***
— Хосок, ты пугаешь меня! Тэхён так вцепился в жилетку котавра, что тому пришлось отцеплять от себя чужие пальцы. — Все будет хорошо! Ты справишься! — С чем? С дорогой? Что ж это за дорога такая? Хосок молча разворачивает Тэхёна, и тот чуть не сталкивается с крепким, высоким, широкоплечим, невообразимо красивым молодым мужчиной. Спокойное, слишком бесстрастное лицо без единой эмоции. Равнодушный взгляд. Передёргивает. Он слишком похож на тех стражей у его комнаты. И тех, кто нес паланкины. Будто неживые какие-то. Рефлекторно отшатывается. — Извини, напугал. Подошёл слишком близко. Хосок сказал, что в твоём мире не других разумных существ, кроме людей. — Здравствуйте. — Тэхён замолкает, пытаясь понять, что не так с собеседником. — А вы… Не человек? — Можно на «ты». — Это Джин. Он голем. — вмешивается Чимин. — Голем, которого зовут Сокджин. — уточняет котавр. — Но он предпочитает короткую форму имени. Ему кажется это забавным. — Големы — каменные истуканы, ожившие статуи. — изумляется Тэхён. — Ну, да. — подтверждает Джин. — Я был статуей. Оживили. Что не так? — Ты говоришь! Думаешь! — возмущается Тэ. Голем недоуменно смотрит на Хосока, ища поддержки. Тот пожимает плечами в ответ, и обращается к Иномирцу: — Собственно, ты все верно сказал. Что именно тебя так удивляет? Тэхён дышит глубоко и шумно, пытаясь придти в себя. — В сказках моего мира встречаются големы. Но они статуи. Как статуи! Фигуры из камня. Истуканы. Ожившие. Ходят, воюют, не имея ни воли, ни разума, ни мнения. Не говорят даже. Подчиняются только хозяину. — Стереотипы во всех мирах! — фыркает Хосок. — Ошибочное мнение. — подтверждает Джин. — Раньше так и полагали. Сотни лет мы были в армии бесправными существами. Никто не задумывался, что оживленный камень может думать. Пока отец нашего короля, будучи совсем мальчишкой, случайно не завязал разговор с одним, в сердцах сказав: «Да ты б хоть ответил мне!». Оказалось, что големы думают и говорят. Просто приказа такого не получают. Тут сказки не врут. Мы действительно принадлежим хозяину, не можем пойти против него. Но у нас своя воля, разум, желания. С чувствами проблема. Их нет. Обучаясь, мы понимаем, как должны вести себя в той или иной ситуации, стараемся распознавать эмоции, но их ощущение нам не доступно. Хотя Чонгук и пытается найти способ. Он уверен, что возможно големам чувствовать, нашел зацепки в древних рукописях. — Чонгук. — Тэхён неосознанно повторяет это имя. — Чон-гук? Незнакомое. Впервые слышит. Но почему-то, словно спотыкается об него. Произносит вслух, а потом ещё и про себя. Что за странность? Чонгук. Хосок. Чимин. Джин… Только первое вызывает какой-то нежный трепет в груди. Это он? Тот самый? Иначе почему от этого имени так тепло стало внутри. Но развить мысль не удается. Тяжёлая рука ложится на плечо. — Тэхён. — голос голема спокоен и тверд. — Ты должен дойти отсюда до замка. Сам. Помощи не будет, хотя мы и будем рядом, но не можем вмешиваться. Зато будут испытания. Таковы традиция и ритуал по окончанию внедрения в наш мир. Это не наша придумка, так было. Изначально. Среди первых Иномирцев находились те, кто ослушивался. Возвращались кортежем или верхом. Точнее, не возвращались. Пропадали или гибли по дороге. Иногда абсурдно и нелепо. Со временем, все меньше было желающих рисковать. Теперь все Иномирцы проходят такой путь: от пророка до замка своего королевства. — О! Оооо! А какие испытания меня ждут? Так-то я не сказать, что храбрец и силач. Это опасно? Страшно? — спокойствие моментально покидает Тэхёна после таких новостей. — Без понятия. — равнодушно отмечает Джин. — У всех по разному. Мне не удалось выявить хоть какую закономерность, сколько бы я не изучил записей об этом. Видимо, исходя из личности конкретного Иномирца. Да, кстати: второй тоже должен проделать этот путь. Самостоятельно. Если что: ты не должен ему помогать. Ни при каких обстоятельствах. Тэхён чувствует, как страх вновь подползает, забираясь под кожу, сковывая сердце и затрудняя дыхание. Но не успевает. Знакомый шепот раздается почему-то сразу в голове: — Я же говорил, конфетка: просто будь собой. И всё. Резко оборачивается. Пророк вальяжно возлегает на участливо подставленных щупальцах где-то в середине озера, плавно покачиваясь в паре метров над водной гладью. — А… — начинает Тэхён. Асмодей подносит палец к губам и, улыбаясь, отрицательно качает головой. Ох. Опять магия? Ну, хорошо. Об этом думать не хочется. Сейчас