Серебряная тень

Арагорн решил, что им не стоит останавливаться на отдых, и двинулся дальше. Солнце было за Мглистыми горами, и впереди виднелась приветливая долина Черноречья. — Леголас! — позвал его Арагорн. — Поднимай их! — Дай им хотя бы минуту! — воскликнул Боромир. — Нам нельзя медлить! Скоро зайдёт солнце, и орки заполонят здесь всё. Нам нужно уходить! Воины начали поднимать остальных и хоть как-то встряхнуть их. Боромир помог Мерри и Пиппину, Гимли Сэму, а Арагорн был подле Фродо. Леголас посмотрел на Хоуп, которая уже не плакала, и, не моргая, смотрела куда-то вдаль. — Нам пора идти, Келедае, — тихо сказал эльф. Хоуп лишь кивнула и поднялась. Весь отряд за Арагорном двинулся по узкому ущелью между двумя отрогами Мглистого хребта. Множество водопадов издавали приятный шум, впадая в Серебрянку. Спустя лиги полторы река расширилась и мирно текла до впадения в большое озеро. Это было озеро Зеркальное. — От Зеркального до слияния Серебрянки с Белогривкой лиг десять, — сказал Арагорн. — И там мы сможем заночевать. Этот путь наметил Гендальф, его и будем придерживаться. — Они сливаются у Кветлориена, — с радостью сказал Леголас. — Кветлориен – самое прекрасное поселение эльфов, расположенное в удивительном Золотом лесу. Эльф увидел, что хоббиты смотрят на него с любопытством, не особо понимая, о чём он говорит. — Золотой лес? — переспросил Мерри. — Всё верно, — ответил Леголас. — Серебряные деревья Лориена не теряют осенью своей листвы, она держится до самой весны. А весной прошлогодняя листва опадает и лесные поляны сияют золотом при свете нового солнца. А на ветках появляются новые листья, и распускаются прекрасные золотисто-жёлтые цветы, которые наполняют воздух медовыми ароматами. Я не бывал в Лориене весной, но очень хотел бы, — закончил он. — Там и зимой хорошо побывать, — сказал Арагорн. И Леголас кивнул ему. Арагорн шёл впереди и очень быстро, так, что хоббиты начали отставать. Они не ели ничего весь день и очень устали. Хоуп шла рядом с Фродо и Сэмом, помогая им, когда они спотыкались и падали. Вскоре начали отставать и Мерри с Пиппином. Леголас заметил, что Хранителей словно стало меньше, тревожно обернулся и увидел, что хоббиты сильно отстали и Хоуп в одиночестве им помогает. Он окликнул Арагорна и пошёл по направлению к Хоуп. Она и сама еле держалась на ногах. Арагорн обернулся, увидел, что происходит, и быстро побежал назад к остальным. За ним вернулись и Боромир с Гимли. — Простите, друзья, — с горечью сказал он. — Сегодня столько всего произошло, и я спешил увести вас подальше, что не заметил вашей усталости и ран. Но вы и сами хороши, что не сказали ранее. Он многозначительно посмотрел на Хоуп, но та лишь молчала. Она всё также молча принялась осматривать раны хоббитов, да и остальных воинов тоже. Хоть девушка и не обладала магией эльфов, но промыть раны и оказать первую помощь вполне могла. А также она чувствовала пристальный взгляд Леголаса на своей спине. Он смотрел на то, как она борется со своей болью и при этом умудряется помогать остальным, и подбадривать хоббитов. Невероятная сила духа для человека, который впервые потерял товарища, родного человека в бою. Остальные воины, были к этому привыкшими и знали, что на войне может произойти всякое. Но она столкнулась с этим впервые. И у него возникло непреодолимое желание обнять её и защитить от всего ужаса, который их окружал. Разобравшись с ранениями и немного подкрепившись, Братство двинулось дальше. Мглистый хребет загородил заходящее солнце и в