Злая Шутка

***

      Холод заставляет задержать дыхание, кожа покрывается мурашками, а губы постепенно выцветают в светло-синий оттенок. В глазах какая-то муть, они начинают покалывать. Но тело… само тело никак не реагирует. Застыло на месте и никак не может пошевелиться, будто что-то сковало его и теперь ему остается только смириться. Пустота резко сменяется оттенком грусти, рот непроизвольно приоткрывается и выдает что-то наподобие болезненного полустона-всхлипа, глаза все так же устремлены в одну точку, но теперь в них скапливается влага. Внутри все болезненно сжимается, говорит и заставляет почувствовать себя абсолютно опустошенным, словно кто-то украл какую-то неизвестную, но очень значимую часть его самого. Украл, а теперь дразнит, напоминая, что этого никогда не вернут и остается только смириться.       В кабинете раздается звонкий удар пощечины.       — ОЧНИСЬ ИДИОТ! — следом раздался чей-то голос.       Изуку не сразу понял что произошло, но когда правая щека начала пульсировать, а звон в ушах сменился на крик, то медленно и как-то измученно, он повернулся к человеку, что вывел его из подобия «транса».       «Тодороки» — думает он, «Кто бы мог сомневаться» — и улыбается. Болезненно, устало и чуть ли не плача, но улыбается, смотря на два разноцветных глаза, что сменились от раздраженности до неверующего беспокойства.       Мидория видит ту гамму эмоций, что проскальзывают на лице Тодороки, сменяя одну за другой, но почему то это его никак не беспокоит. Сейчас он смотрит ему прямо в глаза и не может перестать улыбаться… Нет, раньше бы он не позволил смотреть на него дольше пяти секунд, боясь быть пойманным с поличным и выставленным за дверь, как какой-то маньяк. Но сейчас… Он словно прожигает его своим собственным, уже затухающим и слабым, пламенем и никак не может скрыть свои действия, взять под контроль и спрятать их глубоко-глубоко, чтобы никогда больше не доставать и уж тем более демонстрировать.       Изуку не весело и он не рад встрече. Это больше похоже на защитную реакцию или толчок к нервному срыву. Ведь, зеленоглазый так и не понимает, почему горячая, словно раскаленный металл рука, дотронулась до его левой щеки и как-то неуверенно что-то разглаживал «слезы» подумал зеленоглазый и момент, когда к правой щеке прикоснулась ледяная, словно лезвие, рука, накрывая незаметно пылающую от боли удар, щеку. В этот момент, к Изуку возвращается весь самоконтроль, смотря на скрещивающиеся руки.       — Ты! — обвиняюще подал голос Мидория, отскакивая назад, врезаясь в свой рабочий стол и упираясь об него руками. — Что ты здесь забыл!       Тодороки возвращает себе былое состояние, но теперь без всякого обеспокоенного блеска в глазах. Изуку мешкается, застуканный врасплох на рабочем месте, хочет поскорее скрыться или выгнать нежеланного гостя. Мидории хочется дернуться, перевести взгляд на свой мизинец, обычно нить всегда действовала, когда рядом находился Тодороки Шото, но опуская взгляд на долю секунды, Изуку только успевает прикусить себе язык, когда понимает, что нить стала в два раза короче.       Если нить так резко сократилась, значит и времени у него не так много, как он мог думать. И все из-за чего? Из-за постоянных встреч с «нежеланным» гостем. Тодороки уже хотел что-то сказать, как его нагло перебили:       — Молчать! — пытаясь произнести это громче, сказал Изуку: — Не смей говорить мне что-то!       Тодороки действительно молчит, смотрит уже нечитаемым взглядом и пытается что-то найти в чужих, зеленых, но каких-то не таких, глазах. Мидория уже начинает паниковать, так как даже не до конца понимает, что происходило и что происходит на данный момент, он начинает мелко дрожать и пытаться отступить назад, когда его грубо хватают за предплечье и тянут на себя, заставляя вскрикнуть и сильнее сжаться всем телом.       — ОТПУСТИ! — на сей раз громче, говорит зеленоглазый. — НЕ СМЕЙ МЕНЯ ТРОГАТЬ!       — Ты. — начинает гость. — Больной?       Изуку хлопает глазками и не до конца понимает суть вопроса. Его сейчас оскорбили? Тодороки Шото лишь напротив, делает глубокий вдох и почти выкрикивая, говорит:       — ТЫ ОБДОЛБАННЫЙ ИЛИ ЧТО? Я МИНУТ ПЯТНАДЦАТЬ ПЫТАЛСЯ ТЕБЯ ПРИВЕСТИ В СЕБЯ, ПОКА ТЫ ВТЫКАЛ В ОДНУ ТОЧКУ, А ПОСЛЕ УЛЫБАЛСЯ, КАК ПОЛНЫЙ ШИЗИК.       — ДА КАК ТЫ! — Мидория не успевает высказаться, когда их обоих прерывают три громких стука в дверь.       — Ты не скроешься от объяснений. — уже более спокойно, произносит Тодороки. — Сразу после, ты идешь со мной к медикам и сдаешь анализы.       Сын Старателя усмехается, отпускает его руку, но не прерывает зрительный контакт, что-то странное не позволяет ему это сделать.