важнее другое. Быть собой. Что ж. Это несложно. Да и если оказался в этом мире, потому как судьба, то не затем, чтобы бесславно погибнуть или пострадать. К тому же, пророк говорил о предназначении. Это же значит, что все будет хорошо? Противно-визжащий голос Марка разрывает тишину. Но Тэхён не вслушивается, пока Марк орет, что не пойдет пешком, а вернётся так, как прибыл сюда. Но увесистый толчок в сторону виднеющегося замка, заставляет замолчать. Очевидно, что с грубой силой не совладать. Тэ чувствует, что его тоже подталкивают сзади знакомые руки Хосока. — Давай, малыш. Не бойся. Ты справишься. Расправляет плечи, разворачивается, нацепив милую улыбку, чуть кланяется: — До встречи в замке, господа! — Позёр! — откуда-то сбоку фыркает Чимин. Шаг, другой в сторону замка, и вдруг возникает дорожка. Небольшая просёлочная, будто вытоптанная. Она бежит в сторону замка. — Эй, Rex, стой! Марк догоняет, пытаясь держать темп. — Тэхён. — холодно бросает через плечо. — А? — Меня зовут Тэхён. — Ха! Я сам решу, как кого называть. — Не вопрос. Тогда я сам решу, на какое имя мне отзываться. И отзываться ли вообще. — Ооо! А ты не такой милашка, каким тебя представляли в группе. — А ты веришь всему в интернете? Перепалка помогла отогнать страх и неуверенность. Милашка. Ну, да. Вечный эгьё-мальчик. В восемнадцать это нравилось, в двадцать забавляло, в двадцать два начало надоедать, в последнее время, не задумываясь, руки сами в нужный момент взлетали к щекам, губы растягивались в очаровательной улыбке. А внутри — ничего. Это работа, рутина, его обязанность, с которой справлялся на «ура», которая утомила уже до невозможности. Один образ, одно амплуа, в котором пришлось застрять, постепенно ощущая себя тонущим в болоте. Никакого развития. Зачем? Если это так хорошо продавалось. Но даже у Луны было две стороны. И хотелось показать всего себя: такого, какой он есть на самом деле. Но… И сейчас, шагая по незнакомой проселочной дороге, в незнакомом мире, живущем по неизвестным пока законам, населенном странными существами, Тэхён понимает, что он СВОБОДЕН! Свободен от строгого контракта, пытавшегося загнать в жесткие рамки. Свободен от ставших ненавистными мемберов группы, для которых он всегда был глупым, странным, но красивым макнэ. Свободен от токсичного окружения, жаждущего погреться в лучах его славы или получить какую-то выгоду. Теплые чувства вызывали лишь немногочисленные верные приятели и многочисленные фанаты. По ним Тэ будет сильно скучать, как и они, наверняка. Но пока это все затмевается новой информацией, знакомствами… Новым всем! И Тэхён счастлив! В эту самую минуту, он ловит момент, словно кожей впитывая забытое уже чувство. Он счастлив! В неизвестности и странности. Во всем том абсурде, в котором находится. Останавливается, вскидывает голову, подставляя лицо незнакомому солнцу, и улыбается. Широко и искренне, не задумываясь, насколько красивой получается улыбка. А она идеальна, потому что настоящая. Чимин, едущий на коне, потому как в паланкине одному скучно, подъезжает к одному из всадников, с закрытым забралом лицом. — Чонгук, что с ним? Ты чувствуешь? — Он… счастлив? — получается неуверенно. — Почему? — Я не знаю. Я просто ощущаю его эмоцию. Ему хорошо. И почему-то спокойно. — Странно. — Ничего странного. — раздается голос Хосока сзади. — Мы не знаем его историю, но по тому, что озвучил Асмодей, можно понять: жизнь у нашего Тэхёна была не слишком хорошая. В достатке, но не в радости. И сейчас, он отбросил весь тот груз, что нес в своей прошлой жизни. — Он будет счастлив! — однозначно припечатывает Чонгук. Чимин и Хосок переглядываются, пряча улыбки. Ну, если уж сам Чонгук так сказал, значит точно будет.***
Тэхён бодро шагает, за ним семенит Марк. В глазах сопровождающих это выглядит весьма комично. Статный, видный, длинноногий красавец с королевским достоинством несёт себя — привычка, и уже не задумываясь, как по подиуму вышагивает. А чуть сзади, озираясь и как-то пригнувшись, став ниже и почему-то несуразнее, вынужденный попутчик. Несмотря на симпатичное лицо и неплохую фигуру, очевидно проигрывает. — Эй, Rex! Притормози! Я не успеваю! Тэхён усмехается и прибавляет скорость. Марку приходится почти бежать. — Засранец! — хохочет Чимин. Среди стражей слышатся одобрительные хмыки. У парня-то, кроме фактуры ещё и стержень имеется: с пробуждения вел себя прилично, в отличии от постоянно визжащего капризного Марка, Пророка не