Серебряная тень

Братство пробыло в Лориене около месяца. За это время все успели хорошенько отдохнуть, оправиться от ранений. Хоббиты часто ходили гулять по лесу и поселению эльфов, чтобы узнать о них как можно больше и запомнить это мгновение, потому что понимали, что им вряд ли представится ещё одна такая возможность. Время от времени Боромир вместе с Арагорном, а иногда и Хоуп, тренировали хоббитов, чтобы они могли себя защитить. Леголас почти всё время пропадал где-то со своими собратьями, на что Гимли только усмехался. А Хоуп довольно много времени проводила в компании эльфийки Тиулиндэ. Той было интересно узнать о мире побольше, о способностях Хоуп, увидеть всё своими глазами, да и подтянуть знание всеобщего языка, ведь эльфы Лориена мало говорили на нём, а некоторые его даже и не знали. Девушки успели подружиться. Однако Хоуп понимала, что, возможно, они больше никогда не встретятся. Вечером Владыка Келеборн собрал у себя всех. — Вашему Братству пора двигаться дальше. Перед вами стоит выбор: вы можете продолжить путь с Хранителем Кольца, при этом покинув Лориен, или же вы можете более не продолжать путь и остаться здесь. Однако, если Хранитель не справится, и Враг завладеет Кольцом, нашим гостям придётся вступить в бой, так как мы будем вынуждены прорываться к морю. И в этом пути выживут немногие. Все присутствующие молчали. — Они решили продолжить поход. Каждый из них, — сказала Галадриэль. — Какой путь вы избрали? — спросил Владыка. — Впереди Андуин и через него можно переправиться только на лодках, если вам нужно попасть в Минас Тирит, то и двигаться вам надо вдоль правого берега, но по левому берегу будет короче. — Путь через Гондор длиннее, но безопаснее, — сказал Боромир. Арагорн же промолчал. — Вижу, что вы ещё не определились, и не мне его выбирать, но мы можем помочь вам. Некоторым Хранителям лодка не в диковину: Боромиру, Леголасу и Арагорну… — И одному хоббиту! — воскликнул Мерри, перебив Келеборна. — Это прекрасно, мой друг, — сказал он. — Мы снабдим вас лориенскими лодками. Они небольшие и лёгкие, но прочные, поэтому вы можете спокойно передвигаться на них, а где-то нести и по берегу. Всё же путешествовать по Великой Реке гораздо удобнее на лодках, нежели пешком. Арагорна эта новость обрадовала, потому что он ещё не знал, по какому пути вести отряд, ибо на любом из них их ожидала опасность. — Мы подготовим лодки и походное снаряжение к завтрашнему утру, а сейчас уже поздно и вам следует отдохнуть перед походом, — сказал Келеборн. — Спите спокойно, — сказала Галадриэль. — Вы ещё успеете выбрать дорогу. А быть может, каждый из вас уже это сделал и выбрал тот путь, который предназначен ему судьбой. Весь отряд вернулся в свой шатёр, чтобы обсудить дальнейшие действия. В обсуждении принимали участие все, кроме хоббитов и Хоуп. Обсуждали бурно и долго. Всех пугал Мордор и был большой соблазн пойти в Гондор, чтобы хоть как-то оттянуть страшные события. Но в то же время понимали, что Кольцо надо уничтожить. Фродо молчал. Он знал, что его путь не лежит в Гондор. — Хоуп, а почему ты не решаешь вместе с остальными? — шёпотом спросил Мерри. — А зачем? — ответила Хоуп. — Арагорн нас ведет, я ему доверяю, пусть он принимает решение. Куда все, туда и я, — и она улыбнулась хоббиту. Спустя время хоббиты уже мирно посапывали и видели десятый сон. Мужчины же закончили обсуждения и тоже отправились на боковую. Хоуп не стала спрашивать, по какому маршруту они будут идти, лишь распределение людей по лодкам. Затем пожелала всем спокойной ночи и отправилась в комнату, которую ей любезно предоставили на всё это время. Когда она поднималась по лестнице, ееё кто-то остановил, взяв за руку. Она обернулась и увидела Леголаса. Хоуп улыбнулась ему, однако его лицо было встревожено. — Что случилось, Леголас? — обеспокоенно спросила она. Мужчина поднялся на пару ступенек, чтобы его глаза были на уровне её глаз. Он смотрел на неё не мигая. Ему хотелось без слов передать всё, что он чувствует. Его одолевало волнение и страх. Он боялся за