Это личное, не так ли?

Утром Агата привозит ему ампулы с ретроксилом, а уже в обед звонит и обеспокоенным голосом сообщает, что Аксель сломал руку и сегодня из детского сада Люсию ему придётся забирать самому. После недавнего разговора с братом Андрес не хочет звонить ему и разговаривать, и уж тем более просить его позаботиться о дочери. Однако кроме Агаты, Серхио и Ракель он больше никому не доверяет настолько, чтобы можно было попросить забрать Люсию. Вечером у него презентация нового препарата, и он обязан быть, чтобы сказать вступительную речь, но после он вполне мог бы поехать домой. Однако день в детском саду заканчивается намного раньше, чем начинается чёртова презентация. Андрес вздыхает и принимает решение, которое и ему самому-то не особо нравится, а уж Серхио так и вовсе убил бы за это. Впрочем, Люсия очень давно хотела побывать у него на работе, потому что искренне считала, что он проводит так много времени в офисе, потому что тут безумно интересно. Что ж, детские соображения иногда разбиваются о суровую реальность, с этим ничего не поделать. В любом случае, для Люсии это может стать новым опытом, хотя и слишком ранним, на взгляд Андреса. Он забирает её из детского сада в четыре, и воспитательница смотрит на него озадаченно, а потом выдаёт: — Вы отец? — её голос звучит несколько издевательски, но Андрес не спешит разводить конфликт. Он появляется здесь настолько редко, что наверное, можно подумать, что ему совершенно плевать, так что неудивительно, что женщина так скептически настроена. — Отец, всё верно, — кивает он, — меня зовут Андрес де Фонойоса. Мне показать документы? — последние слова звучат почти также, как звучал вопрос женщины. — Полагаю, не стоит, учитывая то, что Люсия выбежала с криком «папа», — она хмыкает. — В январе будет собрание, и вас очень хочет видеть заведующая. Ваша дочь перевернула и разбила аквариум. Агата уже возместила ущерб, от вашего лица, я так понимаю, однако именно с вами хотят поговорить о поведении Люсии. Андрес нахмурился. Он вообще не был в курсе того, что Люсия что-то натворила в детском саду. И Агата ни словом не обмолвилась об этом. Однако, несмотря на своё удивление, он сохранил лицо. — Разумеется. Передайте Агате дату и время, — кивнул он. Уже одетая Люсия выбежала в коридор и врезалась в него, тут же начав тянуть за полы его пальто. — Папа, а куда мы поедем? А почему меня забираешь ты, а не Агата? А ты купишь мне сухие бананы? — тут же начала тараторить Люсия. Андрес взял её за руку и, кивнув воспитательнице, повёл к выходу. — По порядку, рысёнок. Агата сейчас с Акселем, он сломал руку в школе, несчастный случай на физкультуре. Мы едем ко мне на работу… — Ура! Ты покажешь мне офис? А там есть коты? Я хочу кота. Лия говорит, что у её папы на работе куча животных, он их лечит. Я когда вырасту, тоже хочу лечить животных! Андрес рассмеялся, открывая для девочки дверцу машины и ожидая, пока она заберётся. — Нет, в офисе нет животных, рысёнок. Там… много людей, они как муравьи бегают из стороны в сторону, хуже животных. Сегодня презентация одного лекарства, и я буду выступать, так что ты можешь посмотреть, как это происходит. Но обещай мне сидеть спокойно, хорошо? Там будет много взрослых, детей там не будет совсем. Люсия посмотрела на него, а затем со всей возможной важностью кивнула. — Бананы, если хочешь, я куплю тебе завтра, а кота… давай оставим это до лучших времён? Может быть, когда ты немного подрастёшь, — Андрес вздыхает измученно — У тебя есть ещё вопросы? Люсия кивает. — Почему тебе не нравятся животные? Андрес на секунду впадает в ступор. — Почему ты так думаешь? — Ты сказал, что люди бегают и что они хуже животных. Но животные не плохие. Животные хорошие! — говорит Люсия, и Андрес узнаёт в её голосе собственную тональность злости. При этом девочка не кричит, она говорит совершенно спокойно, передавая эмоции исключительно тоном. И Андрес правда не знает, что ей ответить. Пуститься в обсуждение оборотов речи с пятилетним ребёнком было сомнительной затеей. — Да. Ты права, животные хорошие, — подтвердил он. — Тогда давай возьмём кота, — предлагает Люсия с