испугался, и понравился ему, что редкость: пророк любит сильных духом существ; и сейчас вот характер показывает. — Тэхён, блять! Подожди! — Ну? — Подожди! — Ммм? — Я не успеваю! — Твои проблемы. И тут же Марк впечатывается в широкую спину, потому как Тэхён резко останавливается, глядя куда-то влево. Не обращая внимание на чужое бухтение, сворачивает с тропы, проходит несколько шагов и опускается на колени. Смотрит внимательно, заносит руку, но замирает в нерешительности. На лице недоумение и растерянность. — О! А мы можем ему помочь? Тишина в ответ. — Эй! — резко окликает Тэхён сопровождающих. — Ему нужна помощь! Он жив пока, но сильно ранен. Давайте поможем? А? Пожалуйста! — Интересно, что он видит? — вопрос одного из магов улетает в никуда. Потому как для всех, Тэхён склонился над пустым местом, лишь трава примята. Кого-то видит только он. Марк делает пару шагов с дороги, вытягивает шею, пытаясь рассмотреть, морщится и выдает брезгливо: — Лошадь. Просто лошадь. И кровища! Чимин подъезжает чуть ближе и развевает сомнения группы: — Раненый единорог! Общий изумленный вздох и шепот сливается с шелестом крон деревьев. — Ну, грешники. — бодро подаёт голос Джин. — Пустоту видите? Чимин прав, это единорог. — Что? — непонимающе вскидывает взгляд Тэ. — Единорог волшебное животное. — объясняет голем. — Видеть его могут только девственники. — Но я не дев… — начинает Тэхён, но его прерывает чей-то смех. Он разносится по всей поляне, звуча непонятно откуда. Или он только в голове у людей? Приятный, нежный. — Простите, чуваки! — раздается голос Пророка. — Я забыл сказать. Все Иномирцы очищаются, избавляются от грехов и груза прошлого. Короче говоря, вы снова невинны и чисты! — Да ну, нахер! — Не выражайся, конфетка! И ржет. Опять хохочет, разнося вибрации смеха по округе. — Очень смешно, Асмодей. — язвит Тэхён. — Ты не представляешь как! Ну, не дуйся! Это не мое решение. Таковы правила мира. — и тут же становится серьезным. — Мне пора. До встречи, чуваки! Смех стихает постепенно. Тэ встряхивает головой, словно сбрасывая лишнее, и поворачивается к Джину: — Ты же видишь его! Видишь? Мы можем помочь? — Ну, я точно не помогу. — отзывается тот. — Спасти единорога может человек чистый душой. Но придется отдать часть своих сил. — О! Но у меня нет никаких сил! — Обычных, Тэхён. Человеческих сил. Ты станешь усталым, вялым. Не навсегда. Ненадолго. Но тебе предстоит ещё путь до замка: силы понадобятся, а мы не имеем права помогать добираться. Ответ звучит четко и деловито: — Что я должен сделать? Голем вздыхает, несогласно негодующе мотает головой, но отвечает: — Несколько выдранных волос вплети в гриву. Тэхён не задумываясь, выдирает розовые волоски, неумело делая из пряди косичку, вплетает свои. Чуть задумавшись, выдирает жёлтый тонкий клок: вдруг это важно. Плетет ещё одну косичку. После чего кладет руку на шею единорога. — Ну, давай, давай же! — не задумываясь, услышит, поймет ли. Тяжёлое дыхание, ходящий ходуном израненный белоснежный бок в алой крови, серые хвост и грива, припыленный витой рог, мутный глаз — Тэхён пытается уловить хоть какое изменение. Кажется, что время убежало далеко вперёд. Но несколько ударов сердца говорят о том, что несколько секунд всего прошло. И вот… Моргнул — уже смотрит ясным взглядом. Вздохнул глубоко — и раны на боку исчезают, будто растворяясь. Белоснежный бок чист. Чихнул — грива с хвостом заискрились радугой, а рог засиявший перламутром, ткнулся в ладонь. Тэхён, как заворожённый, пробегает пальцами до самого кончика — острый. Преобразившийся единорог вскакивает на все четыре ноги, довольно трясет радужной гривой, вскакивает на дыбы, становясь на мгновение видимым для всех, и растворяется. — Так вот какие они. — задумчиво тянет Хосок. — Красивый. Выше лошади, но изящней! А колоризация какая! Ожившее искусство! Тэхён пытается встать на ноги, но валится обратно без сил. Очень тяжело. Почти также, как на концерте в Латинской Америке, когда они давали живое выступление на сорокаградусной жаре в шерстяных костюмах. Он тогда почти отключался. Ощущения похожие. Так вот какие испытания. Что ж, не страшно. Тяжело физически, но телу не привыкать терпеть. Зато в памяти сохранился задорный вид настоящего живого и здорового единорога. Красивого и пахнущего почему-то фиалками. От улыбки удержаться не получается. Осторожно поднимается. Шатаясь, под сочувственные взгляды сопровождающей делегации выходит на дорогу и бредет