Малышка.
***
Костья вернулась внутрь здания, оставив ветровку на первом этаже в раздевалке, расположившись на подоконнике окна напротив комнаты Софьи. Больше всего она не хотела, чтобы перед ней случайно или назло, не столь важно, оказалась Надежда, у которой она не так давно украла фотоаппарат. Слышались голоса за дверью, звонкий смех девушек, но нарушать прекрасную идиллию, шатенка не хотела. И в тот же момент, словно по взмаху волшебной палочки, Никольская открывает дверь нараспашку и замирает, как статуя на самом пороге. Несколько ощущений смешиваются воедино в девочке, когда она смотрит на Костью — смущение, страх и неописуемое желание повторить тот самый первый поцелуй. Отворачиваясь от татуированного силуэта, София немедленно закрывает дверь за собой и делает шаг вперёд, ближе к середине коридора и к самой Костье. — Я не хочу ждать до двенадцати, поэтому выкладывай всё сейчас, — спокойно произнесла темноволосая, вглядываясь в большие глаза девочки. Та молчала, целиком и полностью утопая в изумрудном взгляде. — Ты просто хотела меня увидеть? — Ну-у, типа-а, — произносит девочка, после чего Купер недовольно выдыхает, откидывая голову назад. — Ладно, похуй, — резко отвечает шатенка и хватает за руку Софию, заводит в свою комнату, уже предварительно зная, что Дианы там нет. — Мне нужна твоя помощь, малышка. Ты ведь поможешь мне? — Смотря про что именно ты, — пытаясь сохранить уверенность, отвечает Никольская. — Тебе будет это легко сделать. Всего один звонок бабушке, ты попросишь то, что я тебе скажу, а потом я отблагодарю тебя, малышка так, как захочешь, — прикусывая нижнюю губу, говорит Костья, а затем самодовольно улыбается, параллельно ещё пытаясь всеми силами подавить в себе очередную волну смеха. София, собравшись со всеми силами, наконец выдавила из себя: — Хочу, чтобы ты поцеловал меня. — Ты уверена, что это все, чего ты хочешь, а? — правая рука автоматически легла на бёдро Софии, прижимая ближе к собственной груди. Их носы соприкоснулись, от чего пухлые щёки Никольской залились алым оттенком. Купер никогда бы не стала кого-то ублажать из воспитанниц этого места, но вынудить, сказав их самые пошлые и грязные мыслишки, было своим родом излюбленным занятием татуированной. Ей нравилось смеяться в ответ, после услышанного, нравилось унижать младших так, как раньше унижали её другие. Девушка делала то же самое, что и с ней когда-то, но она совсем не понимала, что отыгрывается на совсем невинных душах, которые никогда в жизни не пожелали бы ей ничего плохого. И таких как София — влюбленных по уши девчонок, Купер ещё не встречала, поэтому не представляла, какой будет реакция малышки, когда та втопчет её чувства в землю, насмехаясь над невинным подростком. — Будешь дальше молчать? — Каспер смотрела исключительно на губы девчонки, которые в данный момент она неистово терзала. Костья всеми силами пыталась сдержать свой смех, который огромными клубками, словно дым их лёгких, пытался вырваться из уст девушки. — А может… — подушечки пальцев проникли под резинку штанов, оттягивая слегка в сторону, давая понятный намёк на кое-что большее, чем обыкновенный, по крайней мере для Каспер, поцелуй. — Э-э-э, нет, Кость, — и при всём своём подсознательном желании и фантазиях, София остановила девушку. Купер метнулась, поднимая руку на талию. Жалобы на домогательства с её стороны она получить не хотела, и пускай, что Костье осталось находиться в этом месте, как она думала, не так много времени. — Хорошо, малышка, — целуя Софию в макушку, сказала Купер. — Мне нужны деньги, не особо большая сумма. Тысяч пять где-то, — ну конечно, не особо большая сумма пять тысяч-то, — Твоя бабушка сможет отослать эти деньги на твою карту, если ты наврёшь что-нибудь? — Для чего тебе деньги? — Я не могу тебе сказать, просто поверь, я тебе их отдам, — снова ложь. Костья никогда не отдавала долги, а особенно наивным девчонкам