неё. — Леголас, я не умею читать мысли, — улыбаясь и пытаясь разрядить обстановку, сказала Хоуп, потому что взгляд эльфа был очень серьёзным. Леголас не отпускал её руки. Он опустил взгляд на кулон, который ей подарила Галадриэль, и прикоснулся к нему кончиками пальцев, а затем резко перевел взгляд на неё. — Келедае, пообещай мне, что не будешь лезть на рожон, — тихо сказал Леголас. — С чего ты взял, что я буду лезть… — удивлёно начала Хоуп, но эльф не дал ей договорить. — Потому что ты можешь! Развивая свою силу, я не удивлюсь, если так и будет, —сердито проговорил он. — Но… — опять начала она. — Келедае, просто пообещай, прошу тебя,— с тоном, не терпящим возражений, сказал Леголас. Он с надеждой смотрел на неё. Хоуп молчала и смотрела ему прямо в глаза, пытаясь понять, почему он её просит об этом. Ведь она никогда не проявляла какой-то горячности и не лезла на рожон, как он говорит. Но вспоминая слова Галадриэли о том, что она должна следовать своему сердцу, хотела взять с него подобное обещание. А зная печальные истории любви среди людей и эльфов, понимала, что это было бы невозможно, тем более во время войны. Она человек. — Пообещаю, если ты сделаешь, то же самое, — сказала она. — Пообещаю, если и ты дашь слово, что не будешь подставляться, — и выжидающе посмотрела на него. Она не знала, даст ли он ей это обещание, но надеялась. Немного помолчав, Леголас сказал: — Im ber Celebdae, Im ber (Я обещаю). — Im ber, — немедля повторила Хоуп. Леголас приложил свою руку к сердцу и поклонился Хоуп. — Lle naa vanima. Man dú Celebdae (Ты прекрасна. Доброй ночи), — сказал Леголас и, отпустив руку Хоуп, стал спускаться к шатру. Девушка так и стояла с вытянутой рукой, которой касался Леголас, и смотрела ему вслед. — Man dú Legolas, — прошептала она и, когда эльф скрылся из виду, зашла в свои покои. Зима близится к своему завершению, и на её место придет весна, а вместе с ней и тёплое солнце. Средиземье ждёт расцвет природы, как и расцвет мира. А над миром высится целая Вселенная, которая существует рядом с ними. И часть этой вселенной висит у Хоуп на шее. И мир кажется таким крошечным, а человек – маленькой частичкой этого огромного мира звёзд. Варда создала целое царство звёзд, которое дарило покой и равновесие, успокаивало и вдохновляло, своим величием и красотой. Хоуп лежала на кровати и не могла сомкнуть глаз. Целый рой мыслей не хотел покидать её. Она не знала, сколько времени так пролежала, глядя в одну точку, и не заметила, как сон всё же сморил её. Наутро эльфы принесли для них одежду и мешки с продовольствием. Из одежды им выдали длинные лориенские плащи с капюшонами из лёгкой и тонкой ткани, которые были сшиты по меркам каждого хранителя. Для Хоуп сшили из этой же ткани костюм, какой был у неё до этого. Это было сделано по просьбе Владычицы. Плащи эти словно впитывали окружающие их цвета и сливались с природой. На шее ворот плаща и капюшон застегивались маленькой малахитовой брошкой в форме листа с золотыми прожилками. — А он волшебный? — спросил Пиппин, радостно разглядывая свой плащ. — Мы не понимаем, что значит «волшебный», — сказал один из эльфов. — Твой плащ эльфийский, можешь не сомневаться, если ты это имеешь в виду. Вся природа и силы Благословенного Края дали этим плащам свои дары. Вы удостоились особой дружбы Владык, ибо доселе ни один чужестранец не получал в подарок лориенских плащей. К ним подошёл Халдир и сказал, что проводит их до реки. Пока они шли, меллорны звенели голосами эльфов, но самих жителей не было видно. Спустя несколько лиг они вышли на открытую поляну. Справа от них струилась Ворожея, а впереди катил свои тёмные воды великий, широкий и хмурый Андуин. Хранители подступили к границам Глухоманья. У причала были пришвартованы лодки. Эльфы грузили припасы в четыре небольшие лодки. Леголас помогал им. Увидев в мотках эльфийский хлеб, взял одни кусок. — Лембас, — сказал он, показывая хоббитам и откусывая совсем маленький кусочек. — Одного маленького кусочка хватит взрослому человеку, чтобы не чувствовать голода и быть