сторону замка. — А ты дебил! Марк поднимается с травы и шустро догоняет попутчика. — Отъебись! — Не, я серьезно! Ты отдал свои силы, чтобы спасти какую-то лошадь, оказавшуюся глюком? — Я спасал живое существо. И это не лошадь, а единорог. — Одна хуйня. — равнодушно отмечает Марк. — Серьезно? — Тэхён останавливается, потому как идти и говорить одновременно сил нет. — Тебя ничего из этой ситуации не поразило? Вообще ничего? Марк равнодушно пожимает плечами: — Ну, здесь как в Гарри Поттере — колдунства. Вот тот моллюск пиздящий отвратительный, конечно. А это норм. Лошадь и лошадь. Меня лично волнует, больше то, что я чист. Значит без кокоса мне тут будет отличненько, а то уже стало дискомфортно как-то. — Без чего? — не понимает Тэ: вся его концентрация направлена на то, чтобы не упасть. — Кокос. Кокс. Кокаин. Белый живительный порошок. Слушай, ну ты прям фея! Неужели не баловались? С такими-то нагрузками, как у вас, надо же как-то расслабляться! И как ты не девственником оказался? Хмм, кстати, а ты по девочкам или по мальчикам? — По единорогам! — отрезает Тэхён, продолжая путь, игнорируя наглого Марка. Каждый шаг дается с трудом. Мотает. Ноги, как ватные. Тело чугунное. Прибивает к земле. В голове шумит. Но идти надо. Волю в кулак, зубы стиснуть — не привыкать. Скорость заметно упала. Теперь уже Марк бодро шагает, обгоняя, уходя вперёд; потом притормаживая, делает недовольное лицо, ожидая, пока Тэхён добредет. — Ты можешь быстрее шевелить ластами? Ждать тебя! — Не жди. — сухо бросает Тэ. — Направление знаешь. Шагай. — Да конечно! А кто будет подбитых лечить, чтоб мы дальше без проблем прошли? Даа, иного от Марка ожидать не приходится. Про помощь речи и не шло. Но пытаться выехать за счёт другого. Хорош, говнюк! Но, вроде, недалеко уже. Башни замка все ближе, на больших флагах орнамент различим. Как же тяжело. Как сложно. Каждый шаг через силу. Надо. Надо идти. Опустив плечи, шаркая, упрямо приближается к замку. И, когда вошёл в ритм, привык, кажется — вновь остановка. Дальше дороги нет. Земля словно треснула, образовав глубокий разлом, расходящийся в обе стороны до куда глаз мог охватить. В обе стороны. — Чертовщина какая. — шепчет Марк. Тэхён с ним в принципе согласен. Опять наваждение? Не могли же его направить по этой дороге, зная, что тут такой разлом, который просто так не преодолеть. Вниз смотреть страшно, да и ширина впечатляет: метров шесть навскидку. Как пройти? Устало опускается на траву недалеко от края. — Как пройти? — интересуется Марк, словно читая мысли. — Сейчас, у единорога спрошу. — Тупо! — Тупые вопросы рождают тупые ответы. Марк, видно, что злится. Глаза смотрят недобро, кулаки сжимаются и разжимаются, желваки напрягаются. Но молчит. Понимает, что вряд ли чего толкового добьется. Тэхён выглядит таким уставшим и растерянным. Чего с него взять.***
— Справится? — тихонько спрашивает Чимин, подъезжая к небольшой группе всадников. — Не знааааааю. — тянет задумчиво Джин. — Устал сильно. Зря дважды свои волосы отдал. С ними и сил больше ушло. Он, вроде, парень крепкий, и то как тяжело двигается. — Неужели не поймет, что это тоже наваждение? — сокрушается Чимин. — А вдруг нет. — подаёт голос, бесшумно подошедший Хосок. — Думаешь… Настоящая пропасть? — голем даже будто оживляется. — Кто знает. Проверить-то мы не можем. — задумчиво отвечает котавр. — Или можем. Нам же Марк не нужен? — Чонгук! — шипит Хосок. — Ты не можешь так говорить! Даже в шутку. — Мда. А ещё, говорят, у меня чувства юмора нет. — замечает Джин. Марк решительно направляется к пропасти. — Пошли! — бросает через плечо. — Я бы ещё пожил. — слабо откликается Тэхён. — Ну ты и дебил! Эта пропасть такая же, как и та лошадь, которую ты якобы спас. — раздражённо объясняет Марк. Тэхён сомневается. Слишком натурально выглядит. Хотя… И единорог тоже был очень натуральным. Да и логика подсказывала, что явно с этой пропастью не так что-то. Не должно ее быть по дороге. Наверняка, это еще одно испытание, которое необходимо как-то преодолеть. Марк же бодро подходит к краю, чуть притормаживает, заносит ногу и делает шаг. Назад. — Да ну нахер! — Испугался? — участливо интересуется Тэхён, не без ехидства в усталом голосе. — Слишком правдиво! Тэ осторожно подползает к краю на четвереньках и пытается нащупать путь: вдруг разлом им только кажется, а на самом деле, дорога продолжается. Фиаско! Рука свободно скользит вниз. — Это действительно разлом. — Спасибо, мастер