***
В среду Андресу наконец удалось уйти из офиса вовремя. Он забрал Люсию с танцев и отвёз в художественную школу, ожидая, пока занятие там закончится. За это время они с Даниэлем, его глупеньким, но весьма добродушным водителем, успели обмолвиться парой слов и мимоходом, но всё же, он узнал что Моника решила оставить ребёнка. И убедил её в этом именно Даниэль. — Она так восхитительна, это что-то совершенно невообразимое! — говорил Даниэль, петляя по улочкам, — Она весёлая, красивая, необычайно милая и поддерживает любую тему. Она просто ангел! Андрес снисходительно ухмыляется. — Скажи мне, раз она такая чудесная, дала ли она тебе свой номер? Даниэль хмурится и, судя по его меняющемуся выражению лица, Андрес предугадывает ответ «нет». — Я не просил. Она же работает на вас, значит я смогу её найти в любом случае. Андрес качает головой и вздыхает. — Если ты будешь выслеживать её через меня, то это уже сталкерство. Но если она даст тебе свой номер, то ты сможешь пригласить её на свидание. Тебя что, всему нужно учить? Даниэль мычит что-то невнятное, но в итоге кивает. — А можно я зайду в ваш офис? Она ведь там? — спрашивает он неловко. — Да. Оставлю завтра папку на заднем сидении, а ты её принесёшь в мой кабинет. На обратном пути, если тебе повезёт, встретишь Монику. Но Даниэль, — Андрес смотрит на него серьёзно и немного угрожающе, — если ты обидишь или оскорбишь её…последствия будут ужасающими. Парень энергично кивает и улыбается самой широкой улыбкой, что видел у него Андрес когда-либо. На этом их разговор затихает и они как раз к тому времени подъезжают к дому Мартина, который выходит спустя пару минут. На нём чёрный костюм, белая рубашка и безвкусный ярко-синий галстук. Когда Мартин садится в машину и тянется к Андресу, ожидая поцелуй, тот ослабляет его галстук и развязывает его, оставляя партнёра в лёгком недоумении. Но после, конечно, всё же целует. — Это лучше выкинуть, Мартин, я почти уверен, что оно не будет сочетаться вообще ни с чем. И где ты только это взял? — говорит Андрес, ради красоты и может, совсем немного, собственного удовольствия, расстёгивает две верхних пуговицы на белой рубашке Мартина. Теперь его мужчина выглядит действительно шикарно, пусть и не так официозно. На лице Мартина отражается недоумение, но в итоге он просто вздыхает и откидывается на спинку сидения. — Я тоже рад тебя видеть, Андрес. Мужчина улыбается тепло, глядя на Мартина. — Для кого этот…потрясающий костюм и эта укладка? — Андрес кивает на его прилизанные волосы, взамен обычной «пушистой» причёски. — Я был в офисе «Нетфликс», — отвечает Мартин, пододвигаясь ближе к Андресу и горячо дыша в щеку мужчине, дразнясь, но не касаясь. Тонкая ухмылка расползается по губам мужчины, но он не разворачивается для поцелуя, а просто спрашивает: — У тебя какой-то проект с ними? — Нет, они пригласили меня к себе по поводу экранизации Монетного двора, — почему-то смущаясь, поясняет Мартин. Он водит носом по щеке Андреса и это чуть щекотно, но мужчина находит такую ласку очень интимной и приятной. — Это та самая книга, с экранизацией которой тебя опрокинул другой канал? — уточняет Андрес, зная ответ. Видимо, Серхио всё же исправил свою ошибку. — Да. И с того канала мне тоже звонили. Извинялись, — он хмыкает, — И я, кстати, понял в чём, а точнее в ком была причина. У Андреса перехватывает дыхание. Как Мартин мог узнать о Серхио? А самое главное, чем это грозит ему и их отношениям? Даже несмотря на то, что Серхио всё исправил, это всё равно не отменяет факта очевидной подставы. И потом, Мартин очень сильно перенервничал из-за этой ситуации. — Вот как…- шепчет Андрес отстранённо. — Да, — кивает Мартин и всё же целует его в щеку, после чего отстраняется, садясь нормально и серьёзно глядя на партнёра, — Несколько лет назад я переспал с мужчиной, который пару месяцев назад стал гендиректором того канала. Не думал, что возникнут проблемы, в конце концов сейчас он вообще женат. Но, видимо, я обидел его тогда, — он пожимает плечами, — Словом, это был привет из прошлого. Андрес