полным сил, — сказал он и улыбнулся хоббитам. — А ты сколько съел, Пип? — спросил Мерри. — Четыре, — ответил Тук и поёжился, так как в животе всё бурлило от переедания. Было решено, что Арагорн поплывет с Фродо и Сэмом, Боромир с Пипином, Леголас с Гимли, с которым они успели сдружиться в последний месяц, а Хоуп с Мерри. Затем к ним подошли Владыки Лориена. — Вы долго были нашими гостями, однако нам так и не удалось всем вместе разделить трапезу, поэтому мы приглашаем вас на прощальный обед у берегов Великой реки, — сказал Келеборн. Во время обеда было уютно и весело, и в то же время грустно, так как каждый понимал, что видит этот Благословенный край в последний раз. После обеда Владыка Лориена отвёл Арагорна в сторону и говорил с ним о последних новостях, которые им принесли разведчики и следопыты. Он поведал о том, что из Изенгарда выдвинулся отряд урук-хаев. Это новая порода орков, которая не боится солнечного света, и что восточный берег реки очень опасен. А Галадриэль этим временем преподносила подарки членам Братства. Двум хоббитам, Мерри и Пиппину, она подарила серебряные пояса с массивными пряжками и кинжалами эльфийской работы. Боромиру же золотой, который был украшен алмазами. Леголас получил в дар лориенский лук, более упругий и мощный, чем лихолесские, и колчан стрел, с тонкими, но жёсткими стрелами. Она знала, что он, как никто другой, сможет справиться с этим луком, ведь его мастерство достойно. А для Сэма она приготовила особый подарок – маленькую шкатулку, в которой была горсть земли, благословлённая ею на плодородие в любых краях Средиземья. А также она подарила ему эльфийскую верёвку, надежней которой не существовало. — Осталось узнать, какой подарок хочет получить от эльфов гном, — сказала она, обращаясь к Гимли. — Никакого, госпожа. Мне достаточно того, что я своими глазами увидел Прекраснейшую Владычицу Благословенного Края, — сказал Гимли и от смущения отвел глаза. Галадриэль улыбнулась и легко посмеялась. — Вы слышали? — спросила она, обращаясь к другим эльфам. — Теперь вы не будете считать, что каждый гном корыстолюбив? Однако без подарка мы тебя не отпустим. Набравшись храбрости, Гимли сказал: — Если говорить о несбыточных желаниях… То я пожелал бы получить в подарок одну прядь волос Владычицы Лориена. Гномы умеют ценить драгоценности, а в сравнении с вашими волосами, золото кажется ржавым железом! — Что же ты сделал бы с этим подарком? — спросила Галадриэль, пока остальные эльфы шептались в замешательстве. — Хранил бы его, как великую драгоценность, в память о вас и о дружбе с эльфами, — незамедлительно ответил Гимли. И Галадриэль отрезала прядь своих волос и подарила их гному. Она подарила ему прядь своих волос, вопреки тому, что когда-то трижды отказала в этом своему единокровному дяде Феанору. — Я ничего не предрекаю, так как на Средиземье надвигается Тьма, однако если этой Тьме суждено рассеяться, то ты добудешь много золота, Гимли, и не станешь его рабом, — сказала Владычица. Затем она подошла к Арагорну. — Какой подарок может быть лучше, чем тот, что у тебя уже есть, — сказала она, указывая на подвеску Арвен. — Есть ли у тебя желание, которое могу исполнить только я, Владычица эльфов Благословенного Края? — К исполнению моего желания приведёт лишь мой собственный путь. Все мои помыслы о будущей жизни связаны с эльфами Ривенделла и Лориена, но исполнить моё желание не под силу даже вам, Владычица, — ответил Арагорн. — Как знать, — сказала Галадриэль. — Я подарю тебе брошь, сделанную из прозрачно-зеленого самоцвета, — продолжила она. Брошь была сделана в виде орла с распростертыми крыльями и источала мягкий искрящий свет, словно заслоненное листьями солнце. — Я получила этот камень от своей матери и подарила его своей дочери Келебриан. Теперь я дарю его тебе. Ибо предсказано, что в свой час ты назовёшься Эллесар – Эльфийский Берилл из рода Элендиля. Арагорн принял подарок и поклонился. Затем Галадриэль подошла к Хоуп. — А с тобой мы ещё увидимся, Келедае, — сказала она. — Не удивляйся. Настанет час, и мы