очевидностей! — зло выплевывает Марк. Тэхён игнорирует в очередной раз. Он привык не обращать внимания на подколы и поддевки — в группе это была нормальная форма общения. Уже и не замечал подобного. Он думает. Должна же быть хитрость, фишка, лайфхак, как это преодолеть. «Будь собой!» — бьётся в голове мысль, неоднократно озвученная Асмодеем. Быть собой… Придурковатым, странным, сумасшедшим — по мнению бывшего окружения; необычным, интересным, оригинальным — на самом-то деле. Ну, попытка — не пытка. Быть собой, поступить по-тэхёновски: — Мне очень нужно перебраться на другую сторону разлома! Пожалуйста! Мне нужна помощь. — проговаривает вслух неторопливо и четко. Сбоку слышит неприятный визгливый смех попутчика, переходящий в крик: — Рехнулсяа-ААААА! Над головой мелькает тень. И вот, уже рядом с Тэхёном бьёт перламутровым копытом и трясет радужной гривой единорог. По общему восторженному вздоху за спиной, понимает — не глюк: в этот раз волшебное существо видят все. Единорог трётся мордой о волосы Тэхёна, горячим носом чуть толкая. — Что? — не понимает тот. Существо подкидывает голову, легко отрывая передние копыта от земли, встаёт на дыбы. Раз! Ещё раз! Воздушный, несмотря на немаленькие размеры, изящный, распускающий от радужной гривы такие же радужные всполохи, отражающиеся и преломляющиеся в перламутровых копытах и роге. — Мне встать. — понимая улыбается Тэхён. Собирает последние силы — поднимается, чуть шатаясь. Неуклюже взмахивает руками, и осознает, что левая держится за участливо подставленный рог. — Спасибо. Мгновение, и не успев понять, каким образом, Тэ обнаруживает себя сидящим верхом. Задумчиво гладит белоснежный бок, выпрямляется. — Твою ж мать… — бормочет Марк. — Это НАШ Тэхён! — с гордостью замечает Хосок. — Это МОЙ Тэхён! — сурово поправляет Чонгук. Невозможно отвести взгляд. Единорог и всадник шикарны! Оба изящные, хоть и немаленькие, красивые, величественные — ослепляют, а цветные акценты волос, гривы и хвоста делают их загадочно-волшебными. Единорог фыркает, обернувшись на наездника. Тэхён как-то понимает его, прижимается к тёплому крупу, обнимает аккуратно за шею. Сначала хочет закрыть глаза: все же страшновато. Но потом распахивает широко: не хочется пропустить ни мгновения. Без разгона, с места, казалось бы, слегка лишь оттолкнувшись, единорог взмывает над пропастью, паря. Тэ обхватывает сильнее, чувствуя спокойное биение чужого сердца. Плавно и невесомо приземляется на другой стороне разлома. Терпеливо ждёт, когда всадник соскользнет на траву, подходит к краю и, взбрыкивая, бьёт копытами. Разлом с глухим звуком, похожим на далёкий гром, начинает уменьшаться. Медленно стягивается. Несколько минут — и словно не было ничего. Дорога продолжает бежать в сторону замка, трава зелёная высокая стелется. Тэхён успевает низко поклониться и душевно поблагодарить, прежде чем единорог с дружелюбным фырчанием растворяется, как в прошлый раз, поднявшись на дыбы, оставив после себя редкие радужные всполохи. — Это, блять, что за хуйня была? — Марк не может сдержать себя, опасливо и быстро перебегает место, раньше бывшее разломом. Тэхён молчит. Улыбается и молчит. Что тут сказать. Он только что прикоснулся к сказке: живой, волшебной, прекрасной сказке, оказавшейся реальностью. В носу до сих пор лёгкий аромат фиалок, а пальцы помнят мягкость радужной гривы. Этот прыжок словно наполнил его силами: усталости нет. Единорог вернул все, что забрал, и кажется, даже, дав чуть больше. Выбирается на дорогу и, улыбаясь, молча, расправив плечи, продолжает свой путь. Говорить не хочется совсем. Хочется ещё побыть в этих уютных, окутавших, умиротворяющий эмоциях. И уже Марк не раздражает, и уже нет следа совсем страха и опасения. Тэхён уверен в себе. Абсолютно и полностью! Что-то произошло с ним… в нем. Он пройдет этот путь. Без проблем. Без сложностей. Потому, что впереди… ДОМ. Его дом! Это стало таким прозрачным и понятным. На душе легко и спокойно. Ерошит пятерней волосы, смеется и идет. Возвращается туда, где его безопасное место.***
