Лучшее решение (сборник)

В руках кисти, и бумага под воздействием воды идёт волнами. От этого спонтанно появилось желание в корне изменить первоначальную задумку (если смутную примерную идею можно было так назвать), и Цуна провёл мокрой кистью по сухой синей акварели. Неумело, несмело, юноша водил по бумаге, постепенно набираясь уверенности и используя краски разных оттенков, добавляя глубины импровизированному морю за счёт перехода к тёмным фиолетовым краям и бирюзовому горизонту. Затем на рисунке появилось небо, нежно-лазурным просвечивающее через серо-голубые тучи. Цуна смотрел на бумагу и видел глаза юноши, сидящего рядом и так же увлечённо, самозабвенно водящего кистью по своему листу. Очень хотелось попросить его поднять голову, чтобы можно было сравнить, но отвлекать не хотелось. Видно было, что и ему что-то в голову пришло, что и его вдохновение не просто нашло, а ударило по голове и заставило пробовать подойти к делу, совершенно случайно пришедшему кому-то из них в голову после отключения электричества, серьёзнее, чем просто к способу убить время. Фон закончен. Фон без переднего плана, без смысла и сюжета, или со смыслом, известным лишь "художнику". И лишь взглянув на рисунок, отложив кисть, Цуна понял, что рисовать он совершенно не умеет. Переходы цветов оказались слишком резкими, да и формы у них далеки от привычного вида водной глади и неба, с которым, кстати, облака почти сливались. Хотя цвет их... Савада встретился взглядом с глазами цвета, близкого к нему. Близкого, но всё ещё не того, всё ещё не передающего всю глубину и нежность. Да и как подросток, впервые за несколько лет взявший в руки кисть и акварель, ранее почти не рисовавший, сможет передать это? И смог бы он, умей рисовать хотя бы раза в три лучше? — Позволите взглянуть, пожалуйста? Цуна кивает и протягивает совершенно не гладкий листок с пародией на морскую гладь. Базиль улыбается шире, разглядывая внимательно. Да что тут разглядывать? — Я не знаю, что ещё тут можно было бы сделать, не испортив всё ещё больше... — неуверенно произносит Савада, желая отвлечь парня от несчастного листка. Да, он старался, и хорошо, что никого другого рядом нет, ведь резкого замечания того же Реборна не выдержал бы, однако сам себе сказать о том, что вышло, как у ребёнка, не боялся. Так почему Базиль рассматривает рисунок так, будто увидел нечто более особенное? — Можно попробовать добавить что-нибудь гелевыми ручками: птиц или что-то более сказочное, — наконец послышался ответ. Как обычно, мягкий, светлый. — У меня были где-то, сейчас найду, — и Цуна пошёл проверять ящики стола, надеясь, что и вправду видел где-то там упаковку разноцветных ручек. Конечно, чёрная, может, тоже подошла бы, но хотелось на всякий случай найти и другие. Повезло, нашлись быстро. — Подождите немного, пожалуйста, я тоже скоро закончу. Рисунок Базиля был более абстрактным: несколько тёмных коричневых полос, местами прерывающихся, и плавно переливающиеся друг в друга оранжевый (которого было больше всего) медовый и медно-коричневый. — Это лес, — немного сконфуженно ответил на немой вопрос юноша. — Если позволите, я подправлю его с помощью ручек. Всё встало на свои места. Теперь, после объяснения, Цуна чётко видел стволы деревьев и догадывался, что всё остальное — листья, множество листьев. Возможно, не стоило так бояться за свой "пейзаж"... Но, в любом случае, этот лес был красивым. — Бумага не очень гладкая, но я подумал, что это может быть ветром, — со смешком сказал Базиль, пока Цуна рассматривал, как он выводит капельки и звёздочки листьев чёрной ручкой. Сам Савада довольно быстро закончил свой рисунок, отметив в мыслях, что взять цветные ручки было хорошей идеей. Оранжевые бабочки над водой были похожи на листья, а листья на воде — на бабочек. Крохотные голубые птички поселились в осеннем лесу. — Мы же не слишком взрослые, чтобы не показать это маме, да? — проговорил Савада со смехом. — Не слишком! — Отцу моему не показывай, он не заслужил, — Цуна сделал паузу и, заметив растерянность во взгляде парня, передумал. — Хотя ладно, и ему покажем.