— Расскажи мне обо всем по порядку, — выдал Шерлок, когда они зашли в квартиру.
Подперев ноутбук подушками, Джоанна села на диван, чтобы проверить почту. Три новых сообщения от Гарри и одно от Сары, но Джоанна была не в настроении вникать в смысл написанного, и поэтому оставила их нетронутыми. Она закрыла ноутбук и посмотрела на Шерлока.
Шерлок чуть ли не демонстративно сунул чашку ей в лицо, словно призывая прокомментировать тот факт, что он в кои-то веки соизволил сам заварить чай. Джоанна сдержалась от гримасы и молча, без всяких слов взяла чашку, словно она материализовалась рядом волшебным образом.
— Ты и так уже все знаешь, — ответила она. — После того, как тебя вырубили, он наставил на меня пистолет, затащил наверх и все оставшееся время носился со мной как курица с яйцом, пока не пришла полиция.
Шерлок нетерпеливо прогудел низким голосом:
— Мне нужны детали, Джоанна. Пистолет пистолетом, но неужели ты ждешь, что я поверю в то, как покорно ты дала себя схватить? Он напал на меня. Ты наверняка отплатила бы ему той же монетой.
— Ну, я попыталась, — медленно начала она, — но как только он вытащил пистолет, ситуация приняла серьезный оборот. С тактической точки зрения.
У Шерлока раздулись ноздри:
— Паддингтон-Гор — полная бездарность. Даже держа тебя под прицелом, он бы не смог утащить тебя в спешке на пять этажей вверх. Ты слишком умна, чтобы не воспользоваться ситуацией и не попытаться ускользнуть от него. Ты должна была предпринять
хоть что-то… сымитировать истерику, возможно, воспользоваться его предрассудками касательно женского поведения, вынудив подойти ближе, чтобы нанести ответный удар. Но этого не случилось, очевидно, он каким-то образом сумел вывести тебя из строя.
Джоанна воспользовалась случаем насладиться согревающим ощущением от комплимента Шерлока, если перевести его речь на понятный человеческий. Он остановился и, сглотнув, добавил:
— Пока я не увидел тебя в холле, то был уверен, что тебя подстрелили.
Воспоминания о Шерлоке, ворвавшемся через двери холла, вновь врезались в память. Его лицо напоминало мраморную посмертную маску. Сердце неприятно сжалось. На мгновение она ощутила вину за то, что Шерлок зря волновался, и даже пожелала, чтобы ее тогда
действительно подстрелили.
Правда… подобное только усугубило бы ситуацию. Джоанна, по всей видимости, еще не отошла от пьянящего эффекта обезболивающих. Она понадеялась, что Шерлок не прочел эту мысль на ее лице.
— Что ж, он не стрелял в меня, — пожав плечами, ответила она. — Я схватила его после того, как он треснул тебя по голове, это правда, но потом он достал пистолет. Пришлось отпустить его, он вынудил меня встать и повернуться… А потом я проснулась привязанной к стулу.
Шерлок нахмурил брови:
— Тогда бы он ударил тебя по лицу, чтобы ты потеряла сознание. Но твой глаз недостаточно опух, а гематома другой формы и цвета.
Джоанна откинулась головой на подушку дивана. Шишка на затылке дала о себе знать, словно почувствовав, что речь пошла о ней, и передала «привет», начиная глухо пульсировать.
— Шерлок, в чем смысл твоих замечаний? Я и так уже дала полные показания…
— Ты замалчиваешь подобные аспекты, когда даешь показания Лестрейду, потому что не хочешь его расстраивать.
— Какого? Как ты вообще… — Джоанна резко вздохнула и прикрыла глаза. Ну серьезно, ей уже стоило прекращать удивляться избирательной проницательности Шерлока. — Согласна, да, иногда я так поступаю. Но только потому, что это уже
не имеет значения. Они и так засудят его за мое похищение, если Майкрофт, конечно, не запрет его в темнице посреди какой-нибудь глуши. Мне все равно, сколько случаев нападения ему припишут.
— Да не в этом дело! — Шерлок раздраженно вскинул руки вверх. — Мне без разницы, что ты скажешь Лестрейду,
мне нужна вся информация!
— Шерлок, ты и так обладаешь всей важной информацией.
— Невозможно знать наверняка, особенно если ты намеренно ее утаиваешь. Только я могу способен решать что важно делу, а что — нет.
