Притупи рассудок

      Часом позже Джоанна написала сообщение Майкрофту.       В тех редких случаях, когда нужно было с ним связаться, она всегда звонила, запомнив слова Шерлока о том, что его брат предпочитает сухому тексту живую речь. В данный момент ей не хотелось, чтобы тот выведал что-нибудь личное из разговора. Не хотелось также подстраиваться к тону Майкрофта и следить за собственным голосом.       «Запрашивал ли Ш. или, может, вы показывали досье на меня, мед.данные, что-то такое?» — напечатала Джоанна.       Она засомневалась перед отправкой, прекрасно понимая, — если существовала малейшая вероятность того, что Майкрофт не прочел всю имеющуюся на нее информацию, то она успела подписать себе смертный приговор. Он в первую очередь достанет документы на имя Джоанны Ватсон. Но в этом… не было ничего страшного, правда. Джоанне было уже все равно: она взрослая женщина, которая давно приняла тот факт, что для британского правительства ее жизнь — открытая книга. Майкрофт, может, и испытывал к ней странную привязанность, может, оберегал ее из любви к Шерлоку, но вряд ли стал бы переживать о том, что случилось в прошлом и что уже никак не исправить.       Когда ее ранят, достается только Шерлоку.       Ответ Майкрофта пришел через тридцать секунд:       «Он ни за что бы не опустился до расспросов, да и я бы никогда не предложил подобное без веской на то причины. Могу ли я узнать, что натолкнуло Вас на такой вопрос?»       Прочитав сообщение, Джоанна позволила себе немного расслабиться. Все лучше, чем она предполагала, а это значило, что у Шерлока на нее имелась лишь общая, а не конкретная информация. Она готова стерпеть все, пока никто не начинает разговоры на тему ее прошлого.       «Ничего, — ответила она. — Просто поинтересовалась».       Примерно через десять минут ей снова написал Майкрофт. Джоанна предположила, что прошло достаточно времени для того, чтобы найти нужную информацию и пробежаться по ней глазами.       «Если он ведет себя особенно назойливо, то я с радостью проведу с ним беседу».       «Не вижу, как это поможет, но все равно спасибо», — в заключении написала она и отключила телефон.       Джоанна вновь упала на чужую кровать, устремив взгляд в потолок. Казалось, словно она смотрела на мир его глазами, никуда не вглядываясь, сосредоточившись только на себе.       Будь они на месте друг друга и обладай Джоанна невероятными навыками дедукции, а Шерлок — темным секретом, на который бы он не хотел проливать свет, то что бы она в нем такого увидела, чего не хотелось бы произносить вслух?       «Так и не наладил отношения с семьей. Принимает в штыки любое упоминание матери, но сам никогда не говорит ни о ней, ни об отце, значит, они либо мертвы, либо совсем не общаются. Обижается на своего брата, но тем не менее не полностью его игнорирует, изредка разговаривает. Майкрофт по большей части ведет себя как истинный опекун, хотя Шерлок уже взрослый и сам может за себя постоять. Возможно, дело привычки, прерогатива старшего брата, возможно, тут скрывалось что-то еще… Вина? Пять-шесть лет назад жизнь Шерлока была вовсе не радужной, спасибо кокаиновой зависимости, но до такого состояния его должно было что-то довести. Он не проявляет характерные симптомы пережитой травмы, тем более я бы их сразу заметила. Оба брата посещали частную школу, но из-за разницы в возрасте Майкрофт редко появлялся дома, упуская взросление Шерлока. Вероятно, раньше они были близки, но с отъездом Майкрофта в школьное общежитие Шерлок почувствовал себя брошенным и одиноким. Возможно, родители не понимали его, были куда приземленнее сыновей, это далеко не редкость. Значит, несчастное детство. Ничего удивительного, Шерлок не походил на идеальную модель довольного жизнью взрослого. Не говорит о прошлом, потому что не видит в этом практического смысла, наверное, удалил из памяти его бо́льшую часть».       Джоанне свои наблюдения показались логичными, но они не привели ее к каким-то конкретным выводам. Как правило, людей с несчастным детством было куда больше, особенно, как ей кажется, среди одаренных людей. Она не могла сделать заключительный вывод по собранной информации. Тем более, Джоанна не была уверена, являются ли эти темы в глазах Шерлока достаточно личными и запретными, чтобы не выпалить все во время очередной дедукции.       