надеждой. Если бы девочка была чуть взрослее, Андрес предположил бы, что им манипулируют. Однако Люсии вряд ли была знакома эта концепция. — Возьмём кота чтобы что? — вздыхает он. — Рысёнок, животное — это всегда ответственность. Его нужно кормить, за ним нужно убирать. Если он заболеет, его нужно лечить. Я постоянно на работе, ты в детском саду или с Агатой, или с Серхио, Ракель и Паулой, на танцах, на рисовании. Где угодно, но не дома. Кот будет скучать, гадить, обдирать мебель… — он продолжал свою пламенную речь, однако читал на лице дочери, что его аргументы не находят отклик. — Давай кого-то другого? Хомяка, попугая, морскую свинку, черепашку, рыбку… впрочем, обойдёмся без рыбок, один аквариум ты уже перевернула… У Люсии сделалось совершенно очаровательное лицо, полное ужаса. — Откуда ты знаешь? Мужчина усмехнулся. — Твоя воспитательница сказала мне. — Предательница! — девочка скрестила руки с видом оскорблённой невинности. — Меня больше интересует, почему я узнаю об этом только сейчас, — хмыкнул Андрес. — Почему ты мне не сказала? — Агата сказала, что пыталась, но тебя больше интересовали годовые отчёты, чем аквариум. В итоге она меня наругала, — Люсия пожала плечами. — Теперь ты тоже будешь меня ругать? Андрес попытался придумать, что он может сказать по этому поводу, и действительно не нашёл в себе сил не то что на ругань, но даже на то, чтобы отчитать дочь. И так всегда. Он не воспитывает дочь, её воспитывают Агата и Серхио, а он просто… просто папа, который покупает всё и потакает капризам, не в состоянии даже поругать, даже за дело. Он смотрел в глаза дочери и не мог ничего с этим поделать. — Рысёнок, пообещай мне, что ты больше не будешь портить чужие вещи, — вздыхает он, снова признавая поражение. Девочка энергично кивает и хватает его холодные пальцы своей маленькой тёплой ручкой, заставляя Андреса, вопреки своим печальным мыслям, улыбнуться. Когда они уже заходили в зал, Андрес мысленно дал себе подзатыльник, отметив некоторое несоответствие одежды дочери, но делать с этим что-то было уже поздно. Чёрные джинсы, белые кроссовки и пушистый белый свитшот. Что ж, по крайней мере с цветами всё было в порядке. Сам Андрес поправил свой галстук и взял дочь за руку, отводя её к местам. У него не было времени предупредить об изменении количества мест, так что он просто усадил Люсию на своё, попросив посидеть тихонько. Девочка с удовольствием рассматривала окружающее пространство и людей, одетых официально и презентабельно. Она чинно и спокойно сидела, пока Андрес раздавал последние указания своим подчинённым. — Рысёнок, — мужчина наклонился к девочке, — мне нужно будет выступить на сцене. Это совсем быстро, а потом я вернусь к тебе. Ты посидишь тихонько, хорошо? Люсия посмотрела на него придирчиво, словно решая, отпустить ли ей отца или не стоит. В итоге она величественно кивнула, даруя разрешение. Конечно, проходя мимо главы отдела маркетинга, Августина Рамоса, Андрес всё же командует ему не сводить глаз с Люсии, но и сам он, встав в центр сцены, то и дело поглядывает на дочь. К счастью, пока он открывает своей речью презентацию, не происходит абсолютно ничего фатального, и Люсия продолжает сидеть, едва не открыв рот от восхищения. Сейчас, находясь в центре внимания сотрудников, спонсоров и партнёров, он разговаривает так, как должно главе компании, и это почему-то восхищает его дочь, а вовсе не пугает, как могло бы быть. И это лестно. Он даёт слово коллеге и уходит со сцены, спускаясь по небольшой лесенке в зал. Люсия несётся к нему и запрыгивает на руки, ошарашивая этим примерно всех. Андрес бережно держит дочь, доходя до своего места, а затем усаживает на колени, обнимая и выслушивая весь поток сознания девочки. — Это было так круто, пап, ты был таким серьёзным и таким как будто злым, но не злым, и тебе очень идёт этот костюм, и вообще ты самый лучший на свете! — говорит девочка, заставляя отца тихо засмеяться. Он, конечно, совершенно не обращает внимания на саму презентацию, тихонько разговаривая с Люсией всё то время, что ораторы выступают. К концу мероприятия девочка смотрит на него и негромко оповещает, что