Джоанна невозмутимо на него посмотрела.
— И двух минут не прошло, как из умников ты записал меня в ряды простых смертных, беспросветный ты болван.
Кровь прилила к лицу Шерлока, он скривил губы:
— Ты умнее большинства, но твоя профпригодность… распределена неравномерно.
Джоанна удивленно вытаращилась, а затем покачала головой:
— Ты хочешь сказать, что по некоторым параметрам я умна, а по другим полная дурочка? Забавно, именно так я всегда думала о тебе.
Шерлок вскочил с кресла и начал расхаживать из стороны в сторону возле дивана.
— Под твоей правой глазницей образовался отпечаток в три миллиметра. На левой руке он носил кольцо. Но ударил тебя тыльной стороной ладони. Почему?
— Потому что он преступник?
— Джоанна!
— Да Боже мой. — Голову неприятно тянуло, она еще даже не успела пригубить чай, который к этому времени, наверное, успел остыть. — Думаю, он вырубил меня с помощью пистолета. Я не уверена.
Шерлок замер.
— Ты ничего не сказала о… — Он шагнул ближе, словно был готов зарыться в ее волосы в поисках подтверждения слов.
— Парамедики уже все осмотрели, — произнесла она, предупреждающе вытянув руку. — А по лицу он ударил меня после, когда я раскритиковала его придурочно типичный план побега.
Шерлок резко напряг плечи и опустил на нее взгляд.
Сказать, что он просто злится, было бы неточностью. В нем бурлили разные уровни гнева, борющиеся за господство, и Джоанна пришла в восхищение, потому что могла разграничить большинство друг от друга. Шерлок был зол на Паддингтон-Гора за совершение греха не только наискучнейшим преступлением, но и причинением боли его напарнице. Он был зол на себя за то, что потерял сознание и не смог тем самым предотвратить похищение. Разгневан на Майкрофта, потому что его вынудили не остаться на месте, когда ее могли в любой момент застрелить.
А еще, по мнению Джоанны, он был весьма зол и на нее. Почему, правда, она была еще не совсем уверена.
— Ты подлила масла в огонь, — ответил Шерлок сухим оскорбленным тоном. — Намеренно.
А, вот почему. Кто бы… говорил, честное слово. Когда настала очередь Джоанны отвечать, ее голос заметно охладел:
— Я не просила меня ударить, если ты на это намекаешь.
— Ты не пыталась спровоцировать сам удар, хотя, безусловно, предвидела его, потому что повернула голову, чтобы минимизировать эффект, и, скорее всего, это единственная причина, по которой ты избежала перелома лицевого отдела черепа. Зачем ты разозлила его, от чего пыталась отвлечь?
Джоанна почувствовала внезапно накатившую слабость. Да и голова раскалывалась. Она подалась вперед, опустив локти на колени.
— От второго входа в комнату. Через который вошла полиция. Возможно, он спутал его со шкафом… Они были похожи, только я заметила отблеск через проем. Затем он начал бродить туда-сюда по комнате, и я начала… заговаривать ему зубы, чтобы сместить внимание на меня.
Наступило долгое молчание. Не дождавшись ответа, Джоанна вскинула голову. Лицо Шерлока казалось бесстрастным, замершим. Между бровями виднелись, словно высеченные из камня, четкие мимические морщины.
Джоанна не могла точно сказать, было ли это последствие неодобрения или замешательства, или чего-то совершенно другого, но решила, что с нее сегодня хватит. Никаких больше допросов.
— Что? — потребовала она. — В чем я ошиблась? Выкладывай, я хочу знать, как правильно поступить в будущем.
От напряжения у него дернулась челюсть.
— Ни в чем, — начал он. Его голос на удивление был лишен характерной властности. Он даже звучал устало, почти что разбито. — Ты правильно поступила.
— Приятно слышать. — У Джоанны не осталось сил удивляться тому, почему его это так сильно подкосило. Она устало поднялась с дивана. — Я в кровать, совсем не соображаю. Как ты? Голова болит?
— Нет, — на автомате ответил он; его мысли точно были заняты другим.
— Ты мне лжешь? — спросила Джоанна, наперед зная ответ.
Шерлок в ответ прищурился и скорчил кислую мину.
— Ой, успокойся. У меня не осталось сил приставать тебе с этим. Только… разбуди, если боль резко усилится.
— Врач, исцели себя сам*.