Она переключилась и начала представлять все, что мог бы увидеть в ней Шерлок, даже те предположения, которыми не стоило спекулировать вслух, если не ты готов получить кулаком в лицо.       «Да и ты сама никогда не говоришь о детстве, верно, Джоанна?» — Она представила, как Шерлок сел в кресло напротив, скрестив пальцы под подбородком и прожигая ее нечитаемым взглядом.       «Несомненно, у тебя имеются на то свои причины. Для женщины, особенно хорошо образованной и с возможностью начать достойную карьеру врача для гражданского населения, несколько необычно поступать на военную службу. Ты наверняка бежала откуда-то, но почему именно армия, почему не гуманитарная организация по типу «Врачей без границ»*? Твой предполагаемо нездоровый аппетит к опасности также нетипичен для женщины и требует объяснений. В тебе сохранились отличительные признаки перенесенной травмы, но ее всегда можно приписать Афганистану. Ты избегаешь алкоголичку-сестру, но Гарри, напротив, ищет встречи, значит, обида явно односторонняя. Ты говорила, что вы так и не нашли общий язык, получается, виной был не столько алкоголь, сколько непримиримость с чем-то, случившимся задолго до проблем с зависимостью. В твоей комнате не стоят никакие портреты, что тоже наводит на размышления, но, опять же, после армии ты подобрала часть военных привычек: по-прежнему заправляешь кровать по всем стандартам под матрас, избегаешь скопления побрякушек и ненужного мусора для декора. И это не говоря об исключительно интересном факте, что в качестве своеобразного хобби ты смотришь в дуло пистолета. Я бы отметил по меньшей мере несчастливое детство, а как считаете Вы, доктор?»       Джоанна вздрогнула и села на кровати. Умножь все наблюдения раз в двадцать, и только тогда она, вероятно, сможет точно понять, сколько ее прошлого считал Шерлок.       Речь шла даже не о том, сколько Шерлок знал о ней, потому что ответ, несомненно, был бы: «Практически все», а, скорее, почему он сам не свой именно сейчас, после года совместного проживания? Мэри Сазерленд — дело, за которое Шерлок пожалел, что взялся, — по всей видимости, имела к этому отношение. Правда, Джоанна совершенно не видела никакого сходства между собой и студенткой с наивным юным взглядом на мир, которая искала пропавшего бойфренда. Да и совсем не в характере Шерлока говорить что-то подобное. Он не ходил вокруг да около, изначально заявляя всем, что наискучнейшие преступления не заслуживают его внимания; будь это дело просто до тоски скучным, то он бы просто рассказал Мэри, к какому выводу пришел, а затем, не церемонясь, выставил бы ее за дверь квартиры. Напротив, он выглядел так, словно, несмотря на свои чувства, должен был довести это дело до конца. А это означало, что, по мнению Шерлока, девушка находилась в какой-то беде или опасности, с которой без его помощи ей не справиться. Но почему ему это причиняло такое неудобство?       Так. Джоанна моргнула. Проблема не только в деле, нет, — она, Джоанна, ставит Шерлока в неловкое положение. Оглянувшись назад, все стало предельно ясно: он отказался говорить Джоанне свои мысли по поводу произошедшего с Мэри, что, к слову, просто неслыханно, потому что он никогда не упускал лишний шанс блеснуть своим умом. По какой-то причине он опасался последующей реакции Джоанны после того, как она узнает, что именно он решил умолчать. Но в то же время Шерлок настойчиво желал, чтобы она стала частью расследования, а это значило, что он ожидал ее неизбежного понимания ситуации, правда, похоже, сама идея вызывала у него противоречивые эмоции.       По крайней мере, это отчасти объясняло его странное поведение. Шерлок, видимо, редко сталкивался с внутренними конфликтами, поэтому не знал, как с этим справиться. Наверное, поэтому он выскочил из квартиры: ушел, чтобы отвлечь себя.       Вот только почему он ощутил острую необходимость поцеловать ее перед побегом? Она пока не готова размышлять над этим. Преодоление внутренних конфликтов хоть и не было проблемой для Джоанны, но она еще не в состоянии зацикливаться на подобном.