горах залегли темные тени. Вдоль берега реки потянулся серебристый туман, который окутывал всё вокруг. А затем всю долину накрыла ночная тьма. Звёзды сияли на небе. Ночь была прекрасна. И тут показался лес. Это был Золотой лес лесных эльфов Лориена. И чуть поодаль отряд увидел черный поток, прорезавший полоску дороги. Они подошли к Белогривке. Леголас, который прошёл немного дальше, вернулся к остальным и сказал, что река в этом месте неглубокая и, если перейти через неё, то можно выйти к идеальному месту для ночевки. Все спустились за ним к реке. Как только Хоуп вошла в воду и почувствовала её прохладу, заметила, как грусть, тоска и скорбь покидали её, как по волшебству. Это почувствовали и остальные члены Братства. А Леголас на это и надеялся. Мужчины быстро обустроили место для отдыха, Хоуп помогла хоббитам приготовить ужин. Когда все сидели в кругу, Леголас рассказал, что Белогривкой эту реку назвали люди. Эльфы же называют ее Нимродель и что она обладает исцеляющими чарами. — Эльфы сложили печальную песню про неё, такую же грустную, как и её судьба, — сказал Леголас. — Интересно, как она звучит, — сказал Сэм, который любил слушать песни и петь сам. Леголас умел прекрасно петь, как и все эльфы.

Расцветом утренних надежд, Звездою заревой, В светлейшей белизне одежд С каймою золотой, Сияя, будто лунный след Перед ненастьем дня, От тленья угасавших лет Кветлориэн храня, Ясна, лучиста, как листок На ясене весной, Свободна, словно ветерок В бескрайности степной, Над серебристою рекой Бродила Нимродэль, И смех её в тиши лесной Звенел, как птичья трель. Но засыпает серый прах Следы её шагов: Ушла — и сгинула в горах. Когда у берегов За цепью золотистых скал, Где жарок небосвод, Её корабль эльфийский ждал— Ждал много дней подряд. Но тщетно ждали моряки И Эмрос— рулевой; Однажды ночью ветерки Скрутились в грозовой, Изодранный громами шквал, И он взъярил отлив, И вмиг корабль на юг угнал. Едва не утопив. И в клочьях пены штормовой Лишь очертанья гор Увидел утром рулевой, И проклял он с тех пор И вероломство кораблей, И горечь перемен— Удел бессмертных королей,— И вечный Лориэн. И, словно чайка в небесах, Метнулся он за борт И с ветром в светлых волосах Поплыл, как лебедь, в порт. Где южные закаты спят И брезжится заря Эльфийского пути назад В Предвечные Края. Но Запад и Восток молчат О древнем короле, И, смог ли он доплыть назад, Не знают на земле…

— Дальше я петь не могу. Это лишь часть, остальное я просто не помню, — сказал эльф. Хоуп во время пения Леголаса сидела у берега реки и выводила пальцами рисунки на воде. Она словно чувствовала, как река говорит с ней. Девушка была благодарна Нимродель за то, что она избавила их от печали, которая одолевала каждого из Хранителей. Когда Леголас закончил петь, Хоуп повернулась к ним. — Песня рассказывает о великой печали Кветлориена, когда морийцы, добывая мифрил, невольно разбудили зло, а Нимродель погибла в Белых горах, так и не встретившись со своим любимым, — закончил Леголас. — Гномы не совершали никаких лиходейств, — возмутился Гимли. — Так и есть, Гимли. Заметь, я не сказал, что совершили. Вы не могли знать, к чему это может привести, — ответил Леголас. — Нам бы найти место для ночёвки подальше от дороги. Неглубокие воды реки не остановят орков, — сказал Арагорн. Отряд быстро собрал вещи и двинулся сначала вдоль реки, а затем вглубь леса, подальше от дороги. Они шли сквозь огромные деревья, высота которых, казалось, доставала до небес, а их стволы были одновременно изящными и