Долгожданная новая встреча

В любой из самых отдаленных во временах или пространствах галактиках, у каждого народа, всякой культуры, есть один день в году, когда вся семья собирается вместе. Будь то двое самых близких друг другу на свете людей либо многочисленное, разветвленное раскидистой кроной родового древа семейство от седовласого патриарха до новорожденного младенца. Этот день может быть исторически приурочен к окончанию сбора урожая, прибавлению часов ко светлому времени суток, хоть к тому что начинают вновь петь свои раз в году поднимающиеся к небесам песни морские волны на какой-нибудь из многочисленных во вселенной планет. В этот день те, кто неразрывно связан друг с другом обязательно собираются вместе. Веселятся, пьют и едят что-нибудь празднично-особенное, пляшут и делают друг другу разные подарки. В ближайший из таких дней к Люку Скайуокеру, как водится, без излишних и приглашения, и предупреждения о прибытии, нагрянули в гости Лея, ставшая Соло, Хан, а с ними кое-кто третий, сюрпризом для новоиспеченного дяди. Сама выросшая в семье чужих по крови людей, ставших ей как родные с раннего детства, Лея захотела удочерить в уходящем году девочку, такую же сироту, какой была в ее возрасте она. Хан Соло, сам оторванный по жизни ломоть без роду, без племени, поддержал идею более чем с огромной радостью. Не успел закончиться их "медовый месяц", как оба начали желать скорейшего прибавления их семейства. Гукающая кроха стала им родной кровиночкой в ту же секунду, как оказалась у них на руках. Чубакка, с дитём в мохнатых бережных лапах, трубно рыча, заменяя тем целый праздничный оркестр, возглавлял маленькое торжественное шествие при сходе на Дагоба, дергано семенящий в арьегарде C3-PO замыкал. Вся их семья снова была в сборе, став счастливее пропорционально к тому, чтобы стать больше. К тому, насколько больше, оказалось сюрпризом вовсе не для Люка. *** Между ними с мандалорцем все произошло столь стремительно быстро, что не готовы к такому оказались они оба, как бы отчаянно им этого не хотелось. Все началось с той, не сказать, что удачной шуточки Мандо, долженствующей скрыть болезненный укол ревности в захолонувшее тоской сердце. У натур страстных этот процесс контролю вообще не поддается. И он, вроде смешно, по-свойски эдак, но на деле не менее больно для Люка, подколол его в ответ. Отшутившегося точно в таком же духе, машинально, как не задумываясь, фехтуя парируют наносимый удар. Это все было сущей мелочью, давным-давно позабытой, к тому же. Но именно поэтому Люк так и не рассказал в итоге человеку, с которым разделил кров и постель, планету и жизнь, что как раз третьим-то Дин Джарин у него и стал. Его второй любовник, отличный парень, как не несправедливо это к нему не звучало, не заслуживал хотя бы упоминания. Чувств к нему у Люка не было, кроме разве легкой, быстро сошедшей на нет влюбленности, разумеется будоражившей по началу кровь. Своего первого Люк знал, что будет любить всегда, хотя и иначе, чем прежде. По сравнению с тем, что было, он и не захотел больше подобного тому, что потом у него стало затем. Лучше вовсе ничего, чем бледная тень действительно стоящего чего-то в жизни. То, за что ее отдашь без раздумий. Рассказ Дина о его первом разе, следуя мандалорской шуточной логике, где-то половине первого раза, вызвал у Люка улыбку. Это было очень похоже на то, как все было у него самого – все тоже началось с близкой дружбы. Однажды вдруг ставшей ближе уже невозможной. А потом… Потом изменилось все и жизнь навсегда перестала быть прежней. Возврата во вчера не существует. Люк не думал, что ему когда-нибудь еще встретится человек, с которым он ни за что в жизни не захочет расстаться. Однако это произошло. Поразив тем его первого. Или все-таки Дина? Как-то у них это вышло абсолютно одинаково. *** Лее Дин Джарин понравился сразу и безоговорочно. Ей даже как-то легче на душе стало, вообще не потому, в чем она до сих пор не собиралась признаваться себе самой в первую очередь. Не надо никаких исключительных джедайских способностей, достаточно одной женской интуиции, чтобы понять, что ты не одна в сердце своего парня, тем более мужа. Но принцесса Лея была мудра достаточно для того, чтобы не отравлять этим жизнь не себе, не Хану. Теперь же и эта временами болезненно покалывающая иголочка навсегда осталась в прошлом. Хану Соло оставалось лишь одобрительно показать большой палец вверх, и незаметно кивнуть. Ухмыльнувшись при этом Люку по-свойски, с тем теплом во взгляде, которым обмениваются между собой лишь те, кто были друг другу ближе некуда, и остались душою близки. - Это что сейчас было? – блеснула в ярко-карем, все подметившем взгляде Мандо, острым лезвием холодного оружия, искорка ревности. - Не средний же палец он показал. – успокоил его Люк Скайуокер, и негромко, коротко хохотнули оба. Им снова стало тепло вдвоем. - С праздником тебя. - И тебя с праздником. - Я люблю тебя. - Я тебя люблю.