***

      Каким бы малоприятным ни был вечер, объективно она с уверенностью могла сказать, что именно с него все неопровержимо и безжалостно пошло под откос.       Шерлок вернулся поздней ночью, когда Джоанна уже давно лежала в кровати. Проснувшись, она даже обнаружила его спящим, свернувшимся клубком на диване, и постаралась двигаться как можно тише, чтобы не разбудить его. У нее сегодня была утренняя смена в больнице, поэтому, собравшись, она вышла на работу. Ее день проходил по-обычному где-то до трех. После Сара попросила подойти в ее офис для разговора.       Пошатываясь, Джоанна выбралась из больницы примерно через час, ощущая внутри себя пустоту. Она прошла мимо такси, решив самостоятельно дойти до Бейкер-стрит. Добравшись до квартиры, она уже вовсю хромала: правая нога и обе ступни грозились сдать позиции, давая о себе знать нестерпимой болью. Широко раскрыв непривычно пересохшие глаза, она открыла входную дверь и потащилась по лестнице со всей возможной в ее случае грацией. Чего, очевидно, оказалось совсем недостаточно, потому что у двери ее ждал Шерлок.       — Ты хромаешь, — утвердительно начал он, прищурившись в ее сторону. — Что такое, что случилось?       Джоанна на секунду взвесила все за и против того, чтобы промолчать, оставляя Шерлока в неведении, чтобы спрятаться в свою берлогу и в тишине зализать раны, не подвергаясь разбору и комментариям, смысл которых вовсе необязательно будет в поддержке и утешении. Она пошла на кухню, молча минуя его, и на успокаивающем автомате без лишней мысли начала заваривать чай.       Шерлок последовал за ней и остановился, наблюдая за ее действиями по другую сторону стола. Когда Джоанна поставила на плиту чайник, он уверенно произнес:       — Тебя уволили.       — Хорошо подмечено, — ответила Джоанна, не в силах удивляться его проницательности.       — Почему? — Шерлок отчего-то звучал раздраженно. Джоанне казалось, что он втайне обрадуется тому факту, что, пока она не найдет новую работу, она не будет переключать внимание на что-то еще.       — Вырубила вчера свой телефон, и поэтому никто не смог до меня дозвониться, чтобы узнать, что со мной случилось, потому что я не пришла на смену, о которой совсем забыла, — ответила она по существу ровным голосом, лишенным всяческих эмоций, выработанным в армии во время донесений о потерях личного состава. — Сара отнеслась ко мне с глубоким пониманием, когда увидела, в каком состоянии было мое лицо, думаю, она была готова поверить, что я пропустила смену по состоянию здоровья, но другим сотрудникам показалось, что слишком уж часто я ссылаюсь на подобную причину.       Джоанна вытащила из буфета чистую чашку.       — Если подумать, они, наверное, ждали от меня любой оплошности с того дня, как Мартин использовал больницу, чтобы срежиссировать мое похищение. Такая себе польза, иметь в сотрудниках врача, который взял привычку разбрызгиваться кровью, пачкая их чистые, сверкающие полы. — Она закрыла буфет громче обычного: возможно, ее голос не был таким уж безэмоциональным, как показалось ранее.       Джоанна успела залить чайный пакетик кипятком. Шерлок ответил не сразу.       — Я позвоню Майкрофту, — сдавленно проговорил он. — Он лично проверит, чтобы тебя восстановили. Учитывая, что ты не против работать среди идиотов. Он найдет тебе место получше, если хочешь.       — Они не идиоты, Шерлок, — не оборачиваясь, рявкнула Джоанна. — Их рассуждения построены на предельно ясной логике. На их месте я тоже себя, наверное, уволила бы. Я не могу полностью сосредоточиться на работе. Я как студентка в универе, которая одну половину лекции пропустила мимо ушей из-за недостатка сна после вчерашней тусовки, а в другую неожиданно втянулась, потому что еще не окончательно протрезвела. Я раньше никогда не была такой. Я все время действую разрозненно, противоречу себе. От меня такая себе польза. И я не хочу, чтобы твой брат запихнул меня на чужое место, он и так вовлечен в мою жизнь больше положенного.       