действительно снова встретимся с тобой. Но это будет нескоро. По моей просьбе лучшие мастера изготовили для тебя костюм, идентичный твоему. Он будет ещё лучше скрывать тебя от вражеских глаз, но не даст защиты от стрелы или меча, поэтому будь осторожна, дитя моё. — Благодарю вас, Владычица, — ответила Хоуп. — И помни, что твоя душа так же чиста и благословенна, как души перворождённых эльфов, — сказала Галадриэль и подняла лицо Хоуп за подбородок, заглядывая в её глаза. — Прими в своё сердце то, что давно стучится в него. Хоуп поклонилась ей, и Галадриэль пошла по направлению к Фродо. — Фродо, я дарю тебе Свет Вечерней Звезды, — сказала Галадриэль и протянула ему фиал со светящейся водой. — Чем черней тьма, тем ярче он будет светиться. Он будет светить там, где надежды уже не останется, — продолжила Владычица и наклонилась, чтобы поцеловать хоббита в макушку. Фродо не смог подобрать слов благодарности для этой прекрасной эльфийки. Она была светлой, нежной и поистине волшебной, и совсем не казалась той могущественной холодной владычицей, которую он увидел при их последнем разговоре. Хранители расселись по лодкам и отправились в путь. Эльфы пожелали им удачного пути и провожали взглядом, пока они не скрылись из виду. Галадриэль, которая стояла на косе при впадении Ворожеи в Андуин, пела на древнеэльфийском языке. И постепенно Благословенный Край отдалялся от путников. Гимли печально вздохнул и сказал Леголасу, своему путнику, который сидел позади него: — Повидав Благословенный Край, я уже ничто не смогу назвать прекрасным. Поймай меня завтра же Враг, муки у него гроше, чем сегодняшнее прощание. Бедный я и несчастный. — Нам всем тяжело, кто живёт в это смутное время. Каждый из нас обречён на потери. Но тебя нельзя назвать несчастным и бедным, Гимли. Ты не потерял себя, а это самая горькая потеря. В тяжёлый момент ты остался с друзьями и ничем не замутнённая память о счастье будет тебе пожизненной наградой, — сказал Леголас и посмотрел на Хоуп, которая плыла неподалёку от них с Мерри. И потом он задумался, кому больше он говорил эти слова: Гимли или всё же себе самому. — Память? Для нас, гномов, она лишь как зеркало ушедшей жизни, в отличие от вас, эльфов, для кого она, как живая жизнь. Но да ладно, разговорами горю не поможешь, как и холодной ванной, между прочим, — воскликнул гном. — А нас вон вынесло куда, на самую стремнину, — сказал Гимли и взял второе весло, чтоб помочь Леголасу выгрести к западному берегу. Могучие воды Андуина уносили их всё дальше на юго-восток. По восточному берегу природа казалась безжизненной. Голые деревья теснились друг с другом, не было слышно ни пения птиц, ни звука зверей, лишь зловещая тишина. По западному берегу ещё ощущалась жизнь. Братство плыло на лодках с самого утра и до самой ночи. Арагорн опасался, что пока они отдыхают, Саурон готовит для них что-то страшное. Уже не раз они замечали, как за ними следует Голлум, и пока он не предпринимал никаких попыток завладеть Кольцом, его не трогали. Вскоре пейзаж начал меняться. По обеим сторонам громоздились утесы, которые становились всё выше и выше. Кое-где на скалах высились старые кедры, которые вплелись своими корнями в голые камни. Они остановились на привал. Хоуп поглядывала на небо, в котором солнце было скрыто пеленой облаков. И вдруг вскочила, вглядываясь в небо. Вдалеке она увидела огромную птицу, которая летела на юго-восток. Рядом с ней встал Арагорн и Леголас. — Леголас, как по-твоему, это орел? — спросил его Арагорн. — Орёл, — ответил эльф. — Но хотел бы я знать, что он тут делает. Орлы гнездятся в горах, а приречные районы – это не горы. — До наступления темноты мы не двинемся с места, — сказал Арагорн. Ночью, плывя по быстрому течению Великой реки, отряд столкнулся с атакой орков, так как течением их близко снесло к восточному берегу. Орки хорошо видели в темноте и, если бы не лориенские плащи, им пришлось бы худо. Сквозь сильное течение Андуина им удалось перебраться на другой берег. Леголас сразу же поднялся по скалам чуть выше и натянул