Звёзды между нами

      Люцифер       Она стояла одна в темном углу, смотря прямо мне в глаза. Я никогда не хотел ее, как сейчас, в самых разных значениях этого слова. Даже окруженный со всех сторон дьяволицами, которые были в разы сексуальней ее и, имея над ними власть, я не хотел ни одну из них как ее. Вики.       С каждой новой секундой ее улыбка становилась все ярче, а у меня в штанах все теснее. Я стал гладить чью-то гладкую ногу, пытаясь хоть как-то отвлечься, но, черт, я все никак не мог отвести своих глаз от этой… Вики.       Еще вчера я уверял себя, что больше не стану даже думать о ней, но сейчас, видя ее блестящие глаза в темноте, я не мог думать ни о ком другом, кроме нее. В этот момент я понял, что влип по полной окончательно и бесповоротно, причем, сам же и попался в ее невидимые никем сети. И от этого я начинал злиться, но в то же время я понимал, что тут уже ничего не исправишь, можно только смириться. И сейчас, в эту самую секунду, Вики становилась все дальше от меня самым нечестным способом — без всякой борьбы, без шансов на победу. Но завоевать ее будет сложно, даже практически невозможно. Ведь единственный способ это сделать — признать во всем, признаться в своих чувствах, причем искренно.       Не отрывая свой взгляд от меня, она встала в самое видное место и под быструю музыку стала плавно двигать своим задом, призывая другие мужские взгляды посмотреть на нее. Она подняла свои руки, словно знак поражения, но ее щучья улыбка говорила совершенно об обратном. Не выдержав, я сжал ногу, которую гладил, что та девушка пискнула, но я даже не посмотрел в ее сторону, молча встал и пошел к той, которая была в моей голове вот уже нескончаемое время.       Я отталкивал руками всех, кто попадался мне на пути, не слыша ничего. Мной одолевал гнев, желание, злость, страсть. Все это смешалось в одну большую кучу, что я уже ничего не мог разобрать. Ее энергия заполнила, казалось бы, не только весь воздух, но и всего меня. Запах цитруса с фисташками определенно мой самый любимый запах, на который у меня аллергия.       Но тут произошло то, чего я никак не ожидал. Какой-то мужик стал лапать Уокер у всех на глазах, но что сильнее вело в ступор, так это то, что Уокер молча стояла на месте, свесив свои руки и смотрела на него пустыми глазами, позволяя себя трогать во всех местах. Но во всем этом было что-то не то, что-то отстраненное, словно Уокер здесь не было. В моей голове была лишь одна мысль, с которой я не мог не согласиться. Надо действовать, причем незамедлительно.       Я быстро подбежал к этой парочке и, ничего не мысля, замахнулся кулаком прямо в него, не метя никуда конкретно. Что-то хрустнуло, но я так и не понял, у кого именно. Этот черноволосый доходяга чуть ли не отлетел назад, но он чудом удержался на ногах, стал вытирать тонкую струйку крови из носа своей рукой. Когда он посмотрел на меня, я увидел гнев в его голубых глазах, но, видимо, он понял кто перед ним, и, поборов свое желание, опустил свою окровавленную руку. Это выглядело смешно, но я чувствовал лишь адреналин со злостью в своей крови. Вики схватилась за мою руку и стала оттаскивать меня отсюда.       Как только мы вышли из этой коробки, на меня нахлынул жар воздуха ада, приводя меня в чувства. Уокер отпустила мою руку, как только мы вышли, и сделала шаг в сторону, поправляя свое платье.       — И что это сейчас было? Что ты творишь? — я впал в ступор, сам не понимая, что это было. Уокер смотрела на меня холодно, даже отчужденно, словно ей это все уже надоело, и она вот-вот уйдет отсюда.       — Это ты что творишь! — с каждой секундой я чувствовал, как закипает кровь в моих жилах, но как-то останавливаться я не собирался. — Кто это вообще?       Ее лицо вмиг изменилось. Кожа побледнела, губы сжались, в глазах пропала та искра уверенности, что сверкала все это время, ослепляя меня.       — Это был Дрейк Смит.

