сотрудничать, а он отказался? Странная какая-то месть выходит. — Графир Вертае, — вернулся тот человек. — Сожалею, но Дух разочарования не может быть принят в ковен. Он является виновником погрома в столице в 231 году. На его счету сотни жертв. Граф от изумления рога уронил. — Постойте, вы про… о, кажется я помню, — он задумчиво прищурился. — Эпидемия кристаллии. Кажется, в тот же год была создана прививка. Об этом говорили все, но что-то я не припоминаю какое-либо отношение маре к этой трагедии. — Так говорят документы, — пожал плечами человек. — 231-й год от великой войны, — Граф пошевелил рогами и посмотрел перед собой. Эта дата не была для него пустым звуком, ведь накануне он оставил пост правящего. Тогда в столице в целом было неспокойно, а другие правящие грызлись за освободившиеся территории. То есть в теории да, они могли упустить момент, когда Шайн условно мог устроить погром. Но тогда почему его не поймали и не уничтожили, если он столь опасен? — Я не знаю, — растерялся человек, когда Граф задал ему этот вопрос. — Я знаю лишь то, что есть в документах. — То есть они не освещают этот момент? — продолжил Граф. Работник побледнел как лицом так и цветом. — Вы правы, — протянул он, когда от и до просмотрел все бумаги. — Быть может, у нас просто отсутствуют нужные копии. — Возможно ли такое, что на Шайна просто свалили вину? — Граф угрожающе качнул рогами. — Простите, не в моей компетенции обсуждать подобное, — окончательно сжался человек, а Граф понял, что уже переходит черту. — Прошу меня извинить, — он отдалился. — И благодарю за помощь. Значит, действительно нужно посетить столицу. Убедившись, что расписание позволяет, а цирковые без него справятся, Граф отправился в путь. Семья много раз просила его пользоваться транспортом, но зачем, если по воздуху надежнее?***
Нельзя сказать, что у Графа была какая-то неприязнь к столице, вовсе нет, он по-своему ее любил. Но несколько воспоминаний портили картину. Скажем, те же обстоятельства его ухода. С его последнего визита здесь многое изменилось: дома укрылись камнем, бараки снесли, а по улицам теперь ползали забавные механические звери. Стало больше света и какой-то торопливости. За людьми не угонишься. Но что осталось неизменным, так это холодный воздух и обилие разноцветных стекл вокруг. Что-что, а красота и изящество всегда были в почете. Граф поправил мех на одежде и пролетел вдоль центральной улицы. Границы территорий тоже изрядно сдвинулись: там, где раньше были знакомые метки, теперь стояли новые дома, но чувству направлений это не мешало. Нужно лишь остановиться, раскрыть пазухи и прислушаться. Ага, все верно, осталось позвать хозяина этих земель. Не успел Граф подумать об этом, как рогов коснулось знакомое бархатное присутствие, и следом из-за крыш показалось белое пятно. — Графи-и-ир! — проурчало оно. — Варахиил! — Граф радостно затрещал в ответ. Пятно спорхнуло с крыш и на ходу изменялось, превращаясь из огромного размером с дом дикого маре, в более дружелюбную ручную форму. Но даже так Варахиил был ростом почти два этажа. — Как приятно тебя видеть! — белый маре быстро приблизился и сдавил Графа в крепких объятьях. Люди на улице с удивлением таращились на эту картину. — И я рад! — Граф охотно обнял в ответ. — Как ты тут, дружище? — Потихоньку, — ласково муркнул он. — Как раз заканчиваю обход, а тут вижу, твои ветви торчат. Граф хихикнул. — Давай в гости! — Варахиил дружелюбно округлился. — Мне столько тебе нужно рассказать! Ну как тут отказаться? Особенно, когда тебя приглашает такой маре. Собственно, о нем. Варахиил Бланки — самый крупный, сильный и наиболее влиятельный среди правящих, их негласный лидер, а так же единственный, с кем Граф сохранил теплые отношения. Их связь можно было назвать дружеской, но сам Граф воспринимал его скорее как наставника, а так же того, кому можно доверить любую мысль. Но главное — Варахиил был самым милым и дружелюбным существом с чудесным обволакивающим до самых жил фоном и не менее чудесным мягким шубком, который люди часто принимали за полноту. — Послушай, Хиль, — начал Граф, когда