Целитель

      Магия — очень странная вещь. Она всеобъемлюща в своих возможностях и всесторонняя в своём многообразии. Когда тебе кажется, что вот, черта пройдена и ты уже видел всё, как жизнь тут же преподносит тебе очередной сюрприз. Ну кто мог подумать, что у мира бывают такие дни, когда в реальность могут проходить сущности эфирные, потусторонние и прочая нечисть? Таких дней не было на памяти осколков, а жили они в ну очень разнообразных мирах. А тут — пожалуйста! К следующему Хэллоуину нужно будет изучить этот вопрос как можно более детально.       Но, как бы то ни было, произошедшее никак не должно повлиять на мой учебный график.       Пятничная трансфигурация, первая трансфигурация в ноябре, прошла спокойно и буднично. МакГонагалл довольно сухо давала материал, рисовала схемы, изредка кого-нибудь спрашивая, после чего мы выполняли практическую часть.       Кабинет ЗоТИ был открыт. Для большинства учеников не стоял выбор между тем, в коридоре ждать, или внутри, сидя за столами, а потому мы быстренько заняли свои места и разговаривая о всяких житейских мелочах принялись ждать профессора Люпина.       Дверь в кабинет неожиданно захлопнулась, а обернувшиеся на звук ученики могли увидеть профессора Снейпа в своей развевающейся чёрной мантии. Он бодро двигался между рядов идя к месту преподавателя, взмахом палочки закрывал ставни на высоких окнах, погружая кабинет в полумрак. Каждое закрытие ставень было как удар молотка в суде, что приговорил учеников к долгой и мучительной смерти — именно это можно было прочитать на лицах некоторых учеников, вздрагивающих с каждым звуком.       Профессор дошёл до некоего условного места перед всеми нами, резко обернулся и дёрнул ниточку, опуская белый экран, как для проектора.       — Страница триста девяносто четыре, — сухо сказал Снейп вместо приветствий, и медленно пошёл между рядами, ожидая, пока все откроют нужную страницу.       — Простите, сэр… — не сдержался Поттер, но к этой несдержанности гриффиндорцев я уже привык.       На занятиях ЗоТИ я, как и остальные ребята с факультета, старался занять дальние места у окна, и сейчас я имел полный обзор на происходящее в классе.       Снейп остановился, глядя на Поттера.       — …А где профессор Люпин?       — Вас это не должно волновать, мистер Поттер, — Снейп пошёл к концу класса, где стоял довольно экстравагантного вида диапроектор.       Экстравагантным, как и все устройства волшебников, так или иначе работающих как на магии, так и с применением вполне обычной механики, физики, и… Да взять хотя бы оптику — без вычислений, или хотя бы понимания принципов преломления, нельзя построить аппарат с целой кучей линз и с большой вариативностью настроек.       — Скажу лишь только, что профессор Люпин не может присутствовать на уроке в данный момент, — Снейп пару раз постучал палочкой по проектору, и тот заработал, отправляя на экран пока что просто белый свет. — А теперь, страница триста девяносто четыре.       Перескочим мы с темы на тему очень знатно, ведь до оборотней ещё довольно далеко.       — Оборотни? — громко возмутился Уизли, хотя остальные просто открыли учебники и готовились внимать.       — Но сэр! — тут же возмутилась Гермиона. — Мы только закончили проходить болотников и гриндилоу. Ещё рано переходить к оборотням…       — Мисс Грейнджер, я не спрашивал, что вы прошли, а если бы хотел узнать, то посмотрел бы в журнал профессора Люпина, — Снейп смотрел на Гермиону довольно строго, заставив тем самым устремить свой взгляд не на него, а в учебник. — Но как же я мог забыть? Профессор Люпин не ведёт журнал. Какая безалаберность…       С места чуть ли не вскочил мулат с Гриффиндора.       — Люпин — лучший учитель защиты от тёмных искусств!       Во взгляде Снейпа я на миг увидел нечто, что можно интерпретировать, как «отмахнулся, как от комара», но в тот же миг он стал серьёзным и немного сердитым. Мне кажется, ему просто нравится всех бесить до зубовного скрежета, добиваясь всеобщей ненависти к себе. Мой внутренний психолог без опыта и с поверхностным образованием в этой области, якобы сложил два и два, стукнув кулаком о ладонь — он сам ненавидит себя! А всеобщей ненавистью подкрепляет справедливость своей собственной! Осознанно… Какой коварный и продуманный самообман!       — Вам легко угодить. Достаточно просто не задавать домашнее задание. Итак, как вы заметили, сегодня мы будем изучать оборотней…       Механизм проектора пришёл в движение, и на экране появился первый слайд. Слайд с фреской, на которой изображен оборотень, напавший на беззащитного крестьянина.       — Но до оборотней ещё слишком далеко, — вновь не сдержалась Гермиона.       — Мисс Грейнджер, — Снейп обернулся к ней. — Насколько мне известно, учитель здесь я, а не вы.       Снейп прошёл половину класса.       — Итак, кто мне скажет, что из себя представляет оборотень и чем он опасен?       Все молчали, руки не поднимали, разве что Гермиона, беспокойная девчонка, вытянула руку так, словно надеялась достать до потолка. Забавная она. Наверняка получит отповедь от Снейпа, а потом обидится в своих лучших чувствах. А ведь наверняка подобные отповеди она получала и раньше.       — Никто, — Снейп почти дошёл до экрана. — Ваше молчание, как видно, означает, что профессор Люпин не объяснил вам даже основных отличий…       — Вам же сказали… — вскочила с места индианка-гриффиндорка, — что до оборотней мы ещё не дошли!       — Молчать! — отзеркалил Снейп интонации этой девочки. — Жить в волшебном мире и не поинтересоваться самым опасным его обитателем. Вот уж не думал, что есть третьекурсники, неспособные…       — Сэр, — Гермиона заговорила, не опуская руки. — Оборотень отличается от простого волка очень немногим. Его нос…       — Мисс Грейнджер, — Снейп смотрел на неё, как на интересное и необычное зелье. — Вы уже во второй раз вскакиваете с ответом, когда вас не вызывали. Уже третий год вы делаете это всякий раз, когда вас не спрашивают добровольно. Третий год получаете одну и ту же негативную реакцию, а судя по лицу, ожидаете при этом каких-то изменений или похвалы.       Гермиона сникла. Не сказал бы, что Снейп так уж неправ в своих претензиях — водится за ней такой грешок.       — Однажды мне сказали, — продолжил он, не сводя взгляда с Гермионы, — что безумие — повторение раз за разом одного и того же действия, с надеждой на другой результат. Скажите мне, мисс Грейнджер — вы безумны?       Гермиона лишь мотнула головой. Мотнул головой и я, мол: «Нет, она нормальная».       — Тогда потрудитесь, наконец, усвоить, что преподавателю нужен ответ не ради ответа. Преподаватель и так знает его. Допустите хотя бы на секунду, что преподавателю совершенно незачем спрашивать того, кто и так цитирует книги абзацами. Продолжим…       Слайд сменился, и теперь там был изображен древний сосуд с той же тематикой — оборотень нападает на человека.       — Оборотень является самым опасным существом среди всех — волшебных и неволшебных. Почему так? Мистер Грейнджер.       Встав с места, я решил чётко ответить, как я вижу эту проблему, ведь читал о них, и в принципе, это вполне знакомые мне существа.       — Неизвестность, сэр.       — Поясните.       — Если специально не искать в человеке и без того незначительные признаки оборотня, то о его сущности можно не узнать до самого своего конца. Оборотнем может оказаться сосед по дому, на признаки можно совершенно легко не обращать внимания в повседневной жизни, и вот вы зашли к нему за солью в дни полнолуния. Там-то вас и растерзали.       — Именно, — кивнул Снейп. — В этом и кроется коварство оборотней. Отличия от анимагов? Крэбб.       Грузный парнишка встал с места.       — Ну… Анимаг по своей воле превращается. Оборотень — в полнолуние.       — Особенности поведения? Гольдштейн.       — Агрессия к людям, жажда крови, бесстрашие, пока не получит много повреждений. Намного умнее животного.       — Именно, — кивнул Снейп, а слайд вновь сменился. — Оборотень в форме волка — кровожадное животное со способностью обучаться, как у человека….       Ещё десяток минут проводился опрос в подобной форме, в ходе которого Снейп выуживал из нас крупицы знаний, превращая их в тезисы.       — Теперь уронили взгляд в книги на странице триста девяносто четыре. Читаете, конспектируете по озвученным нюансам.       Оставшееся время занятия мы конспектировали, слушали критику Снейпа касательно конспектов как сегодняшних, так и с прошлых занятий, а потом он выдал рекордное для ЗоТИ по нынешним меркам задание. Меня это никак не тронуло, а вот остальные были возмущены — дети, что поделать? Они никогда не хотят работать. В большинстве своём.       К вечеру погода испортилась. Всю ночь за окном подвывал ветер, а в стекло стучали капли дождя, изредка давая ушам передышку. Мешало ли мне это? Ничуть. А вот остальные ворочались, то и дело просыпаясь.       