Новогодние драблы

Дело шло к Новому году, а, сколько Бикбаев себя помнил, этот праздник он любил намного больше Дня рождения. Предновогодняя атмосфера захватывала дух, конечно, не заставляя поверить в Деда Мороза, но определенно поднимая Диме настроение. Дима пересчитал пакеты и сам себе кивнул. Туалетная вода – для матери, эксклюзивная ручка – для отца, остальным же милые пустячки, о которых друзья и знакомые упоминали в течение года. Правда, был один подарок, который никогда не дойдет до адресата, но потраченных денег жалко не было. Еще в прошлое Рождество Дима заранее придумал, что подарит Владу и на День его рождения, и на Новый год. Находясь под впечатлением и в некотором ступоре, Дима не купил подарок на девятнадцатилетие Влада. Он посмотрел на коробку с часами и думал было подарить ее бродяге на улице, но потом представил, как приятно будет медитировать на них в новогоднюю ночь, и отложил милостыню на следующий год. Придя домой, он заказал пиццу и салат и начал украшать елку. В этом году Дима собирался одеть ее в серебристые мишуру и игрушки. По телевизору крутили клипы, пока Бикбаев, пританцовывая в домашних бриджах и майке, сервировал стол. Дело было нехитрым: всего лишь поставить на стол приборы, переложить салат на тарелку и выложить на блюдо пиццу. Стоя перед зеркалом, Дима поправил черные крашеные волосы и слегка улыбнулся. Его детская мечта сбылась, что символично, именно в этот период его жизни. В любом случае, брюнетом Дима себе нравился. Новый год – семейный праздник, но в этот раз Дима проведет его в одиночестве. Позже, первого января, он подарит подарки родителям и друзьям, но когда будут бить куранты, Дима развалится в кресле с бокалом шампанского. На протяжении осени Бикбаеву хватало нескольких часов ранним утром, проведенных на балконе, чтобы прийти в себя. Но приближался Новый год – и воспоминания становились ярче, как будто бы Дима страдал чертовой гипермнезией. Иначе как объяснить каждую мелочь, которую помнил брюнет? Бикбаевым зачастую одолевали страннейшие порывы: то он уже почти набирал номер Влада, то, достав завалявшиеся плакаты группы «БиС», рвал их. В телефонной книжке Влад перекочевал из группы «семья» в «кто-то», и из «Заяц» превратился в «Соколовский, Влад». Бикбаев с Соколовским не связаны родственными узами, Дима занес его в «семью» механически, и менять это было преступлением. До недавнего времени. Дима залез на диван с ногами, налил шампанское в бокал и собирался переключить канал, как в дверь позвонили. Брюнет приподнял брови, опустил ноги на паркет и на цыпочках дошел до двери. Посмотрев в глазок, он беззвучно ахнул и зажал рот руками, сжавшись, как будто бы став меньше. Руки похолодели и затряслись, лоб вспотел, и Дима протер его ладонью. Трель звонка повторилась. - Какой нетерпеливый, - сдерживая выпирающее счастье в голосе, буркнул он. Дима крутанул замок, положил пальцы на ручку и нажал на нее. Влад как всегда солнечно улыбался, держа в руке яркий пакет и букет цветов. Дима внимательно оглядел его, в голове крутилась куча язвительных замечаний, но он ляпнул самое неостроумное из них: - Как же это тебя папа отпустил? – Бикбаев прислонился к косяку. Влад беспечно закатил глаза. - Ты не можешь без этого да? Может, впустишь? Дима вспыхнул. - Какого это я должен тебя впускать, Соколовский! - Я пришел спасать тебя от одиночества. – cказал Влад и, аккуратно отодвинув Диму, шагнул внутрь. Бикбаев, прижавшись к стене, смотрел на странную картину, разворачивавшуюся перед его глазами: Влад снял сапоги и повесил куртку на крючок в шкафу. Бикбаев ощутил теплоту дежа вю в груди и молча пошел за Владом в ванную. Он глядел на освещенного яркой лампой Соколовского и замечал мелкие изменения, которые в нем произошли. По-другому покрашенные волосы, сам он слегка пополнел, а щетина на лице стала совсем взрослая. Что уж сказать, без Димы с ним случилось что-то страшное. - Зачем ты пришел? - Я уже сказал, - Влад вытер руки о полотенце. - Да ты с ума сошел? Или тебе напомнить, что мы не друзья? Соколовский развернулся и серьезно взглянул на Бикбаева: - Я рад, что ты совсем не изменился. Жаждешь разговора? - Раз уж ты приперся. - Где твое гостеприимство, заяц! Дима застыл, сузив глаза, а Влад поспешно открестился: - Все-все, не буду так тебя называть. – Он закрыл дверь ванной комнаты и