Целитель

      Покинув Хогвартс, я аппарировал недалеко от особняка Ноттов, а точнее — рядом с пространственной лакуной, которая передавалась в их семье по наследству долгое время.       Лакуна зачастую является невидимым снаружи, сжатым или отделённым пространством. Конкретно эта лакуна была простым скрытым пространством с минимальной деформацией метрики снаружи — это было по документам, та же картина наблюдалась по факту.       Интересовало ли меня то, что в лакуну, закрытую охранными чарами, не так-то уж и просто попасть? Ни капли. Любая барьерная защита, строящаяся на изоляции пространства от тех или иных воздействий, имеет свои слабые места, а если кажется, что их нет — нужно искать лучше. Вот защита, строящаяся на каком-то условии, идее, к примеру простейшая, но надёжная возрастная линия вокруг Кубка Огня пару лет назад, обходится куда сложнее, но и магические затраты растут по экспоненте в зависимости от площади покрытия.       Аккуратно выпустив магические щупы, я буквально постучал в защиту, но не словно кулаком в дверь, а ветерком прошелся вдоль — так не поднимется тревога. Ощущение магии сразу же дало осознать нечто, расходящееся по защите, словно круги на воде. Иногда они искажались, или натыкались на некое препятствие, порождая новые, но значительно менее мощные круги, хотя казалось, куда уже слабее?       — Нашёл… — тихо выдохнул я искажённым голосом через маску Доктора.       Без всяких палочек и прочих инструментов я воспроизвёл точечное магическое воздействие на защиту в обнаруженных местах. Миг, и я буквально создал себе проход в лакуну, не потревожив саму защиту.       Словно по волшебству мне открылся вид не на простую рощу да холмы, а на слегка изменённый ландшафт с очень большим садом, основательным каменным мэнором посреди этого сада, а на некотором удалении были какие домики, явно гостевые, отличавшиеся материалом, но не дизайном.       Я смутно ощущал несколько источников жизни, больше дюжины. Большая часть в гостевых домах, часть на улице за мэнором, двое в самом мэноре, где-то, где должна быть одна из гостиных — такие дома довольно похожи по самой идее размещения помещений. Раньше я не старался чувствовать источники жизни — больно уж их много, ведь под такой источник подходит и жучок, и паучок, и каждый листик травы. Правда, сейчас я тоже особо не старался — ровно настолько, чтобы почувствовать само присутствие самых сильных источников. Один, к слову, крупный во всех смыслах — неужели какой-нибудь великан?       План? Стратегия? Тактика? Ерунда! Импровизация — вот мой план, и я буду его придерживаться! Дварф заговорил, что ли? Однако, импровизация импровизацией, но я не хочу затягивать всё это представление.       Чем можно ударить наверняка? Адское Пламя — очевидный вариант. Но есть вероятность, что взрослый потомственный волшебник знает, как с ним бороться — это, в принципе, не самый большой секрет, но требующий опыта и знаний, а таким, как я заметил, похвастать в магмире могут немногие. Значит, нужно воспользоваться чем-то уникальным…       В голову приходила одна из последних разработок эльфа на поприще профессора в Академии. Это заклинание так и не получило названия, оставаясь по документам «Экспериментальный магический контур широкого радиуса поражения номер четыреста двадцать пять». Хорошее получилось тёмномагическое заклинание… поправочка — контур. Сложные круговые схемы-печати, которые необходимо силой мысли создавать из своей магии в пространстве назывались контурами — правило приличия среди магов-учёных.       Нюанс в том, что очень и очень многое из жизни эльфа не работает в этом мире, либо работает не так — другой мир, причём не просто планета, а вселенная, значит и правила мироздания немного иные. Однако я не апокалипсис хочу тут устроить, что значит лишь одно — достаточно двух простых блоков из контура для нужного эффекта. Какие? Модуль создающий первичный поражающий фактор и модуль модели распространения эффекта, но без самоподдержки — как раз накроет тут немножко, но лакуну не схлопнется и не будет распространяться, где ни попадя.       Подняв руки перед собой, я мысленно представил два эти модуля, попутно меняя пару параметров под этот мир, я сконцентрировался и выпустил сугубо тёмную энергию — пусть феникс спит, но связь осталась.       Перед моими ладонями появились небольшие сложные узорчатые схемы из множества символов. Эти схемы выглядели так, словно были грубо вырезаны тупым ножом из схемы намного большей, в тысячи раз. Свожу руки вместе, объединяю модули, придаю правильную круглую форму для получившейся печати-схемы, активация.       Схема засветилась чёрным — и такое бывает, как ни парадоксально. Из неё почти мгновенно вырвался горизонтальный поток чёрной субстанции, летящей как воздух, выглядящей как чёрное пламя с белыми всполохами, а разлетающееся вокруг при столкновении с чем-то как жидкость. В общем, такой аморфный эффект не описать словами.       Пока моё магическое воздействие убивало, иссушивало и проклинало деревья и траву, коррозировало твёрдый камень, начинало оплавлять и скручивать всё, на что воздействовало долго, а скручивало так, словно какое-то психоделическое искажение пространства… В общем, пока шёл процесс довольно неприятного визуально уничтожения всего подряд, я запустил все свои треугольнички с браслета, а было их очень много. Запустил с одной целью — отстрел подступающих противников посредством одного из медицинских заклинаний скальпеля. Его фишка в том, что можно регулировать, какие ткани резать, а какие нет.       Обитатели мэнора и гостевых домов быстро покинули их, готовясь отбивать атаку. Разумеется, сразу увидели меня, и если Нотт-старший хотел сбежать, что невозможно — я на автомате ставлю многослойную антиаппарацию, блокирующую вообще любые пространственные искажения — то вот бандитского вида персонажи, лишь некоторые из которых с палочками, поспешили атаковать меня.       Стоит отметить, что я пропустил в чувствительности пару человек, а точнее, оборотней. Именно они были с палочками и явно себя скрывали. Итого тут семнадцать живых существ, семь из которых волшебники. Двое волшебников тут же атаковали меня, но парочка моих треугольничков лихо выставляли Протего разных вариаций. Остальные волшебники принялись за попытку справиться с пламенем — куда там! Без хотя бы примерного понимания того, против чего борешься, довольно трудно разобраться даже с обычным колдовством, а если уж оно на основе агрессивной тёмной энергии — проблема становится очень нетривиальной.       Некоторые из оборотней приложились к склянкам, вытащенным из карманов, выпивая их до дна и, продолжая приближаться ко мне, трансформировались.       Когда эта группа отчаянных самоубийц оказалась перед входом в мэнор, продолжая двигаться в мою сторону, я активировал треугольнички и заклинания. Эффект поразил меня — я чуть было не впал в ступор!       Абсолютно синхронно сверкнуло множество полумесяцев заклинаний, перекачанных магией. Они почти мгновенно разлетелись в разные стороны, но недалеко, однако эффект… Всех противников буквально разбросало на запчасти, крепящиеся друг с другом порой сухожильями, но в основном кишками — они летели, словно болас, повисая то ни остатках деревьев, то на шпилях плавящегося и деформирующегося мэнора, цепляясь между собой, оставляя за собой веера крови.       С трудом сдержав восклицания разного толка из-за неожиданности такого эффекта, я вовремя парализовал Нотта, уже норовившего сбежать на своих двух. И только я собирался начать экзекуцию, пусть и крайне быструю, из-за дома вышел горный тролль, явно старый, но от этого не менее огромный, на колонноподобных ногах, в повязке набедренной, обвешанный амулетами из черепов разных существ. В руке он держал какой-то мудрёный кривой посох, правда из-за габаритов тролля посох казался погремушкой.       — Гу-ру-ру-у… Ра! — пробубнил он раньше, чем я направил на него треугольнички.       Мир словно поволокой затянуло, а сам я ощутил некое энергетическое давление.       Буквально из ниоткуда ко мне устремились сильно изменённые, искажённые духи разных магических существ. Не нужно было быть гением, чтобы понять их недобрые намерения. Я не растерялся и взмахом руки наколдовал расходящуюся от меня конусом волну модифицированного Инсендио с примесью энергии Смерти. Тонкая расширяющаяся стенка серого пламени буквально выжгла духов.       Параллельно с этим, я направил треугольнички в атаку на тролля, максимально насыщая их заклинания скальпеля магией — шкура тролля крайне устойчива к прямому магическому воздействию.       Пока туповатый тролль соображал, почему ничего не сработало, треугольнички одновременно выпустили два с лишним десятка ярких голубых полумесяца заклинания. Лезвия мгновенно сошлись на тролле, и явно с трудом прорезали его. Тролль буквально разлетелся по округе, как и оборотни ранее.       Подойдя в центральную часть небольшой площадки перед парадным входом в мэнор, от которого мало что осталось в целом виде, как и от окрестностей, я притянул к себе парализованного старшего Нотта и без лишних слов просто поднял его Мобиликорпусом перед собой, коснулся пальцем груди, создавая внутри него сложное трансфигурационное заклинание с примесью проклятий и тёмной магии, развернулся и пошёл прочь.       Я знаю, что с ним случится. Знаю, как довольно быстро, но недостаточно для лёгкой смерти, в нём прорастёт изнутри крест из мечей. Мне тут больше делать нечего.       Покинув лакуну, я произвёл серию аппараций, заметая магические следы на каждой точке выхода, попутно развеивая трансфигурированный костюм Доктора, и только после этого вернулся на территорию Хогвартса, прогулочным шагом двигаясь в сторону замка. Облака на небе расходились, открывая лучикам солнца путь до земли. Красота.       