Это личное, не так ли?

Андрес просыпается поздно для себя, на часах десять утра. Чудо, что ещё никто не позвонил и не разбудил его раньше. Он выбирается из постели, на автомате заправляя её. Натягивает джинсы и берёт в руки блейзер, решая его не надевать. Мартин за барной стойкой печатает что-то в ноутбуке со скоростью света, но стоит ему войти — отвлекается тут же. Улыбается так ярко, что это будто перекрывает тяжесть в голове — последствия их маленькой попойки. — Кофе? — предлагает Мартин. Андрес жмурится и ерошит волосы, но потом всё же опускается на барный стул напротив Мартина. Не похоже, чтобы мужчину мучила тошнота или головная боль. Он бодр и весел. — Не откажусь, спасибо, — наконец даёт ответ Андрес. Мартин включает кофеварку, и Фонойоса благодарит бога, что она тарахтит не слишком громко. Когда перед ним появляется чашка крепкого американо, он почти в порядке только от одного запаха кофе. — Я думал, что ты менее восприимчив к алкоголю, если честно. Я и не думал спаивать тебя, — посетовал Мартин чуть виновато. — Много ли ты помнишь? Андрес копается в своей памяти и понимает, что помнит он абсолютно всё. Тут же становится неловко перед Мартином. Как он и говорил вчера, в трезвом виде такое говорить слишком…просто слишком. — Я не был так уж сильно пьян. У меня нет пробелов в памяти, я всё прекрасно помню. Мартин кивает, выглядя при этом излишне задумчивым. Андрес ожидает вопросов, но собеседник слишком долго молчит. Было бы неуютно, не будь это Мартин. — Ты голоден? Я не то чтобы шеф-повар, но кое-что умею, — улыбается Берроте, и Андрес не сдерживает ответной улыбки. — Я был бы тебе очень благодарен. Это просто яичница-глазунья и абсолютно ничего особенного в ней нет, кроме разве что того, что её приготовил утром человек, в доме которого он ночевал и с которым провел весь вчерашний день. Мартин сам не ел, а готовил именно для него. И это сделало яичницу самым вкусным блюдом, что он ел за последние пару лет. — Очень вкусно, спасибо, — говорит Андрес. Привыкший к более изысканным блюдам, потому что даже в его доме есть личный повар, он кажется и забыл, что такое простая еда. Освежить память стало интересным опытом, он не остался разочарован нисколько. Мартин напротив него тоже выглядит довольным, хотя всё ещё задумчивым. О чём мужчина размышляет, он обязательно узнает чуть позже. После душа. Мартин гостеприимно показывает, где находится ванная комната, выдаёт ему чистое мягкое полотенце и даже зубную щётку в неоткрытой пачке. — Если хочешь, я могу одолжить свою рубашку или футболку, — хмыкает он. — Я шире тебя в плечах, но думаю, тебе подойдёт. Андрес коротко посмеивается. — Спасибо, это очень мило, но боюсь не имеет смысла. Я в любом случае заеду домой, чтобы переодеться перед тем, как забрать Люсию. Мартин пожимает плечами. — Как хочешь. Андрес стоит под тёплым душем несколько минут, прежде чем начать мыться. Он бы сбросил напряжение известным способом, но почему-то в ванной Мартина делать это было не совсем комфортно. Хотя Андрес почему-то подумал, что Мартин понял бы его и не обиделся. Из душа он выходит посвежевшим и довольным. Вытирает мокрые волосы и смотрит на Мартина с благодарностью. — Стало лучше? — Определённо. — Определённо, — повторяет Мартин с улыбкой. — Знаешь, я привык говорить важные вещи на свежую голову. Трезвую. Это конечно сложнее, чем когда ты под действием алкоголя, оно и понятно. Но это