добавил через плечо: - Пока не буду. Что там у нас на покушать? - Тебе ничего. – Дима оттолкнул Влада бедром и первым пошел в гостиную. - Эй! Почему это мне ничего? Бикбаев сел в угол дивана и безразлично ответил, взяв в руки подушку: - Ты себя в зеркало видел? - Это мышцы! - Ага, конечно. Не трогай пиццу, я сказал! Можешь взять салат. - Как ты добр. Дима не сводил с Соколовского пристального взгляда. Тот, не притронувшись к салату, занял кресло. - Извини меня. - Где-то я уже это слышал, - приподнял Диму бровь. - Ну, перестань! Что мне сделать, чтобы ты простил меня? - Вернуться в прошлое. Влад потер глаза, сразу сдувшись и растеряв энтузиазм. Дима узнал в нем себя. Он смотрел на этого родного человека, хоть через пятьдесят лет, но все родного, и не понимал, почему у них ничего не получается. - Ты знаешь, почему так вышло. - Я знаю. И я понимаю. И ничего не могу сделать, это уже знаешь ты. - Ты скучал по мне? – склонил голову набок Влад. - Влад, давай без глупых вопросов. - Понятно, - прикрыл глаза Соколовский, его догадки оказались верны. - Это нормально, хватит страдать. Между друзьями и семьей выбирают семью. - Между любовью и семьей выбирают любовь. Сердце Димы пропустило удар. - Это сильное заявление. - Как будто бы ты не знал, - отмахнулся Соколовский. Они немного помолчали, и Дима выключил телевизор. - Мне нравится, как ты покрасился. Ты, похоже, решил еще больше подчеркнуть нашу разницу в возрасте. Дима фыркнул: - Не знаю, что я должен с собой сделать, чтобы тебе не понравилось. - Дим… - начал Влад, - я хочу… - Знаю, - прервал его Бикбаев. – Ты хочешь продолжения балета за занавесом. - Снова твои метафоры. – Влад положил руки на подлокотники. – И я бы не говорил это так… - Жестко? Прямо? А как еще, если ты хочешь со мной трахаться и прятаться. На скулах Влада заиграли жевалки. - Соколовский, не кипятись. - Я в норме. - Я вижу. - А если я не хочу прятаться? - А ты не хочешь? – удивленно спросил Дима, подавшись вперед. – Даже если так, прошло слишком много времени. - Хватит увиливать, Бикбаев! Кто еще из нас трус, сейчас именно ты ищешь доводы против, хотя хочешь того же, чего и я! - Так ты дошел до того, что ты трус? Я восхищен твоей самокритичностью. Дима сглотнул, ему стало страшно. Он ждал этого, он хотел этого, чтобы Влад вернулся и просил начать все заново. Бойтесь своих желаний, они имеют обыкновение сбываться? - Я свинья, можешь не говорить мне об этом. И даже если ты простишь меня, я себя не прощу никогда, - четко сказал Влад. – Я ошибся. Но я думал, что если группа распадется, то мы все равно будем общаться. Я не прошу забыть все, тыкай меня носом в мое предательство хоть каждый день. Только общайся со мной, проводи время. Ведь тебе так же плохо, как и мне. - Не волнуйся, я с этим смогу справиться, - тихо сказал Дима, глядя на Соколовского. - Ты уже справляешься, - устало произнес Влад и тут же взял себя в руки. – Извини, что испортил тебе праздник. Ой, а сколько времени? Оба повернули головы на электронные часы, которые показывали двадцать минут первого. - С Новым годом, - мрачно поздравил Дима. Он пополз к Владу по дивану, сел на колени и начал разглядывать его лицо. Соколовский смутился.- Я не брошу группу. И ты не бросишь свой проект. - Да. Дима, отпив из бокала, подошел к окну и приоткрыл его. Если бы он оглянулся, то увидел бы сидящего Влада, ждущего его решения. Будет тяжело. Оставалось надеяться, что верные решения действительно принимаются спонтанно. Потому что иначе скорому согласию Димы не будет оправданий. Он медленно развернулся, его лицо озарила счастливая улыбка. - Дима… - улыбнулся Влад, быстро поднялся и шагнул к Бикбаеву. Обнял его, находя пальцем ямку на шее, скользяще коснулся губами виска и прижал к себе. Дима тихо хмыкнул и залез прохладными руками Владу под толстовку. Соколовский заново узнавал, вспоминал Диму, слушал, как колотится его сердце. - Ты не представляешь, как я скучал, - шепнул ему Влад. - Я бы не был в этом так уверен, - улыбнулся Дима. – Ты будешь есть? - Мне же нельзя. - Последний день, когда можно. Надо будет взяться за тебя. - Делай со мной все, что хочешь, - Влад с улыбкой принялся за пиццу. - Ты не сказал родителям. Соколовский поперхнулся и закашлялся. Дима налил ему в бокал шампанского и со стуком поставил рядом с тарелкой, скрестив руки на груди и