могучими. Подойдя к одному из деревьев, Леголас сказал: — Подождите минутку, я залезу наверх и посмотрю, может, мы сможем скоротать там время. — Ох и странное это место, — сказал Гимли. — Да ещё и по деревьям лазать придётся. — Не знаю, как ты, Леголас, а я не умею спать на деревьях, я же не птица, — сказал Пиппин. — Тогда вырой себе нору, — с улыбкой сказал эльф и полез на дерево, однако он не успел забраться высоко и вскоре спрыгнул. Он услышал повелительный оклик. — Даро! И в одно мгновение весь отряд окружили эльфы с луками наготове. Никто из отряда даже не успел отреагировать. Спокойными были лишь Леголас с Арагорном и Хоуп, остальные же были настороже. К ним вышел высокий эльф с сияющими светлыми волосами. Он был командиром стражников границ Лориена. — Эти двое так пыхтят, что их можно подстрелить даже в кромешной темноте, — сказал он. — Добро пожаловать, Леголас, сын Трандуила, и Арагорн, сын Араторна, — обратился к ним эльф. Леголас и Арагорн сделали приветствующий жест. — Здесь вы в безопасности. Мы наслышаны о вашем Братстве. Посланники Элронда рассказали нам о вас. Поэтому мы предлагаем вам ночлег, — сказал Халдир. — Наше Братство у тебя в долгу, Халдир, — сказал Леголас. — Однако доселе ещё ни один гном не пересекал границ Лориена, — сказал Халдир. — Леголас, ты отвечаешь за него. Хоббиты и девушка будут ночевать здесь, а все остальные на соседнем ясене, там у нас есть ещё одна дэлонь. Хоббиты, пыхтя, поднимались по веревочной лестнице наверх. Хоуп же всё ещё стояла внизу. Она повернулась и посмотрела на остальных. Гимли и Арагорн с Боромиром уже поднимались наверх, а Леголас собирался идти последним. Он оглянулся и посмотрел на Хоуп. Провел рукой от сердца по направлению к ней и стал подниматься. Хоуп улыбнулась и исчезла в облаке синего дыма, появилась на дэлоне в одно время с хоббитами. Хоббитов накормили и выдали им одеяла, чтобы они могли согреться. Но они боялись. Нет, не эльфов, а того, что у дэлони исполинского ясеня не было не только стен, но и даже перил. Им было страшно, что они упадут во сне. — Как бы не проснутся на земле, — проворчал Пиппин. — Не переживай, Пиппин, ты никуда не упадешь, — улыбаясь, сказала Хоуп. — Тебе легко говорить. Ты, наверно, часто ночевала в таких местах, — пробурчал он. — Вовсе нет. Я так же, как и ты, ночую в таких условиях впервые, — ответила Хоуп. А хоббиты тем временем не заметили, как уснули, и начали похрапывать. Хоуп сидела на краю дэлони, свесив одну ногу вниз и сквозь небольшую прореху среди веток, наблюдала за звёздным небом. Оно неостановимо притягивало взгляд к себе, оставляя его там, растворяя в крутящихся линиях. Мерцающий свет, сверху входя в лес, пронзает его. Первые минуты он задерживает тебя тусклым светом, но после ты неожиданно резко видишь. Ты видишь ночью, словно тебе не положено это видеть. А лес звенит, от стволов деревьев образуются тени-полоски. Рядом с ней присел Халдир. И завёл разговор. — Это было весьма впечатляюще, — сказал он. Хоуп посмотрела на него непонимающим взглядом. — Я о твоём перемещении. Элронд передал нам, что среди Хранителей будет некто, обладающий необычными способностями, однако я не думал, что это будешь ты, — пояснил Халдир. — А, это, — тихо сказала Хоуп. — Таковы мои способности, не более. Я такая же, как и все остальные. Халдир промолчал и затем добавил: — Почему ты не спишь? — Не знаю. Не спится, — сказала девушка. — Стоит лишь только закрыть глаза. — Да, возможно, ты прав. — Ещё я заметил, что за вами следует какое-то