честнее. Никаких отговорок и недомолвок. Андрес вздыхает. Значит, этому разговору суждено всё же состояться. Ладно, по крайней мере у него уже не болит голова, он сыт и даже успел принять душ. Так что это приемлемо. — Я знаю, и ты прав. И то, что я говорил вчера, я помню, это правда. Я не отказываюсь от своих слов, как бы глупо они не звучали. — Они не звучали глупо. И мне было приятно, не скрою, мне и сейчас приятно слышать, что ты действительно так думаешь. Мартин подходил всё ближе и ближе и в итоге оказался прямо напротив Андреса. — А ещё я хочу сказать, что это взаимно. И может даже больше. Я чувствую особенную связь с тобой. Андрес замирает. Мартин очень близко, прямо в его личном пространстве, но это не вызывает отторжения, желания избежать контакта. Он прикрывает глаза и немного нервно приподнимает уголки губ в короткой улыбке. Он не видит, но чувствует, как одна рука Мартина оказывается на его шее, а другая на лице. И эти касания шокируют, но они настолько же приятны, что Андрес отчаянно не хочет исчезновения этих тёплых ладоней. Он слишком сильно отвык от касаний, от тактильного проявления нежности, что теперь льнёт к рукам другого мужчины. И осознание прошибает током, пугает так сильно, что Андрес распахивает глаза. Наверное, он отшатнулся бы, если бы Мартин его не удерживал, мягко, но настойчиво. — Тише, — шепчет Мартин. — Расслабься. Не бойся. Не бойся… Андрес ждёт чего-то страшного и разрушительного. Чего-то, что разобьёт их взаимопонимание, их только начавшие формироваться дружеские отношения. Может, он ожидал поцелуя? Но Мартин просто притягивает его к себе, обнимая. И сразу становится спокойно. Правильно. Андрес снова может свободно дышать и мыслить рационально. Мартин ведёт горячей ладонью по его спине, гладит затылок, спускается на плечи. Всё это приятно и действительно не страшно. Они стоят так, потому что это нужно Андресу. Мартин будто бы абсолютно точно знает, в чём он нуждается. Это просто фантастически. Андрес находит в себе силы разорвать объятия лишь спустя несколько минут, улыбаясь при этом как-то неловко. Если бы умел, мог бы и смутиться. — Спасибо, Мартин, — шепчет он, сам проводя по щеке мужчины кончиками пальцев, после чего отпускает. Когда он уже стоит в коридоре, застёгивая пальто, он встречается взглядом с кошкой. Серая британка сидит на пуфике с видом царицы и следит за каждым его движением. Андресу внезапно хочется почесать пушистую за ухом. — Сиэтл не укусит, если я попробую погладить? — Тебя — нет, — хмыкает Мартин. — Откуда столько уверенности? — Андресу и правда интересно. — Ну, ты пробыл здесь больше двенадцати часов, твои вещи в целости, а твои руки и лицо не исцарапаны и не искусаны. Ты ей нравишься. Редкое добродушие. Андрес снова задумчиво смотрит на кошку, а потом протягивает ей руку, давая обнюхать и пока не пытаясь коснуться. Сиэтл признаков агрессии не подаёт, и мужчина на пробу ведёт кончиками пальцев по мягкой шерсти. Кажется, она действительно не против, так что после этого знакомства Андрес уже спокойно гладит её по голове и спине, почёсывая за ухом. Кошка ластится к нему, словно это он, а не Мартин, её хозяин. Впрочем, на коленях Мартина Сиэтл вчера изволила спать несколько часов и не поцарапала ни разу. — Может быть и стоит разрешить Люсии завести кота, — говорит он в итоге, поднимаясь. Они прощаются тепло, не только пожимая друг другу руки, но и позволяя себе короткое объятие.