Утро субботы началось с нервов, но не у меня. Любое моё утро — зарядка, упражнения, душ, завтрак. А вот остальные нервничали. Погода за окном была ужасная: дул холодный ветер, небо затянули густые тучи, лил дождь. Из-за такой непогоды директор даже выключил иллюзию неба на потолке Большого Зала — больно уж она давящей была из-за своей реалистичности.       — Ты как? — спросил подошедший Седрик. — Справишься в такую погоду?       — Не проблема, полагаю, — пожал я плечами.       — Вот и славно. Сильно не наедайся.       — Договорились.       После завтрака наша команда отправилась к раздевалкам, собственно, как и Гриффиндорцы. Правда, они шли много дальше нас. Переодевшись в желтую форму факультета, похватав мётлы, мы вышли под дождь.       — Очки, кому нужны, — Герберт протянул семь пар очков, как у пилотов. — Импе́рвиус уже наложен.       — Само собой, — морщась от дождя, все потянулись к ним, кроме меня. — Гектор?       — Мне так лучше.       — Как знаешь.       Мы быстро добрались до стадиона и зашли в своеобразный предбанник под трибунами. Тут можно было посидеть, полежать, попрыгать, повеситься на перекладине — занятие под любое настроение. И тут не было ветра и дождя, что немаловажно.       — Итак, господа и дамы, — Седрик с улыбкой обратился к нам, вставших кругом. — Пусть играем мы в квиддич ради самой игры, ради, как некоторые считают, извращённого удовольствия от риска для жизни, но… Но спуска гриффиндорцам не дадим.       — А то!       Ворота предбанника начали открываться, словно это не стадион для квиддича, а Колизей, а мы — гладиаторы, что сразятся со львами. В какой-то мере, это так и есть. Ну-с, полетаем!              ***       Несмотря на ужасную погоду, трибуны поля для квиддича были заполнены учениками. Порывами ветра могло вырвать зонты из рук, но дети не отчаивались, уже поднимая шум, хотя команды Хаффлпаффа и Гриффиндора ещё только идут на середину поля. Там их ждала мадам Хуч, преподаватель полётов, а сегодня — судья матча. Некоторые ученики, как и преподаватели, кутались в дождевики. То тут, то там можно было увидеть различные плакаты, зачарованные от воды — только это их спасало от того, чтобы промокнуть, а краски — от потёков.       — Вас, я погляжу, — раздался знакомый Гермионе голос рядом, — никакая непогода в замке не держит.       — Малфой? — удивилась девочка, как и стоящие рядом товарищи с факультета.       Хотя, причин удивляться не было — на этот раз слизеринцы подобрались вплотную к гриффиндорцам — с этой стороны трибун ветер дул не в лицо, а в спину, позволяя смотреть за игрой.       — А сам-то что тут делаешь со своими друзьями?       Малфой в своём зелёно-серебряном дождевике выглядел до отвратительного сухим и довольным, как и его однокурсники.       — Мне стало любопытно, за кого будет болеть верная подруга Мальчика-Который-Выжил? Да и не мог я упустить возможности засвидетельствовать горе поражения на ваших лицах.       — Что за глупости ты говоришь? — возмутилась Гермиона.       — А ты присмотрись.       Гермиона присмотрелась к игрокам, терзаемая странным чувством лёгкого страха и переживания, но плохая погода не давала толком рассмотреть, что же она должна увидеть? Неужели что-то с Гарри, или близнецами, или девочками-охотницами?       — …А тем временем на поле вышли наши игроки!!! — голос Ли Джордана, бессменного комментатора, был несколько приглушен буйством стихии, но оставался очень хорошо слышимым всем на трибунах.       — …в команде Хаффлпаффа сменилось больше половины команды в этом году! Посмотрим, что покажут нам новички! Итак, вот Оливер Вуд и Седрик Диггори пожали друг другу руки! Игроки сели на мётлы…       Раздался даже здесь слышимый звук свистка мадам Хуч, и все игроки взмыли на мётлах в небо, а миг спустя туда же отправились два бладжера и снитч, мгновенно пропавший из вида.       — Судья вбрасывает квоффл, и… — разорялся Ли Джордан, как и всегда заражая всех своим энтузиазмом. — Квоффл у Грейнджера!..       Услышав фамилию, Гермиона поперхнулась воздухом, набранным для подбадривающего крика для команды своего факультета.       — …Он ловко обходит Анжелину, Кэти. Ну же, девочки, чуть-чуть не хватило ловкости! Джордж отправляет в сторону ловца Хаффлпаффа бладжер! О! Отличный финт, должен признать!       Было не очень-то просто разглядеть в мельчайших деталях, что происходит на поле, а потому многим приходилось сопоставлять видимое с комментариями Ли Джордана, чтобы выстроить цельную картинку.       — …Грейнджер прорывается к кольцам Гриффиндора, какая скорость! Вуд готов встречать его во всеоружии… Невероятное ускорение и кручёный квоффл открывает счёт в пользу Хаффлпаффа!!! И чего я радуюсь, вообще?!       — Как он мог, вообще! — возмутилась Гермиона. — Даже не посоветовавшись ни с кем!       — Не посоветовавшись с тобой, ты хотела сказать? — ухмыльнулась стоящая рядом Лаванда Браун, от которой лишь лицо выглядывало из дождевика.       — Отлично, — ехидно ухмылялся Малфой. — Осталось только дождаться, когда вашу команду разнесут по всем фронтам.       — А вот и не разнесут, — надулась Лаванда, тыкая локтем стоящую рядом Гермиону. — Скажи им. У нас самый лучший состав!       — …Вуд вводит квоффл в игру! Передача на Алисию, и охотница Гриффиндора устремляется вперёд! Загонщики обеих команд начали активную борьбу бладжерами, пытаясь отбить их друг в друга и в охотников противника! Какое напряжение с первых же минут игры! Алисия вынуждена выполнить пас на Кэти, но той некуда прорываться — угроза загонщиков! Пас на Анджелину… Грейнджер стрелой прорывается от самой земли и перехватывает квоффл! Великолепная петля и передача на Приса, второго охотника! Что делает Малькольм?! Зачем он кинул квоффл в пустое пространство к воротам Гриффиндора?! Наши охотницы спешат на свою половину поля за квоффлом…       Яркая молния осветила небо, на краткий миг ослепив всех.       — …Грейнджер! Охотник Хаффлпаффа успел разогнаться до огромной скорости, пикируя с неба за квоффлом! Квоффл у него, но это ужасная траектория! Как он теперь избежит столкновения с землёй? Да на каком основании он маневрирует почти под прямым углом?!       Проливной дождь и ветер ощутимо снизили скорость полёта игроков, лишая их видимости и простоты маневрирования. Но Гектору, похоже, это совсем не мешало. Он желтой точкой, рывками смещающейся то влево, то вправо, устремился к воротам. Очередная близкая к полю молния яркой вспышкой ударила по глазам. Реакция Гектора и возможности метлы позволили ему совершить резкий, мгновенный рывок в сторону, пропадая из поля зрения Вуда. Опыт вратаря подсказывал Оливеру траекторию движения Гектора, но его не оказалось там, где его ожидал увидеть Вуд.       — …Очередной гол, и Грейнджер приносит команде Хаффлпаффа уже двадцать баллов! Неслыханная наглость! — задорно разорялся Ли Джордан.       — Вперёд! Хаффлпафф! Вперёд! Хаффлпафф! — доносилось от большинства учеников.       Подобный расклад, само собой, не мог порадовать гриффиндорцев, и те начали ещё активнее поддерживать своих, а стадный инстинкт силён в подростках, как ни крути. Вот не устояла и Гермиона, поддерживая Гриффиндор и Поттера, что пока так и не смог заметить золотой снитч в небе.       — П-ф, — фыркнул Малфой. — Я и не сомневался…       — …Грейнджер нагнал Алисию! Алисия пытается сделать маневр ухода, но Грейнджер словно прилип к ней! Фред, судя по номеру, отправляет в охотника Хаффлпаффа бладжер мощным ударом — какая агрессия! Какая молниеносная бочка под охотницей, и квоффл вновь у Грейнджера!!! Бладжер!       Из-за маневра Гектора, что миг назад был между охотницей Гриффиндора и бладжером, а теперь оказался с другой стороны от охотницы выбивая квоффл из её рук, бладжер нашёл своей жертвой Алисию, вместо Гектора. Девушка удержалась на метле, но вот её рёбра если и не сломались, то как минимум треснули.       Останавливать игру никто не стал, ведь это естественное явление — травма на квиддиче. Запасных игроков у сборной Гриффиндора нет, потому остаётся лишь играть дальше. Всего несколько секунд потребовалось Гектору, Малькольму и Тамсин, чтобы совершенно безумной распасовкой донести квоффл до колец гриффиндорцев, а Гектор забил гол ударом ноги, предварительно очень резко и быстро крутнувшись на метле и придавая удару больше силы — квоффл был словно снаряд и даже рука Вуда не смогла его остановить.       Матч продолжался, погода портилась, становилось всё холоднее, а молнии сверкали чаще, лишь иногда давая всем передохнуть. Темнело, но не во времени суток дело — сгущались тучи пуще прежнего. Многие гриффиндорцы посчитали ситуацию крайне символичной, ведь они проигрывали, и проигрывали феерически. Благодаря слаженной работе охотников Хаффлпаффа наряду с невероятной маневренностью Гектора, до сих пор не показавшего своего максимума, благодаря не менее слаженной работе загонщиков, которым в кои-то веки не нужно было прикрывать всех трёх охотников, а только двоих… Благодаря всем этим факторам сборная Хаффлпаффа вела со счётом сто шестьдесят к десяти — однажды зазевался вратарь, за что и поплатился.       — Оливер Вуд берёт пятиминутный перерыв для команды! — громко оповестил всех Ли Джордан, а две противостоящие команды начали слетаться к своим выходам на стадион, ступая на землю, сплошь покрытую лужами, беспокойными от нещадно льющего дождя.       — Как же так получается, — продолжил Ли, а все болельщики и прочие зрители на трибунах его отчётливо слышали, несмотря на непогоду. — Что команда Гриффиндора проигрывает с таким разгромным счётом? Профессор МакГонагалл?       — Очевидно, мистер Джордан, что команда Хаффлпаффа не только приобрела крайне маневренного игрока в лице мистера Грейнджера, но и подготовилась к игре именно против сборной Гриффиндора. Как я уже неоднократно указывала команде, их слабость в игре в одной плоскости и пренебрежении тактикой в эмоционально сложных моментах.       — Но раньше у нас не было таких очевидных проблем, профессор.       Похоже, комментаторы решили занять публику рассуждениями.       — Тактику сборной Гриффиндора, связанную с массированной игрой в одной плоскости, в основном, плоскости колец, команда Хаффлпаффа нивелировала, играя в строгом строю. Выстроив игроков по вершинам воображаемой бипирамиды, они просто вращают её, а плоскость игры гриффиндорцев смещается вслед за квоффлом. Также стоит отметить, что большой упор в этой игре делается на голевой разнице, а игра строится вокруг мистера Грейнджера. Но и сам ведущий охотник команды не идёт в атаку на Вуда без прикрытия хотя бы одного бладжера.       — Проще говоря, профессор, игроки Гриффиндора размазаны по плоскости, а Хаффлпаффа — везде: и вверху, и внизу, и по бокам. При этом, смещаясь, они изменяют своё положение как удобно им, пока наши гоняются туда-сюда за квоффлом.       — Именно, мистер Джордан. Также следует отметить погодные условия, в которых ловец Гриффиндора не особо продуктивен. Тактика же ловца Хаффлпаффа заключается в строгом следовании бок о бок с Поттером, отвлечение его и растягивании времени. В таких условиях, мистер Поттер просто неспособен увидеть снитч первым и реализовать свои скоростные преимущества.       — Которых, к моему великому, глубочайшему сожалению, не так уж и много по сравнению с Седриком. А ведь метла Поттера получше будет. Профессор МакГонагалл, получается, Хаффлпафф рассчитывает сугубо на голевую разницу?       — Как мне кажется, с её помощью они создают безопасный буфер в сто шестьдесят очков. Даже если мистер Поттер поймает снитч, то победа уйдёт Хаффлпаффу, пусть и с минимальным приростом очков.       — Но разница пока в сто пятьдесят.       — Сборная Гриффиндора и так начала играть на грани жестких нарушений. Но это даже не притормозило частоту забивания голов. Вынуждена признать, что увеличение разницы в счёте — дело времени.       — Что же, пусть прогноз неутешителен, но команды уже готовы вернуться на поле. Гляньте только на ловца гриффиндорцев — он прям сияет от счастья! Похоже, эта команда ещё поборется!       — Ура!!! — перекрикивая сами себя заорали гриффиндорцы на трибунах, соревнуясь по громкости с громом.       Матч продолжился. Небо становилось мрачнее, ветер становился холодным, а дождь лил практически ледяной. Но болельщики лишь ещё сильнее расходились, видя куда более активную позицию Поттера в игре — он больше не летал, как слепой котёнок, и это вселяло надежду.       Гриффиндорцы начали играть совсем жестко, стараясь выбивать охотников Хаффлпаффа, прессовать, аккуратно таранить, не нарушая правил слишком уж очевидно. Но, Гектору защита была не нужна, слишком уж он вёрткий, а подобраться к нему было невозможно — он словно спиной видит игроков, бладжеры, и вообще всё. Это позволило отсрочить, но не предотвратить получение Хаффлпаффом разницы в сто шестьдесят очков.       Этот морально решающий гол забил, что неудивительно, Гектор. Его хотели взять в коробочку, и тот даже позволил это. С одной стороны прижали две охотницы, а с другой близнецами был отправлен бладжер. Но парень буквально слился с древком метлы, резко и без всяких к тому предпосылок сбрасывая скорость — почему-то такого никто не ожидал. Бладжер сбил Кэти Бэлл, охотницу сборной Гриффиндора.       Желая нагнать и не допустить очередной гол, гриффиндорцы вновь погнались за Гектором. Парень посадил их себе на хвост, вилял, набирал высоту, позволяя преследователям нагонять себя — квоффл-то всё равно у него. Вопреки себе, он плавно перешёл в пике и ускорение.       — Что делает Грейнджер?! — заводился сильнее Ли Джордан. — Зачем ему исполнять финт Вронского, а целится он именно на него?!       — Он играет на азарте и эмоциях, — с трудом сдерживала азарт МакГонагалл. — Даже у меня появилось желание выиграть подобное преследование любой ценой.       Тем временем Гектор развил очень приличную скорость, позволяя преследователям буквально хватать себя за желтую форму, зля и дразня квоффлом в руках.       Как и ожидал Ли Джордан, Грейнджер вышел из пике у самой земли, и понёсся с дикой скоростью к штрафной зоне гриффиндорцев. Анджелина не справилась с метлой и пропахала собой землю. Алисия же одумалась, а скорее просто струсила, оттормозившись до земли и выходя из пике мягко, но медленно.       — Не летит, а стелется!       По самой земле Гектор долетел до центрального кольца гриффиндорцев, и резко взмыл вверх, крутясь словно змея вплотную к столбу с кольцом, нивелируя тем самым все угрозы со стороны.       У самого кольца ему на перехват бросился Вуд, не видя другого шанса, но Гектор слишком резко ушёл в сторону, отправив квоффл в беззащитное кольцо.       — И-и-и, Хаффлпафф ведёт со счётом сто семьдесят к десяти! Но что это? Кажется, Седрик Диггори заметил снитч! Они вместе с Поттером устремились за ним в самые тучи! Ах, как же низко эти тучи!       Между туч сверкнула молния, а через миг оттуда выпал кувыркающийся Седрик на метле, но быстро стабилизировал полёт, возвращаясь в тучи, пропадая из видимости. Игра на поле тем временем обострилась до предела, но у гриффиндорцев осталась одна лишь Алисия, которую прикрывали близнецы Уизли. Но их прикрытия не хватило — Гектор невидимой тенью настиг их в тот момент, когда загонщики Хаффлпаффа отправили по бладжеру и отвлекли тем самым загонщиков гриффиндора.       — Седрик Диггори ловит снитч! — вопил Ли Джордан, глядя на специальные сигнальные лампы перед собой. — Пусть мы этого и не видим, дамы и господа, но…       В этот момент сверкнула очередная молния в тучах, высвечивая контуры множества дементоров, что воронкой устремились вниз. Через миг из туч выпал кувыркающийся бессознательный Поттер без метлы, а следом появился и один из дементоров.       Все зрители повскакивали с мест, охая и вздыхая. Дамблдор не стал терять времени и доставать палочку — просто указал рукой на падающего мальчишку:       — Аре́сто Моме́нтум…       Скорость падения Поттера начала снижаться, и земли он коснулся примерно со скоростью и силой падения метров с двух-трёх — некритично. А вот дементоры, что потихоньку «падали» из тучки, вызвали куда больше опасений как у зрителей, так и у профессоров. Теперь Дамблдор уже взял палочку, беззвучно наколдовав волну Патро́нуса. Она была настолько мощная, что вышла далеко за пределы поля, загнала дементоров обратно в тучу и дальше, прочь с окружающей территории.       К бессознательному Поттеру подбежала судья, а спустя миг, пара преподавателей и члены сборных Гриффиндора и Хаффлпаффа.       — Без сознания, лёгкие ушибы, — констатировала судья Хуч, беловолосая ведьма с желтыми глазами.       Уже были наколдованы носилки, подоспела мадам Помфри, началась суета с эвакуацией пострадавшего и прочие мероприятия.       — У него был шанс, — Диггори подошёл к мадам Хуч. — Если бы не дементоры, он мог бы поймать снитч раньше меня. Нужно переиграть…       — Всё в пределах допустимого, — пресекла возмущения судья. — Проследуйте в свои раздевалки.              ***       Усталость — ужасное чувство. Особенно, если в наличии как физическая усталость, так и моральная. Летать почти полтора часа в таких условиях и в таком напряжении — утомляет. Удивительно то, что сами мозги ничуть не устали, а даже наоборот — лишь немного размялись. А ведь напряжение было нешуточным. Устал я, как личность. Да, крохотные обрывки информации осколка памяти пилота говорили о том, что такие нагрузки — пустяк. Но пустяком они были бы, будь в моём распоряжении интегрированная в мозг нейросеть, куча имплантов, пара лет адаптации ментальной составляющей к физическим возможностям и куча баз знаний, оптимизировавших весь этот лётный процесс.       До раздевалки наша команда добралась в приунывшем настроении, и виной тому не только присутствие дементоров, но и факт испорченной ими игры. Ведь помимо факта победы, в ежегодном турнире по квиддичу учитывается и разница в очках за матч. Слова Седрика о том, что Поттер мог бы ещё побарахтаться, компенсировали радость от превосходства по очкам, но не нивелировали факт победы.       — Молодцом, Гектор, — парни и девушка улыбались, хлопали меня по плечам, и даже Седрик не стал нагнетать — было да было.       — Да, дружище! — самым радостным был вратарь Герберт. — Не зря мы всё это с метлой организовали! Вышло очень интересно и круто!       — А главное, — улыбнулся Седрик. — Мы смогли, наконец, реализовать тактики из более высокой лиги, чем школьная.       — А там большая разница? — не сдержал я вопроса, присаживаясь на лавочку.       Часть игроков ушла переодеваться, в том числе и Тамсин, а я, Седрик и Герберт пока просто сидим.       — Ещё бы! — вскочил вратарь. — Во-первых, профессиональное поле на четверть больше. Там другие скорости, другие тактики… Да даже трибуны образуют бо́льшую зону поля, а значит, и места там больше.       — Есть такое, — кивнул на его слова Седрик. — А ещё, если сравнивать с молодёжкой, стоит учитывать опыт игроков. Сам понимаешь, Гектор, с опытом приходят навыки управления метлой. Скажем так, если про-игроку дать две метлы, одна из которой будет в два раза лучше другой, то качество его игры возрастёт лишь процентов на пятнадцать, что много, но не критично. А вот если такие мётлы дать юниорам, то разница может оказаться даже больше, но нестабильной, опасной, непредсказуемой.       — Ну да, — кивнул Герберт. — А ещё в про-квиддиче нельзя увидеть игрока на плохой метле, или на неподходящей ему. Например, там не будет ни одного вратаря на Молнии, а вот ловец — запросто. У нас, в школьном квиддиче, действительно большую роль играют мётлы, но управлять ими правильно — дело непростое.       — Многие считают, что если метла быстрее, то она и лучше. В прошлом году слизеринцам старший Малфой подарил новые Нимбусы. Игра стала намного живее, но… — Седрик задумался.       — Но по прямой, — закончил за него Герберт. — Ладно. Хватит о мётлах — тема вечная.       Пока переодевались, я усиленно приводил себя в норму магией жизни. Нужно будет разобраться с психологическими ограничениями, вызванными «основой» сознания — обычным человеком. Если магия уже давно не вопрос и сомнений не вызывает, то вот возможности мозга явно находятся под гнётом психологических «невозможно» и «не могу». Если в повседневной жизни это никак не сказывается, то вот в ситуации с экстремальной нагрузкой я утомился слишком сильно.       Зайдя в Большой Зал, я не мог не заметить небольшую пирушку за столом нашего факультета. Были тут и редкие представители других факультетов, но вот гриффиндорцев не было. Неудивительно — две девушки пострадали из-за своей самоуверенности, Поттера «покусал» дементор, в общем, чуть меньше половины команды в больничном крыле, а проигрыш слишком разгромен.       Стол ломился от еды, повсюду веселились, нас всячески восхваляли. Довольно специфично поздравили нас ребята из сборной Рэйвенкло. Подошли с вежливыми улыбками, пожали руки, и сказали, мол: «Отличная команда получилась. Мы рады, что ещё одна команда сможет использовать тактики сложнее, чем «бей их всех, и да подберёт снитч наш ловец!»».       После этой пирушки, ребята начали расходиться по своим делам, однокурсники отправились по кружкам, а я с Джастином — немного поделать домашку и попрактиковать чары и заклинания в нашем заброшенном классе.       С наступлением вечера, сразу после ужина, погода успокоилась, но на это было по большой части плевать — я шёл на дополнительные занятия по зельям, которые должны превратиться в чистку котлов. Постучавшись в дверь кабинета Снейпа, я получил разрешение войти.       Профессор, как и всегда, с недовольным видом разгребал завалы пергаментов с домашними заданиями. Дафна уже была здесь, но судя по тому, что ещё не закончила раскладывать свои принадлежности на столе, пришла она немногим раньше меня.       — Гринграсс.       — Грейнджер.       — Вам не надоело?       — Что именно? — спросили мы одновременно, посмотрев на профессора.       Снейп посмотрел на нас внимательно.       — Я передумал, продолжайте. Сегодня готовите только два зелья, рецепты на доске. Как приготовите, проверю. Как проверю — отправлю драить котлы.       Ингредиенты мы подготовили быстро, зелье сварилось качественным, но, как и было обещано, пришлось драить котлы. Без магии — щётками, обычными химическими средствами.       — Слушай, Гринграсс…       — Да?       Если для варки зелий мы сидели за первым, самым близким к профессору столом, то вот котлы чистили в дальней части класса.       — Как думаешь, зачем профессор начал рассказывать об оборотнях?       — Из прихоти? — по глазам Дафны было видно, что она сама задаётся этим вопросом.       — Пусть я тут и недавно, но за эти два месяца многое слышал, видел, сам понял. Профессор слишком уважительно относится к графику учебного процесса. Из прихоти менять не стал бы. Да и, к слову, на других курсах он шёл ровно по программе, подменяя Люпина.       — Так ты можешь спросить у него прямо сейчас, Грейнджер. К чему это всё? — ухмыльнулась Дафна, продолжая усердно тереть свой котёл.       — Не, так не интересно. Смотри. Люпин подставил Снейпа, — начал размышлять я, — выставив того в неприглядном свете с помощью Невилла.       — Было такое.       — А при первой же возможности Снейп проводит такую вот диверсию. Причём только у нас. Причём без всякого видимого смысла. Ну, кроме того, что Люпин, якобы, некомпетентен и прочее.       — Вот и причина, — пожала плечами Дафна, но глянула на меня с почти незаметным ожиданием.       У девочки выбилась прядь волос из-за уха — слишком ровные и объёмные, не хотят ни за что цепляться. Она хотела было её поправить, но руки были в перчатках, а перчатки — в дряни из котла.       — Нет-нет, Гринграсс, слишком мелочно. Профессор достаточно умён, чтобы оскорблять и унижать неугодного буквально на ровном месте…       — Я рад, — рядом оказался Снейп, говоря ровным голосом, — что вы так высоко цените мои умственные способности. Что за тема для беседы оказалась важнее недомытых котлов?       — О неслучайных случайностях, профессор.       — Любопытно, — Снейп придвинул стул, садясь неподалёку. — Пожалуй, я послушаю.       — Гринграсс, как у тебя с латынью?       — Неплохо, — ответила Дафна, не отвлекаясь от чистки котла.       — Во-от. В общем, я тут подумал… Слишком много занятных совпадений. Профессор Люпин не посещал большой зал три дня в месяц — в фазу полнолуния. Он не вёл занятия в это время — это только у нас профессор Снейп заменял его один раз — у некоторых курсов два. Люпин — сама по себе странная фамилия.       — М-да? Ой, а ведь и вправду, — Дафна аж перестала чистить котёл.       — Волк обыкновенный?       — Канис Люпус. Люпус — волк. Ну ещё и болезнь Либмана-Сакса.       — Именно, — кивнул я. — Плюсом то, что профессор Снейп наверняка немало знает об оборотнях.       — С чего вы взяли, мистер Грейнджер? — Снейп чуть-чуть склонил голову набок.       — В одном из старых выпусков Вестника Зельевара говорится о том, что за улучшение Ликантропного Зелья вы получили степень мастера-зельевара. Плюс возраст, хотя, в мире магии можно выглядеть на любой возраст. Но, если отбросить в сторону волшебные возможности, вы плюс-минус одного возраста с профессором Люпином. Если это так, и если Люпин оборотень, то вы могли узнать это ещё учась в Хогвартсе. Отсюда вполне могла возникнуть мотивация улучшить зелье. Скорее всего, вы думали изобрести полноценное лекарство. Но это уже домыслы, в которых слишком много «если», и прочих допущений.       — Звучит логично. Но этого недостаточно.       — Хм… За пару дней до полнолуния, от вас шёл еле заметный запах… Что-то терпкое, редька… Нет, хрен. Так пахнет аконит, он же клобук монаха. Это я понял только сейчас, к моему позору.       — Вы наблюдательны.       — А обычно вы не позволяете себе быть неаккуратным касательно запахов. Это первый запах ингредиента. Намёк?       — Какая глупость, мистер Грейнджер. Ваши умозаключения довольно последовательны, но поверхностны, — не говоря больше ни слова, профессор встал со стула и взмахнув полами мантии, отправился к своему столу.       — Значит, Люпин — оборотень? — нахмурилась Дафна, но опять же глаза выдавали если не осведомлённость, то догадки.       — Получается так.       Покончив с котлами, мы взяли свои вещи и покинули кабинет.       — И что теперь?       — Да ничего, — пожал я плечами. — Он, вроде как, безопасен. Раз Люпин здесь, значит какие-то меры предпринимаются. Да хотя бы то, что профессор Снейп варит Ликантропное Зелье.       — Но по ночам гулять не стоит.       — А планировала?       — Нет. До скорого, Грейнджер.       — До скорого.       Люпин — оборотень! Хотя, это ровным счётом ничего не меняет. Только если он будет принимать зелье, конечно. Но это не самая большая проблема. Очередное появление дементоров безудержно подталкивает мои мысли к радикальному решению этой проблемы — нужно обдумать. Слишком уж эти твари мешают жить.