***
— Как ты себя чувствуешь? — Спрашивает Урарака, сидя на больничной койке Мидории, почти касаясь его бедра. — Не думаю, что могу сказать «хорошо», но не так плохо… — Изуку улыбается, прокручивая маленький конец нитки на пальце. — Я хотела поговорить с тобой. — Урарака говорит беззаботно, но Мидория чувствует некую серьезность в ее тоне, что заставляет его отвлечься от своего занятия. — Асуи хотела навестить тебя, надеюсь ты не против, что мы придем как-нибудь? — Конечно нет, не виделись с прошлого раза, когда ты представляла ее мне, как пару. — выдохнув, ответил зеленоглазый. — Да… Полгода прошло… — Очако смотрит на Изуку таким взглядом, что… Мидория даже описать не может. «Она что-то скрывает» — почему-то думает он. — Знаешь… — Что? — осторожно, спрашивает Изуку. — Вы очень близки с Тодороки-куном. — она говорит это фактом, на что Мидория только задерживает дыхание. — Он очень дорожит тобой… — пауза Урараки настораживает. — Я бы даже сказала, что он видит в тебе… единственного? — Что ты хочешь этим сказать? — Мидория прикрыл дрожащую руку другой, пытаясь как-то успокоить ее. — Деку-кун… — Продолжает девушка. — разве он не достоин знать? Изуку кажется, что его собственное сердце остановилось. Сейчас перед ним были только эти карие глаза, полные боли и сострадания. «Она знает» — понимает Изуку. — Как ты… — дрожащим голосом, спрашивает он. — Я догадывалась… — Спокойно отвечает она. — Сейчас ты доказал мою правоту. Изуку не знает, хочется ли ему рассмеяться или расплакаться. — Я считаю, что он должен знать. Подумай над этим, хорошо? — Я…- Он поджимает губы, но все же слабо кивает. — Хорошо.***
Следующие дни прошли в полном кошмаре. После разговора Мидории и Урараки, прошло два дня. Очако, как и обещала привела Цую с собой. Тодороки и Бакуго тоже решили навестить Изуку, поэтому в палате было довольно оживленно. До тех пор, пока Тодороки не заметил, что Изуку прекратил отвечать на вопросы Асуи. Мидория смотрел на правую руку стеклянными глазами, совершенно не моргая при этом. Это очень насторожило сына Старателя. Шото медленно вставал со стула, продолжая разговор, но в тоже время наблюдал за абсолютно нулевой реакцией со стороны зеленоглазого. Когда Шото уже стоял на ногах возле кровати, он собирался растормошить его, пока Мидория не опередил его. В этот момент в кабинете застыла гробовая тишина. — Почему она не красная? — спросил зеленоглазый. — О чем ты? — осторожно спросила Урарака, уже догадываясь какой ответ их ожидает. — Нить. — сломанным голосом ответил Изуку. — Она не красная. — А какая? — спокойно спросил Бакуго, на что получил грозный взгляд Урараки и Тодороки. — Он уже говорил нам! — Очако говорит это болезненным тоном, почти обвиняя. — Она серая! Бакуго хочет извинится, но стоит открыть рот, как все четверо обращают внимание на плачущего Изуку. — Она должна быть красной, — сквозь слезы, произносит он. Этим вечером никто не смог сдержать слезы.***
Следующий «выпад» из реальности произошел через день. Они снова решили собраться все вместе, но на этот раз Урарака и Цую запаздывали. Бакуго и Тодороки мирно спорили о прошлом задании, а Мидория иногда посмеивался над этим и пытался подкалывать обоих. Парни думали, что он делает это для того, чтобы успокоить их. После небольшого спора, а после дружеского хохота — Мидория провалился в сон. Спал он спокойно, на удивление кошмары прекратили мучить его. Правда сон не продлился столь долго, как того хотелось. Спустя чуть больше часа, в палату пришли девушки. Урарака почти сразу налетела на Изуку, дабы обнять его, но когда не получила ответа, то обеспокоено отпустила его и отошла на шаг назад. — Все хорошо? Вызвать врача? — поинтересовалась она, смотря на то, как зеленые глаза были рассредоточены. Изуку конечно ничего не ответил. Все снова настороженно смотрели на него, в любую минуту готовясь сорваться с места и побежать за врачом. Лишь Асуи, что до этого стояла позади своей девушки, решила прервать нагнетающую тишину. — Ква, все в порядке? — подходя к кровати Изуку, произнесла она. В этот момент два изумрудных глаза посмотрели на нее, а в следующую секунду из них полились слезы. Изуку улыбался… улыбался и плакал. Бакуго уже собирался вылететь из палаты, дабы попросить успокоительного, как услышал то, что заставило всех сотрясаться от ужаса: — Мама… — сквозь слезы, произнес он. — Мне так больно… Можешь забрать меня? Через секунду палату залил душераздирающий вопль Цую, а следом у Урараки случился нервный срыв. Асуи больше не приходила.***
На следующий день у Мидории остановилось сердце.