хочет есть. К счастью, в соседнем зале намечается фуршет, и после окончания презентации большая часть людей перекочевали туда. Подходя к столу, Андрес пытался чётко и по фактам разъяснить Люсии, сидящей у него на руках, почему они не будут заводить собаку. В ход шли всевозможные аргументы, но на все Люсия отвечала излишне логично для своего возраста, так что Андрес чувствовал, что совсем скоро потерпит поражение в этом споре. Споре с пятилетним ребёнком, собственной дочерью. Он просто молча порадовался, что об этом никто не узнает. При всей своей любви к движению, Люсия сегодня не хотела слезать с его рук, чему Андрес чистосердечно потворствовал. Он подошёл к столам, где уже было несколько людей, и кивнул дочери на разные блюда, предлагая выбрать то, что понравится. Однако Люсию почему-то заинтересовала не еда, о которой она говорила последние двадцать минут, а стоящий рядом человек. Она смотрела на затылок мужчины и блестящую кожу куртки с принтом дьявольских крыльев, а потом потянулась руками и дёрнула мужчину за волосы. Андрес банально не успел её остановить. За секунду у Андреса пронеслось в голове несколько кислых предположений дальнейшего развития событий. Издав что-то среднее между ругательством и шипением, мужчина разворачивается и застывает, уставившись своими голубыми глазами на Андреса и всё ещё тянущую свои загребущие маленькие руки к нему Люсию. — Такие пушистые! — восхищённо говорит девочка не обращая внимания на застывших мужчин, глядящих друг на друга. — Папа, папа, смотри, какие волосы пушистые! Ой, а это же тот человек с фотографии. Папочка, смотри, он прямо как на книжке! На этом моменте оба мужчины отмирают. Андрес смотрит на Мартина со смесью вины, удивления и радости, а Мартин улыбается ему искренне и весело, не выказывая ни тени недовольства. Хотя, безусловно, он был удивлён той картиной, что предстала перед ним. — Добрый вечер, Мартин. Извините за поведение Люсии, я уверен, она не хотела сделать вам больно. Люсия, — он поворачивает голову к дочери, говоря чуть серьёзнее, — я уже упоминал, что ты не можешь касаться людей без их на то разрешения? Девочка виноватой не выглядит, но нехотя кивает. — Добрый, — Мартин ухмыляется, — ничего страшного. Люсия, меня зовут Мартин Берроте, приятно познакомиться, — он кивает малышке с чудесной солнечной улыбкой, и девочка отвечает на его очарование своими яркими эмоциями, которые беспрепятственно отражаются на её лице скопом. — Меня зовут Люсия де Фонойоса, — представляется она, — но можешь звать меня Люсия. Можно мне звать тебя Мартин? Берроте кивает, посмеиваясь, и девочка протягивает ему руку, которую мужчина, не без удивления, мягко и коротко сжимает. Андрес всё ещё находится в состоянии удивления, прежде всего потому что он не собирался знакомить Мартина с дочерью. Не сейчас, по крайней мере. Как бы он не злился на Серхио, но он признавал тот факт, что сам он бы не стал знакомить ребёнка с Мартином. Это было вовсе не потому, что он считал Берроте монстром, а просто потому что он привык оберегать дочь и мало кому действительно доверял. Однако Люсия была общительной, и резко обрывать её контакты стало бы очень грубой ошибкой, которая могла причинить дочери боль. Этого Андрес не хотел ни при каких обстоятельствах. Так что он просто наблюдал за их общением, не пытаясь прервать его досрочно. И Мартин общался с Люсией весьма хорошо. Он не обращался с ней так, как сам Андрес. Он всё же видел в Люсии исключительно своего ребёнка, именно ребёнка, мало что понимающего в этой жизни и безусловно, очень маленького. Но Мартин общался с ней уважительно, как с равной по возрасту и умственным способностям, не применяя «детской» лексики и не сюсюкаясь с ней. И какой же чёртов восторг был написан у дочери на лице… Точно так же, как Мартин очаровал в своё время Андреса, сейчас он очаровывал Люсию. Девочка смотрела ему в рот. На Андреса словно бы прекратили обращать внимание, что было не слишком приятно. — Мартин, прошу прощения, а что вы здесь делаете? — любопытствует Андрес в коротком перерыве, который сделали в разговоре Люсия и Берроте. — Я ведь спонсор программы, так