или мальчишкам, как София. — Через недельку отдам, а нужны они мне типа сейчас, вот прямо сейчас. Сможешь мне помочь? — заглянув в кристально-голубые и бездонные глаза Никольской, жалостным голоском спросила Каспер. Черт, манипулировать она умела лучше всех здешних воспитанников. Да и собственно, как можно было отказать такому красавчику-парню Купер? Жаль, что он в действительности не парень. — Можно попробовать, конечно. Но, что я скажу бабуле? Для чего мне нужны такие деньги и почти ночью… — София была хоть и глупой, и наивной, но в данный момент ум работал сам за себя. План с треском провалится, если Каспер сейчас быстро что-нибудь не придумает. — Да и думаю, что у неё нет таких денег. — Она может перекинуть тебе хотя бы тысячу на карту? — осознавая, что план и правда глупый, Костья пыталась ухватиться за любую сумму, превышающую трёх сотен. — Скажи, что для распечатки фотографий, вроде не палевно, главное про меня ничего не ляпни! — Софья ничего не ответив, кивает своей головой и удаляется из комнаты Купер.***
Костья была лучше, чем любой опытный манипулятор. Один лишь фальшивый отчаянный взгляд щенячьих глаз, прижатые плотно друг к другу губы и тонкий, сладкий голосок — это всё словно гипноз, благодаря которому каждый, кто попал в ловушку Каспер, утопает, подчиняясь. И сейчас девушка одержала победу в очередной манипуляции, получив то, что так хотела, и плевать, что с разницей в четыре тысячи. В данной ситуации она была рада и той тысячи, что красовалась на банковском счету карты и тех четырёхстах рублях, которые с жалостью отдала Софья, что накопила за два месяца. Девушка сразу позаботилась о своих намерениях, поэтому отложила заранее двести рублей, но не из той суммы, что дала ей Никольская, а из собственных сбережений. Костья тот человек, который задумывается о будущем, рассчитывая всё до каждой копейки, проще говоря — еврейка. Время близится к двум часам ночи. Диана мило сопит в своей кровати, укутанная с ног до головы одеялом. Купер принимает сидячее положение, хмурит брови, сводя их к переносице, прищуривает глаза. Время пришло, пора действовать. Первым делом Каспер прекрасно понимает, что медлить нельзя, ведь на кону считанные минуты. Собрать вещи раньше, было бы прекрасной идеей, жаль вот только, что пришла она в голову Купер только сейчас. Идти, кроме как домой к брату, ей было некуда, поэтому она не особо задумывалась над тем, куда отправиться утром. Главное где-нибудь побродить всю ночь, да и не нарваться на патруль правоохранительных органов. Быстро, но бесшумно, ходя на цыпочках, она сметала в свой рюкзак всё самое необходимое: несколько футболок и пару толстовок, двое пар штанов и одна пара шорт, все чистые носки и нижнее белье. Из-за штанов и толстовок, рюкзак был сильно набит и только сейчас Купер поняла, что одни штаны, футболку и толстовку ей нужно будет надеть сейчас. Мозг плохо соображал в данную минуту, но главное, чтобы во время побега он заработал или, хотя бы, на помощь девушки пришло логическое мышление. Тёмно-серая футболка с рисунком приведения, чёрная толстовка с принтом в виде контура автомата, тёмные с белыми полосами штаны, того же цвета, что и футболка носки. Костья надела кроссовки, затем прильнув резко к полу, достала одной рукой коробку с фотоаппаратом. Проверять наличие зарядки на нём не стала, просто закинула в рюкзак. Ещё несколько необходимых для неё вещей она положила внутрь, затем вытащила из-под чехла телефона ту самую записку, оставила на столе и вышла из комнаты. На удивление Каспер вела себя невероятно тихо, и всё лишь для того, чтобы не разбудить Диану, и та не узнала об её побеге. Оглянувшись по сторонам коридора, темноволосая направилась в сторону кабинета воспитателей. — Надеюсь, что там Катя, — шёпотом произносит Купер несколько раз данную фразу, будто заучивает её наизусть, а затем, остановившись на пороге, опускает дверную ручку