Варахиил закончил делиться новостями. — У тебя ведь среди супругов есть… необычные, верно? Как вышло, что ты их выбрал? — Каждая моя куколка особая, — с гордостью протянул тот. — Знаешь, можно сказать, что я не выбирал: я их как видел, так сразу понимал, что хочу в супруги. И, конечно, брал. — И тебя не волнует шепот за спиной? — Ха! — Варахиил затрясся всем телом от смеха. — Если бы меня это волновало, то я бы не был тем, кто я есть, — он перевел на Графа взгляд. — Если выбранный тобой маре действительно тебе приглянулся, то бери не задумываясь. Мнения других, особенно злых и завистливых тебя волновать не должно. — Я… — Граф потупился. — Все не так просто. Ему отказано в регистрации в ковене. И я… — Граф-Граф, — остановил его Варахиил. — Ты прекрасно знаешь, что как только ты поглотишь его, то и регистрация уже будет не нужна. Это же касается лишь тех, у кого нет постоянного покровителя. Другое дело, если покровитель есть. — Покровитель есть, но он не из наших, — Граф недовольно прижал рога. — Тогда тем более нет причин откладывать, — Хиля зажмурил несколько глаз и спустился на крышу своего особняка. — Ему покровительствует Вор Жизней. Это имя заставило Варахиила застыть. Он неспешно обернулся и сощурил все глаза кроме центрального. — Вижу, — его голос стал глухим. — Дело и правда серьезное. — Да, но дело далеко не в Воре, — Граф твердо встал на ноги и поднял голову. — Я хочу узнать, какое отношение Сквома имеет к моему маре. Сказал, а сам мысленно осекся. Граф не то чтобы правда хотел так называть Шайна… справедливости ради, он бы вообще никак не хотел его называть, но допускать сомнение в словах и действиях — значит показывать себя слабым. — Сквома? — удивился Хиля. — Да, — Граф сверкнул глазами. — Графир, — Варахиил недовольно покачал головой. — Разум — наше главное сокровище. Не теряй его, — немного помолчав, он укрылся мягким цветом понимания. Это значило лишь то, что он согласен помочь. — Спасибо, Хиль, — Граф дружелюбно качнул рогами. — У меня к тебе тоже просьба, — протянул Варахиил, на что Граф удивленно встопорщился. — Подберешь новые наряды моим куколкам? — Для тебя что угодно, дружище! — засмеялся тот.***
— Новый супруг — это всегда так будоражит, — усмехнулся Хиля. — А у тебя это впервые, могу представить твой клокот. — Клокот — это мягко сказано, — смущенно протянул Граф, когда рассматривал ткани. — Сиреневый, немного белого и нужен акцент. Хиль, попроси подать бумагу, я сделаю тебе несколько набросков. Варахиил махнул рукой, и слуги тут же засуетились. — Меня всегда восхищал твой вкус, — муркнул он. — Особенно то, как ты подбираешь цвета. — Без этого невозможно писать хорошие портреты, — Граф улыбнулся и в несколько точных движений очертил на бумаге силуэт. — Смотри, многослойный подол хорошо подчеркнет величие, а рога можно украсить лентами. — Великолепно, — вздыбился Варахиил. — Мне не терпится это увидеть! — он взволнованно махнул хвостом, и один из его работников привычным движением увернулся. Граф хихикнул. Для маре в целом не свойственна разносторонность, потому такие как они были особенно ценны: способные не только стоять в рамочке, как сказал Шайн, но и выполнять множество различных работ. Увлечения редко способствовали изменению статуса или положения, но их наличие неплохо помогало установлению крепких связей. Так общее восхищение людской культурой стало тем, что позволило Графу и Варахиилу сдружиться. — Хм, какой интересный фон, — Граф присмотрелся к одной из супруг Хили — чудесной шестиглазой змее солнечно-желтого цвета. — Рад, что ты заметил, — Хиля довольно округлился. — Она единственная, кому я оставил несколько капель разума. Поэтому у нее такой проникновенный взгляд и нежный фон. — Получается, — Граф оглядел других супругов, которых у Варахиила всего было четыре. — Остальные пусты? — Конечно, — кивнул Хиля. — Но не волнуйся, я тщательно берегу их воспоминания. Ничего не пропало зря, — он сгреб их в охапку и с большим удовольствием обнял. «Если я заключу с Шайном брак — его ждет такая же судьба», — с ужасом подумал Граф, но Хиле показал улыбку.