***

Мартин не докучает ему смс, но они созваниваются периодами и встречаются тут же, как только хотя бы час в их расписании позволяет сделать это. На самом деле оказывается довольно удобно, что Мартин, в отличие от Андреса, независим от места и почти независим от времени. Сегодня они договариваются выйти в парк во время обеденного перерыва, и к нужному времени Мартин приходит в офис, с любопытством рассматривая окружающую обстановку, и здоровается с девушкой в приёмной Андреса. Кажется, она секретарь, если к многофункциональным работникам вообще применимы обычные должности. А по словам Андреса, в его компании все многофункциональны. Андрес замечает пришедшего Мартина через прозрачные двери конференц-зала, в котором находится, но едва он собирается встать, как в комнату заходит Серхио с папкой бумаг и очевидным намерением задержать его работой. Андрес пытается удержать лицо и не выглядеть расстроенным или рассерженным, но брат знает его слишком хорошо. — Что-то не так? — спрашивает Серхио, и Андресу приходится ответить. — Это не может подождать? У меня обеденный перерыв, я ухожу, у меня дела. — Нет, это не может подождать, — обвиняющим голосом продолжает младший, — это по поводу исследований. Хулия Фернандес предоставила отчёты по независимому исследованию Кварситина. Ты должен взглянуть. Андрес кривит губы, но всё же берёт бумаги в руки. Отчёт он читает внимательно, не торопясь. Всю работу он привык выполнять хорошо, если не идеально. — А он что здесь делает? — доносится раздражённый голос Серхио, и Андрес поднимает голову, предполагая, кого же увидел дорогой брат. — Ждёт меня. А ты меня отвлекаешь отчётом, составленным откровенно плохо. Пусть Хулия переделает. Меньше воды, больше смысла. Пусть его будет не двадцать страниц, а, скажем, десять. Концентрированные выводы. Андрес отложил бумаги и встал, чтобы надеть пальто и завязать шарф. — Я уже говорил тебе о нём. Он эгоманьяк! Ему наплевать на всех! С таким человеком лучше не иметь никаких дел. Андрес закатывает глаза и разворачивается к брату. Ему не хочется ругаться, конечно нет, но стоит прояснить этот вопрос с Серхио раз и навсегда. — Я знаю, кто он намного лучше тебя. Эгоманьяк? Кто из нас с тобой не эгоманьяк, Серхио? Ему наплевать на всех? Точно нет. Как минимум один тот факт, что он финансирует исследования по миопатии говорит об обратном. Ему не наплевать и на детей. И, к слову, Люсия нашла его очаровательным и смешным, они сразу же нашли общий язык. — Ты что, втянул в это безумие ребёнка? — шипит Серхио, зло и встревоженно. — Какое безумие? Я впервые за пять долбанных лет себя живым почувствовал рядом с этим человеком, а ты хочешь всё разрушить? — не выдерживает Андрес. — Он рассказал мне и о своих беспорядочных связях, и о поведении, и о том, каким он был. Но я знаю его сейчас. И это совершенно не тот человек, о котором говоришь ты. Андрес выходит, слыша как за его спиной закрывается, гораздо громче обычного, дверь, и дышит глубоко и медленно, пока не доходит до Мартина, который вежливо общается с Моникой, заставляя девушку хихикать. — Мартин, — мягко зовёт он, улыбаясь. Берроте тут же тянется к нему, обнимая, и Андрес обнимает в ответ. Он и думать забывает о том, что только что ругался с братом, всё его внимание теперь сосредоточено на Мартине. Они покупают в ближайшей кофейне по стаканчику латте и идут в парк, по пути обсуждая предстоящий день рождения Люсии. Андрес практически согласен на кота. — Позволь ей самой выбрать животное. Это будет правильно. Просто отвези в зоомагазин, или приют, или к заводчику, и пусть Люсия найдёт именно своего кота или кошку. Андрес кивает. — Поможешь мне? Я совершенно в этом не разбираюсь. И знаешь, я думаю Люсия будет рада увидеть тебя на празднике. Получить такое приглашение для Мартина кажется очень шокирующим. — А… разве не предполагается, ну, знаешь, праздник с кучей детей, пеньятой, колпаками и аниматорами в какой-нибудь пафосной кафешке? Андрес ухмыляется. — Да, это будет, но не в сам день рождения, а в субботу. А двадцатого будет празднование в кругу семьи. Мартин улыбается одними губами, но его глаза серьёзны. — Разве… разве моё присутствие будет обосновано в таком случае? — спрашивает он расстроенно. Андрес действительно не понимает, что могло его огорчить. — Люсия хочет тебя видеть. Она мне это сказала. И потом, я тоже буду очень рад твоему присутствию. Я постоянно бываю у тебя в квартире, порой даже ночую. А ты не хочешь прийти ко мне домой, на праздник моей дочери? — Андрес не злится, скорее берёт «на слабо». Осознанно давит на друга, зная, что тот не сможет отказать. Ещё бы, ради Люсии он и не на такое пойдёт. Но Мартин не обижается, не злится. Вовсе наоборот, он выглядит счастливым. Довольным. Наверное, Андрес никогда не сможет понять, что же происходит в голове у этого человека. Мартин снова его обнимает, одной рукой, потому что во второй стаканчик с кофе. Андрес ухмыляется. — Полагаю это ответ да.