вниз и застывает. Это Екатерина, ей крупно повезло. — Доброй ночи, — радостно улыбаясь, говорит татуированная девушка. — И тебе привет, Костья. Ты почему одета? — Холодно. Вы купили? — надеясь на положительный ответ, глаза Каспер светятся от предвкушения терпкого, горьковатого вкуса дыма. — Да, Кость, иди сюда, — она подзывает девушку к себе, и та по приказу подходит. — Держи! — накрывая две пачки сигарет собственной рукой, так, чтоб, если кто зайдет, то не увидел, что Екатерина передает, протягивает их шатенке. Спокойно забирая запрещённые в детском доме вещества, Купер кладет их в рюкзак, тщательно скрывая его содержимое. — Смотри, чтобы тебя никто не увидел и ложись спать, Костья. — И вам спокойной ночи, — на прощание девушка подмигнула и улыбнулась, но откуда ж Екатерина знала, что это будет, возможно, их последняя встреча. Наплевав на все советы младшей воспитательницы, Костья пробирается в коридор на первый этаж. Остаётся лишь аккуратно открыть створку окна, вылезти, добраться до забора, куда наблюдение видеокамер не попадает и всё — ты уже другой человек. Ты уже не сирота и не жертва изнасилования, не жалкое подобие женственности и мужества из детского дома. Ты просто для всех обычный прохожий. Вдыхая свежий, колкий и в то же время прохладный аромат ночного времени суток, девушка прикрывает за собой неаккуратно створку окна. Скрывается из виду камер наблюдения, подходит к металлическому, старому, слегка ржавому ограждению примерно с два метра высотой. Костья оглядывается, чтобы удостовериться, что никого на территории нет, из окон детского дома тоже никто не виднелся — путь свободен. Она аккуратно спускает рюкзак с вещами на землю через забор, затем ставит ногу на решетку, подтягивается руками и перекидывает левую ногу на другую сторону. Посматривая вниз, шатенка смотрит, где находится её рюкзак, дабы удостовериться, что, если сейчас она спрыгнет с высоты в виде двух метров, то не приземлится на свои вещи. Не оглядываясь, темноволосая, как можно быстрее, покидает видимое поле зрения возле детского дома. Костья прошла небольшое расстояние, обернулась — слежки нет. Девушка выдохнула и пошла дальше. Идти по бульвару у дороги было опасным решением — неизвестно ходит ли здесь патруль в ночное время. — Семиэтажка, — мелькает в мыслях у девушки, и она начинает вспоминать, как в прошлый раз случайно наткнулась на заброшенное, недостроенное здание. Девушка делает несколько поворотов, обходит груды мусора и перед глазами в темноте, без какого-либо освещения фонарей, прорисовывается силуэт семиэтажного дома. Хорошо, что она здесь уже была, иначе в подобной мгле, вряд ли смогла бы найти вход. Обойдя несколько раскидистых кустарников, Купер вошла на первый этаж. Бродить долго не пришлось, она уже поставила себе цель, куда отправится темноволосая — недостроенный седьмой этаж, который служил какой–никакой, но крышей. Сокращая расстояние между собой и последним этажом, девушка остановилась передохнуть на пятом, заодно и взглянуть: отличаются ли этажи хотя бы планировкой квартир, недостроенных, конечно же. Ничего удивительно она не обнаружила, кроме резкого шороха в самой дальней комнате. Дверей не было, лишь что-то похожее на них, выстроенное из кирпичей. Зимой здесь ночевали бездомные, а летом по ночам развлекались подростки: распивая алкогольные напитки на седьмом или пятом этаже — самые чистые в этом здании, получая так называемый кайф от выкуренного косяка или более тяжёлых наркотиков. Подростки, да и уже состоявшиеся люди отдыхали, как могли. Сославшись на то, что это мог быть кто-то из бездомных или вообще мимо проходящее животное, Купер хотела было продолжить свой путь, но чужой голос вогнал её в ступор. Пронизывающий холодок пробежался по позвоночнику сверху вниз. Татуированная нервно сглотнула и медленно начала подходить к самой дальней квартире. Страх неизвестного, конечно же, пугал её, но