***

      Должен признать, что такого у меня еще не было. Я еще ни разу не дрался с бывшим девушки, с которой я спал не один раз. Надеюсь, это было в первый и в последний раз.       Я не мог, да и не хотел оставлять Уокер одну, поэтому все-таки уговорил ее пойти ко мне. Только от ее вида меня бросало в недоумение, смешанное с непонятной мне злостью. За пару минут она постарела лет на десять. На ее бледной коже стала отчетливо видна косметика, а в глазах полных огня необъяснимого мне, буйствуя огонь, потух, оставив лишь нетронутое им стекло. Как у той куклы, что Вики подарила своей дочери.       Когда мы зашли ко мне в комнату, на нас нахлынула вечерняя прохлада, неся с собой запах полевых цветов из сада. Вики тихо, как призрак, подошла к открытой двери, которая выходила на террасу, и облокотилась об косяк. Ее хрупкое тело слилось в темноте, становясь тенью. Лишь легкое колыхание волос выделяло ее среди этого бездушного мрака.       Она была такая же, как и в первую нашу с ней встречу. Эта бабочка, что залетела благодаря чистой случайности в мою пропахшую развратом комнату, в мою пустую бессмысленную жизнь. Одно неосторожное движение, и моя бабочка может вспорхнуть своими серыми, но такими мягкими крыльями и улететь. Навсегда. И больше никогда не вернуться. Никогда.       Но я ничего не мог с этим поделать. Она никогда не была моей и не будет, даже при всем моем желание. Ведь у нее нет такого желания. И я прекрасно об этом знал. Но, черт, почему я не могу выкинуть ее из своей головы? И я уже знаю ответ. Я не хочу этого делать.       — Мне кажется, или я слишком часто бываю у тебя?       Ее голос раздался из темноты неожиданно. Тихий, слегка хрипловатый голос не разрывал тишину, а делал ее более ощутимой.       — Да… — я издал тихий смешок от той мысли, что она говорит правду, и прекрасно понимает ее. Ни одна девушка не бывала у меня так часто как она. — Даже я не столь частый гость здесь.       Я врал. После того, как она впервые была у меня, я каждую ночь был у себя, причем совершенно один. Но ей это знать не обязательно.       — Ты врешь, — она повернулась ко мне лицом с поникшей улыбкой. Свет луны плавно лег на её лицо, придавая необычно красивое сияние бледной коже. — Я знаю, что все эти ночи ты был здесь… — Вики обернулась обратно, смотря на огромную луну. — Я приходила к тебе по ночам, когда в твоих окнах было темно.       — Нет, тебя здесь не было. Я бы услышал твою энергию.       — Когда я приходила к тебе, то залетала на твою террасу и всю ночь сидела там, — она развернулась и сделала пару шагов ко мне. — Тут открывается восхитительный вид на рассвет.              — Не замечал, — я сделал небольшой шаг к ней, сокращая столь большое расстояние между нами. — Сколько времени живу здесь, никогда не обращал на это внимание.       — Жаль. — Вики посмотрела на меня, и я готов поклясться, что увидел в ее глазах желание, но через секунду, не успев, я понять этого, она сделала шаг назад. — Ты обязан посмотреть на это.       Она заговорила шепотом, что ее хрипота в горле стала еще отчетливей. Она хотела уйти.       — Хорошо, только, может, ты составишь мне компанию? — Эти слова доносились до меня как из-под воды, и каждое слово звучало как мольба и как заклинание. В этих словах было столько надежды, что, боюсь, она ее не смогла различить с просьбой. — У меня осталась бутылка Глифта.       — Знаешь… — Вики на секунду замялась, но, резко подняв голову и посмотрев на меня, она выдала то, что хотела сказать мне все это время. — Я думаю, есть много желающих разделить с тобой это утро. Но я не вхожу в их число.       — Не могу я тебе изменять! — Мой голос сорвался. Я понимал, если она уйдет сейчас, то она больше никогда не вернется сюда. А понял я это слишком поздно. — Для этого я слишком часто думаю о тебе…       Ее лицо не дрогнуло, оно все так же было равнодушным и отстраненным, словно Вики здесь нет, она на крыше, в лесу, еще, где угодно, но только не здесь.       — Мне пора. — Сжав губы, она быстрым шагом направилась к двери, не оглядываясь на меня.       — Тебе идёт быть брюнеткой. — Но этого она уже не услышала.       Дверь захлопнулась, а я все также продолжал стоять в центре темной комнаты, освещенный только светом луны. Она ушла, а я все также продолжал стоять и смотреть, как в темноте мерцают звезды.       Странно, но когда она ушла, то во мне что-то перевернулось. Она ушла, забрав что-то важное у меня и оставив лишь гору мыслей о ней. И странность в том, что переворачиваться там нечему.