— Что вот сейчас было? — выдыхает Чимин шепотом. — Без по-ня-ти-я. — окликается Джин. Все взоры на Чонгука. Он чувствует Тэхёна, понимает, что с тем происходит. Принцу всегда было сложно прятать эмоции: все они отображались на его лице. Но сейчас, под забралом стражника, не различить. А сам он молчит. Смотрит в сторону удаляющихся путников и молчит. — Чонгууук. — Хосок осторожно трогает друга за руку. — Что-то поменялось. — тихо, почти шепотом. — Он поменялся. Точнее не поменялся, а… — А ощущает себя иначе? — заканчивает Джин. — Да. — Это нормально. Тэхён интегрируется в наш мир, адаптируется. Должен чувствовать себя иначе. Пока он все же чужак. Не по сути. По сути — он нашего мира. А вот самоощущение возникает постепенно. Единорог, видимо, поспособствовал. Они сильные магические существа. — Прошу прощения. — один из стражников вклинивается в разговор. — Пора в путь. Иномирцы уже далековато. Подъезжают вовремя. Дорога поменялась. Травы почти не осталось на сухой потрескавшейся земле. Вместо кустов и рощ песчаные холмы. Ветер усилился. Стал порывистым, колючим. Будто разбрызгивал песок на пешеходов, игнорируя всадников из сопровождения. Ещё одно испытание. Теперь физических сил. Марк опять недовольно морщится, проклиная непогоду. Тэхён пытается выбраться, заметив, что песчаная буря захватывает только их. Не удается. Ветер не даёт сделать и шагу в сторону. Но и не подгоняет. Скорее треплет, заставляя прикладывать все силы для того, чтобы держаться в нужном направлении. Тэ быстро понимает ситуацию. Мнется немного, а потом шустро стягивает с себя рубаху. Пытается намотать ее на голову по типу балаклавы*. Ну, хоть как-то. Песок не забивается в рот, не путается в волосах. Да, глаза только рукой прикрыть, но в остальном неплохо. По телу словно тонкими иглами скользят песчинки. Неприятно. Но терпимо. — Дааааа, хорош. — восхищается Джин, пробегаясь по фигуре Тэхёна взглядом. — А я говорил. — подаёт голос Чимин. — Он шикарный. Действительно шикарный. Смуглая матовая кожа. Широкие плечи, мощная грудная клетка, тонкая талия — красивая по-мужски фигура. Явно выраженные мышцы рельефной спины, напрягшиеся бицепсы, сокращающийся из-за колких песчинок живот с легкими наметками пресса. Узкие бедра, но весьма аппетитный округлый зад. Длинные, стройные, но сильные ноги. Природа явно старалась, создавая его. Все труднее пробираться вперед. Тэхён сначала пытается идти спиной вперед — безрезультатно. Буря словно со всех сторон, обсыпает щедро песком, стараясь попасть в глаза. Решение приходит случайно. Очередной порыв опрокидывает на землю, встать нереально. Марк, копошившийся где-то поблизости, со стоном ложится на землю распластавшись — он сдался. Нет уж! Тэ отчаянно борется со стихией. У него получается подняться на четвереньки. И так, на карачках, иногда пригибаясь к земле ниже, он упрямо продолжает свой путь. Медленно, но продвигается, заслуженно считая каждый преодоленный метр победой. Силы, кажется, на исходе. И когда где-то внутри, мелькает малодушная мысль, что все, он готов сдаться, терпеть больше не может; в тот самый момент, вихрь, забрав с собой все песчинки, взмывает вверх, растворяясь где-то наверху, где вновь маячат верхушки деревьев. Валится на землю, вновь покрытую густым травянистым ковром. Несколько глубоких вдохов, как на медитации. Сесть. Еще немного подышать. Встать. Готово! Тэхён довольно быстро приводит себя в порядок. Да, часть сил он потратил на борьбу со стихией, но в общем и целом, чувствует себя неплохо. Усталость легкая, да и только. Марк все еще валяется чуть поодаль. Первым порывом было — подойти помочь. Но тут же вспоминает правила, да и наставления Пророка. Тэ ему почему-то верит. Всему, что сказал. Потому выруливает на дорогу и продолжает свой путь. Слышит за спиной, как ворчит, ругается и ноет Марк. Значит в порядке. — Упрямый малыш. — довольно замечает Хосок. — Я удивлен, если честно. — обращается к нему один из магов. — Наш Иномирец не выглядит таким уж борцом. Да и сам он сказал это. А как упрямо шел. — Недооценивает себя. — отвечает котавр. — Он борец! Просто неизвестность всех страшит. А Тэхён честный: говорит, что думает и чувствует. — Неожиданно приятный сюрприз. — подытоживает маг, теребя на шее амулет. — Но посмотрим, что дальше. Мой амулет чувствует магию. — Магические испытания самые сильные. — тревожится Хосок.***