вздыхает резко, расслабляясь. Серхио всё же был достаточно аккуратен, чтобы не подставляться. Облегчение затапливает его мысли полностью и он пропускает половину фразы Мартина. — …так что я решил всё же поработать с нетфликсом, по крайней мере ни с кем оттуда я не спал. И не стану, разумеется. Андрес усмехается. Они с Мартином пока что не дошли до близости, но потенциально это была привлекательная идея проведения ночи. Хотя сам про себя Андрес признавал, что ему было слегка не по себе, когда он представлял процесс детально. Мартин замолкает и смотрит на него внимательно, как будто пытается прочитать его мысли. Он кидает короткий взгляд на водительское сидение и, убедившись, что на них не обращают внимания, он тихо говорит: — Ты же знаешь, я никогда не заставлю тебя…делать то, что ты не захочешь… Андрес ухмыляется, приподнимая брови. — Ты бы не смог, Мартин, — посмеиваясь, отвечает Андрес, поворачиваясь к Мартину и наклоняется, чтобы прошептать ему на ухо: — И я действительно хочу тебя, почему ты считаешь, что это может быть не так? Реакция Мартина, эта смесь удивления и смущения, радует глаз и веселит Андреса. Берроте сглатывает и смотрит заинтригованно, но молчит, то ли не зная, что можно сказать в таких обстоятельствах, то ли ожидая времени, когда они окажутся наедине. Но это случится не скоро, потому что до того, как поехать домой, им нужно забрать Люсию из художественной школы. Мартин с интересом разглядывает холл школы, пока они дожидаются окончания занятия. На стенах висят очевидно детские, но всё же весьма достойные работы. Мартин с восхищением рассматривает их все, обращая внимание на детали, на цветовую палитру, расхваливая чуть ли не все работы. — Они такие живые, невероятно! — комментирует Мартин, переходя от одной картины к другой, — мне нравится детское творчество. Оно такое честное и искреннее. Взрослые художники, они чаще всего работают более…технично что ли, а здесь настоящее волшебство. Андрес усмехается про себя, вспоминая свои собственные художества. Вот уж где ни о каком волшебстве речи не идёт. Татьяна как-то однажды назвала его работы «пачкотнёй», без мысли обидеть, просто ей такое не нравилось. Он принимал это спокойно, потому что рисовал для себя, но девушке больше рисунки всё же не показывал. Да и потом у него стало не хватать времени не то что на рисование, но даже на сон. А с появлением Люсии о каких-либо удовольствиях в роде творчества пришлось совсем забыть — его максимум был рисунки ручкой на рабочих блокнотах во время скучнейших докладов или телефонных разговоров, при которых партнёры были удушающе настойчивы. Но в остальном самореализоваться как художнику ему в жизни не удалось. Это было досадно, но он и так имел многое, а всё, как известно, получить невозможно. Люсия выходит к ним важно, словно принцесса, неся под мышкой свёрнутый ватман со своим рисунком. Но всё её показушное величие разлетается на кусочки, когда она видит Мартина, стоящего намного ближе к ней, у стены. — Мартин! — громко зовёт она, подбегая к мужчине, — ты сегодня тоже в костюме, как папа! — говорит она весело. Мартин присаживается на корточки, чтобы быть одного роста с ней и девочка тут же кидается обнимать его, а он поднимает ребёнка на руки, направляясь вместе с ней к стоящему почти у самой двери Андресу. — Пап, смотри, какую картину я нарисовала! — тут же хвастается девочка, протягивая отцу ватман. Андрес тут же разворачивает его, видя симпатичного дракончика, вполне узнаваемого, девочку в короне — принцессу и мальчика в чёрном плаще. Сюжет рисунка отчасти перекликается с одной из сказок, что Мартин рассказывал. — Взгляни, — Андрес поворачивает рисунок к Мартину, наблюдая, как меняются эмоции на лице Мартина. Люсия тоже пытливо смотрит на реакцию к своей работе и, кажется, её удовлетворяет увиденное. — Это…вау, — искренне говорит Мартин, глядя на девочку, а потом нежно касается губами её волос, — Люсия, это чудесно. — Спасибо, Мартин, — вежливо отзывается она, не спеша слезать с рук мужчины, — А как тебе, пап? — Отличная