любопытство брало верх. — Бомжи или наркоманы, — думала Костья, сокращая расстояние всё стремительней с каждым шагом. Перед самым входом внутрь небольшого помещения девушка замерла, но всего на полминуты, прислушиваясь к звукам. Ничего. Абсолютно ничего. Она не слышала даже дыхания, но, возможно, услышать что-то было трудно из-за сильных порывов ветра, что врывались через окна дома и гуляли сквозняком по лестнице. Купер сделала шаг вперёд, оказываясь в первой комнатке квартиры. Разделением служила несущая стена. В комнате, где находилась в данный момент Купер, не было ничего, кроме небольшого окна. Голые, кирпичные стены, ещё даже не обделанные штукатуркой, малое количество серой пыли на полу и там, где должен быть подоконник у окна. Не увидев ничего интересно, Костья направилась во вторую комнату и уже у самого порога почувствовала чужое присутствие. Несомненно татуированная здесь была не одна. Один широкий шаг, и Костья оказывается в комнате, замечая краем глаза тёмный силуэт в углу, та поворачивает голову. Перед ней стоит человек, одетый в спортивный костюм: чёрные штаны с белыми вставками на коленях, сквозь не застегнутую белую олимпийку девушки можно было заметить рубашку-футболку, только неизвестно какого цвета она была, в темноте ведь непонятно. Руки человека были сжаты в кулаки. — Су-у-ка, — расслабляя мышцы тела и глубоко вздыхая, произносит человек, — ты нахуя так пугаешь? Я думала это охранник. — Он здесь есть? — удивляется Купер, вздымая брови наверх. Расстояние в пару метров сокращается между ними, инициативу проявляет неизвестный человек. — Ты, походу, неместный, раз не знаешь, — смешок слетает с уст светловолосого, как уже сумела разглядеть Костья, человека. Он или она, пока что не разберёшь, протянула руку вперёд. — Я Бэлла. — Костя, — она пожимает слегка пыльную руку, улыбка проскальзывает на лице шатенки. Представляясь парнем, девушка уже даёт о себе ложные данные, вводя в заблуждение Бэллу. Не отпуская ладонь и автоматически нащупывая странные неровности на коже, возле костяшек кулаков, Каспер повернула руку горизонтально. — Это не от ударов, — легко подмечает она, всматриваясь в темноте в раны на руках. — Отъебись, — выхватывая руку из цепкой хватки Купер, произносит новая знакомая с красивом именем, словно у Диснеевской принцессы. — А это не маркер, — осматривая также руки Каспер, говорит девушка. Она поднимает голову, а вместе с ней и взгляд, что моментально застывает на татуированном лице. — Ну да, ведь это татухи, — Купер отходит к окну, достает из рюкзака пачку сигарет и начинает открывать. Организм требовал никотин и немедленно. — Че за охранник? — Есть здесь один мужичок, наверняка ему лет за пятьдесят, но спортсмен ещё тот, сука, — Бэлла, фамилия которой Кузнецова, не отстаёт от татуированной, тоже доставая сигарету из глубокого кармана спортивных штанов. — Поймал меня один раз, подонок, пизды всыпал, что здесь ошиваюсь. Я вот и думала, что это сейчас он. — Что бы ты сделала, если б это был в натуре он? — Хуй знает, пиздануть бы попыталась, — пожимая плечами, Кузнецова встала рядом. — Дай, — просит блондинка, как только её спутница прикуривает. — А это псориаз? — посматривая на руки Бэллы, спросила татуированная. В детском доме у одного парня были похожие раны, и заболевание у него было именно такое, вот Купер и предположила. — Да, — недовольно отвечает блондинка, поднимая взгляд наверх. — Мы уже виделись мельком. Я вспышкой ебанул целый этаж и там оказались твои руки, — усмехнувшись, ответила Каспер. — Так это ты, блять, был. Я думала также охранник, гад, сфотографировал меня, чтоб ментам сдать. — Если он не глупый, то с помощью вспышки не стал бы палиться, — засмеялась Купер. Между новыми знакомыми нависает тишина. Докуривая сигареты до фильтра, девушки выкидывают окурки в окно вниз. Повернувшись спинами к улице, они лишь томно вздыхают, продолжая молчать.