тетиву, глянул за реку, однако разглядеть ничего не смог. Да и крики орков постепенно затихли. Но вдруг всех охватил леденящий душу ужас. Радостные вопли орков на противоположном берегу зазвучали ещё громче. Леголас посмотрел на небо и увидел, что к ним приближается огромное летающее создание, подобное дракону. — О, Элберет Гилтониэль, — прошептал он. Все смотрели в небо. Зазвенела тетива лориенского лука, и стрела со свистом устремилась в небо. Крылатая тень дёрнулась, хрипло вскрикнула и исчезла за Андуином. Голоса орков стихли и больше ночную тишину ничего не нарушало. Леголас вернулся к остальным. — Что это было? — спросил Боромир. — Будь благословенен лориенский лук и верный глаз Лихолесского принца! — воскликнул Гимли. — Это был замечательный выстрел, мой друг. — Я так и не понял, в кого я стрелял, — подавляя дрожь, сказал Леголас. — Это были Черные Крылья Назгулов, — сказала Хоуп. Все посмотрели на неё с нескрываемым удивлением. — Откуда ты знаешь? — спросил её Фродо. — Я их чувствую, — ответила она и пошла к воде, чтобы смыть с себя этот проклятый ужас, который сковал их всех. Она понимала, что рано или поздно, ей придется столкнуться с ним лицом к лицу. Леголас смотрел в спину уходящей девушки и его сердце разрывалось. Он догадывался, чем это всё может обернуться, и не хотел такой для неё участи. Он должен защитить и уберечь её. По утру Арагорн с Леголасом отправились искать тропу, по которой они смогут пройти Взгорный Перекат. Арагорн сказал всем, что если к утру они не вернутся, то оставшиеся должны будут выбрать предводителя и решить, куда двигаться дальше. Хоуп с тяжёлым сердцем смотрела в след уходящему эльфу. — Не переживай красавица, — сказал Гимли. — Вернётся твой остроухий князёк. Девушка посмотрела на него с широко открытыми от удивления глазами. — Ну что ты так хлопаешь ресницами. Неужто ты думала, что никто не заметит, как он неровно дышит в твою сторону. Уж я-то знаю, — усмехнулся гном. Пока мужчин не было, никто не хотел думать о том, кого же выбрать новым предводителем, если это потребуется. Однако хоббиты пришли к единому мнению, что если уж и выбирать, то Хоуп. Боромир был сильным и отважным воином и очень симпатизировал Мерри и Пипину, но они понимали, что большей рассудительностью и беспристрастностью из оставшихся обладает лишь Хоуп. Когда разведчики вернулись, то их опасения оказались напрасными. Они вытащили на берег лодки и пошли по тропе дальше. К вечеру они добрались до каменного причала и решили отправиться на рассвете, а ночью отдохнуть как следует. Всё погрузилось в ночной мрак. Чем ближе они к востоку, тем темнее становились ночи. На небе уже было сложно отыскать сияющие звёзды. Тьма Врага окутывала всё вокруг. Леголас сидел рядом со спящей девушкой и смотрел на её мирно вздымающуюся грудь. На её лице не было и тени печали, беспокойства или страха. Она спала, словно невинным детским сном. Мужчина улыбнулся, глядя на неё, и убрал выбившуюся прядку волос, которая упала на её лицо. И тут Хоуп, не открывая глаз, поймала его руку, прижала к земле и накрыла своей. — Тебе тоже надо поспать, — прошептала она и продолжила спать, так и держа его за руку. Леголасу ничего не оставалось, как устроиться рядом и тоже вздремнуть. Ночью не было никаких происшествий. На рассвете все отправились дальше в путь. Впереди показались Каменные Гиганты. Великие витязи Нуменорского королевства. Немые, но грозные, древние и могучие смотрели на север, в предостерегающем жесте подняв руку вверх, сжимая в другой боевой топор. Это были великие часовые легендарного королевства. Арагорн увидел, как хоббиты сжались от страха. — Не бойтесь! — сказал он им. Хоббиты обернулись и увидели позади не Следопыта с севера, а мужчину с гордо поднятой головой, который возвышался на корме лодки и умело управлялся с ней, двигаясь по стремнине. Они увидели короля, который возвращался в своё королевство. Десять дней длилось их путешествие по реке. К очередной ночевке они подошли уже в темноте и по утру должны были решить, куда им двигаться дальше.