иллюстрация, — кивает Андрес. У него эта картинка ассоциируется не столько со сказкой, сколько с обсуждением вопроса о браке, а так же тем, что произошло дальше. Вместо дракона и других персонажей, он будто бы видит, как прижимает Мартина к стене и целует. И это заставляет его широко улыбаться. Прошло всего ничего, но кажется, будто это было едва ли не год назад. Странное ощущение. Странное, но приятное. — Рысёнок, что ты думаешь по поводу того, чтобы мы повесили эту картину где-нибудь в доме? — спрашивает он. Конечно же, идея воспринимается на ура. Андрес ловит задумчивый взгляд Мартина, обращённый к нему. И он кивает, будто это что-то объясняет, но партнёр понимает без слов и улыбается.***
Когда они в конце концов укладывают Люсию спать, то остаётся время для них двоих. Они пьют вино в гостиной, а потом как-то незаметно для себя перебираются в спальню. Мартин касается Андреса нежно, не спеша раздевать, просто целует и гладит по спине, бокам и бёдрам. Андрес чувствует, как возбуждение пробегается по венам огненной волной, как его дыхание учащается. Он слышит своё сердце, которое стучит гораздо быстрее должного. Совершенно нормальная реакция на близость возлюбленного, но просто… Может быть где-то в глубине души Андрес не был до конца уверен, что он действительно сможет это сделать чисто физически. Он всю жизнь спал только с женщинами и никогда не замечал за собой реакцию на мужчин. Но на Мартина она была. Яркая, правильная, логичная. И всё же, что-то не давало Андресу покоя. Какое-то подобие слабой паники, незнание что делать, неуверенность в том, что он делает всё верно. Нулевой опыт сексуальных отношений с мужчинами не прибавлял уверенности абсолютно. Такое Мартин не мог не заметить. Скованность, напряжение, несмотря на то, что Андрес отвечал и на поцелуи и на прикосновения. Мартин почувствовал и понял без слов. — Если ты не хочешь, не настроен, не готов…- начинает он мягко, — то не обязательно делать это сейчас. Я не хочу, чтобы ты жалел. — Ну мне же не пятнадцать, — растерянно говорит Андрес, отстраняясь и хмурясь, — Почему я должен жалеть, если это моё решение. Андрес чувствует какую-то внутреннюю борьбу. — Тебе страшно. Это нормально, особенно с учётом того, что ты никогда не был с мужчинами. Знаешь, я думаю нам стоит всё обсудить прежде чем переходить от теории к практике, — он мягко улыбается. И как бы Андрес не хотел возразить, что ему не страшно, что это всего лишь рациональное беспокойство, он не мог. Мартин интуитивно его понимал порой даже лучше чем он сам. И в том, что он говорил, действительно было разумное зерно. — Полагаю, ты имеешь в виду не сегодня? — Андрес смотрит на партнёра, который сидит буквально в считанных сантиметрах от него. Мартин выглядит спокойным и сосредоточенным, никаких нервов, в отличие от Андреса. Конечно, ведь для Мартина это привычно, ничего особенного по сути. Ну, разве что на этот раз перед ним вовсе не случайный партнёр, а тот, кто ему действительно нравится. Собственное же моральное состояние тревожит. Он хочет, однозначно да, просто… Стоит ли тянуть? Или лучше попробовать сразу, чтобы понять, что ожидать от этих отношений и возможны ли они? Сексуальная сфера была важна для Андреса не меньше, чем эмоциональная. Однако в вопросе с Мартином он не мог точно сказать, что он бы решился разорвать отношения, если бы секс не удовлетворил его. Мартин был гораздо большим, нежели его любовником. Родственной душой. Андрес не отказывался от этих слов. — Если ты хочешь сегодня — это не проблема, — сбивает его с мыслей Мартин, после недолгого молчания, — но если ты не уверен или не готов, то мы подождём. Если…если ты вообще не захочешь, — Мартин смотрит прямо и серьёзно, с поразительной решимостью во взгляде, — я приму и это. Я просто хочу, чтобы ты был доволен. Эти слова в очередной раз подчёркивают то, что Андрес и так знает — Мартин влюблён его. Или даже любит. Это непросто было принять поначалу, но сейчас это согревает. Как же поступить в ситуации, в которой он оказался сейчас не совсем ясно. Он