Как странно, Джоанна практически ощущала на себе его взгляд — одинаково растерянный и раздраженный.       — Можешь не беспокоиться об аренде за этот месяц, — в итоге произнес он. — Я уже заплатил миссис Хадсон из гонорара, который вручил Майкрофт по делу Паддингтона-Гора.       — Не знала, что Майкрофт тебе что-то дает за работу, не считая своеобразных угроз, чтобы усилить твое чувство долга.       — Я сообщил ему, что если услышу хотя бы одно упоминание о рыцарском звании, то эмигрирую в Северную Корею.       Джоанна на секунду отвлеклась от темы, представляя разборки братьев Холмс на мировом уровне, и тут же принудительно остановила воображение, рисующее дальнейшую картину апокалипсиса.       — Что же, звание званием, но если выбирать, то деньги важнее. — Она отнесла чай в гостиную и тяжело плюхнулась в кресло.       Шерлок последовал за ней, но вместо того, чтобы привычно сесть за стол, склонившись за ноутбуком, расположиться на диване и устремиться взглядом в потолок, он как сам не свой встал посреди комнаты и, нахмурившись, посмотрел на нее.       — Ты в порядке? — спросил Шерлок. В ответ она выжидающе приподняла бровь.       — Да, все нормально, — отмахнулась Джоанна. — Какой смысл сейчас загоняться. Ситуации уже никак не поможешь. — Она отпила чай. — Ты успел договориться, когда мы пойдем к Мэри Сазерленд?       Он открыл рот, снова закрыл, и его губы сложились в тонкую линию.       — Сегодня, — начал он. — После семи, когда ее родители будут дома.       — Почему ты рвешься встретиться с ее родителями? Они же вроде ни разу не видели пропавшего?       Шерлок резко повернулся и направился к ноутбуку.       — Грубейшая ошибка — заранее предполагать что-то о чужом знании.       — Что значит «заранее предполагать что-то»? Мэри уже кратко обрисовала тебе случившееся. Он приходил, только когда родителей не было дома, потому что они были против того, чтобы она с кем-то встречалась.       — Моя родная мать четко дала понять, что дети никогда толком не умеют хранить секреты.       — Ну, да. — Джоанна выставила больную ногу и откинулась на спинку кресла. — Разве это лишь не одна из тактик запугивания, которую преподают родителям на курсах по воспитанию?       Шерлок посмотрел на нее через плечо пристальным взглядом, а затем снова отвернулся.       — Возможно. Так или иначе, я хочу увидеть их. — Он разогнался, начав печатать в диком темпе, а потом резко остановился. — Касательно тех размытых снимков на телефоне Мэри Сазерленд. Она сказала, что ее бойфренду двадцать восемь, что ты об этом думаешь?       — Ну, похоже на правду, — согласилась она. — А что, считаешь, он солгал про свой возраст?       — Учитывая, что он солгал о своем имени и умно вывернулся, предоставив причину, чтобы не утратить ее доверие, не вижу причины полагать, что он говорил правду.       — Думаю, он может быть старше. Но у нее не было фото, где его лицо было бы вблизи, а без этого сказать трудно.       — Верно. Ни одной четкой фотографии, ни одной групповой. Также нет вещественных доказательств, подтверждающих, что он не выдумка одинокой, скучающей девушки.       — Что? — нахмурилась Джоанна. — Ты считаешь, что это правда? Думаешь, что Эдварда Дарси не существует?       Шерлок остановился, насупившись в монитор. Пальцы замерли над клавиатурой.       — Именно так, — ответил он, возвращаясь к печатанию, — я и думаю.