буравя взглядом. - Нет, не сказал. Но мне кажется, отец догадался, почему я бросил их в новогоднюю ночь и к кому поехал. - К Даше? - Даша праздновала с нами. - Влад, я хочу посмотреть на то, как ты ее бросишь, - Дима встал за Владом и положил тому ладонь на плечи. - Ей было нелегко со мной. С нее хватит. - Точно? – Дима сжал плечи Соколовского. - Бикбаев! Умерь ревность. - Имею право, - раздраженно проговорил тот. – Поешь – приходи в спальню. Воодушевленный приказом, Соколовский на скорую руку закончил трапезу и, влетев в спальню, застал Бикбаева, который усердно строчил в блокноте. Ласково глянул на него и лег на заправленную кровать, дожидаясь, пока экс-партнер по группе допишет очередную песню, посвященную самому Владу. Репертуар 4post расширится на нечто позитивное, если, конечно, Дима будет ее исполнять. Бикбаев выдохнул и кинул блокнот на прикроватный столик. - Потом исправлю. А сейчас… - он снял с себя майку, а Влад, закинув руки за голову, с удовольствием разглядывал торс Димы. Тот начал избавляться от бриджей и поинтересовался: - Чего валяешься? Не хочешь раздеться? - А ты не хочешь сам меня раздеть? - потянулся Соколовский. Губы Димы растянулись в улыбке, он лег на Влада, по коже побежали мурашки. Рука Соколовского нашарила на стене выключатель, и свет в комнате погас. *** Утром Дима проснулся первым, подпрыгнул, вскочил с кровати и замер. Влад Соколовский собственной персоной обнимал подушку, поеживаясь от холода: Дима вечно перетягивал одеяло на себя. Бикбаев укрыл его, вышел на любимый балкон и закурил, закутываясь в халат. В его жизни все только устаканилось. Но, несмотря на это, он не имел понятия, куда идти, что делать и где черное, а где белое. Начинать романтические отношения было невозможно, потому что к горлу подкатывали слезы: ведь его пассия – не Влад, а Влад… А Влад его бросил! Неизвестно, как бы развивалась личная жизнь Димы. Он умел забывать, но с самого начал осознал, что Соколовский – то самое, чего ждут всю жизнь. Только вот когда группа распалась, он засомневался, является ли он тем же для Влада, кем Влад был для него. Дима включил кофе-машину и поставил в нее две чашки. В ванной зашумела вода: Соколовский как просыпался, привычно чистил зубы и снова заваливался в кровать. Бикбаев кинул в свою чашку ложку сахара, размешал и понес обе в спальню. Соколовский распластался по всей кровати, бездумно уставившись в потолок. - О! Кофе. Ты теперь всегда так делать будешь? – он сел и прислонился спиной к стенке. - Сказал бы спасибо за мою заботу. - Спасибо, - Влад притянул к себе Диму и поцеловал в губы, - ты самый лучший в мире. Бикбаев отставил чашку на столик и обнял Влада за талию, прижавшись носом к животу. Соколовский погладил его по растрепанной макушке. - Ребята из группы тебя не любят, - между делом заметил Дима. - Даня тебя ненавидит, - фыркнул Соколовский, а Бикбаев презрительно сказал: - С моей стороны такие, как он, не заслуживают настолько сильных эмоций. - Правда, ты не нравишься не только Дане, - задумался Влад. – Но мама любит тебя больше, чем папа! - Только вот отношение ко мне твоего отца любовью нельзя назвать. А мои хотят расстрелять тебя, но это ничего. - А что… - Я пытался объяснить им, - зевнув, перебил Дима, - но, видимо, понимать тебя могу только я. - Прости, - повторил Влад, сжав губы. Дима потерся носом о его живот, устраиваясь поудобнее. Бикбаев уже простил его, полгода назад, теперь ему надо помочь Владу извинить себя. - Кстати, с Новым годом тебя, - протянул Влад. – Мне надо встать. Дима скривился, но слез с Соколовского, который побежал в прихожую за своим пакетом. Бикбаев тем временем, вспомнив про свой подарок, полез за ним в шкаф. Когда он закрыл дверцу, перед ним предстал Влад с до боли знакомой коробкой в руках. - Часы. Чудно. - Что-то не так? – не понял Влад, и Дима показал ему свою коробку. - О… Они протянули друг другу подарки. Бикбаеву достались чёрные часы, а Владу такие же, но белые. - Это наведет на мысли. - Ну и отлично! – улыбнулся Влад, обнял Диму и прошептал ему на ухо: - У нас все будет хорошо. - Конечно, - тихо ответил Дима. – Завтрак с тебя, я в душ! – и он вывернулся из рук Влада. Тот посмотрел ему вслед и запоздало крикнул: - Эй, я с тобой! – и побежал за ним. Дед Мороз расщедрился на подарки Диме Бикбаеву и Владу Соколовскому в этом году