В мыслях своих я был занят рассуждениями и обдумыванием своего поступка.       Нет, меня не беспокоила моральная составляющая такой резни. Меня не беспокоило то, из-за чего это началось — я могу стерпеть нападки на меня самого, покушения и прочее, но если что-то касается моих близких, то ответ будет довольно радикальным.       Меня беспокоило, что я использовал не местную школу магии, пусть и адаптированную к местным реалиям посредством парочки изменений. Я ведь не хотел поступать таким образом, уделяя максимум времени изучению местной школы волшебства. Причина проста — магия эльфа или дварфа специфическая, сложная, в оригинальном виде тут не работающая, но куда важнее то, что воспоминания о ней не полноценны, а значит мои знание и понимание такой магии малы. Одно из первых правил волшебника-боевика из мира эльфа — не использовать в бою малознакомые заклинания, конструкты, идеи и концепции.       Однако действовать нужно было быстро, моментально, а не растягивать бой. По местным меркам, если кто-то использует столь мощную магию — а эффект от неё и вправду ужасающий как по действию, так и по площади поражения — и при этом не является Дамблдором, Гриндевальдом или Волдемортом, значит он очень занят удержанием и поддержкой заклинания. А значит что? Правильно — его можно атаковать. Это истина для многих, кто хоть немного знаком с магмиром. Вот они все и ломанулись в бой, а мне искать их не пришлось.       Конечно, мастера или магистры оспорили бы моё заявление о необходимости поддерживать и контролировать особо мощное заклинание, но это уже специфические высокоуровневые знания, которые можно сравнить, например, со знанием о точной конструкции и материалах ядерного реактора конкретной модели, знания всего остального оборудования для его работы, и всё это идеально запомнено и изучено одним человеком. Вот насколько таких людей мало, настолько же мало и волшебников подобного калибра.       Злился ли я на тех оборотней, на Нотта-старшего, тролля-шамана или кого-то ещё? Ни капли. Даже осколок вспыльчивого дварфа не давал таких эмоций, а осколок эльфа и так принадлежал предельно спокойной личности, отшлифовавшей своё отношению к миру и к жизни долгими сотнями лет. Да и сам я, не тот огрызок основной личности, а тот, кем являюсь сейчас, не злился на Нотта и прочих.       В тот момент, когда я понял, кто виноват в этой нелепой диверсии на стадионе, я осознал одну простую вещь — виновник и все, кто с ним повязан, уже попросту не существуют. А чтобы они гарантированно исчезли, я приложу некоторые усилия. Кто-то говорил, что никогда не держал зла на своих врагов или обидчиков — бог простит, а этот «кто-то» лишь обеспечит их скорейшую встречу.       Пока размышлял, то уже добрался до замка.       На лавочках и у фонтана на внутреннем дворе сидели ученики в утеплённых мантиях и тёплых шарфах, читали что-то, обсуждали или даже рисковали выговором за колдовство вне аудиторий — пускали какие-то лихие искры, выписывавшие пируэты вокруг. Тут мне задерживаться смысла нет, так что я просто продолжил целеустремлённое движение по коридорам, и ради юмора кинул комплекс чар на свою мантию, что бы всё как у Снейпа.       Удивительно, но такой образ, лицо без эмоций, прямой взгляд и быстрая походка помогали мне тем, что буквально разгоняли вокруг меня учеников. Пока шёл по коридорам и лестницам, заметил, как ученики либо расступаются, либо пытаются стать незамеченными.       И нет, это не какой-то слух или заговор. Просто, как показывают паучки, разбросанные по замку, из-за того, что в инциденте пострадали мои знакомые, друзья, да ещё и Дафна, все резко вспомнили, что я не только староста хаффов и человек, что даст ответ на вопрос и окажет помощь. Ещё я в глазах учеников являюсь сильным волшебником, который с удивительной эффективностью раскатывал всех в дуэльном клубе или на занятиях по боёвке. И это не я так говорю — люди обсуждают прямо сейчас, что лишний раз лучше не попадаться.       Быстро добравшись до Больничного крыла я хотел было попасть внутрь, но столкнулся с непреклонностью мадам Помфри       — Но я сам почти целитель, почему я не могу быть там и…       — Контролировать процесс, мистер Грейнджер? — усмехнулась мадам Помфри, но руки в бока при этом упёрла, демонстрируя строгость. — Во-первых, пострадавшие получили ослабленный Костерост, а вместе с ним зелье Сна. Таким зельем кости не вырастить, но срастить трещины и переломы — запросто. Также оно позволяет…       — Пить успокаивающие и усыпляющие зелья, — продолжил я мысль мадам Помфри, — чтобы не чувствовать жжение и боль, а проснуться здоровым. Я знаю.       — Значит вы понимаете, мистер Грейнджер, что все пострадавшие сейчас спять, и тревожить сон я не позволю. Во-вторых, вы талант, спору нет, но ещё не официальный целитель. И просто так шляться по Больничному крылу и осматривать пациентов, которыми всё абсолютно в порядке — недопустимо. Это не ассистирование, к которому у вас есть доступ, и не первая медицинская, которую вы квалифицированы оказывать.       — Ясно-ясно.       — И в-третьих, члены семьи не допускаются до процесса лечения.       — Хм?       — Прислушайтесь к слухам, если так не понимаете, — теперь мадам Помфри улыбнулась уже вполне доброжелательно. — У вас же более чем серьёзные намерения по отношению к мисс Гринграсс?       — Разумеется.       — Значит, практически член семьи.       — Но не на данный же момент.       — Не нужно пользоваться буквой правила, а не его духом — это некрасиво, а мы не в суде.       В общем, отправили меня восвояси, выдав склянку успокоительного, чтобы не нервничал. Я, конечно, и без неё не нервничал, ведь сам проводил первую медицинскую, как и диагностику, и знаю, что жизни моих людей ничего не угрожает, но ещё я знаю, что просыпаться на больничной койке лучше, когда рядом сидит кто-то важный тебе. Ну ничего, им спать до ужина, а кости срастутся и того раньше, обычные раны закрыты, не останется и шрама, не тёмная же магия, так что…       И всё равно как-то неправильно. Ладно эльфы — они раса долгоживущая, в принятии решений размеренная и не вспыльчивая. Хотя правильнее сказать о последнем, что не поддающаяся секундным порывам, что не мешает за секунды выстроить план жестокой и коварной мести, неизбежной, как сама смерть. Но в больнице рядом со своими пострадавшими их тоже вряд ли можно увидеть, особенно когда всё в порядке — принято обеспечивать максимально комфортную среду для возвращения из лечебницы, да и выбранный путь требует следования, а не просиживания штанов.       Дварфы в этом плане намного более экспрессивны. Если кто-то из родственников оказывается в больнице, женская часть семьи помогает с уходом и присутствует в больнице, беря на себя заботы по дому и прочим обязанностям, будь то хоть кузня, хоть шахта, хоть палата Старейшин. А мужики… Кружку эля залпом, в доспехи прыг, секиру в зубы и вперёд крушить. Цель — погром.       У меня же получилась холодная месть без злости и эмоций, по-эльфийски, но скорая и быстрая, как у гномов, с разрушениями и полным фаршем. Похоже, осколки почти полностью слились. Скорее бы это произошло.       — Хм?.. — мощный, но допущенный антиаппарационными чарами прокол пространства привлёк моё внимание.       Кажется, это где-то из башни директора. Обычно я бы не заметил аппарацию в столь насыщенном магией месте, как Хогвартс, да и Снейп довольно искусный волшебник, вряд ли он допустил бы столь кривую аппарацию, что аж магией зафонило, а ведь допуск к аппарации имеет, пробиваться не надо. Это странно. Хотя, учитывая то, что он Пожиратель Смерти, возможно Тёмный Лорд вызвал его через метку? И приглашение явно не было вежливым.       Похоже, я слишком долго искал лакуну даже с учётом знания её примерного местоположения, а потом слишком увлёкся заметанием следов при серии аппараций. Что же, не поймали на месте — уже хорошо. Но мне придётся поработать над некоторой автоматизацией процесса заметания следов при аппарации, либо модифицировать процесс. Остаточный след у меня и так минимальный, но следы пространственного прокола не являются магическим явлением — они как мелкий шрам на пространстве, и заживает он отнюдь не мгновенно. Да, надо будет поработать.       Мои ноги привели меня в Большой Зал. Учеников здесь сейчас было немного, но почти все обсуждали произошедшее. Одно дело, когда бладжеры устраивают погром на трибунах — это дело привычное для всех, кто имеет представление о квиддиче, либо присутствует на разных соревнованиях. А вот такая диверсия, очевидно рукотворная — совсем иная история. Даже на меня почти не обратили внимание.       Осмотревшись, и не найдя причины задерживаться здесь, я решил посетить библиотеку или какой-нибудь кабинет для тренировок в волшебстве — есть ещё неизученное и недостаточно отработанное. Однако мои планы изменились из-за кольца Гермионы — оно подало сигнал о встрече в Выручай-Комнате. Я обещал посетить пару занятий, так что не прийти будет как минимум невежливо.       Добравшись до портрета с троллями в балетных пачках, я прошёлся у противоположной стены, прокручивая в мыслях обусловленную фразу, и как только дверь появилась, сразу же в неё вошёл.       Тренировочный зал, привычный и знакомый ещё с посиделок клуба в прошлом году, мог бы вместить в себя довольно много учеников, но сейчас здесь было десятка полтора ребят с разных курсов, а факультет был представлен преимущественно гриффиндорцами.       