— Обычно ты не опускаешься до такой банальщины, Шерлок.
Он открыл рот, чтобы что-то сказать. Затем, вскинув голову, гордо прошагал в спальню. Джоанна знала наверняка, что не ради разумного дела — к примеру, сна, — а назло, чтобы первым драматично уйти, закрыв за собой дверь. Скорее всего, он вернется обратно, как только услышит звук ее шагов на лестнице.
В кои-то веки Джоанне было все равно. Да пусть Шерлок хоть спилит все струны на скрипке, ей глубоко плевать. Сегодня она будет спать как убитая — один из немногочисленных плюсов ситуации, когда тебя сильно бьют по голове.
***
Джоанне не спалось. Конечно, вина лежала целиком и полностью на Шерлоке. Правда, это не имело никакого отношения к его игре на скрипке.
Сегодняшние события оставили после себя неприятный осадок в виде изможденности, хотя без чрезмерной тревожности. Не давали ей спокойно уснуть как раз не травмирующие последствия похищения, а разговоры, последовавшие после… И не только недавний налет с Шерлоком, но и разговор с Лестрейдом.
Джоанна давно уже знала, что она небезразлична Шерлоку настолько…насколько позволяло его напускное равнодушие. Она была уверена, что Шерлок считал ее лучшей подругой. Он ценил этот титул куда сильнее большинства. А еще они поцеловались, а это значило, что их отношения заслужили новое название, вот только они больше не затрагивали эту тему в разговорах и не повторяли подобного. Со временем Джоанна решила, что это было совершенно не важно. Важно лишь то, что, проведя с Шерлоком достаточно времени, ты будешь знать его как облупленного. Умом Джоанна понимала, что для него она — самый дорогой человек на всем свете, и это… по правде говоря, чертовски большая честь, учитывая, кем была она и кем — он. Не то чтобы она считала себя недостойной или чего хуже, все-таки она была и врачом, и капитаном на медицинской службе**, но Шерлок — это что-то совершенно невообразимое. Нужно быть идиоткой, чтобы не почувствовать себя избранной от того, какую важную часть она занимает в его жизни.
Недостатком титула «самый дорогой человек на всем свете», на удивление хрупкой натуры безумного гения, выступала поразительная способность Джоанны страшно его расстраивать. Она старалась не поступать так специально, хотя иногда ее охватывало непреодолимое искушение, когда Шерлок пребывал в исключительно паршивом настроении, но, как любезно поделился с ней Лестрейд во время разговора в лифте, довольно часто у нее все сводилось к случайности.
Шерлоку не нравилось, когда ее похищают, связывают и избивают. Джоанна тоже была не всегда этому рада, но лицемерно не отметить, что между тем, чтобы оказаться на месте Шерлока и на своем месте, она выберет последнее. Джоанна прекрасно знала, каково это, когда человеческие жизни зависят от твоих решений, одним словом, — ужасно. Тем не менее она умела переносить стрессовые ситуации, всегда сохраняя спокойствие, оттягивая эмоциональную реакцию на происходящее до тех пор, пока это хоть как-то влияло на работу.
Шерлок был… не таким. Где Джоанна сохраняла холодную голову, там Шерлок закипал как чайник, из ушей тотчас грозился повалить пар. Очевидно, что его все устраивало, но подобное давление со стороны всегда было опасно. Ему необходимо соблюдать четкие условия, чтобы оперировать фактами с максимальной эффективностью… Он даже к еде не притрагивается, когда работает над делом: процесс пищеварения в это время выводит его из равновесия.
Шерлок сам говорил бессчетное количество раз, что Джоанна — его напарница, но это не отменяло того факта, что она также часто мешала работе. Когда ей грозила опасность, то бóльшая часть его невероятного интеллекта слетала с катушек от беспокойства, что само по себе было ужасно. Теперь же, задумавшись, Джоанна поняла, что из-за этого беспокойства Шерлок медленнее раскрывал дела, больше подвергал ее опасности — дьявольский парадокс в чистом виде. И Джоанна прекрасно понимала, как ненавидел это ощущение Шерлок. Еще не до такой степени, чтобы возразить ей, намекая остаться дома, когда он уходил на новое дело, потому что в нормальных отношениях подобный жест был сродни тому, когда пара решала временно пожить в разных домах. Но, по словам Лестрейда, этого хватало, чтобы его «рвало на куски».