непонятное существо. Мы не смогли его поймать, но наши эльфы настороже, — сказал Халдир. — Это Голлум. Он идёт за нами уже много дней. Пока что он не проявлял враждебности. Просто следит. — Что же, будем приглядывать за ним, — сказал эльф. — А тебе стоит отдохнуть. Халдир встал и оставил Хоуп одну. Ещё посидев несколько минут, она присоединилась к хоббитам и вскоре тоже уснула. Сквозь голые ветви дерева светит луна. Они тянутся к свету, в них лунный свет замирает крохотными черточками. Лунной ночью тишина широкая, а звуки случайны. Тишина, вертясь, мгновенно и беспрерывно уходит в небо. Леголас стоял у края дэлона и размышлял обо всём, что произошло. Он думал о чувствах, которые зарождались в его сердце. Он не мог до конца понять их, но догадывался. И терзался тем, правильно ли то, что он чувствует. И есть ли у него право на подобные чувства сейчас, в это неспокойное время. Леголасу сообщили, что Рамиль, подражая их голосам, увёл преследовавших их орков в Тайные Чащобы, а Орофин отправился к галадримам за помощью. К утру здесь уже будут сторожевые отряды лесных эльфов. Ни один орк не выйдет из этих лесов. Рамиль и Орофин были братьями Халдира. Свет зимнего солнца, золотясь в листве исполинских ясеней, напомнил проснувшейся Хоуп об утре, которое она встретила в Ривенделле. Чувство покоя и умиротворения её не покидало. Здесь было уютно и хорошо. Отряд быстро собрался и во главе с Халдиром отправился вдоль Ворожеи. Вскоре к ним присоединился Рамиль и сообщил, что отряд орков ещё долго будет блуждать в Тайных Чащобах. Спустя какое-то время они остановились. — Нам нужно на тот берег ко второму сторожевому посту, — сказал Халдир. Эльф что-то пару раз свистнул и на противоположном берегу показался часовой. Халдир ловко перекинул веревку через реку и объяснил, что воды в этом месте холодные и перебираться придется по верёвке. Затем протянули еще парочку таких же верёвок и всё братство стало медленно перебираться по незамысловатому мосту. Кто-то шёл быстрее, кто-то медленнее. Пиппину такое приключение пришлось по душе. Он ловко шёл по веревке, держась всего за одну, в отличие от Сэма, которому было явно не по себе. Хоуп с удовольствием наблюдала за переправой своих товарищей. Ей не было нужды переправляться через реку таким способом. — Позволь спросить? — сказал Рамиль. — Почему ты не переправляешься? — Мне не нужна верёвка, чтобы перебраться на тот берег, — ответила Хоуп. — Как это? — искренне удивился эльф. — Сейчас увидишь, — улыбаясь, сказала Хоуп и исчезла, появившись уже на противоположном берегу. Те, кто не знали о её способностях, были очень удивлены такому фокусу. Такого они ещё никогда не видели. Хоуп повернулась и махнула Рамилю на прощание. — Что же, друзья, — сказал Халдир, — вы оказались в Сердце Лориена. Немногие бывали на этом берегу. Однако я вынужден завязать гному глаза, остальные пойдут с открытыми глазами. — Это ещё почему? — возмутился Гимли. — Я не пленник и не шпион Врага. — Как ты думаешь, Гимли, сын Глоина, стал бы я нарушать наш закон и вести Врага в наш дом? А ведь ты с моей помощью перебрался на этот берег, — спокойно ответил командир стражи. — Я пойду вперёд с открытыми глазами или вернусь в Морию, где никто не посмеет называть меня лиходеем, — не унимался гном. — Вот же упрямец, — тихо сказал Леголас. — Я отведу вас к Лесной Крепости, и владыки будут решать вашу судьбу, — сказал Халдир. В спор вступил Арагорн. — Так как отряд веду я, то вы должны меня слушаться, — обратился он к Хранителям. — Мы