Многие просто общались, сидя на подушках или диванчиках рядом с книжными шкафами, изобилующими различными трудами, но, как я помню по прошлому году, преимущественно простыми, распространёнными заклинаниями или иными техниками волшебства, изредка что-то среднее, и лишь крохи сложного, типа целого талмуда по Патронусу и его модификациям, так ничем и не дополнившимися с далёкого восемнадцатого века.       Выделялись пара учеников, выполнявших магические манипуляции. Самая выделяющаяся, конечно, была Лавгуд. Эта блондинка, всегда пребывающая в несколько возвышенном состоянии, разум которой блуждал где-то в иных сферах, не менее блуждающим взглядом работала с чарами иллюзии, создавая что-то красочное и, в какой-то мере даже дезориентирующее.       Моё появление было тут же замечено Гермионой и Гарри, которые что-то активно обсуждали с Чжоу Чанг, семикурсницей, и двумя мелкими кучерявыми гриффиндорцами с курсов младше — братья Криви. Гермиона махнула мне рукой и я сразу же, стараясь не привлекать внимание остальных, подошёл к их компании.       — Привет, — кивнул я всем сразу. — О чём спор?       — Не важно, — мотнула головой Гермиона, тут же положив руку мне на плечо. — Ты как? Всё нормально?       — Разумеется. У ребят всего лишь лёгкие травмы — к вечеру поправятся.       — Ну ничего себе, лёгкие, — удивился Поттер. — Там и сквозное что-то было, и переломы, и вообще.       — Не забывай, Гарри, — улыбнулся я краешком губ, — ты в магмире, и медицина здесь волшебная. Пока тебе не оторвало голову или не прокляли тёмной магией по самую маковку, тебя можно спасти, а вылечить так и вовсе за недельку.       — Да, действительно, — Поттер почесал затылок. — Я ведь тоже в Больничном крыле постоянный посетитель. Но всё в голове не укладывается.       — Куда важнее, — заговорила Чжоу, — что это в принципе произошло. Различные проклятья и сглазы, разные издевательства бывали и не раз, но конкретно попытка убийства — уже перебор. Кто-нибудь знает, кто виноват?       — Думаю, — Гермиона перевела взгляд с Чжоу на меня, — Гектор точно знает.       — Могу лишь догадываться.       И когда я начал уходить от прямых ответов столь простыми фразами? Вроде бы с Дамблдором не так часто общался, хотя его манера речи такая, что с претензиями к нему не подберёшься. Это из категории: «Я могу вам пообещать, что…», но это не значит, что я обещаю. Так и тут. Могу ли я догадываться? Разумеется. Но ведь и знаю прямой ответ.       — Если даже ты можешь лишь догадываться… — задумался Поттер.       Мелкие Криви внимательно слушали, переводя восхищённый взгляд с Поттера на меня и обратно. И как я оказался в области их восхищения?       — …всё проклятые слизни! — раздался голос Рона, сидевшего на диванах в углу в компании Дина Томаса, Симуса Финнигана и Лаванды Браун, которая буквально чуть ли не в рот парню заглядывала с придыханием.       — Да вообще! — активно поддакивал и жестикулировал Финниган — горячая ирландская кровь. Для полноты стереотипов ему осталось только виски напиться. — Чистокровные фанатики-змеи совсем обнаглели…       — Хм… — я лишь хмыкнул на это, возвращаясь к разговору с Гермионой и компанией. — На других факультетах тоже полно чистокровных, и довольно много приверженцев чистоты крови, иногда радикально.       — Знаете, — Чжоу попыталась состроить важное выражение лица, но получилось посредственно — она скорее на грустную стала похожа. — Я бы не пыталась искать всех, кто настроен плохо или радикально. Всё равно найдём лишь тех, кто открыто высказывается или действует. Вот, наши после того инцидента с подвешиванием вообще не высовываются, не высказываются, и боятся лишний раз кого-то задеть.       — Они слабаки, — кивнула Гермиона. — Только и могли что над слабыми издеваться. А как получили от превосходящей силы, так и присмирели сразу.       — Может быть приступим к изучению магии? — решил я сменить тему. — Всё-таки для этого мы здесь и собрались.       — Ну… — Гермиона осмотрела всех присутствующих, и все были очень заняты пустым делом или же колдовали что-то совсем нелепое и странное. Особенно Лавгуд. Ну, если её всё устраивает, то и слава богу, ведь магия, это далеко не только боевые направления. — Попробовать можно. По крайней мере мы с тобой и Гарри точно будем тренироваться.       Иногда я думаю, что опыт из осколков, опыт волшебства, магии, магических манипуляций, те чудеса, что видели эти осколки, притупили чувство прекрасного от магии, притупили желание увидеть что-то новое, восхититься, получить истинное удовольствие, компенсировав это тем же самым пониманием и багажом не полных, но знаний и опыта на уровне подсознания. Кто-нибудь из моих старых знакомых сказал бы: «Так изобрети магический космолёт и вперёд, покорять вселенную». Но опыт осколка профессионального пилота пустотника подпортил и эту перспективу — я что, космоса не видел, других миров, планет, туманностей, не вёл там битв не на жизнь, а на смерть, рискуя умереть в межзвёздной пустоте и тишине, оглушаемый звуками собственного тела?       Гарри попробовал собрать больше учеников, но получилось добавить только Лавгуд и младшую Уизли. Остальные предпочли либо книги, либо разговоры и осуждение всех, кто им не нарвится — таких было большинство.       — Итак, Гектор, — Гарри взглянул на меня, — передаю тебе слово.       — Всё просто. На занятиях профессора Хант все вы должны были понять и научиться, как быстро свалить из места конфликта, либо защитить себя хоть немного, пока сваливаете.       — О, это было забавное приключение, — улыбнулась Лавгуд мечтательно, глядя куда-то дальше нас.       — Однако вы — ребята деятельные, — продолжил я. — А тёмные времена и впрямь не за горами. Среди тех, кто может оказаться противником, не так уж и много действительно достойных волшебников, зачастую — лишь отбросы. Но эти отбросы владеют крайне заковыристыми тёмными проклятьями, настоящими, а не школьная ерунда.       Я хотел взять драматическую паузу, пока тихо вещал перед этой компанией деятелей, но сестрёнка не дала мне такой возможности.       — И что ты предлагаешь?       — Первое. Будем рассматривать два варианта событий. Вы — одиночка, попавшая в передрягу. Прятаться и убегать вы уже умеете, заклинания знаете, дело за малым — отрабатывать их до тех пор, пока руки не отвалятся. И это не шутки. Но это вы сможете делать и в свободное время. Если вы один, вокруг нет товарищей, друзей, а в идеале и невинных жертв, лишь враги, то изучаем следующий список заклинаний…       Я подумал секунду, и продолжил.       — Почему не записываем?       Удивительно, но эта фраза в стиле Снейпа чуть ли не материализовала в руках ребят пергаменты и перья. Подготовленные, одобряем. На мою вопросительно выгнутую бровь отреагировала Гермиона:       — Всегда носим с собой. Книги-то отсюда вынести нельзя. Вот и приходится переписывать.       — Отлично. Итак. Перед нами стоит ряд задач в такой ситуации. Нанести максимальный урон противникам или по площади, желательно мгновенно. Вторая задача — резко сменить позицию либо на три секунды уйти в глухую комбинированную оборону. Эти три секунды нужны будут для взлома антиаппарационного барьера, а он неизбежно будет поставлен врагами. По крайней мере его ставить — первый шаг штурма или спонтанной атаки.       — А какой же магией нам следует это делать? — загадочно спросила Лавгуд, поигрывая цветастым пером в руках и, кажется, сдерживаясь от желания его пожевать.       — Атака — цепная молния по площади, модификация Баубиллиус, — взмахом палочки в руке я создал несколько больших меловых досок и тут же вывел формулу для этого заклинания, жест, слово и вообще всё, что нужно знать и понимать. — Как видите, для использования требуется некоторые знания по арифмантике, но там мелочь, знание самого Баубиллиус, знание принципа Протеевых чар для мысленного обозначения целей, и чтобы молния вас же и не шарахнула.       Создав десяток простых манекенов вдали комнаты, я резко направил палочку в их сторону.       Звук резкого электроразряда, как хлыст полоснул по ушам всех присутствующих столь же быстро, как и яркая вспышка молнии. Те, кто не был готов, повскакивали с места, хватаясь то за глаза, то за уши. Манекены разнесло на щепки, которые умудрялись ещё и гореть, тлеть, дымиться, а из-за магического происхождения молнии, мелкие разряды ещё бегали по осколкам.       — Дополнительный свето-шумовой эффект прилагается, — я кивнул в сторону остальных ребят, приходящих в себя.       Рыжий Рон вскочил с места, держась за уши.       — Какого Мордреда! — вопил он, а когда нашёл меня взглядом, его возмущение стало более целенаправленным. — Ты совсем охренел, Грейнджер?       — Не ной, Рон, иначе следующим манекеном станешь ты — хоть какой-то прок будет.       — Да ты…       Простым жестом свободной руки я наколдовал на рыжего Силенцио, а тот и не заметил сразу, что не произносит ни звука.       — Продолжим, — вновь развернувшись к ребятам, хотел было продолжить мысль, но все записывали. — Ладно, подожду.       — Гектор Грейнджер, — заговорила Лавгуд, уже успевшая всё записать в какой-то только ей понятном и доступном виде. — А если мы кому-то сильно навредим этим заклинанием?       — Сильно навредить — единственное, что можно сделать этим заклинанием волшебнику. Будь это настоящая молния, а не магическая, смерть была бы неизбежна. Но это полумагическая молния, а волшебник, как и другие волшебные животные, обладают сопротивляемостью к подобному чистому воздействию. Хотя, если хочешь, могу расписать формулу, которая создаст настоящую молнию. Но вот в кого она попадёт — тот ещё вопрос.       — Не-не-не, — тут же запротестовала Гермиона. — Никаких убивающих заклинаний. Я, да и остальные, ничуть не сомневаемся в твоих талантах. Лучше скажи, как разучивать заклинание?       — Сначала натренируйте обычный одинарный Баубиллиус. У вас должна получиться почти прямая желтая молния с минимум звука, и способная чуть подпалить деревяшку, а для волшебника и вовсе будет просто сильным жалящим. Потом как следует запомните и пересчитайте формулу, изучите жест и всё. Для начала выбирайте по две цели — не больше. Поехали дальше…       Подождав, когда они закончат писать, я, уже придумавший нужное заклинание, продолжил, создав ещё ряд досок для мела и, соответственно, магией всё расписав.       — Второе возможное заклинание не требует особого внимания и знаний, как в первом случае. Но и эффективность его ниже. По сути, это комбинация фейерверка, Ступефая и заклинания Умножения. Суть проста. Вы запускаете в ноги перед противником это заклинание, от столкновения оно разлетается на два по принципу «угол падения равен углу отражения», те, в свою очередь, взрываются фейерверком таких же заклинаний, летящих по направлению полёта. И так три раза.       Восстановив жестом палочки манекены, я запустил это заклинание, за секунду превратившееся в настоящий рой Ступефаев, летящих в разные стороны. Пришлось прикрыть всех куполом Протего от заклинаний и осколков брёвен-манекенов. Рон опять что-то возмущался, но был осажен своими товарищами, которые или постеснялись подойти к нам, или ещё что, но многие из которых тоже стали переписывать или просто изучать мои записи, пусть и с расстояния.       — Как видите, это неконтролируемое заклинание, довольно простое, но и самому достаться может, и союзникам, потому предлагаю его для использования только если вы одни.       — Ничего себе, простое, — удивилась Чжоу. — Да это уже уровня седьмого курса.       — А для него всё простое, — ответила за меня Гермиона.       — Ух-ты! — хором удивлялись братья Криви, всё-таки и фейерверк получился, пусть и одноцветный, и эффект знатный.       — Переходим к защите, — я материализовал ещё доски для мела и создал на них записи. — Комплексные или многосекционные защитные чары вы не потянете — там багаж знаний нужен солидный. Поэтому изучаем Протего Тоталус с модификацией для защиты от низкоуровневой Тёмной Магии. От чего-то крайне заковыристого, мощного и тем более Непростительных оно не спасёт, но даст вам нужное время.       Все всё записали, я выдал небольшой рассказ, создал такую защиту вокруг себя и попросил атаковать чем-нибудь этаким. «Этакого» в арсенале ребят не оказалась, Гермиона не стала светить знания из Блэковских книг, зато финт ушами выдала Лавгуд, запустив в меня мощным костедробителем. Разумеется, защита справилась.       — Лавгуд, — улыбнулся я. — А ты молодец.       — Костедробитель?! — возмутилась Гермиона, узнав заклинание. — Это крайне безответственно.       — Но Гектор попросил, — с невинной улыбкой ответила эта блондинка. — Я знала, что защита справится.       — Отставить споры. Сейчас пойдёт самое сложное. То, что вы будете изучать на этих занятиях со мной. Взлом антиаппарации.       Тут я начал действительно сложную лекцию, в которой в одну кучу были замешаны и знания арифмантики, и чар, и заклинаний, и чувствительность, которую ребятам придётся нарабатывать под моим надзором. Как выяснилось, никто из них, кроме Лавгуд, не чувствует чар замка. Лавгуд — отдельная тема. Она это видит. Очень полезный, но ужасно перегружающий мозг дар — то-то у неё поведение своеобразное.       — Гектор, — под конец лекции Поттер, уже явно загруженный, устало почесал затылок и поправил очки. — Мы не умеем аппарировать.       — Да…       — Точно…       Отвечали мне на разный лад.       — Научу. Не вопрос. Так, стоп… — тут я кое-что понял. — Мы с Драко и Дафной каждое занятие по боёвке летаем вокруг вас в траснгрессии, демонстрируем мгновенные смещения и перемещения, а вы даже не озаботились тем, чтобы изучить нечто подобное или хотя бы узнать у нас или профессоров?       — Обучение аппарации, — тон Гермионы стал менторским, как и всегда при ответе или объяснении чего-то важного, — крайне опасное и сложное мероприятие, которое ни в коем случае нельзя проводить без надзора профессоров и квалифицированных специалистов.       — Ой-ой, — ухмыльнулась Джинни. — Когда тебе нужно, то тебе никакие правила не писаны, и не надо отрицать. Не люблю двойные стандарты. Либо так — либо никак.       — Ну знаешь…       — Знаю что?       Поглядев на всё это, я лишь махнул рукой — не хватало ещё в спор двух девушек влезать. Похоже, Поттер был со мною солидарен, так что в сторону мы отошли вместе.       — Это… — заговорил он. — Хочу сказать спасибо, что пришёл. Мне иногда казалось, что в бою хватит Ступефая. Ну или Конфринго в толпу.       — Понимаю. Но это шаблонное мышление. Ступефай бесспорно хорош. Быстр, легко колдуется, быстро летит, имеет останавливающий и парализующий эффект. Но в бою… Даже сравнить не с чем. Попадёт? Отлично. Не попадёт — вообще не важно. Позволяет накрывать противника шквальным огнём, более-менее контролировать его перемещения и действия, вынуждая защищаться.       Поттер понимающе покивал, ну а я продолжил эту свою мысль, пока девочки с энтузиазмом предаются лёгкому спору, иногда втягивая в это дело тех, кто под руку подвернётся.       — Это заклинания обожают опытные авроры и ДМП, но не потому, что оно крутое. Они опытны. Для них это заклинание естественное и простое, чуть ли ни с каждого пальца могут веерами отправлять, если зададутся такой задачей — колдовство без палочки. Но есть и другая причина. Авроры и ДМП крайне редко проводят операции по зачистке, редко бьют на поражение. Их задача задержать противника, а не испепелить. Потому рабочий арсенал у них полностью отличается от оного у боевиков.       — Да я уже заметил. Ваша тройка работает совсем не так, как мне рассказывал крёстный или Грюм о работе авроров. Да и Эмбер… Что это были за заклинания, тогда, в лесу?       — Продвинутая магия смерти, некромагия в простонародии. Такого уровня магия точно запрещена в Англии. Да и защититься от неё так же сложно, как и от Непростительных.       — Ясно. Кстати, а ты не знаешь, что значит «магистр»? О подмастерьях и мастерах я знаю, а это что такое?       — Хм. Если я правильно помню свод правил многопрофильных гильдий… — и ведь действительно пришлось пошарить в памяти. — Это мастер трёх дисциплин, сил и навыков которого хватает, чтобы превзойти одновременно трёх мастеров этих направлений. Обычно звание встречается среди боевиков — сражение обычно проще и занимательнее, чем одновременно варка сложнейшего зелья, трансфигурация высшего уровня и расчёт времени для ритуала по звёздам, и всё одновременно, пока оппонент занимается тем же.       — Магмир странный.       — Не странней обычного, — пожал я плечами. — Так, кажется они пришли к какому-то консенсусу. Пора назначить примерное время следующей встречи, как думаешь?       — Да, точно, — кивнул Поттер. — И подумать о графике самостоятельных занятий. Но это лучше Гермионе доверить.       — О, она любит составлять проекты, спора нет.       Разобравшись с некоторыми организационными вопросами, мы все потихоньку покинули Выручай-Комнату и направились в сторону Большого Зала. Точнее, направились ребята, а я в Больничное крыло.       На этот раз мадам Помфри впустила меня. Как оказалось, ребята проснулись, всё отлично, а мадам Помфри собиралась провести осмотр минут через пятнадцать и выпроводить уже не пациентов в Большой Зал — ужин не за горами. Как-то даже слишком быстро время пролетело. Слишком быстро.       — Ты как? — улыбнулся я Дафне, присаживаясь на стул рядом с её койкой.       — Отлично, — улыбнулась она открыто, занимая на подушке больше сидячее, чем лежачее положение. Ещё и в больничной пижаме. — Ничего не болит, никаких последствий. Да и твой браслет восстановил здоровье почти сразу, как мне выдали зелья.       — Рад слышать. Хотел зайти раньше, но ты уже спала, и меня не пустили.       — И правильно сделали, — кивнула Дафна, поправив локон чёрных волос, захватив седую прядку. Сейчас её волосы были распущены, так что выглядела она ну очень по-домашнему. — Нечего тут расхаживать, пока все спят. Да и беспокоиться было не о чем.       — Рассчитывал прийти до твоего пробуждения.       — Ой, ну только не начинай, — она с улыбкой отвернулась чуть вбок на пару секунд. — Не стоит так тратить время. Тем более, скажу как есть, ведь намёки — не твой конёк. Я бы не хотела чтобы ты видел меня в момент слабости и бессилия. Не той слабости, что личная, эмоциональная или какая-то ещё — а та, которую я не смогла предотвратить. Это…       — Раздражает. Я тебя понял. О себе считаю также. Думаю, нужно преодолеть пару таких моментов, чтобы в поддержке друг друга видеть именно поддержку любой ценой, а не сочувствие, вину и бессилие.       — О как, — Дафна даже посмотрела на меня с удивлением, широко раскрыв глаза, и смотрела так секунд пять, после чего мягко улыбнулась. — А вы, избранник мой любимый, растёте над собой день о то дня, что не может не радовать. Не ровен час, и я смогу рассчитывать на романтику. Она мне, конечно, не нужна, но было бы приятно.       — Предприму все возможные меры.       В этот момент в нашу сторону прилетела подушка.       — Да сколько можно! — а, это Пэнси, всё ясно. Даже ширму своей койки раскрыла. — Развели тут эти свои… я даже слова такого не знаю. Это Больничное крыло, а не кафе мадам Паддифут.       — Фу, — мы с Дафной скривились одновременно.       — Ага, рассказывайте, «фу», — передразнила нас Пэнси. — А как пирожные есть, так вас хоть к Хогвартсу привязывай. И то не поможет — на буксире замок утащите, лишь бы в кафе оказаться.       Вскоре мадам Помфри осмотрела всех пострадавших, и мы дружной толпой — не считая пострадавшего младшего слизеринца, быстро убежавшего по своим делам — двинулись на ужин в Большой зал.       — Гектор! — практически у самого входа нас перехватил Малфой, и вот же странно, даже не попросил отойти на пару слов. — Нужно будет поговорить после ужина. Срочно.       — Понял. Где?       — Да хоть где.       В итоге наша компания не стала расходиться в полном смысле слова — Дафна и Пэнси отправились со мной Ханной и Захарией за стол хаффов, где им тут же нашлось место без всяких вопросов. Вот чем славился наш факультет, так это отсутствием предрассудков относительно других факультетов. Личные неприязни не в счёт.       Стоило только начаться ужину, стоило только Сьюзен проявить беспокойство на наш счёт и пожалеть, что была она в библиотеке, а не с нами, чтобы помочь, как через специальные окна в зал начали влетать сотни почтовых сов, забрасывая всех газетами.       — Что там? — по привычке спросил я Эрни, получившего свой экземпляр Пророка по подписке, хотя Дафна, сидевшая рядом, получила такой же. Привычка, что тут скажешь.       Эрни вникал пару секунд, как и весь зал.       — А тут всё плохо, — нахмурился он.       Вместе с этим загудел и остальной зал.       — Дай-ка… — я выхватил газету у Эрни, который и против-то не был, и бегло прочитал по диагонали первую полосу. — И вправду.       Какой-то репортёр — хотя есть ли у кого сомнения об её личности — прознал о случившемся чуть ли не сразу. О чём именно? Об уничтожении мэнора Ноттов, о гирляндах из оборотней и тролля, об интересном «положении» Нотта-старшего и методе его казни, об ужасной Тёмной Магии, что превратила территории мэнора в какую-то сюрреалистичную картину из ночного кошмара.       Этот момент выбрал Снейп, чтобы ворваться в Большой зал через парадные ворота. Выглядел и ощущался он очень плохо, заметны были тщательно скрываемые судороги и даже еле уловимая гримаса боли, пробивавшаяся аж через весь талант директора в окклюменции. Заметив странные волнения среди учеников, он сразу понял, что их источником была газета, выхватил оную у первого же попавшегося под руку ученика, почитал пару секунд, явно выматерился, возвращая газету владельцу, и поспешил обратно на выход из Зала.       Бледный Нотт, сопровождаемый сочувствующими взглядами некоторых учеников, хотя были и злорадные — нечего быть таким говнюком, дети жестоки — парень буквально молнией вылетел из Зала вслед за Снейпом.       — М-да… Жестко, — покачала головой Дафна. — Пишут, что возможно это был конфликт группы оборотней, взявших тролля-шамана для сведения счетов с Ноттом-старшим. Именно из-за шамана защита мэнора приняла самого Нотта за угрозу и… вот итог.       — Глупость, — покачал головой Эрни, которому я уже вернул газету. — У Ноттов не было конфликтов с оборотнями. Даже более того, он на теневой бирже труда привлекал их к работе, нанимал, пусть и за гроши.       Обговорив всё и обо всём, поужинав, наша компания отправилась из Большого Зала в сторону библиотеки — почитать информацию из газетных вырезок о возможных причинах подобного события. Но дошли мы недалеко.       — Грейнджер! — в нашу сторону по длинному коридору буквально нёсся Нотт с палочкой на изготовку. Притом его трясло от страха и от гнева одновременно, и с каждым мигом всё сильнее. — Это всё из-за тебя, грязнокровный ты ублюдок!       Жестом я мягко оттолкнул ребят от себя — в стороны, в проходы, по нишам, Эрни так и вовсе на доспех рыцаря налетел.       — Сдохни уже! — кричал Нотт, наставляя на меня палочку.       Снейп — а чёрная летящая и трансформирующаяся ткань была именно им — стремительно нагонял Нотта, и что-то кричал.       — Сектумсемпра! — выдал Нотт.       — Пф… — всё, что мне было сказать по этому поводу.       Рука с палочкой сама вывела нужное движение, за миг создавая в нужный момент плёнку Тёмного аналога Протего Рефлекто. Мгновенно появившись, защита тут же отразила заклинание обратно, развеявшись. Миг, и оно вернулось Нотту, став ещё сильнее, хотя куда уже больше — гнева, страха и желания убить он вложил в него с огромным излишком.       Как бежал, так парень и рухнул, тут же рассыпаясь на несколько частей. Именно в этот момент его наконец догнал Снейп, встал рядом и тут же попытался применить что-то из магии для того, чтобы собрать парня по частям — такое можно, если быстро — но… Был нюанс. Одна из областей действия Сектумсемпра была голова парня. Проще говоря, мозгам пришёл каюк.       Разумеется, я сам крайне быстро оказался рядом и абсолютно искренне попытался помочь директору, но всё было тщетно. Я не то чтобы хотел спасать Нотта, но проявлять равнодушие на глазах ребят и профессора не желал.       Ребята, к слову, уже вышли из своих внезапных укрытий. Эрни стошнило сразу, Захарию чуть позже. Вообще, спокойными остались только Дафна, Пэнси и Ханна.       — Мистер Грейнджер… — прошипел директор.       — Вы сами всё видели.       — Вы могли использовать не отражающий щит.       — Что отработано, то и использовано.       Уже появлялись другие профессора, охали, ахали. В общем, невиданное дело. Снейп дал поручение мадам Помфри привести тело Нотта в приглядное состояние, профессорам и деканам — развести учеников по гостиным и предотвратить возможные слухи ни о чём. Меня же — на ковёр к директору, то есть к нему. Однако, стоило всем разойтись, как в тени нами была замечена Эмбер, как и всегда в Хогвартсе, в маске и тёмных одеждах.       — Мисс Эмбер? — Снейп постарался скрыть усталость, грусть и недовольство всем миром вообще, и это даже получилось, но эльфийская проницательность не позволила мне упустить эти эмоции на его лице.       — Директор.       — Полагаю, вы всё время были здесь.       — Вы поразительно прозорливы, директор Снейп, — в изменённом маской голосе чувствовалась идеальная пародия на интонации директора, отчего у него задёргалась бровь. — Я и в самом деле присутствовала здесь, и видела, как юный Нотт использовал Тёное Заклинание при попытке убить мистера Грейнджера. Результат для него был явно неожиданным.       — И вы не попытались остановить это?       — К чему? Я не профессор, и слава Мерлину, не ученица Хогвартса. Просто гость. И вмешиваться в дела школы как минимум некрасиво. Да и если бы мистер Грейнджер умер от столь простого проклятия, не справившись даже с защитой, это бы меня расстроило.       — А смерть другого ребёнка вас не расстраивает?       — Те, кто принял рабскую метку, недостойны ни моего внимания, ни моего сожаления. Засим, если у вас больше нет вопросов, я удаляюсь.       И исчезла в тенях, совсем как я.       Вот так и нашёл свой конец один идиот. Интересно, если бы я не внушил ему однажды страх передо мной, как бы он поступил? Возможно, каждый мой шаг медленно и верно вёл Нотта в собственноручно выкопанную могилу? Об этом стоит подумать.        ***       Кабинет директора Хогвартса не меняется. Снейп предпочитал деловой минимализм и придерживался его, так что ничего особо выдающегося я здесь не увидел, как и ранее. В его стиле оформления теряется доля волшебства, которая неизбежно присутствовала в стиле Дамблдора, но каждому своё — тут не поспоришь.       Однако самым значимым отличием был, разумеется, Снейп. То есть, отличие между Снейпом и Дамблдором. Последний до конца пытается свести всё к миру, добру и прочему, и лишь в страшной, ужасно опасной ситуации он становится тем самым Великим Волшебником, а уж если величие исчисляется в силе хотя бы процентов на тридцать, то он Великий. По местным меркам.       Снейп же ведёт себя иначе. Обстановка вокруг, если у Снейпа плохое настроение, становится давящей и требующей беспрекословного подчинения, что не работает с подростками в должной мере. Да, они будут делать, как говорят, но только пока их видят.       Как только мы вошли в кабинет, Снейп даже за стол свой не сел, практически тут же попытавшись привычным образом нависнуть над учеником для жесткого выговора — всегда так делал — вот только я уже достаточно высокий, чтобы провернуть этот трюк со мной могли немногие. Да и, честно говоря, встречал я тех, кто мог вот так смотреть сверху вниз, нависая присутствием, будучи в два раза меньше ростом. Сейчас Снейп явно отходит от сильнейшего Круциатуса — симптомы на лицо — так что психологически давить, или же одним лишь присутствием, он пока не в состоянии.       — Глупый мальчишка. Вы хотя бы понимаете, что сделали? — тихо шипел он.       — Защищался, сэр.       — Вы убили ученика в стенах Хогвартса.       — Я использовал вполне обычное Протего Рефлекто, слегка изменённое для универсальности, сэр. Проклятье, убившее Нотта, выпустил он сам. И вы тому свидетель, директор. Как и ребята. И Эмбер.       — Свидетельства тёмного волшебника из тёмной гильдии вполне могут проигнорировать, если дело дойдёт до суда.       Увидев отсутствие какого-либо раскаяния на моём лице, напряжения или маски окклюменции, говорящей о спрятанных чувствах, Снейп выдохнул и неуловимо рваной походкой направился к своему столу. Стоило ему сесть, как он приманил магией несколько склянок с зельями, выпил их залпом, а ещё одним жестом приманил чай. Посмотрев на заварник и чай в чашечке, словно бы сплюнул в мыслях, и призвал бутылку огневиски, разливая по два пальца в два бокала. Намёк более чем очевидный, и пусть я не пью, но это не значит, что не смогу оценить вкус явного дорого выдержанного напитка, а сам алкоголь можно и магией задавить.       Подойдя к столу, я взял бокал, хотя правильнее сказать стакан, насладился ароматом и сделал глоток, пока Снейп залпом опрокинул один стакан и налил ещё, но теперь уже не спешил повторять прошлый заход.       Подумав, я решил не искать правды в ногах и присел на кресло напротив стола директора, потягивая напиток. А и вправду хорош.       — Ученики сведут меня в могилу… — внезапно поделился Снейп откровением, и взглянул на меня. — Вы понимаете, что суд или же тайное ваше устранение неизбежны? Даже не с точки зрения закона, которым в Визенгамоте вертят, как хотят. У Нотта была метка Тёмного Лорда. Он узнал о смерти Нотта в ту же секунду. Думаете он не предпримет все мыслимые меры для возмездия?       — Нотт сам убился своим же заклинанием.       — Да кого это будет волновать! — Снейп резко привстал из-за стола, стукнув ладонью по нему. — Извернут всё и засудят! И привет Азкабан. А самое отвратительное, что в очередной раз виноват буду я — не углядел, не предотвратил.       Снейп сел обратно и сделал небольшой глоток огневиски.       — Тогда просто объявите об этом на всю школу и дайте интервью Скиттер, — пожал я плечами. — Не будем скрывать что-то и увиливать, тем более…       Снейп посмотрел на меня выгнув бровь. Уверен, для него странно видеть, учитывая все обстоятельства, расслабленного парня, удобно и с достоинством сидевшего в кресле напротив и потягивающего огневиски.       Только я хотел было продолжить мысль, как в кабинет буквально ворвался Драко. Похоже в спешке он и не заметил, что его чёрный пиджак распахнут — не по этикету.       — Директор! — тут же выпалил он, но увидев меня выдохнул и спокойно направился к нам.       — То, что я выдал вам доступ в кабинет, мистер Малфой, ещё не значит, что я желаю вас здесь видеть каждые полдня.       — Садись, Драко, — я взмахом руки создал кресло для него. — Думать будем.       — Я для вас шутка какая-то? — нахмурился Снейп, но, разглядев что-то в лице Драко, приманил ещё один бокал и налил немного огневиски.       Малфой взял его без раздумий и тут же опрокинул в себя, мгновенно закашлявшись и чуть не промахнувшись мимо стола бокалом.       — Кха-кха… Какого… — просипел он, глядя на Снейпа с недоумением. — Я думал успокоительное будет какое.       — А так оно и есть, — во взгляде Снейпа мелькнула искра мстительности, но лишь на миг. — Так зачем вы вновь ворвались в мой кабинет, мистер Малфой.       Драко быстро взял себя в руки.       — Нотт умер.       — Мы знаем, — ответили мы со Снейпом одновременно.       Драко переводил взгляды с меня на Снейпа, потом ухмыльнулся своим мыслям, расслабился на кресле и заговорил, немного растягивая слова.       — А я так и знал, Гектор, что он самоубьётся об тебя. А ведь я давно ему говорил — отстань от Грейнджера и забей. Но нет, — похоже, Драко давно хотел высказать по этому поводу, причём именно мне и Снейпу. — Вы не находите это забавным? Никогда такого в истории не было, и вот опять — целый род копал себе могилу несколько лет, и успешно в неё забрался, а всё из-за женщины.       — Хм? — тут Снейп похоже немного удивился, самую малость.       — Директор, неужели вы не знали, что конфликт Теодора и Гектора зародился из-за общения Гектора с мисс Гринграсс?       — Вы пришли сюда рассказывать школьные слухи?       — Отнюдь, директор, — Драко слабо мотнул головой. — Просто подвожу итог. Да и основной причиной послужило то, что я искал Гектора, однако… То, что я хотел сказать, больше не имеет смысла. Осталось лишь пара моментов. Первое — во взрыве трибуны виноват Нотт.       — Я догадывался.       — Понятно. Второе…       Драко протянул мне письмо, которое я принял, не забыв проверить магией.       — …После прочтения — сжечь, — во взгляде Драко не было ни капли шутки.       — Понял.       — В таком случае, — Снейп перевёл взгляд на меня, — вы, мистер Грейнджер, явно не против присутствия мистера Малфоя при нашем разговоре, так?       — Разумеется. Итак, — я делал глоток огневиски. — У нас с вами есть проблемы. И пусть для каждого они свои, но источник один — необдуманный поступок Теодора Нотта и его внезапная кончина.       — Я бы сказал, — ухмыльнулся Драко, — что это было жестокое самоубийство.       — Мистер Малфой, — Снейп посмотрел на Драко строго. — Вы не в компании сверстников, ведите себя прилично. Я вообще сомневаюсь в необходимости вашего здесь нахождения.       — Простите, директор, — повинился Драко.       — Продолжим, — я, к своему удивлению, уже допил огневиски, но обновлять не решил, организовав себе так и не тронутый Снейпом чай. — Предлагаю вот прямо сейчас сделать объявление о смерти Нотта и её причинах, благо что время только-только после ужина, и всех ещё можно собрать в Большом Зале. И не забыть вызвать Скиттер.       — Причины? — тут же спросил Снейп, пока Драко погрузился в мысли, но думал он не долго и ответил вместо меня.       — Кажется, я понимаю, — покивал он. — Отец всегда говорил: «Кто первый запустит в массы печальную и почти правдивую историю, выворачивая события в правильном свете, тот и будет в максимально выигрышном положении».       — Именно, — кивнул я. — Так мы завоюем расположение общественности или хотя бы сведём недовольство к минимуму. Это в случае судебного разбирательства. Моя выгода в этом. Нужно осветить и то, что Нотт подорвал трибуну. В конце концов, пострадали дети из видных чистокровных семейств, притом с разных факультетов. Чего только стоит МакМиллан, Гринграсс и Паркинсон и Аббот — из «Священных Двадцати Восьми».       — МакМиллан — это серьёзно, — покивал Снейп, да и Драко был с ним согласен. — Это буквально клан с большим количеством волшебников и определённым торговым и внешнеполитическим влиянием.       — Именно, — продолжил я. — Учитывая, что меня на трибунах не было, и Теодор это «точно знал»…       Кавычки вокруг это фразы не услышал бы только глухой и крайне глупый человек.       — …получается целенаправленное нападение на учеников. Ну а дальше мы можем лишь предполагать — может он совсем поехал крышей из-за информации в газете, может ещё что. Это смягчит мнение общественности касательно меня, и давление Тёмного Лорда на вас, директор.       Снейп нахмурился, но спорить не стал ни с чем, как-то странно взглянув на Драко.       — Содействие Малфоев, — продолжил я очередную мысль, — если кое-кто не будет против, поможет вам тем, что ещё добавит плюсик общественного мнения, а ведь твой отец, Драко, очень старательно работает в этом направлении, поддерживая своё амплуа. Мол: «Да, произошёл ужасный несчастный случай, но бедный мальчик, будущий целитель, совсем ни в чём не виноват — мы за справедливое принятие решений вне зависимости от происхождения волшебника». Ну, там сами придумаете.       — И вас, мистер Грейнджер, — Снейп буравил меня взглядом, что никак на мне не сказывалось, — совсем не беспокоит незавидная судьба несчастного Теодора? Ведь какая трагедия случилась, а вы пытаетесь найти выгоду?       — Не нужно уподобляться Дамблдору, директор, — улыбнулся я, чуть наклонив голову. — У вас для этого нет ни бороды, ни образа Великого и Светлого. А что до выгоды… Нотты мертвы, им вся наша деятельность — как мёртвому припарка, прошу прощение за тавтологию. Нужно думать о живых, а значит правильно подать правду. Вам ли обоим это объяснять? Выгода — есть выгода.       Драко усмехнулся.       — И как ты с таким мировоззрением оказался среди барсуков?       — Думаешь, было бы лучше, если бы я оказался на Слизерине? Тебе не кажется, что это была бы катастрофа?       — Тоже верно.       — Не отвлекайтесь от темы, — коротко одёрнул нас Снейп. — Ваше решение, мистер Грейнджер, почти не уменьшит количество моих проблем, и даже увеличит их. Но, кажется, я знаю, как можно извлечь из этого выгоду.       — Кстати, директор, — вспомнил я сцену с Ноттом. — Почему вы преследовали Теодора?       — У меня состоялся с ним разговор, после которого тот в спешке покинул кабинет. Должен признаться, я не сразу догадался, что этот малолетний баран решил учудить, а как понял — сразу попытался нагнать и остановить. Не успел.       — Ваш полёт довольно быстр, — не мог я не сказать очевидное. — Похоже, вам не хватило секунды. Вы только появились, а Нотт уже сделал свой ход.       — Именно.       — Но почему не аппарировали прямо перед ним? У вас же есть директорский допуск.       — Вы, мистер Грейнджер, учитесь на целителя, не так ли?       — Так, и это был риторический вопрос?       — Да. Тогда вы должны были заметить кое-что особенное?       — Последствия Круциатуса?       — Именно. Да будет вам известно, что после даже незначительного Круциатуса практически невозможно аппарировать под барьерами, даже если к ним есть доступ — не хватает ясности мышления. А расщепиться насмерть в Хогвартсе, будучи его директором — самая позорная смерть.       Только мы уже собирались разойтись, как Снейп остановил Драко одним лишь жестом руки.       — Вас, мистер Малфой, я попрошу подойти в мой кабинет сразу, как всё это закончится. У меня есть серьёзный разговор к вам о заклинании, которое использовал мистер Нотт. Думаю, вы понимаете, о чём я.       Только после этого разговор был окончен, это стало отправной точкой массовой суеты. Точнее, суету наводили Снейп, Драко и я. Моя задача была проста — прийти в гостиную и вызвать родственников пострадавших и объяснить политику партии. Драко задачу выполнял ту же, только уже касательно своего отца, Гринграсс и Паркинсон. Снейп же готовился организовать объявление через два часа в Большом Зале, сообщил всем нужным о происходящем, наверняка и Тёмному Лорду. Кажется, он даже бубнил что-то о «прекрасной отговорке, вон сколько пострадало, а старый пень сразу бы догадался, как извернуться».       К моему удивлению, в гостиной факультета было довольно много народа. Собрав своих ребят, организовал место за столом, где мы раньше вечно делали домашку, поставил защиту от прослушки и всякого подобного и быстро объяснил, что к чему, что мы хотим сделать, и могут ли они организовать суету в виде визита наиболее значимых родственников. Как выяснилось, могут.       