Пить хочется. Очень хочется пить. Эта пустынная буря, кажется, иссушила сильно. Губы потрескались, во рту ни капли слюны. А еще и солнце припекает. Жарко. И ощущается, что жар нарастает. Даже легкий ветерок не приносит облегчения. Зато он приносит звуки тихой музыки и веселого смеха. Тэхён хмурится. Люди? Люди — это помеха. Много людей — серьезная помеха. Как заклинание повторяет про себя: «Я должен добраться до замка!» Тем более, что он близко совсем! Вон виднеется полянка в окружении каких-то неведомых деревьев, пригорок небольшой, а за ним и замок. — Пить хочу. — нарушает тишину Марк. — Слышу людей, у ней надо воды попросить. — Никого просить не надо! И так дадим. А еще и вина, если хочешь! Между путниками вклинивается прелестное создание, взявшееся непонятно откуда. Волосы голубые до плеч, глаза розовые огромные. Из одежды: тога** — не тога, туника — не туника. Непонятно. Как непонятно было, какого пола существо. Человеком, почему-то называть не хотелось. Заигрывает, глазки строит, хохочет заливисто. Тэхён задумывается ненадолго, соображает. — Фейри? Ты же фейри, да? — Ага! — и снова смеется, легко и приятно. — Фейри, как и ты, золотце! Тэ улыбается приветливо, но ничего не отвечает. Так, значит. «Своего» встретил. Ну, да. Можно было принять его за фейри: красивое лицо, цветные волосы и глаза. Крупнее только. Не нравится ему это все, ох, как не нравится. Очевидно, что тут еще одно испытание должно быть — надо осторожничать. — А у нас тут праздник! — продолжает щебетать фейри. — Загляните? — Ну, конечно! — скалится Марк, явно впечатленный новым знакомством. — Нет. — чеканит Тэхён. — Простите, но мне… — Тебе надо в замок, золотце. — перебивает существо. — Всем надо в замок. Это единственная дорога до него. Но вы выглядите так устало, пить хотите — передохните. Путники выходят на поляну. — Вот это аттракцион! — воодушевляется Марк. — Да уж! — выдыхает очарованный Тэ. Маленький праздник! Деревья вокруг украшены разноцветными ленточками и колокольчиками: развиваются на ветру, звенят весело. На самой поляне разнообразие невообразимое. Кто-то сидит за большим столом трапезничает. Кто-то, столпившись кучкой, обсуждает что-то, видимо очень интересное: перебивают друг друга, жестикулируют активно, соглашаются радостно. Тут играют в активные игры, догонялки, соревнования. Там, напротив, тихо рисуют, рукодельничают, читают. И такое все яркое, радостное, дружелюбное, хохотливое. Глаза разбегаются: хочется объять все это, уследить за каждой группой… Присоединиться? — Пойдем! — тянут за руки, гладят, заманивают. Тэхён улыбается дежурной улыбкой, а сам рассматривает внимательно. Вроде бы, ничего подозрительного. Все мирно и радушно. В чем подвох? — Попить дашь? — интересуется Марк у ближайшего существа, нежно поглаживающего его по руке? — И попить, и поесть, и полежать, если хочешь! — многозначительно подмигивает. — О! Даже так? А, прости, куколка, ты кто: мальчик или девочка? — А тебе принципиально? — Неа. — Пойдем! — и тянет за собой. — А ты что хочешь, золотце? — обращается к Тэхёну розовоглазый недавний попутчик. — Я хочу в замок. — как можно приветливей отвечает Тэ. — Ох! Но ты же устал! — Отдохни! — Перекуси! — Осталось-то совсем немного! — Ты успеешь! Участливые голоса окружили и звучат со всех сторон. Волнуются, переживают. Откуда-то в его руках появляется большая миска с чистой прохладной водой. — Выпей! Ты же хочешь попить? Тэхён понимает, что начинает проваливаться в какую-то негу. Голоса убаюкивают, успокаивают, очаровывают. Ему спокойно в окружении этих легких и ласково щебечущих фейри. Они такие красивые и милые. Нет, задерживаться он не будет, но уж воды-то попьет. И посидит-отдохнет пару минут. Ничего же не произойдет? — Твои губы пересохли, во рту ни капли. А после песчаной бури так хочется пить. Да и сил ты потратил очень много. — продолжаются ласковые уговоры. Так! Стоп! А вот это было зря! Трясет головой, пытаясь смахнуть чары. Буря — испытание, как и этот праздник. Заболтать, сбить с пути, не дать дойти до замка. А это чревато тем, что… Не знает он чем, но помнит, что задерживаться он нигде не должен. Собирая волю в кулак, чеканит: — Я! Хочу! В замок! — отбрасывает миску с водой подальше: кто знает, вода ли это — в мире, где есть магия, следует быть осторожным. — Хорошо-хорошо! — голоса не теряют своего дружелюбия, но от Тэхёна отходят. Он вскидывает голову и уверенно выходит на дорогу. Замечает поодаль сопровождающую делегацию. На их лицах беспокойство и удивление. Что-то не так? Но, они все равно не скажут, не могут. Потому, последний прощальный взгляд на праздник, и в путь. Фейри разбрелись по полянке, опять заняты своими делами — будто и не было ничего. Выцепляет взглядом Марка: он за столом, вокруг собралась небольшая кучка существ — уговаривают выпить что-то из большого кубка. Тот смеется с ними, флиртует. Тэ открывает рот окликнуть, предостеречь, но тут же