Лучшее решение (сборник)

После трудного дня хочется одного — объятий и сна. Или не сна. Хотелось лечь на пол, на траву, на асфальт и смотреть вверх, видя не потолок и не небо, а другие вселенные. Базиль вдруг остановился в нерешительности. Часть его хотела сесть прямо на асфальт, не боясь испачкать одежду, и обхватить руками колени, а другая часть — очевидно, более разумная — напоминала, что лучше дойти до дома семьи Савада, а там уже позволить себе расслабиться. Как бы то ни было, юноша просто стоял и смотрел себе под ноги. — Пойдëм, — Цуна сказал это мягко, с тем самым взглядом, по которому ясно, что он понимает, что творится на душе у других. — И не стоило тебе пренебрегать перерывами. — Я хотел проверить свои силы, выложившись на полную. И, признаюсь, не жалею, — Базиль ответил весело, но почему-то не мог сделать ни шагу. Цуна подошëл и осторожно обнял его. — Немного неудобно, что у нас рост одинаковый. Хотя... — юноша встал на цыпочки и прижал парня к себе, обхватив его голову одной рукой. Тот уткнулся носом в шею, внезапно почувствовав прилив тепла. Тепло и защищëнность — то, чего ему давно не хватало, и мир будто исчез, и кости стали размягчаться и таять. — Только не засыпай, пожалуйста. — Простите! — сразу же собрался Базиль, отпрянув. — Следует поспешить, темнеет уже. — Вернее, уже стемнело, — заметил тактично отвернувшийся Реборн. Силы волшебным образом вернулись, и дойти вышло довольно быстро. — Задержись, пожалуйста, Базиль-кун, — попросил босс Вонголы, и названный, успев встать из-за стола, подошëл ближе. Дождавшись, пока остальные выйдут, Vongola Decimo подошëл на такое расстояние, что, вытянув руку, можно было бы локтем коснуться. — Что-то случилось? — Нет... Как ты так вырос? Вспоминая прошлое, кажется, мы одного же роста были. Эти слова прозвучали слишком уж внезапно. Настолько, что Базиль заметно растерялся. Это вызвало улыбку. Савада Цунаëши протянул руки и, получив в ответ на «Можно?» кивок, крепко обнял. На полголовы выше! Как же так? Хотя, устроив голову на надплечье Базиля, Цунаëши не так уж и сильно расстраивался. А почувствовав, как руки осторожно обвивают спину, не расстраивался вовсе.