даже не понимает до конца, что его пугает. Мысль о том, что он будет с мужчиной, а не с женщиной? Потеря контроля? Или более приземлённые аспекты в роде физической боли, которая может быть при проникновении? — Мы можем просто лечь спать, м? — говорит Мартин, так и не дождавшись ответа от задумавшегося партнёра и тот резко всплывает из океана своих мыслей. — Нет. Нет, Мартин, мы не ляжем спать сейчас, — он пытается звучать убедительно, но по факту, решения принимаются им прямо на ходу. Мысли каким-то образом формируются сами, а слова просто вылетают изо рта, — Я хочу тебя. Я реагирую на тебя, моё тело реагирует. Но всё это тяжело чисто психологически, так что не могли бы мы ограничиться…петтингом? Про себя Андрес немного истерично посмеивается. Он занимался сексом с множеством женщин, порой это было первое знакомство, порой это были почти случайные контакты. Сейчас перед ним человек, которого он знает несколько месяцев, которому доверяет свою дочь, в которого он влюблён и при этом при всём он…боится заняться с ним сексом. Просто потому что это мужчина. Это похоже на какой-то сюр в его голове, Андрес чувствует себя дебильным персонажем ситкома, в котором недалёкие сценаристы просто не могут определиться с характером персонажа и прописывают его каждый раз иначе. К счастью, Мартин реагирует вполне адекватно и кивает. Он улыбается тонко, в его глазах пляшут смешинки, будто он задумал что-то непотребное или издевательское. Но он просто тянется руками и гладит его бока широкими ладонями. — Выбирать тебе, но у меня есть кое-какое предложение, — шепчет он на ухо Андресу интимно, так что у мужчины бегут мурашки по спине, — тебе когда-нибудь делал минет опытный мужчина, который знает как доставить удовольствие? Свой судорожный вздох Андрес слышит будто со стороны. Должно быть, его зрачки сейчас как у наркомана и он силится вздохнуть, но не может. — Продемонстрируешь? — хрипит он. Не особенно похоже на вопрос, но Мартин тем не менее отвечает. — Если позволишь, — и тут же ведёт кончиком языка от мочки до изгиба хряща ушной раковины. Действительно, выбирать Андресу. Но разве можно отказаться, когда предлагают вот так? Он легко кивает, ожидая, что Мартин опустится на колени около кровати или вроде того, но партнёр лишь крепче прижимает его к себе и целует его губы, щёки, подбородок, одновременно с этим не щупая, но поглаживая всё его тело, заставляя плавиться в его руках. Возбуждение накатывает медленно, но совершенно неотвратимо, и когда Мартин подталкивает его, чтобы он лёг на постель, Андрес тянется к застёжке брюк, потому что терпеть тесноту больше нет сил. Мартин перехватывает его руку, мягко отталкивая и расстёгивает брюки сам, тут же спуская их до середины бедра. Расстегнуть рубашку ещё проще, но с этим Андрес всё же помогает. Мартин целует его грудь, живот, с таким трепетом, что Андрес невольно чувствует себя каким-то сокровищем. Он буквально ощущает, как ему поклоняются, от чего вновь и вновь накатывает возбуждение и удовольствие. Думать о чём-то невозможно, каждое нервное окончание горит, слишком ярко реагируя на прикосновение партнёра. Тихие вздохи становятся громче и громче, в конце заменяясь всхлипами. Мартин не просто отсасывает ему. Это словно ритуал, медленное томительное наслаждение, чёртова магия. Мартин искусен, это было понятно, но уровень мастерства Андрес смог оценить лишь сейчас. То, с каким очевидным удовольствием Мартин облизывает его, проводя кончиком языка по головке, то, как обводит венки, то, как глубоко заглатывает, при этом не отводя взгляда от Андреса. Хочется кричать, но выходят лишь хриплые вздохи. Этот оргазм — не просто удовольствие. Его колотит от чувственного потрясения не каких-то несколько секунд, а долгие минуты, которые кажутся часами. Он дрожит от избытка ощущений и долго приходит в себя после, в объятиях Мартина, чувствуя его тёплую ладонь, перебирающую пряди волос. Дар речи долго не желает возвращаться. Пока что он только пытается осознать то, что он нашёл человека, с которым ему фантастически хорошо.