захлопывает. Нельзя! Неизвестно, к чему это приведет. Марк взрослый парень, сам должен волноваться о себе. Но не волнуется: спокойно берет кубок и делает большой глоток. И тут же обстановка меняется. Фейри отрываются от своих занятий и с интересом наблюдают. Те, что были около Марка, врассыпную разбегаются подальше от стола. — А покажи-ка нам свое истинное лицо, чувак! — этот голос, однозначно, принадлежит Пророку, но какой-то чужой, громкий и резкий. Кубок выпадает из руки, Марк шарахается от стола, закрывает лицо руками, и начинает остервенело растирать его. — Что за хрень! — хнычет сдавленно. — Да брось, чувак! Это не больно! — голос Асмодея успокаивается, становясь нежнее и приветливей. — Что происходит? — заводится Марк и отнимает руки от лица, оглядывая поляну. Тэхён охает, прикрывая рот обеими руками, сопровождающие шепчутся заинтересованно, фейри начинают что-то активно обсуждать. Вот она: магия! Обычная, несложная совсем, не вредоносная магия фейри. К Марку вернулось его настоящее лицо: лицо паренька из обычной корейской семьи. Типичные узкие глаза без двойного века, пухлые щеки, тонкие губы, небольшой подбородок — простая такая внешность. Посредственная. От того красавчика, каким он стал после череды успешных операций, не осталось ничего. — Ничего не происходит. — жизнерадостный голос Пророка опять звучит ниоткуда и отовсюду. — Лицо щипало! — жалуется Марк. — Ну, нечего пить незнакомые жидкости с незнакомыми существами! Всё! Ваши испытания закончены. Можете топать в замок. — И только-то? Тоже мне — испытания. — ехидничает привычно нагло. — Ты не понимаешь, насколько они были важными. — отмечает Асмодей. — И не знаешь, к чему приведет их прохождение или непрохождение. — Хуйня! — беззаботно откликается Марк. Тэхён переводит взгляд на Джина и Хосока, головой кивая на Марка. Котавр прикладывает палец к губам, а голем отрицательно качает головой: ничего не говорить! — Спасибо за работу, крошки! — слышится ласковый голос Пророка. Фейри щебечут и галдят, прощаясь, и… схлопываются? Иначе и не назвать, словно в пылинку крошечную в мгновение уменьшаются. Минута — и никого на поляне. Стол, игры, украшения — постепенно растворяются, как единорог.***
Тэхён вопросительно смотрит на делегацию: — И что теперь? — Теперь в замок. — ласково улыбаясь, подходит Хосок, протягивая флягу. — Можно? Это просто вода? — Да, подозрительный ты наш. — подбегает Чимин. — Такой молодец! Ты, ты… — Потом. — перебивает Джин. — Тэхён устал. — Не особо, кстати. Единорог вернул мне все силы, и как-то даже… приободрил. Я хочу пройтись до замка. К тому же, тут недалеко совсем. — А я поеду! — Марк забирается в паланкин. — Мы не будем задерживаться. — отмечает Хосок. — Оставим с тобой охрану и поедем. Тэхён сначала хочет сказать, что и охрана не нужна, тут недалеко, но понимает, что в незнакомом мире лучше одному не оставаться. Молча кивает. Машет в ответ рукой ухмыляющемуся почему-то Чимину. Провожает взглядом удаляющуюся шустро процессию. Странно, но пешие стражники без проблем успевают за мчащимися верхом. — Ничего себе! — изумляется вслух. — Стражники големы. Тебя же их прыть удивила? — раздается рядом приятный мелодичный голос. Один из конных всадников остался. Спешивается, стягивает перчатки, подходит ближе и снимает закрывающий лицо шлем. — Здравствуй, Тэхён. Я Чонгук. — Здравствуй, Чонгук. Тэхён смотрит на подошедшего, улыбается приветливо и пропадает. Так сильно, как не пропадал никогда. С каждой секундой все глубже тонет в темных больших блестящих глазах напротив. Погружается в трясину, из которой не выбраться, да не очень-то и хочется. Знакомится, рассматривая лицо, ставшее родным в тот момент, как только увидел его. Незнакомый человек, который в секунду стал ощущаться ближе всех. Чей ласковый взгляд пробивает от макушки до пяток через позвоночник, до дрожи. Чья аура окутывает и закрывает от всего мира сильнейшим щитом. Чья энергия успокаивала, когда сердце колотилось, как бешеное и паника готова была схватить за горло. Чье дыхание он ощущал в том странном сне, чьи руки чувствовал на своем теле, чьи губы оставляли нежные поцелуи. Все это стало понятно вдруг и доступно. Неужели они предназначены друг другу? И Чонгук чувствует тоже самое? Пауза затягивается, но плевать! На всё и всех! На весь мир! Потому что сейчас весь мир Тэхёна в этих невозможных оленьих глазах, смотрящих на него восторженно из-под длинных блондинистых прядей. И такой мир нравится. Очень.