Эрни тут же связался со своим дедом, главой семьи, а значит и тем, кто заседает в Визенгамоте от лица МакМилланов — не мы одни с Дафной пользуемся блокнотами на Протеевых чарах. Ханна отправила Патронус отцу, но сразу предупредила, что тот может быть чертовски занят. Захария подумал-подумал, и решил, что его участие тут бесполезно, тем более они не особо-то и значимы в обществе, пусть мать и чистокровная в нескольких поколениях. Сьюзен связалась с тётушкой чтобы узнать, реально ли через её связи оказать мне поддержку в суде, если до этого дело дойдёт.       В свою очередь я не забыл о Дамблдоре и его связях, но лично у него что-то просить я опасался, потому быстро добрался до башни Гриффиндора и попросил Гермиону вытащить Поттера на разговор. Разговор прошёл моментально, а Гарри согласился от своего лица попросить Дамблдора о помощи через орден — все, кто нужен, знали о его фальшивой смерти.       В назначенное время я, Драко и Снейп встретились вновь в его кабинете, но на этот раз тут были и другие посетители — Рита Скиттер, всё такая же отвратительно яркая, приторно улыбающаяся, и даже скалящаяся в предвкушении. И мистер Малфой. Как всегда, во всём чёрном, длинные платиновые волосы перехвачены сзади ленточкой, с тростью в руках, спокойный и собранный.       — Здравствуйте, мистер Грейнджер, — кивнул он мне и своему сыну. — Драко.       — Здравствуйте, мистер Малфой. Мисс Скитер, вы, как всегда, очаровательно ярки.       — Ох, молодые люди, к чему эти формальности, — отмахнулась Скиттер, изображая довольство от лести и явно прекрасно понимая полную неискренность. — Предлагаю скорейшим образом перейти к сути дела…       До собрания в Большом Зале оставался час, и это был тяжелый час. Одно хорошо — Скиттер пообещала ничего из сказанного не переворачивать с ног на голову, и не особо драматужиться над текстом. За звонкую монету. Но своё право внести незначительные коррективы в качестве редактора предстоящего опуса она отстояла. Главное, чтобы не против нас вышло.       Приходили профессора, коротко рассказывали своё видение ситуации и своё отношение к произошедшему, приходили ученики — как пострадавшие, так и те, кто Нотта знал или с ними общался. Занятно вышло, когда пришла его компания из нескольких слизеринцев, их запустили перед тем, как Дафна заканчивала свой короткий рассказ. Но тут идея была в том, что в кабинете уже находились не только Малфой, репортёр и Снейп. Камином пришли дед Эрни и отец Ханны, миссис Гринграсс, дедушка Пэнси… Последний бросал на меня какие-то изучающие взгляды. Но суть не только в этом.       Дафна рассказывала о конфликте и последствиях, как была в шоке, узнав, что именно Нотт устроил взрыв, который мог убить стольких ребят из таких значимых чистокровных семей — Древнейших и Благороднейших, как принято говорить — и если бы не мгновенная реакция директора Снейпа и моя своевременная помощь, жертв избежать не получилось бы. Ну и то, как Нотт чуть ли не с пеной у рта бросился в атаку на нас, как я всех откинул в стороны, становясь для Нотта единственным противником, и как отразил неизвестное проклятье Нотта, которое его же и убило.       Дело в том, что все присутствующие специально одобрительно кивали на слова Дафны. Это видели подельники Нотта и, как ни странно, сделали выводы. Так что даже они хоть немного, но в негативном ключе говорили о последних событиях, совершенно не одобряя действия своего, теперь уже мёртвого, а значит и безразличного к их словам, друга. В общем, слили его, проще говоря.       Когда пришло назначенное время для объявления о случившейся трагедии, мы все спустились в Большой Зал, уже полнившийся учениками, живо обсуждавшими о причинах событий. Так как состав нашей компании был крайне необычен, а заходили мы через центральный вход в Большой Зал, то при виде нас все сразу же замолчали, провожая нас взглядами.       Снейп сразу ото входа отправил меня занять своё место за столом факультета. Пока он шёл во главе пёстрой компании, взмахом палочки менял цвета флагов факультетов на чёрные с одним лишь гербом Хогвартса. Скиттер заняла наиболее выгодную позицию и готовилась делать записи.       — Что происходит? — спросил кто-то за столом факультета, но на него лишь шикнули, чтобы молчал.       — Ученики Хогвартса, — в своей манере заговорил Снейп тихим голосом, но в каждом уголке Зала его было слышно. — Вынужден сообщить вам о трагическом событии. Даже серии событий, приведших к трагедии.       Все молчали, тишина. К своему удивлению я обнаружил Эмбер в маске, стоявшую в углу зала — у них работы что ли нет?       — Внутренне расследование выявило виновника вопиющего акта безрассудства и жестокости, коим являлся подрыв трибуны во время матча. Благодаря своевременной реакции сотрудников школы и непосредственно мистера Гектора Грейнджера, являющегося учеником мастера-целителя, жертв чудом удалось избежать.       В Зале никто не спешил ничего говорить, но на меня внимание обратили.       — Однако наказать виновника по всей строгости школьных правил не удалось — он сделал это сам. Не далее, как несколько часов назад, сразу после ужина, Теодор Нотт безудержно и безрассудно напал на ту же группу учеников, что пострадали на поле для квиддича.       Очередная драматическая пауза в исполнении Снейпа, как и привычка учеников молчать, пока он говорит, придавали предостаточно мрачности происходящему.       — К счастью для учеников, с ними в компании оказался мистер Грейнджер. Он самопожертвенно прикрыл собою других, готовясь отражать неизвестную атаку. И успешно отразил. Вот только явно авторское и тёмное заклинание Теодора Нотта несло лишь одну функцию — убивать. В результате Теодор Нотт трагически погиб от собственного отражённого заклинания. Смерть была мгновенной.       Вот теперь зал наполнился шепотками и тихими переговорами, но учитывая количество людей, гул стоял довольно сильный. Но не долго.       — Может быть Теодор Нотт не был всеми любимым учеником, пусть и совершал ошибки, но он был одним из нас. Почтим минутой молчания столь трагично ушедшего ученика.       Даже в такой ситуации в словах Снейпа можно уловить иронию. Но минута молчания была, что уж тут говорить.       По окончании традиционного для таких вещей молчания, вперёд вышел мистер Малфой, чем тоже привлёк внимание.       — Прошу слово, директор, — он дождался от Снейпа кивка и продолжил. — Перво-наперво хочу принести всем вам глубочайшие соболезнования в связи с утратой коллеги…       Однако, как ни посмотри, особой грусти никто не испытывал — лишь недоумение самим фактом и способом, которым Нотт ушёл из жизни.       — …Это всегда больно — терять даже просто знакомых людей, что уж говорить о большем. Но это не всё, что я хочу сказать. Мне не понаслышке известно, каково это — быть осуждаемым всем обществом. А потому, как официальный представитель совета попечителей школы и от лица здесь присутствующих волшебников, я хочу высказать свою полную поддержку мистеру Грейнджеру.       И опять все смотрят на меня, но без осуждения. Разумеется, есть индивидуумы, осуждающие меня за одно лишь моё происхождение, что уж говорить об остальном.       — Без раздумий броситься на защиту своих товарищей, друзей и коллег — это то, чем многие, к моему стыду, не могут похвастать.       В общем, развели представление на публику, молодцы, и даже представители старшего поколение в лице мистера Паркинсона, дедушки Пэнси, и мистера МакМиллана, дедушки Эрни, уделили этому делу своё время.       После всего этого собрания, когда ученики начали расходиться, меня отозвали на пару слов наши гости в лице старшего поколения. Так что мы встали у окон в коридоре у выхода из Большого Зала, наколдовали чары приватности.       — Что же, мистер Грейнджер, — ухмылялся дедушка Эрни, — занятно вы решаете свои проблемы.       — Возможно.       — Позвольте представить, — взял слово мистер Малфой. — Гектор Грейнджер, талант, которого ещё поискать. Лиам МакМиллан, глава клана и представитель семьи в Визенгамоте.       — Очень приятно, — ответил я и пожал крепкую руку этого немолодого, непримечательного с виду волшебника с частой проседью светлых волос.       — Взаимно, молодой человек. Мой внук много рассказывал о вас.       — Надеюсь, исключительно хорошее.       — А вот моя внучка, — это уже Паркинсон заговорил, — не рассказывала практически ничего, что крайне показательно — значит вы для неё далеко не безразличны.       — А это, — Малфой вновь решил представить незнакомого мне седого волшебника, возраст которого, похоже, вообще никак не сказался ни на выдержке, ни на осанке, ни на здоровье вообще, — мистер Джейкоб Паркинсон.       — Очень приятно, сэр, — мы пожали руки, и я ощутил занятную примесь энергий в его теле, совсем каплю, что-то завязанное на тенях. Интересно.       — Признаюсь, — скупо улыбнулся мистер Паркинсон, — я заинтригован. Мой непутёвый сын полностью проигнорировал такое интересное знакомство своей дочери. И да, вынужден согласиться с мистером МакМилланом — вы очень интересно решаете свои проблемы.       — Даже боюсь представить, что именно вы имеете в виду, — я чуть улыбнулся для вида, невольно копируя одного запомнившегося мне волшебника. — Я всего лишь делал то, что должно. И, кажется, нас слушают…       Жестом руки я притянул невидимый источник чар, ловко прицепленных к нашему куполу. С подозреваемого в столь гнусном поступке слетела простенькая мантия-невидимка, и перед нами появился еле устоявший на ногах Драко.       — Драко, — улыбнулся я. — Подслушивать нехорошо, мой любопытный друг.       Интересно. Не раз и не два замечал, что при такой моей манере речи у некоторых из старшего поколения на миг что-то меняется в лице или же дёргается глаз.       — Люциус, — ухмыльнулся Паркинсон, — твой сын, действительно, довольно любопытен.       — Полагаю, — мистер Малфой строго взглянул на Драко, — ему просто не хватает некоторых воспитательных мероприятий.       — Виноват, извиняюсь, — начал тараторить Драко, встав чуть ли не по стойке смирно. — Всем желаю доброго вечера, вынужден удалиться.       И быстро-быстро подхватив мантию он исчез за углом коридора.       — В любом случае, мистер Грейнджер, — продолжил мистер Паркинсон, обращаясь ко мне. — Есть не малый риск, что инцидент перерастёт в судебное слушание. Вряд ли вас признают виновным, ведь иначе это будет ужасный прецедент. Защищающийся только щитовыми чарами ученик-целитель обвинён в убийстве — нонсенс. Это вызовет слишком большой резонанс в Гильдии и обществе в целом. Но что-нибудь вменить кто-нибудь да попробует.       — Не сомневаюсь, мистер Паркинсон, — согласно кивнул я, продолжая слабо улыбаться. — Однако я рассчитываю на разностороннюю поддержку, и даже если хоть в чём-то признают виновным, то это будет нечто абсолютно минимальное.       Мы поговорили ещё некоторое время о различных мелочах и возможных проблемах, после чего разошлись по своим делам — я на Астрономическую башню чтобы поглядеть на звёзды и подумать, а взрослые волшебники… Ну, на то они и взрослые волшебники, чтобы не сообщать, тем более мне, о том, куда идут.       Свежий воздух на вершине Астрономической башни приносил спокойствие, хотя разум мой и без того был спокоен. Я с нетерпением ожидал утренней статьи от Скиттер. Надеюсь, она выполнит нехитрые условия нашей сделки и не будет слишком уж приукрашивать произошедшие события.       — Всё-таки я была права, — раздался позади меня приближающийся голос Эмбер, искажённый маской, но я не удивился — чувствовал приближение, хотя она могла скрыть своё присутствие.       — И в чём же? — я не оборачивался, потому она просто встала рядом.       — В том, что вы интересный молодой человек. Хотя сильно недоумевала в своё время, когда Нарцисса сказала нам о своём желании познакомить с «интересным перспективным потенциальным учеником».       — Учеником? — ухмылка вылезла на лицо, но я не поворачивался к Эмбер. — С меня пока что хватит всяких ученичеств.       — Жизнь волшебника крайне длинна, а талантливого — и подавно, — с какой-то усмешкой ответила Эмбер. — Никогда не поздно учиться новому. Кто знает…       Эмбер протянула мне левой рукой чёрную визитку из непонятного, но крайне магического материала, на которой было лишь изображение Йормунганда, пожирающего свой хвост, только не в форме круга, а петли Мёбиуса. Проверив её магией, я взял визитку.       — …возможно однажды, — продолжила Эмбер, — вы решите, что ваш путь лежит в нашу гильдию.       — С чего такие мысли? — теперь я немного удивился, даже повернулся в её сторону, как и она в мою.       — Неужели вы думали, — усмешка в её голосе стала ярче, хотя маска скрывала лицо, — что можете просто так бегать и аппарировать куда угодно под носом у магистра?       — Хм?       — Ваш образ… Я считаю его слишком вычурным. Но методы крайне интересные. Мне доставило определённое удовольствие следить за вашей работой.       — М-да… Век живи — век учись.       — А что ещё остаётся делать волшебнику? — Эмбер чуть наклонила голову набок. — Предела-то у нас нет.       Эмбер превратилась в чёрно-зелёный дым, тут же исчезнувший в пространственном проколе, который я даже не заметил! А вот я «грязнее» аппарирую, пусть и не на много. И ведь она права, а я как-то отпустил это стремление в саморазвитии.       Решив, что я слишком устал, решил сделать то, что давно пора бы уже. В конце концов, есть ванна старост, я там ещё не был. Или был?       Вот туда я и направился, благо что пароли исправно выдаёт декан, а меняются они раз в полгода.       Ванна старост — очень преуменьшенное название для такого места. Это целый бассейн, разукрашенный так, что начинаешь думать о чрезмерной роскоши. И краны-то тут разные, с такой пеной, с сякой, и много их, что понятно — наполнить такой объём быстро не получится. Раздевалка есть, просторная, удобная. Витражные окна с различными разноцветными изображениями, причём ещё и подвижными. Нет, это решительно не «ванна» — это какой-то онсен, но в европейском стиле барокко, но готичного, как и весь замок.       Переоделся я, значит, пока наполнялась ванна, свет приглушен, словно ночью. Атмосфера прекрасная. Пора и посидеть в водичке, явно сдобренной различными зельями для эффекта расслабления, чистоты, питания организма, аромотерапии и вообще. Окунулся, сел на один из специальных бортиков, чтобы вода была по шею, расслабился. Красота.       — И чего я раньше игнорировал это место? — вслух заметил я.       И мысли крутятся спокойно, размеренно, упорядоченно. О дне тяжелом можно подумать, яснее расставить акценты на событиях, или послушать через паучков, какие где слухи в замке крутятся. Вот, например, Пэнси вывалилась из своей продвинутой невидимости, которую не пробивает технология глаза Грюма. Вот же шпионка…       Так, стоп. А вывалилась в видимый диапазон она прямо у входа в ванну, ещё и вскрыла замок за секунду, а ведь он блокируется, когда тут кто-то есть. Ну и ладно, притворюсь невидимкой.       Пэнси буквально ввалилась в дверь, захлопнув её за собой и кинув блокирующие чары. Что-то тут не так. Но с виду всё нормально. Не удержав любопытство в узде, кинул в её сторону диагностические чары, хотя она была далеко. Получив отклик, я чуть не подпрыгнул, а через миг был вынужден подпрыгнуть — Пэнси отправила в меня лютый костедробитель.       Ускорив себя магией и на ходу создавая на себе хотя бы трусы, я в пару движений, сместившись трансгрессией оказался рядом с ней и отвёл её руку с палочкой в сторону.       — Какого хрена произошло с тобой?       Девушка не сразу сфокусировала взгляд зелёных глаз на мне, осознала, кого увидела и печально хмыкнула, а я заметил свежий разрез на лице, прямо бурлящий от примеси тёмной магии.       — И почему… это именно… ты… — выдохнула она.       Она буквально осела на колени, а я быстро наколдовал серию диагностических чар для точного анализа, всё-таки издали они плохо работают.       Судя по всему, Пэнси попала под перекрёстный огонь трёх комбинированных тёмномагических лезвий, работающих только по плоти, потому одежда целая, а кровью почти не запачкана — тут явно сама девушка применила парочку медицинских чар для хотя бы временной остановки крови. Но на теле столько мощных и довольно глубоких порезов, ещё и длинных… семь, нет, девять. Но прямой угрозы жизни нет.       — Тебе нужно срочно в больничное крыло…       — Нет! — выдала она спешно, дёрнулась и зашипела от боли. — Нельзя… поверь.       — Но…       — Ты же… Гектор… Придумай.       Покачав головой, я быстро составил небольшой план действий. Первым делом наколдовал парочку медицинских заклинаний для временной остановки воздействия тёмной магии на тело — тут сразу не получится, придётся поработать. Приманил свою одежду и сумку, всё запихнул в сумку, на себе одежду трансфигурировал вместе с рунами для всех нужных зачарований. Заклинанием, что так понравилось профессору Флитвику, я создал перед Дафной, где бы она ни была сейчас, перчатку с запиской. Текст простой: «Нужна помощь, Пэнси ранена, собирай экстренную аптечку, времени нет, жди у себя в комнате».       Если верить ощущениям с одного из подаренных украшений, Дафна как раз там. Плюс-минус вся гостиная Слизерина.       — Пэнси, слышишь?       — Пока… да… — ответила она не сразу. Интересно, зачем она шла сюда в таком состоянии?       — Я сейчас буду аппарировать. Готова?       — Ты… псих…       Подняв её на руки, максимально сконцентрировался, потянув немного энергии от всё ещё спящего феникса, добавил энергию шторма — всё-таки она принадлежит бинеси, а это та ещё пространственная путешественница. Максимально точный обход антиаппарационных чар, миг, и я плавно-плавно выхожу в гостиной родительского дома.       Допуск к колдовству есть, всё есть, одной мыслью зажигаю везде свет и превращаю журнальный столик в операционный стол, другие предметы мебели в различные нужные подставки и прочее.       Положив Пэнси на стол, кинул свою сумку на диван и жестом приманил оттуда различные запасы зелий — хотя экстренного ничего нет — инструменты и разную мелочь. Взяв одно из зелий, абсолютно нейтральных, которое мне всунул Сметвик «на всякий случай», я приподнял голову Пэнси.       — Зелье пей. Обезбол.       — Ага…       Напоил. Программа минимум выполнена. Фоном в сознании проверил работу различных чар и защиты на доме — всё отлично, всё работает, никто не проникнет, лишнего не увидит. Хорошо, что у меня есть допуск к аппарации сюда, а то не хватало быть размазанным о собственные щиты.       Посчитав, что Дафна уже должна быть готова, аппарировал с прежними параметрами прямо в их комнату.       — Твою!.. — вскрикнула Милли, хотя, судя по всему, ожидала моё появление. — Грейнджер!       — Привет, — кивнул я и развернулся к Дафне.       Она стоит с серьёзным видом, а с двумя сумками на обоих плечах.       — Готова?       — Да.       Я протянул ей руку и, как только она крепко за неё схватилась, аппарировал обратно в родительский дом, в гостиную.       — Будешь ассистировать. У тебя какая аптечка?       — Две, стандартная и продвинутая, для тёмномагических ран, — спокойно, явно под окклюменцией ответила Дафна, споро расставляя вещи на свободные трансфигурирвоанные стойки и подставки.       — Отлично. Будет сложно без нужных зелий. Тут, прям, специфичное всё.       Будет и вправду сложно, но где наша не пропадала? А потом кое-кто нам должен будет рассказать, где это у нас такие приключения в Хогвартсе водятся.