что меня приглашают, чтобы… как оно там, а, «предоставить сведения о проделанной работе» или вроде того. Я обычно не хожу, но сегодня решил посетить презентацию, узнав, что она в вашем офисе. Вообще-то я надеялся вас встретить, Андрес, — Мартин неловко прикусил губу, выдав явно больше, чем сам хотел. — Значит вы друзья, да? — вмешалась Люсия, откусывая маленький сэндвич. — Папа не говорил, что он знает человека с книжки, — продолжила она, глядя то на одного, то на другого мужчину, как будто намеренно пыталась смутить обоих. — Тебе он не говорил, что знает меня, а я только что узнал, что у него есть такая замечательная дочка. Твой папа та ещё белочка, — говорит Мартин, заставляя девочку громко смеяться. Андрес в деланном удивлении приподнимает брови, но на самом деле ему тоже совсем немного смешно. — Вы оба не спрашивали. Девочка манит Мартина к себе, словно собираясь открыть секрет, и тот садится на корточки, внимательно слушая. — Мой папа самый лучший. Если ты его друг, ты уже должен был это понять, — тихонько говорит Люсия, но Андрес всё равно слышит. От этих слов внутри него разливается тепло и любовь. Андрес думает, что Мартин сейчас засмеётся и ответит шутливо, но тот так серьёзен и явно сосредоточен. Берроте кивает девочке, отвечая: — Я совершенно с тобой согласен, — он поднимает взгляд вверх и смотрит прямо на Андреса, при этом отвечая Люсии. — Он действительно самый лучший. Это не слова ради слов, это не сказано ради Люсии, всё же она ребёнок. Мартин говорит это Андресу, и подобное сбивает с толку. Но серьёзность Мартина заканчивается, как только речь снова заходит о животных. Третий раз за день, у Андреса уже нет сил приводить одни и те же аргументы. Он уже почти готов взять кого угодно. — У меня есть кошка, — говорит Мартин, — пушистая серая британка, её зовут Сиэтл. — Покажи! — требует Люсия, и мужчина начинает рыться в телефоне в поисках фото. Андрес тем временем вспоминает один забавный момент. — Поэтому персонажей вашей книги зовут как города? Берлин, Найроби, Токио, Палермо… Все они просто коты, друзья Сиэтл? — посмеивается он. Мартин отдаёт свой телефон Люсии, показав, куда листать, и поднимает взгляд на Андреса. — Кошке всего год, а с момента выхода первой книги из этой серии почти три, так что я скорее назвал кошку как будто она часть их банды. Она бы вписалась, — хмыкает он. — А до этого тоже были книги? — спрашивает Андрес с любопытством. — Книги и сценарии. Я занимаюсь этим около десяти лет. Это не то чтобы удивляет Андреса, скорее впечатляет. Мартин пишет хорошо, он это уже знает. Это что касается книг. Но ведь ещё есть и сценарии, о которых Андрес ничего не знает, хотя хотел бы. Он ловит себя на мысли, что желает не только этого. Узнать Мартина получше было бы замечательно, увидеть, чем он живёт, работает, как пишет. Кажется, Мартин упоминал, что и рисует тоже. А ведь Андрес тоже увлекается рисованием, они могли бы поговорить на самые разные темы, хотя и без того было понятно, что им не будет скучно проводить время вдвоём. Ну или втроём… Люсия была увлечена личностью Мартина ничуть не меньше. Всё оставшееся время они проводят втроём, и Андрес действительно впечатлён, как легко Мартину удалось расположить его дочь к себе. Это доказывало в очередной раз то, что Серхио был несправедлив к Мартину — тот оказался человеком гораздо лучше, нежели большинство думало, в том числе и его брат. Он поговорит с Серхио ещё раз, когда остынет и прекратит злиться на него, может быть даже познакомит лично с Мартином, чтобы доказать, что тот действительно достойный человек. И, опять же, то, как легко он поладил с его дочерью, дало ему сотню очков в глаза Андреса. Отсутствие необходимости скрывать наличие ребёнка от человека, с которым он планировал общаться, было облегчением. Если бы Серхио говорил правду, Мартин бы сразу же выказал недовольство действиями Люсии, его словами или даже просто существованием, однако мужчина был совершенно очарователен. Теперь, когда они обменялись номерами, и Мартин вполне чётко дал понять о заинтересованности в общении, Андрес планировал воспользоваться представленной возможностью.