Их работа опасна, в этом не было сомнений. Шерлок уже давно заслужил широкую известность тем, что бросался в самое пекло, так что Джоанна не была единственной причиной, затуманивающей его разум. Но, принимая во внимание статистику, если во время дела что-то случалось, то Джоанна чаще его попадала в беду. Она могла привести бесконечное количество логических объяснений, но на деле Шерлок просто наловчился избегать того, что ему не нравилось. К примеру, уборка по дому. Йогурт. Андерсон. Майкрофт, когда тот вмешивался в дела.
Когда ей грозила опасность, Шерлок съезжал с катушек. Он сам никогда добровольно не пойдет на такое. Так почему же это
продолжало повторяться?
Когда Джоанна поставила вопрос перед собой таким образом, то в подсознании замаячила мысль — лишь тусклый отголосок, который, подобно тени, отбрасывал слабую идею для ответа. Но этот ответ был спрятан далеко и глубоко внутри, и ей не хватит смелости признать правду. По крайней мере, сегодня.
Когда солнечные лучи начали просачиваться через окно, Джоанна перевернулась, взбила подушку и насильно закрыла глаза. И вынудила себя ни о чем не думать.
Заставить себя силой воли уснуть было непросто, но, в конечном итоге, у нее получилось.
***
— Постарайся заварить на утро целый чайник, — произнес Шерлок, влетая в кухню, когда Джоанна собиралась приготовить себе чай. — К нам вскоре зайдут, новая клиентка. В итоге все сведется к тому, что ты предложишь ей чашку чая, а чайником выйдет практичнее.
— Так, стоп, у тебя появилось дело? — Джоанна обернулась, чтобы посмотреть на него. Шерлок переоделся, но было понятно, что спать он не ложился. — С каких пор? И у нас вообще есть хотя бы один чайник, в который ты ни разу не заливал всякие едкие химикаты?
— Миссис Хадсон, кажется, оставляла такой, — ответил он. — Мне на днях пришло письмо, вспомнил о нем только час назад.
— Кто клиентка?
— Молодая девушка. Студентка. Отметила пропажу бойфренда.
Открыв буфет, Джоанна достала оттуда чай и нахмурилась:
— Не думала, что тебя интересуют дела пропавших без вести.
— Хм-м. — Звук, который издал Шерлок, был вербальным эквивалентом хмурого взгляда.
Возможно, он удивился, потому что она знала; они никогда не обсуждали эту тему, но со временем Джоанна заметила, что, помимо
«скука смертная/не скука», у Шерлока существовал ряд других критериев, по которым он выбирал на сайте нужное дело. Пропавшие без вести, как и дела, которые имели отношение к сексуальному насилию, редко попадали в его список, в то время как шантажисты и те, кто вымогал деньги у пожилых людей, чаще привлекали его внимание, даже будучи менее интересными.
Джоанна поставила чайник на плиту.
— В этом деле что-то особенно интересное или?.. — задала она наводящий вопрос, когда Шерлок замолчал, ничего не отвечая.
— Это… эксперимент.
— Правда? Какой?
Шерлок ответил с опозданием в пару секунд:
— У меня есть теория касательно дела.
— И говорить ты мне ее не собираешься.
— Хм-м.
Джоанна закатила глаза:
— Знаешь что, дальше заваривай сам. Если мы кого-то ждем, то мне надо сходить в душ.
Она ожидала от Шерлока каких-то возражений, хотя бы ради приличия. На удивление, он молча встал рядом, принимаясь отмерять количество листового чая для заварки.
— Возможно, к лучшему, — праздно ответил Шерлок под ее взором. — Ты выглядишь так, словно ты только что выкарабкалась из отделения скорой помощи.
— Какого лешего, Шерлок…
— Впечатлительная девушка, — как ни в чем не бывало продолжил он. — Не хочется ее спугнуть.
Чайник миссис Хадсон был большим и тяжелым. И Джоанна на секунду задумалась, встань она на кресло и урони его на голову Шерлока, смогла бы она убедить Лестрейда, что это был несчастный случай?..
— Только в том случае, если Лестрейд верит в паранормальное, в чем я сомневаюсь, — спокойно ответил Шерлок, словно прочитав ее мысли. — Детектива Диммока*** же вполне можно убедить, что убийство было делом рук полтергейста.
Джоанна прикрыла глаза рукой и вышла из гостиной. В ду́ше хотя бы никто не услышит, как она бьется головой о стену.