пойдем с закрытыми глазами все вместе, хотя это очень замедлит наш путь. — Ох ну и как же мы будем выглядеть? — расхохотался Гимли. — Марш ненормальных. Я готов разыграть из себя сумасшедшего вдвоём с остроухим князьком, — добавил Гимли. — Остальные могут остаться зрителями. Хоуп не выдержала и тихо засмеялась. — Гимли, ты гном, а я… — начал было Леголас. — Упрямец? — спросила Хоуп. Леголас посмотрел на неё с возмущением. — Нет уж, поступим по справедливости и завяжем глаза всем, — сказал Арагорн. — Помни эльф, ты будешь отвечать за каждый мой синяк, если он появится, — съязвил Гимли. — Не беспокойся гном, ты не упадешь. Да и к тому же у тебя синяков хватает сполна, — сказал Халдир. — Странные времена творятся, — сказал Леголас. — Мне приходится идти с завязанными глазами по лесам моих сородичей. — Но так даже интересней, скажи же? — спросила Хоуп. — Ты просто представь это зрелище со стороны, — и засмеялась. В этом месте казалось, что сегодняшний мир уходит прочь. А ты идешь по шаткому мостику, который перекидывает тебя сквозь эпохи. Кветлориен словно замер во времени. Здесь чувствовался истинный свет, к которому не смогла подобраться тьма. Все Хранители молча шли за Халдиром и о времени суток им напомнил лишь лёгкий вечерний ветерок. Весь отряд остановился на ночевку. Повязки им снять не разрешили, поэтому Братство так и оставалось с закрытыми глазами. Ночевать им пришлось под деревьями и, завернувшись в одеяла, они спокойно уснули. Об орках никто даже и не вспомнил. К полудню следующего дня их встретил отряд эльфов-воинов. Они передали последние новости. Отряд орков, преследовавший Хранителей, был уничтожен, а странное существо, которое ходило по границам, ушло. А ещё им сообщили, что Владыки Лориена разрешили всем снять повязки и идти с открытыми глазами. — Видимо, они знают о каждом из вас, — сказал Халдир. Первым повязку сняли с Гимли, и Халдир сказал ему: — Не гневайся, мой друг! С тех пор, как настали Тёмные годы, ни один гном не бывал в Лориене. Тебе оказана большая честь. Эльф поклонился Гимли. Затем сняли повязки и со все остальных. Хоуп сначала зажмурилась от яркого света, а затем пригляделась. Она увидела большой холм, который был устлан покрывалом зелёной травы. А на холме стояли высокие ясени, посреди которых был один особенный. Он был явно намного старше, чем все остальные и гораздо крупнее. Это был меллорн – исполинский ясень с золотой листвой. Внутреннее кольцо деревьев тоже исполняли ясени, а внешнее деревья были необычно красивыми, с белыми стволами и шарообразными кронами, однако без листьев. Зелёные склоны холма пестрели серебристым и синим цветами, словно звёзды, а на небе сияло зимнее ясное солнце. — Это Курган Горестной Скорби, — сказал Халдир. — Под ним похоронен первый правитель Лориена – Эмрос. Леголас не мог оторваться от прекрасного вида. Давно он здесь не был. И был несказанно рад вернуться в светлую обитель. Здесь казалось, что мир рождался заново. Виделись только цвета – белый, жёлтый, зелёный, синий. Они были такими яркими, словно появились здесь впервые. Леголас заметил, как глаза Хоуп широко открыты и полны восхищения. — Это магия Владычицы Лориена – Галадриель, — сказал он. — Согласись, что все печали разом покинули тебя, — тихо продолжил Леголас. Хоуп повернулась к нему и улыбнулась. Её улыбка была не такой, как раньше. Она была светлее, нежнее. Истинно счастливой. И Леголас был этому рад. Также и Арагорн предавался тёплым и светлым воспоминаниям. Его сердце навсегда запомнит этот миг.